Дайкен Рэйчел Ван - Искупление

Я разочарованно вздохнул. Я не собирался полагаться на кого-либо еще. Я не доверял людям, но действительно доверял итальянцам. И, возможно, это сделало меня худшим предателем из всех... Сам факт, что я так легко доверял людям, которые не относились к русским, к семье, на которую мой отец поставил свою жизнь.

Со вздохом я отвернулся от спящей Майи и набрал номер Жак.

— Алло? — она сразу взяла трубку.

— Жак, — произнес я с облегчением. — Как дела?

Она немного помолчала, прежде чем ответить:

— Я ничего от тебя не слышала на протяжении всего дня, ты приедешь сегодня вечером?

Я нервно посмотрел на Майю.

— Конечно, почему нет?

— Ну, в последнее время многое изменилось.

Я закатил глаза.

— Жак, я всегда буду заниматься своими исследованиями. Ты ведь знаешь это.

— Правда?

Она бросала мне вызов.

— Да. Ты знаешь.

— Хорошо, — она раздраженно вздохнула. — Увидимся сегодня вечером в обычное время.

— Да, — прошипел я. — И, может, за это время ты сможешь помочь мне найти пропавшую девушку?

— Пропавшую девушку?

— Ту, которую ты привела в клинику прошлой ночью? Та, кого мы не можем найти? Эту девушку.

— Что за девушка, Ник?

— Что за девушка, Жак?

— О чем ты говоришь?

— Я ничего не говорю, просто спрашиваю... Ты привела ее, ты видела, куда она убежала?

На том конце линии было тихо, будто Жак затаила дыхание.

— Мне не нравится, когда меня атакует моя собственная семья, мой внук.

— Я задал вопрос. Всего лишь.

Жак выругалась.

— Ты обвиняешь меня, вот в чем разница. Думаешь, я не могу различить, каким тоном ты разговариваешь? Девушка убежала, как я и сказала. Если бы ты уделял больше внимания своим собственным чертовым отчетам, ты бы это знал. А теперь, могу ли я вернуться к работе? Настоящей работе, которую мы, как предполагается, делаем? Как семья? — я не упустил то, с каким ядом она произнесла последнюю часть, словно выплюнула слова, будто испытывала отвращение, что ей приходится обсуждать это со мной.

— Да, — кивнул я, хотя она не могла меня видеть. — Да, возвращайся к работе.

Затем связь оборвалась.

Майя издала тихий стон во сне. Я измучил ее, но было таким облегчением, что я мог быть с ней, поэтому вообще не давал ей передышки, просто доставлял ей удовольствие, предлагал ей его и продолжал жить.

Часы показывали три часа дня.

Наше время скоро закончится.

И, как будто ее отец мог читать мои мысли, на телефон пришло сообщение.

Петров: Так, так, так, хороший доктор. Ты засунул руку в тайник, не так ли? Встретимся сегодня вечером на пирсе 49, в 22:00. Опоздаешь — лишишь ее жизнь... Я найду ее, я всегда их нахожу. Я всегда добиваюсь успеха.

Выругавшись, я бросил телефон на кровать и провел руками по волосам.

Майя проснулась и посмотрела на меня.

— Все в порядке?

— Конечно, — солгал я как ни в чем не бывало. — Просто... захотелось прилечь рядом с тобой и держать тебя в своих объятиях. Я могу это сделать?

— Да… — она зевнула, потянулась и раскинула руки. — Ты уверен, что сегодня можно прогулять?

— Да. Приказ босса, он ведь осел, в конце концов.

Она потянулась и ущипнула меня за задницу.

— Да, да, он... лучше обмануть его, пока можем.

Я поцеловал ее в губы.

— Да, — прорычал я. — Пока мы можем.

Мне хотелось, чтобы такие моменты могли длиться вечно, но мое желание было напрасным. Я не мог родиться заново и попросить быть частью другой семьи, попросить быть кем-то другим. Я вздрогнул, просто подумав о том, что делает Жак. О том, что она делала.

Майя застонала.

— Займись со мной любовью.

— Ладно, — прошептал я ей в губы. — Хорошо.

Я молился, чтобы она никогда не узнала главную причину, почему я согласился работать на Петрова, почему все же позволил себя контролировать.

Это не деньги, которые заставляют мир вращаться.

