Барбара Смит - Искушай меня снова

– Миро... дадо?

– Мой отец. Цыганский отец. Я вижу, вам интересно узнать мою историю. Мой родной отец аристократ, завел роман с гувернанткой Майкла и его братьев.

– Но как вы...

– Как я попала в табор? Отец отдал меня цыганам совсем еще маленькой. – Вивьен печально улыбнулась. – Не смотрите на меня так. Я не знала его. И потому не страдала. Я люблю миро дадо и миро дуе – мою мать. Они заботились обо мне, как настоящие родители, и я была счастлива. Обожала их и делала все, чтобы не влюбиться в лорда.

Однако выражение лица и тон, которым были произнесены последние слова, свидетельствовали о том, что она обожает мужа. Кейт по-доброму позавидовала ее счастью и почувствовала, насколько сама она одинока. Ее отец оставил семью, прельстившись предложением Гэбриела оплатить экспедицию.

– А теперь, – радостно сказала Вивьен, – прежде чем вы научитесь ездить верхом, нужно сделать еще кое-что. Распустить эту ужасную подпругу.

К удивлению Кейт, маркиза заползла под кобылу и отцепила упряжь. В мгновение ока сняла тяжелое седло, и Кейт помогла ей отнести его за ограждение.

Вивьен отряхнула ладони и сказала:

– А теперь начнем урок.

– Но... мне понадобится седло.

– Намного проще научиться ездить верхом без него. Будете контролировать кобылу коленями. Давайте я покажу.

Через минуту Кейт сидела на лошади, под ней было только одеяло. Ее юбки задрались, но это взволновало ее лишь на мгновение. Вокруг не было ни души. Зато как свободно она себя чувствовала.

Взяв поводья, Вивьен повела лошадь вдоль забора.

Кейт чувствовала, как кобыла напрягалась и расслаблялась с каждым шагом, который давал ей все большее ощущение контроля. У нее были поводья, чтобы управлять лошадью. После нескольких кругов Вивьен велела Кейт наклониться к шее лошади и направлять ее коленями. Затем Вивьен легонько хлопнула лошадь и отступила.

Кобыла перешла на рысь. На этот раз Кейт не подпрыгивала, ощущала себя одним целым с животным. Она натянула поводья, и кобыла перешла на галоп. Наблюдая за ними из центра круга, Вивьен одобрительно улыбнулась.

Несколько прядей выбились из прически и щекотали лицо Кейт. Она наслаждалась ветром и солнцем. Это была ни с чем не сравнимая радость – увидеть, как мир проносится мимо.

Вдруг она увидела во дворе конюшни Гэбриела. Он вскочил на черного скакуна, высокий и властный, каштановые волосы сверкали на солнце.

Тревога охватила ее.

– Он уезжает, – выкрикнула она. – Скорее откройте ворота, я должна его остановить.

– Кого? – спросила Вивьен, поспешив к воротам. – Что случилось?

– Это Гэбриел. Он собирается в Корнуолл без меня.

Кейт направила лошадь прочь из загона. Словно почувствовав ее волнение, лошадь помчалась вперед. К своему удивлению, Кейт увидела Мег, она стояла возле дуба и разговаривала с Гэбриелом.

Услышав стук копыт, Гэбриел повернул голову. Улыбка исчезла с его лица, глаза округлились. Он был в шоке, увидев Кейт на лошади. Она торжествовала победу.

Следующие секунды пронеслись мгновенно. Кейт натянула поводья, и кобыла притормозила прямо у дерева. Знакомая мордашка выглянула из ветвей. Через мгновение мохнатые лапы вцепились в гриву, и маленькое тельце повисло на лошади.

Джаббар отцепился от дерева и оказался на спине Кейт.

От неожиданности Кейт едва не свалилась на землю. Почувствовав незнакомый запах, лошадь взвилась на дыбы.

Кейт инстинктивно сжала колени и вцепилась в поводья. Ее сердце бешено колотилось, она задыхалась. Джаббар издал вопль восторга, слуги носились вокруг, увеличивая суматоху.

Гэбриел подпустил лошадь поближе и схватил за гриву. Но кобыла, заржав, отпрянула.

– Дайте его мне, – выкрикнул он, держа одной рукой гриву, а другую протягивая к Кейт.

Она с удовольствием сделала бы это, будь Джаббар согласен.

Лошадь снова встала на дыбы, испугав скакуна Гэбриела. В этот момент Джаббар прыгнул на руки к своему хозяину.

К ужасу Кейт, двое мужчин и обезьяна рухнули на землю.

Демоны плясали в его голове. Поясница разламывалась. Горя, словно в адском пламени, он почувствовал, как что-то холодное и успокаивающее коснулось его лба, но он оттолкнул это.

Неприятный запах пощекотал ноздри.

