Джулия Берд - Искренне Ваша

– Украли, говорите? Какая жалость.

Его сочувствие смягчило графа.

– Вы правы. Особенно потому, что его украл, можете себе представить, виконт. Юнец без стыда и совести, позорящий славное имя предков. Я пригласил его в гости потому, что знаком с его отцом, а этот молокосос украл портрет. Несомненно, чтобы расплатиться с карточными долгами или побывать в курильне опиума. Он из таких. Я не стал поднимать шума из уважения к его отцу, маркизу Перрингфорду.

Хардинг чуть не ахнул вслух. Все кусочки мозаики укладывались на свои места с головокружительной скоростью.

– Простите, сэр, не хочу показаться назойливым, но не был ли этим человеком лорд Баррингтон?

Осборн нахмурился.

– Да, клянусь Иовом! Слушайте, сэр, думаю, вам пора объяснить истинную цель своего визита.

Хардинг ответил ему взглядом в упор.

– Милорд, хорошие секретари не выдают тайны хозяев. Но кажется, у меня есть сведения о вашей дочери и даже о пропавшем портрете. Это только догадки; но уверяю вас, как только они подтвердятся, я сразу сообщу вам все – едва мистер Фэрчайлд разделается с этим негодяем. Я знаю одного торговца, который воспитал вашу дочь, как родную. Как только я приду к убеждению, что не ошибся, я напишу вам. Моего слова вам достаточно, милорд?

– Полагаю, мне в любом случае придется им удовлетвориться. Я уже отчаялся найти дочь, потому рад любой помощи и надежде. – Твердые губы графа медленно растянулись в улыбке. – А теперь предлагаю допить чай. Таких хороших новостей мне уже давным-давно никто не привозил. Я не прочь насладиться чудесной минутой.

Хардинг переночевал на постоялом дворе «Вздыбленный конь» и на следующий день вернулся в Миддлдейл. Граф уговорил его отправиться в обратный путь в роскошном ландо – таком мягком, покойном и богато отделанном, что у Хардинга не повернулся язык отказаться. Ради гордости не стоило жертвовать комфортом. Была бы рядом миссис Брамбл! Покачиваясь на мягком сиденье, Хардинг чувствовал себя почти королем, в одиночку разъезжающим в карете, запряженной четверкой.

Хардинг долго и напряженно размышлял о разговоре с графом. Откровения Осборна потрясли его. Кража портрета доказывала, что именно о Дезире мисс Крэншоу упоминала в письмах. Очевидно, этим портретом Баррингтон шантажировал ее и вынуждал выйти за него замуж. Хардинг уже почти не сомневался, что мисс Крэншоу утаила от Джека истину. Значит, она дочь лорда Осборна! Хардинг не мог дождаться минуты, когда сообщит эту новость мистеру Фэрчайлду.

Ландо лорда Осборна остановилось у миддлдейской конторы на закате. Хардинг с разочарованием обнаружил, что и его хозяин, и клерк куда-то исчезли. В записке говорилось, что после какого-то трагического события они уехали в замок Татли. Хардинг решил завтра нанять экипаж и отправиться за ними, пускаться в такое путешествие ночью он не отважился.

В доме на Хенли-стрит он провел бессонную ночь и поднялся рано, чтобы заняться неотложными делами для Бартоломью Крэншоу. В конце концов, мистеру Фэрчайлду требовалось не только рассчитаться с долгами, но и зарабатывать себе на жизнь. К середине утра Хардинг взялся за шляпу и уже собирался уйти, как в дверь постучали. Раздосадованный неожиданной помехой, он хотел было не открывать и ускользнуть черным ходом, но совесть не позволила.

– Минутку! – воскликнул он, подошел к двери и распахнул ее. Ему понадобилось целых пять секунд, чтобы понять, кто пришел. А когда он понял, у него остановилось сердце.

Первым, на что он обратил внимание, были глаза гостьи – глубокого сапфирового оттенка, миндалевидные, с необычным разрезом. Слетка пополневшее за последние годы, ее лицо по-прежнему оставалось женственным. Она была прекрасна, хотя блистала уже не юной, а зрелой женской красотой. И чем-то еще отличалась от собственного портрета… Чем же? Ах да – волосами! Вместо пудреного парика ее голову венчали светло-каштановые волосы, посеребренные сединой, уложенные на макушке и заколотые гребнями. Если бы не вчерашняя доездка в Осборн-Хаус, Хардингу и в голову не пришло бы, что перед ним Дезире. А теперь перед ним стояла французская куртизанка Дезире собственной персоной – словно оживший, призрак. Очевидно, графа ввели в заблуждение. Дезире жива.

Хардинг с трудом прокашлялся.

