Ангелина Алябьева - Искушение

— Я не нуждаюсь в том, чтобы мои интересы представляли в суде, — жестко проговорил Жиральд. — Я отказываюсь от него. Я имею право.

— Имеете, — согласился Клайв. — Скажу вам честно, месье Ларош, больше прав имею здесь я, поэтому все будет происходить так, как решу я… Ну, и правосудие, в том числе.

— Для чего? — спросил Жиральд, безучастно и безразлично, будто речь шла не о нем. — Для чего вам это нужно? В ваших интересах заключить меня под решетку, а также избавить мир от Повелителя.

— У меня скоро родится сын, — неожиданно осведомил его Клайв. — Когда он вырастет и узнает о том, что его отец осудил невиновного человека, спасшего многих людей, то перестанет меня уважать. Я не отрицаю, что Вы есть Повелитель, но у правды две стороны, а вы, месье Ларош, вносите путаницу в расследование, не позволяя выяснить правду.

Жиральд Ларош молчал, и только сжатая челюсть показывала, что он взволнован, чему Клайв был немного рад. Хоть какая-то эмоция за последние две недели полной апатии.

Настало время достать козырь, и Клайв, откашлявшись, прямо и твердо задал давно беспокоящий его вопрос:

— Месье Ларош, что заставило Вас прийти ко мне? Оставим чувство долга перед страной… Кто послужил причиной того, чтобы вы сдались? Не скрывайте, бесполезно. Я все равно догадываюсь, что во всей истории замешана женщина. Женщина, которая вам очень дорога, если вы пошли на столь решительный поступок.

И Жиральд Ларош… не выдержал и горько рассмеялся. Это был холодный, недобрый звук. Слишком много боли было в его смехе, когда-то, почти наверняка, счастливом и наполненном любовью. Тайное становится явным.

В аэропорту шумно. Словно все гости и туристы одновременно снялись с мест и решили, что пора бы вернуться домой. Анжелика глубоко вздохнула и кивнула в знак благодарности, забирая паспорт из рук девушки — регистратора. В этот раз ничего не помешает ей покинуть ненавистный город, даже воздух ей казался противным.

— Лика, возьми леденцы, если вдруг тебя укачает, — Катерина протянула дочери розовый пакетик, чем слегка рассмешила ее. На самом деле, тошнило в самолете всегда мать, поэтому женщина предпочитала поезда и машины. Наверное, ей хотелось выглядеть стойкой и сильной перед пассажирами, впрочем, как обычно. Мать не признавала слабостей. Жаль, что Лика не взяла от нее твердый и непоколебимый характер, а осталась наивной мечтательницей.

— Постой здесь, — неожиданно сказала мать, передавая ей свою сумку. — Мне надо в дамскую комнату.

Анжелика закатила глаза, тем не менее промолчала, сделав несколько шагов назад, пропуская стоявшего в очереди рыжеволосого подростка, искоса глядевшего на Лику, от чего она недовольно поморщилась и отвернулась.

Неужели в Париже все представители сильного пола — донжуаны, не упускающие возможность пококетничать взглядом или легко пофлиртовать? Да уж, лучше бы она не прилетала в этот сумасшедший город.

Внезапно кто-то тронул ее за плечо, и Анжелика обернулась, собираясь высказать все, что думает о здешних парнях, как застыла, не в силах вымолвить ни слова.

В потертых джинсах и кожаной застегнутой до горла куртки перед ней стоял Александер Девуа. Его карие глаза лихорадочно блестели, а грудь тяжело вздымалась, видимо, каждый вздох давался ему с трудом.

— Куда ты бежишь, Лика? — невесело усмехнулся Сандер. — Снова бежишь… Ты считала, что я во второй раз упущу тебя? Даже не попрощалась.

— Сандер, то, что происходит сейчас, неверно, — не обращая внимание на его язвительный тон, серьезно проговорила Анжелика. — Ты был моим другом, но я никогда не видела в тебе кого-то еще, а ты… Правда, твое признание выбило меня из колеи.

— А я устал молчать, — ответил Александер, и девушка растерянно оглянулась, ища поддержку в матери, однако той, будто и след простыл.

— Я не могу ответить на твои чувства, — покачала головой Анжелика. — Да что с тобой? Разве ты забыл, что еще недавно я… Я и Жиральд… Перестань нести чушь, и давай расстанемся друзьями.

— Лика, мы не можем быть друзьями, потому что я никогда не видел в тебе друга, — свел ее слабые попытки восстановить былые отношения Сандер. — Ты нужна мне, как воздух, как…

— Не надо! Лучше молчи, — горячо воскликнула Анжелика. Она уже проходила через все это, наслаждаясь ласковыми фразами и лживыми признаниями. Она возненавидела теперь любые комплименты.