Гейб отвернулся, но запах преследовал его, и он закашлялся. С трудом открыв глаза, увидел расплывающийся силуэт женщины. Поморгал – и силуэт превратился в ангела с зелеными глазами и вьющимися волосами.

– Что за гадость? – спросил он, отталкивая руку Кейт. – Уберите немедленно.

Она поставила маленькую коричневую бутылочку на стол.

– Это нашатырный спирт. Благодаря ему вы очнулись.

– Эта чертова гадость чуть не убила меня.

В поле зрения появилось встревоженное лицо бабушки.

– Мой мальчик, не сердись. Это ничто в сравнении с твоим ужасным падением. Ты нас так напугал.

Сознание вернулось к нему. Джаббар. Кейт. Лошади.

Он лежал в позолоченном кресле возле камина в большой гостиной, голова покоилась на большой подушке. Потрескивающий огонь посылал волны тепла, Гэбриел даже вспотел.

К нему приблизился Майкл, держа за талию Вивьен. Пришли дядя Натаниэль и Роузбады, старушки радостно улыбались.

Вивьен была взволнована.

– У тебя большая шишка, – сказала она. – Я видела, как ты падал, но прибежала слишком поздно.

Майкл удивленно вскинул бровь.

– В последний раз ты падал с лошади, когда тебе было десять.

Гейб нащупал шишку. Неудивительно, что чертовски болит голова.

– Я не потерял управление, – твердо сказал он. – Джаббар прыгнул и лишил меня равновесия. Кстати, где этот негодяй?

– Здесь с Мег, – сказала Кейт.

Ее сестра вышла вперед, держа на руках обезьяну. Выглядели они довольно забавно.

– Простите, милорд, – тихо произнесла Мег. – Я не уследила за ним. Вы ведь не отберете его у меня?

– Уф, – пробормотал Гейб, – он вас любит.

– Слава Богу, Джаббар не пострадал, – сказала Кейт, прикладывая лед к его голове. – Вы, должно быть, смягчили его удар.

Гейб оттолкнул ее руку.

– Как долго я был без сознания?

– Около часа, – ответила она, снова кладя лед и полотенце. – Но это не дает вам права вести себя как ребенок.

На этот раз она не отняла руки. Впрочем, он не стал ее отталкивать. Лед успокаивал боль, а прикосновения Кейт были приятны. Может, попросить перенести его в спальню и потребовать, чтобы она была сиделкой?

– Грум поехал за доктором Лайгоном, – объявила бабушка. – А, вот и он.

В гостиную вошел высокий худой человек в простом синем костюме с кожаным саквояжем, больше похожий на гробовщика, чем на целителя.

– Это наш пациент? – радостно произнес он. – Я вижу, он в сознании.

Гейб приподнялся в кресле. Копчик болел невыносимо. Перед глазами снова все поплыло, и он заморгал.

– Со мной все в порядке, – настаивал он. – Мне не нужен врач.

Бабушка склонилась над ним в волнении:

– У тебя ужасная трещина в голове, мой дорогой. Я не успокоюсь, пока не буду уверена, что с тобой все нормально.

– Но со мной и так все в порядке. Так что не беспокойтесь.

– И тем не менее тебя нужно осмотреть, – заявил Майкл, твердо глядя на брата. – Выйдите все, пожалуйста.

Гейб откинулся в кресле. Доктор открыл саквояж с инструментами и лекарствами.

Кейт вложила ему в руку мешочек со льдом.

– По крайней мере теперь вы никуда не уедете. – Она бросила на него обворожительный взгляд и последовала к двери за остальными, слегка покачивая бедрами. Он вспомнил, как хороша она была, когда приближалась к нему на лошади, волосы развевались, стройные ноги сжимали круп кобылы. Даже боль не смогла притупить внезапно вспыхнувшее острое желание, и он в ярости подумал, что только идиот может желать затащить Кейт Талисфорд в постель, самую капризную из всех дамочек, которых он знал.

В тот вечер Кейт несла чашку чаю в гостиную с готическими арками и позолоченной мебелью. Гэбриел лежал в кресле, задумчиво наблюдая, как Майкл и Вивьен играют с детьми. Лорд Стоукфорд держал младенца Уильяма на руках. Пятилетняя Эми растянулась на полу и рисовала что-то в альбоме.

За столиком неподалеку Роузбады и дядя Натаниэль играли в карты. Освещенные пламенем свечей, они болтали и смеялись как дети.

Взгляд Кейт задержался на Гейбе. Шишка на голове была практически не видна под черной густой шевелюрой. И все же она не могла не заметить, как он бледен. Не могла забыть ужасную боль в груди, когда увидела его распростертым во дворе конюшни. Она в панике соскочила с лошади, подбежала к нему и, лишь нащупав пульс, немного успокоилась. Прошел почти час, прежде чем он открыл глаза и посмотрел на нее.