– Э-э… добрый день, мэм, мисс… – Он снова прокашлялся и отчаянно, покраснел. – Не имел чести быть представленным….

– Да, – мило улыбнулась гостья, – А мистер Фэрчайлд дома?

– К сожалению, нет. Я его секретарь, Клейтон Хардинг. Вы хотите назначить встречу с мистером Фэрчайлдом?

– Да, это было бы замечательно, спасибо.

– Можно узнать ваше имя?

– Разумеется. Розалинда Крэншоу.

Джек и Джайлс разложили бумаги на письменном столе в бывшем кабинете аббата в Хай-Хилле и принялись разрабатывать военную кампанию. Предстояло понять, хватит ли у них доказательств вины лорда Баррингтона. Пока озабоченно нахмурившийся Джайлс перебирал бумаги, Джек чесал в затылке и вышагивал по кабинету, охваченный упрямством, яростью и беспомощностью, которые бурлили в нем, как пригоревшая овсянка в желудке. Даже историческое прошлое комнаты не утешало его.

Комната с высокими сводчатыми потолками и потемневшими балками помнила еще былые времена, когда страной правили воины и священники. Джек жил в менее опасном и более цивилизованном, однако более усложнённом мире. От него требовалось одержать победу над дворянином, не сделав ни единого выстрела и даже не вынув меча из ножен. Не располагая деньгами, титулами и политическими связями, в этом поединке Джек мог рассчитывать только на свое упорство, праведное негодование и закон.

– Хорошо бы иметь что-нибудь весомое… – бормотал Джек, потирая ладонью крепкую мускулистую шею. Он остался только в свободной рубашке и брюках, но раздражение вызывало у него жар. Даже легкий ветерок, залетающий в распахнутые окна, не мог охладить его пыл.

– Все указывает на Баррингтона, – отозвался Джайлс. – Особенно теперь, когда у нас есть показания Бошана.

В дверь постучали.

– Наверное, Аннабелла Дэвис, – предположил Джек и направился к двери. – Я попросил ее зайти к нам, когда она умоется и переоденется. Кстати, экономка лорда Татли прислала нашим подопечным чистую одежду.

Пока Джайлс отпирал дверь, Джек успел надеть жилет. За дверью и вправду стояла оробевшая Аннабелла. Ее еще влажные волосы свисали на спину длинными прядями. Только теперь Джек заметил, как миловидно ее отмытое дочиста личико. Зеленые глаза казались почти прозрачными, кожа имела нежно-розовый оттенок. Но темные круги под глазами говорили о бессонных ночах. Боязливая дрожь пальцев пробудила в душе Джека сочувствие.

– Не бойтесь, мисс Дэвис, – успокоил он гостью, приглашая ее в комнату. – Мы просто хотим поговорить с вами. Возможно, вы сумеете помочь нам спасти от тюрьмы вашего отца. Вы ничего не хотите мне рассказать?

Аннабелла сначала покачала головой, потом кивнула.

– Садитесь вот сюда, к столу, – продолжал Джек. Он сам придвинул гостье стул, потом уселся напротив, рядом с Джайлсом.

– Что вы хотите от меня услышать? – спросила Аннабелла неожиданно сильным, глубоким и мелодичным голосом. Джек слышал его впервые: до сих пор Аннабелла в его присутствии молчала. – Я уже рассказала отцу все, что могла. Кто поджег дом, я не знаю. И не понимаю, почему я должна знать. Можно подумать, в этом виновата я!

От такой отповеди Джек оторопел, но взял себя в руки и заговорил:

– Мисс Дэвис, мы ни в чем вас не обвиняем. Дело чрезвычайно запутанное. Настолько, что преступление, совершенное против вашей семьи, может быть тесно связано с попыткой преступления против мисс Крэншоу.

При этих словах глаза Аннабеллы испуганно раскрылись. Увидев, что девушка искренне встревожилась за Лайзу, Джек смягчился.

– Мисс Крэншоу? Она не пострадала?

Джек устроился на стуле поудобнее и закинул ногу на ногу.

– Нет, но наверняка пострадает, если не приготовится защищаться. И вас, юная леди, я хотел просить о том же – защитить себя и своих близких. А для этого расскажите мне все, что вам известно о виконте Баррингтоне.

Аннабелла вздрогнула, как ужаленная, потом вскочила.

– Я же говорила вам: я уже все рассказала! Больше мне нечего добавить!

Бессознательным оберегающим жестом она прижала ладони к животу, и Джек вдруг понял, в чем дело. Повернувшись, он негромко обратился к Джайлсу:

– Оставьте нас вдвоем, хорошо? Последите, чтобы сюда никто не вошел. Нам с мисс Дэвис надо поговорить наедине. И позаботьтесь, чтобы нас не подслушали.

– Будет сделано, сэр, – без колебаний отозвался Джайлс и быстро вышел.