— Лика, почему я должен скрывать и прятать то, о чем кричит мое сердце? — прокричал Александер, и несколько парней, ждавших в очереди, удивленно переглянулись, перешептываясь, от чего Анжелика вспыхнула.

— Пожалуйста, тише, — шикнула она, не имея желания становиться всеобщим посмешищем. — Мы находимся в общественном месте. Тише!

— Я люблю тебя, пойми же! — не послушав, громко сказал Александер, после чего неловко отступил назад, покачнувшись, и девушка, подскочив к нему, обняла его за талию, удерживая на месте.

— Сандер, тебе плохо? — испуганно взирала на резко побледневшего парня Лика. Ей не хватало, чтобы он рухнул в обморок прямо у ее ног. Она не волновалась, что подумают люди. Ее беспокоил тот факт, что все несчастья с майором случаются по ее вине.

— Не отпускай меня, прошу, мне так хорошо в твоих руках, — взмолился Александер, когда она усадила его на ближайшую скамейку. Анжелика машинально отстранилась, на секунду прикрыв глаза от накатившей безысходности.

Почему он настолько упрям, что не понимает простых вещей? Она не любит его… Если в ней нет искры, как разгорится пламя? Ее душа навсегда превратилась в пепел, а сердце — в бесчувственный камень. Тогда почему ей сейчас больно? Может, из-за того, что она прекрасно осознает, как отвратительно ощущает себя майор?

— Я не люблю тебя, Сандер, — тихо произнесла Анжелика, надеясь, что до него дойдет смысл сказанного, и он больше не будет терзать ее, но майор тряхнул головой:

— Моей любви хватит на двоих. Ты никогда ни в чем не будешь нуждаться. Я окружу тебя такой заботой и любовью, что ты всегда будешь улыбаться.

— Это невозможно, — прикусила губу Анжелика. — Одной любви недостаточно, чтобы развить отношения. Нужно обоюдное желание.

— Я тебе противен? — печально поинтересовался Александер. — Я неполноценен, понимаю. Калека, который возомнил, что достоин быть тебе парой. Извини!

— Разве я говорила такое? — положив руки на его широкие плечи, останавливая от того, чтобы он встал и ушел, потеряв веру, считая, что причина кроется в физическом недостатке, Анжелика приняла последнюю попытку вразумить его. — Ты очень хороший, Сандер, и обязательно найдешь ту, которая проведет с тобой всю жизнь. Ты заслуживаешь намного больше, чем я могу тебе дать. А кто я? Опустошенная, обманутая и несчастная любовница опасного преступника. У меня судьба такая, чтобы я страдала.

— Я не прошу места в твоем сердце, — будто не слыша ее, уперто продолжал Александер. — Я просто хочу быть с тобой, любить, а взамен получать только твою улыбку. Мне не нужна ответная любовь, я не стремлюсь ее получить. Дай мне шанс разделить с тобой беды, сделать тебя счастливой. Больше ничего не надо. Один шанс!

Анжелика отшатнулась от него, не выдерживая образовавшегося кома, ушла, ускорив шаг и завернув в первый попавшийся угол, продолжая идти, а слезы скатывались по ее щекам. Как же тяжело… Она разрывалась меж двух огней. Одна сторона молила быстрее улететь отсюда, научиться жить заново. Другая — напоминала ей, что она способна причинять только боль любящим людям. Ослушалась мать, невольно оказалась повинной в аварии, произошедшей с Моникой, принесла хлопот тети, а сейчас обрекла Александера на страдания.

Словно издали, Анжелика услышал оклик матери, но отзываться не было ни желания, ни сил. Сосущая пустота разливалась внутри ненасытной чёрной дырой, постепенно уничтожающей все чувства. Только боль, яростная и изнуряющая, овладела ею, и кадр за кадром разбивались в подсознании неоправданные и теперь обречённые остаться лишь гнетущими воспоминаниями о Жиральде. О его сильных руках, возносивших ее к небесам. О любимом запахе, который она готова была вдыхать каждую секунду. О теплых губах, даривших ей блаженство.

Вдруг Анжелика остановилась, как громом поверженная. А что останется у Александера? Что будет греть его, когда ее не будет рядом? Ведь они почти не узнали друг друга, не провели столько времени, чтоб ему хватило.

— Я слышала, что те, кому разбивают сердце, не могут также поступить с другими, — заметила появившаяся ниоткуда мать, и Анжелика недоуменно уставилась на нее.