Это знания.

И когда он пришел ко мне… Он знал всё, что ему нужно было знать.

Всё.

Близок локоть да не укусишь.

~ Русская пословица

Майя

У меня болело во всех правильных местах. Надеюсь, у Николая было такое же прекрасное чувство, которое испытывала и я? Я потянулась к его теплому телу, но мои руки коснулись прохладной простыни. Зевая, я села, щурясь от света, льющегося из зала.

Он ушел.

Я должна была пойти с ним, но была такой уставшей, когда он упомянул что-то о работе в клинике, что, в конце концов, он поцеловал меня в лоб и сказал, чтобы я засыпала, обещая позволить мне заснуть правильным, естественным путем, а не от щелчка пальцев и триггерных слов. Прошло несколько часов? Или минут?

Когда я спустила ноги на холодный пол, кто-то прочистил горло.

— Надеюсь, у тебя есть одежда.

С воплем я дернулась обратно к изголовью кровати, обернув простыни вокруг своего обнаженного тела.

Один из итальянцев, тот устрашающий, с птичьим именем, смотрел на меня поверх керамической кружки, его лицо выражало прохладное безразличие. Я метнула взгляд к двери, уже планируя путь к отступлению, если придется сбегать.

Он вздохнул.

— Если бы я собирался убить тебя, то ты давно была бы мертва.

Он сделал глоток из своей кружки.

— Как утешительно, — проворчала я.

— В этом весь я, — сказал он тихим голосом. — Утешаю.

Как же.

— Почему ты здесь? В моей комнате?

— Охрана, — он отвернулся. — Николай звонил мне несколько часов назад. Я прилетел на частном самолете, и вот я здесь.

Мои брови взлетели вверх от удивления.

— Чтобы защищать меня, пока я сплю?

Он сжал губы, что выглядело как намек на улыбку.

— Что-то в этом роде, — он провел рукой по коротко стриженным волосам. — Я Феникс Де Ланг. Ты, наверное, не очень многое помнишь о встрече со мной, потому что это была... травмирующая… — он, казалось, подавился этим словом, — неделя, и я босс семьи Николаси… — он перевел взгляд в пол, словно ему было некомфортно. — Знаешь, почему бы тебе сначала не одеться, а я сделал бы тебе кофе, и тогда мы смогли бы поболтать...

— Поболтать? — переспросила я. — Зачем нам разговаривать? Разве ты здесь не для того, чтобы охранять меня?

Он ухмыльнулся.

— Конечно, для этого, но пока я здесь, я мог бы рассказать тебе, кто твой отец, если ты, конечно, не против.

— Что? — я сильнее сжала простыни. — О чем ты говоришь?

— Я хорош, — прошептал Феникс, — в убийствах. При этом они выглядят как несчастные случаи. Я хорошо скрываюсь, когда мне нужно... Но моя специальность, по крайней мере, специальность, которая была передана мне — это секреты... Не деньги заставляют мир вращаться, Майя, а информация. Если ты владеешь чьим-то прошлым, ты владеешь своим будущим.

Я подавила тошноту.

— Хочешь сказать, что знаешь о моем прошлом?

— Я говорю тебе, что знаю все... как и Николай. Послушай, моя жена не хотела бы, чтобы я разговаривал с тобой, пока на тебе нет ничего, кроме проклятой простыни, а мне действительно нравится оставаться в живых. Николай бы тоже не остался равнодушным, он сошел бы с ума, выстрелил в меня или вколол мне все, что он разработал, и заставил кукарекать всю оставшуюся жизнь. Одевайся, тогда мы поговорим, сестренка.

— Сестренка? — выпалила я.

Он медленно кивнул.

— Кофе остывает.

И вышел за дверь.

Влюбленность похожа на мышь, попавшую в мышеловку, из которой нет выхода.

~ Расхожее выражение

Николай

Две черные машины въехали на пирс, что было похоже на раздражающее клише. Я заглушил двигатель и медленно вышел из машины. Я двигался неторопливо, захлопывая дверь и направляясь к двум внедорожникам.

Когда я был в нескольким метрах, дверь одной из машин открылась, и вышел Петров. Его живот торчал между полами расстегнутого длинного кожаного пальто на меховой подкладке. Удивительно, что он все еще нуждается в тепле, ведь жира, обволакивающего его органы, было более чем достаточно, чтобы согреть его.