Джек склонился над столом, подавшись к собеседнице:

– Мисс Дэвис, будьте добры сесть. Я не хочу расстраивать вас, но буду предельно откровенным – ради блага мисс Крэншоу и ваших родных.

На лице Аннабеллы отразилось отчаяние, потом она вновь надела ледяную маску и с явным нежеланием опустилась на стул.

– Чем я могу вам помочь?

– Я уверен, что пожар в лавке и доме вашего отца – дело рук лорда Баррингтона.

Ее загадочные глаза не изменили выражения. И вдруг она передернулась. Джек не понял, отчего. От раскаяния? Или ненависти?

– А еще у меня есть причины считать, – осторожно подбирая слова, продолжал Джек, – что в прошлом он не раз пользовался неопытностью молодых девушек.

Аннабелла побледнела, отвела взгляд, и по ее щекам заструились слезы.

– Вы знаете?..

– Ничего я не знаю, дорогая мисс Дэвис, но могу предположить.

– Вы поверенный? – спросила она.

– Да, поэтому все, что вы расскажете мне, останется строго между нами. Клянусь своей честью.

Она кивнула, и ее изящно очерченные губы задрожали.

– Он взял меня силой. – Наполненные слезами глаза заметались, воспоминания были еще слишком свежи. – Застал меня врасплох. Предложил прокатиться в карете, случайно встретив меня в лесу у дороги. Я так растерялась, что согласилась. Но я думала, что он просто решил оказать мне любезность. Шел снег, я совсем продрогла… все произошло в карете, по пути к лавке отца. Через месяц я пришла на то же место, надеясь повстречать его. Остановила карету и сказала, что… жду прибавления. И тогда начались угрозы. Он говорил: если мы не уедем из Миддлдейла, он разорит отца. Заявил, что женится на мисс Крэншоу и никому не позволит помешать ему. Я пыталась уговорить отца покинуть город, но почему, не могла объяснить… а потом случился пожар.

Она прерывисто вздохнула и вытерла слезы. Джек подал ей платок, она молча взяла его и промокнула глаза, хлюпая носом.

– Хорошо еще, что ребенка я потеряла, – продолжала она. – Родители ничего не узнали. Умоляю, мистер Фэрчайлд, не проговоритесь им!

– Конечно, мисс Дэвис. Я сохраню вашу тайну. Но разрешите мне упомянуть о ней в разговоре с лордом Баррингтоном.

– Не надо, прощу вас! Если он узнает, что я проговорилась, он убьет отца!

– Не убьет, – твердо заявил Джек. – С такими доказательствами мы сумеем загнать его в угол. Я юрист, мисс Дэвис. Мне известно, как обращать себе на пользу закон, и лорд Баррингтон это понимает, Я могу в два счета доказать, что он виновен в изнасиловании и поджоге – таких преступлений не прощают даже титулованным джентльменам. Вы можете довериться мне?

Она испустила медленный, тяжелый вздох, потом кивнула.

– Вряд ли это понадобится, но если все-таки возникнет необходимость, вы согласитесь выступить против виконта? Чтобы спасти отца и мисс Крэншоу от шантажа?

Аннабелла задумалась, вздохнула и опять кивнула:

– Если понадобится – соглашусь. У меня все равно нет никаких шансов выйти замуж без приданого. К чему беречь репутацию? Прошу вас только об одном: отомстите за меня, мистер Фэрчайлд!

– Отомщу, можете не сомневаться. – Джек хищно усмехнулся. – С удовольствием заставлю Баррингтона поплатиться.

Наконец-то у Джека появилось то, что он так долго искал: преступление и свидетель, у которого имелись веские причины дать показания против лорда Баррингтона. Свидетельствами Аннабеллы Дэвис – порядочной девушки, не распутницы – было невозможно пренебречь. Серьезная, рассудительная, она оберегала свою честь, пока не лишилась каких бы то ни было надежд на удачный брак. И Баррингтон наверняка понимал, что ее обвинения будут иметь вес. Вот почему он так старался, выгнать ее семью из города. Заполучив козырную карту, Джек не мог дождаться своего хода.

– Невероятные новости, сэр! Ошеломляющие! – Через час после разговора с Аннабеллой, когда Джек и Джайлс уже успели подкрепиться хлебом с сыром, в кабинет аббата ворвался Хардинг.

– Хардинг! – Джек бросился к секретарю и неуклюже обнял его. – Господи, как я рад вас видеть! Ну, что вы узнали в Филдинге? Не томите!

– Такого никто не мог предвидеть, сэр. Я… – Хардинг осекся, заметив Джайлса, и с сожалением поморщился. – Прошу прощения, мистер Ханикат, но у меня сведения конфиденциального характера…