Она пыталась убедить себя, что любой на ее месте заволновался бы. В конце концов, он человек и заслуживает жалости и сочувствия. Подойдя к нему, она протянула чашку. Даже сейчас во взгляде его была ирония.

– Что это? – спросил он. – Яд?

– Чай с сахаром.

– Откуда вы знаете, что я люблю сладкий чай?

Подвинув стул к его креслу, она села, чувствуя, как ноют мышцы после уроков верховой езды.

– Вы забыли, что жили у нас какое-то время?

Он прикрыл веки.

– Не забыл.

Их пальцы соприкоснулись, когда он потянулся за чашкой. Легкая дрожь прошла по ее телу, внизу живота заныло. Помнит ли, как она пришла тогда к нему в спальню, чтобы отдаться ему? Думал ли о том, какой глупой и наивной она была?

Пожалел ли хоть раз, что оттолкнул ее тогда?

Кейт прижала руки к коленям. Глупая мысль. Конечно, он ни о чем не жалел. Он, как всегда, сделал то, что хотел. На следующее утро увез отца, и отец не вернулся, погиб.

– Как ваша голова? – спросила она весело.

– Прекрасно. – Он смотрел ей прямо в глаза. – Я думал, вы блефовали, говоря, что умеете ездить верхом.

– Вивьен меня научила. Ездить верхом по-цыгански.

– Поэтому вы сидели так прямо. У вас прекрасные ножки. Жаль, что сейчас они прикрыты.

Кейт вспыхнула.

– Вы не должны были смотреть.

– А вы – так быстро скакать.

– Я не хотела, чтобы вы уехали без меня.

– Уехал?

– В Корнуолл.

Он расхохотался, но тут же поморщился и потер виски.

– Я собирался заехать к соседям, пригласить их к ужину.

– Теперь вы можете говорить что угодно.

Он пожал плечами:

– Не верите, спросите у Майкла.

– Надеюсь, вы не сплетничаете у меня за спиной. – Подал голос Майкл.

– Если это так, я бы хотела присоединиться к вам, – сказала Вивьен и уже хотела подняться, но Майкл усадил жену обратно.

– Ты останешься здесь, дорогая. Здесь твое место.

Это было что-то очень личное. Аура любви, поразившая Кейт. Ей страстно захотелось испытать такую же близость. Подошла Эми и протянула альбом Гэбриелу:

– Смотри, дядя Гэбриел. Я умею рисовать, как ты.

С неожиданной нежностью в улыбке он изучал неуклюжие фигурки людей, нацарапанные на бумаге.

– Прекрасно, – сказал он, погладив ее по голове. – Возможно, когда-нибудь ты станешь художницей.

Эми просияла:

– Я хотела показать картинку дяде Брэндону. Почему он не приехал, мама?

Вивьен взяла девочку за руку:

– Дядя Гэбриел не смог съездить к нему и пригласить к нам на ужин. А теперь вам с братиком пора спать.

Гэбриел с очаровательной улыбкой посмотрел на Кейт. Значит, он не солгал. Кейт надеялась, что он не заметил ее смущения. Она неслась как ненормальная, чтобы остановить его, а он просто собирался нанести визит соседу.

Вивьен повела Эми к двери, и Майкл с семьей пожелали всем спокойной ночи.

Пересилив себя, Кейт обратилась к Гэбриелу:

– Прошу прощения, милорд, что неправильно поняла ваши намерения.

Приподняв бровь, он внимательно посмотрел на нее:

– Я прощу вас, но при одном условии.

– Что за условие? – удивленно спросила Кейт.

– Для начала верните мне мои альбомы.

– Вы собираетесь рисовать?

– Нет, хочу получить то, что вы у меня украли. Альбомы из Африки.

Кейт надулась:

– Я их не украла. Просто решила посмотреть. Возможно, там нарисованы сокровища, о которых вы мне не сказали.

Он усмехнулся:

– Верните мои работы. Тогда я скажу вам, что за условие.

Увидев, что Кейт вышла из гостиной и вернулась со стопкой альбомов в руках, Люси не стала терять времени.

– Придвиньте столик к креслу, – велела она слугам. – И поставьте на него свечи с обоих концов. Спасибо, достаточно.

Когда слуги ушли, Люси взяла Кейт за руку и подвела к свободному месту рядом с Гейбом.

– Садитесь сюда, дорогая. Будете вместе рассматривать рисунки. Мой внук очень талантливый художник.

Она обошла стол, взяла наугад альбом и протянула Гэбриелу.

– Вы очень любезны, бабушка, – сказал он, иронично улыбаясь. – А я думал, вы прикажете мне пораньше лечь в постель.