Его помощник, представляющий из себя сплошную гору мышц, подошел к другому внедорожнику.

Я улыбнулся и кивнул головой в сторону пяти человек, каждый из которых вытянул руки вперед, чтобы показать, что у них нет оружия, хотя мы все знали, что у них достаточно боеприпасов, чтобы перебить всю улицу.

— Неужели они действительно были нужны, Петров?

— Это ты мне скажи, — он не отводил от меня ледяного взгляда.

Я не ответил. В действительности, я боялся не за себя, а за нее, за то, что он сделал бы с ней, если бы знал правду. Но если они меня убьют, я не смогу спасти ее. Опять же, если меня убьют, Феникс знал, что делать. Это было частью беседы, которую мы провели прямо перед тем, как его самолет приземлился. Я не смог встретить его в Сиэтле, но дал ему строгие инструкции, кто заберет его из аэропорта, и что он любой ценой должен был защищать Майю.

— Как много она знает? — спросил Феникс спокойным голосом, который, как я знал, он старался контролировать.

— Она знает о девушках, вспоминает, как я причинял ей боль, но помимо этого я ничего ей не сказал. Я подумал, что лучше не сбрасывать на нее все сразу.

Феникс тяжело вздохнул.

— Значит, она не знает… обо мне?

Я выругался.

— Это не мои секреты, и я не имею права их рассказывать. Они твои и только твои.

— Черт возьми, — какой-то звук прервал наш разговор, а затем Феникс снова заговорил. — Я хотел оставить это позади, это мое прошлое. Говорить об этом почти так же тяжело, как пережить это вновь, ты же знаешь.

Да. Обычные разговоры о травмирующем событии подобны тому, что ты переживешь это снова и снова.

— Феникс, я знаю. Я бы не попросил тебя сделать это, если бы не был в отчаянии.

— Хорошо, — прошипел он сквозь зубы так, что обычное согласие прозвучало угрожающе. — Что-нибудь еще нужно от меня? Ну, ты знаешь, кроме того, чтобы помочь тебе спасти мир?

Я рассмеялся.

— К черту мир. Я убью каждого на этой планете, чтобы спасти ее, ты же знаешь. Ты сделал бы то же самое, чтобы защитить любимую женщину.

Феникс минуту молчал, а потом спросил:

— Ты любишь ее?

— Да.

— Хорошо, — он хмыкнул. — Наверное, это все меняет.... Люди идут на войну и за меньшее...

— Больше нет причин останавливать чье-то сердце, — я закрыл глаза, затем открыл их и оглянулся на дверь спальни, — чтобы другое могло биться, — я любил ее. Эта мысль была единственной, которая приносила тепло моему заледеневшему телу. — Ее защита — наивысший приоритет, пока ты здесь. Мне нужно, чтобы ты защищал ее, как кровную.

Я знал, о чем просил.

Итальянцы заботились о своей крови.

— У тебя есть мое слово, — быстро сказал Феникс, удивляя меня. — Я защищу ее, словно она моя кровь, потому что так оно и есть.

Я выдохнул.

— Спасибо.

— Я буду в твоей квартире через два часа. Если я не услышу ничего от тебя в течение двадцати четырех часов, я заберу ее в безопасное место и вызову подкрепление.

— Я хотел бы сохранить это в семье, — я проглотил негодование от того, что имел в виду их семью, а не свою собственную.

— Пять Семей — как одна, — сказал Феникс. — Мы разделены, когда нам это нужно, но в последнее время более сплоченные, чем обычно. По-видимому, русские заставляют нас воссоединяться, — пошутил он. — Иди, делай то, что тебе нужно. Прямо сейчас Серджио работает над взломом всей империи Петрова. Это означает, что мы не просто сможем обнаружить расположение двух притонов. Он хочет истощить все ресурсы Петрова и сделать его открытым для федералов.

Я издал злобный смешок.

— Замечательно, полагаю, федералы пойдут по следу, когда поймут наше участие?

— Конечно, — ответил Феникс. — Постарайся не умереть, Ник. У любви есть способность делать жизнь менее мрачной... Я бы не хотел, чтобы ты перестал дышать, прежде чем получишь шанс впервые увидеть солнечный свет.