— Мама, ты…

— Я даю свое одобрение, доченька, — кивнула женщина. — Он, действительно, нуждается в твоей поддержке и заботе. Лика, которую я воспитывала, никогда не даст человеку мучиться из-за нее. Моя девочка всегда всем помогала. Считай, что он просто бедный больной человек, у которого единственным лекарством являешься ты!

Анжелика заплакала, крепко обняв мать, скрепя сердце соглашаясь с каждым приведенным доводом. Ей уже нечего терять. У нее ничего не осталось, тем не менее она может помочь Сандеру не сдаться перед предстоящими трудностями, стать этакой целью, к которой он будет стремиться.

— Мама, я больше не пойду против тебя, — поцеловав женщину в щеку, пообещала Анжелика. — Я не оставлю его в таком состоянии. Он обязательно поправится, да? И все будет в порядке?

Получив удовлетворительный ответ, Анжелика рванула обратно, боясь не успеть, опоздать и не суметь переубедить Сандера. Пусть она ненавидит Париж, зато у нее есть долг, обязательный для выполнения. Она будет с ним до тех пор, пока он нуждается в ее помощи, а потом… Судьба, наверняка, имеет на этот счет свои планы.

Застав Сандера с трудом передвигающегося в противоположную сторону, Анжелика бросилась ему на шею, плача навзрыд. Здоровой рукой прижимая дрожащее мягкое тело, Сандер откинул голову назад, счастливо улыбаясь. Бесспорно, он безмерно доволен сложившимися обстоятельствами, а ведь в последний момент Сандер думал, что действительно потерял ее.

Ему стоит разобраться в своих чувствах, только он уверен, что она никуда от него не уйдет, а он… может и любит ее. Пока не совсем понимает, как распознать любовь, однако без Лики его серые будни не окрасятся в яркие краски.

— Ты не бросишь меня, Лика? — вглядываясь в ее заплаканное, тем не менее по-прежнему прекрасное лицо, Сандер облегченно выдохнул, когда девушка отрицательно замотала головой.

— Если я сегодня улечу, то совершу еще одну ошибку, — всхлипнула она. — Тебе нельзя быть одному. Ты непослушный, Сандер! Я просила тебя не делать резких движений, а ты пришел за мной, хотя должен был выписаться только завтра… Понимаешь?

— Да, сейчас понимаю, — зарываясь носом в шелковые волосы, пахнущие искушающим шоколадом и сочной клубникой, Сандер удивился тому, как внезапно зверь внутри утих, переставая метаться.

Окончательное успокоение он получит после того, как закончит одно дело.

Жиральд Ларош не находил себе места, как безумец, запертый в клетке, наматывал круги по камере.

Сердце невыносимо болело, а душа сжималась от страха. Анжелика… Только это имя билось в голове, заставляя вздрагивать от каждого шороха.

А если с ней опять что-то случилось, а он не может прийти ей на помощь? Вдруг она снова в беде, откуда не выбраться без него? Лишь бы мельком увидеть ее и успокоиться, что она в целости и сохранности, пусть и не с ним, а с другим, хотя именно с последним она будет в постоянной опасности. Он лишь хотел один раз заглянуть в ее медовые глаза, даже если в них ничего не осталось, кроме презрения и ненависти к нему.

Вдруг дверь камеры распахнулась, пропуская внутрь слегка пошатывающуюся мужскую фигуру. Будто свыше кто-то услышал Жиральда, посылая к нему знакомого человека, которого он ненавидел так сильно, что еле подавил желание наброситься на него, напоминая себе, что Александер Девуа не в той форме, чтобы драться с ним.

— Привет, Жиральд, — бросил Сандер, вальяжно устраиваясь на стуле, закинув ногу за ногу. — Как тебе в новом месте? Смотри, какие я организовал удобства. На жесткой койке мягкий и воздушный матрац… специально для тебя.

— Мне следует поклониться или обычной благодарности хватит? — саркастически поинтересовался Жиральд, отметив, что Сандер, как живучая собака, быстро пошел на поправку.

— Зря ты так, — цокнул языком майор. — Я ведь тебе обязан жизнью. Ты спас меня! Буквально вытащил с того света, только вот оставил мою левую руку парализованный. За это отдельная благодарность.

— Это не моя вина, — мрачно заметил Жиральд. — Я приложил максимум усилий, чтобы ты продолжал дышать, хотя ты не заслужил.

— Ты сделал это не для меня, — противно рассмеялся Сандер. — Анжелика попросила тебя спасти меня. Она такая милая, да? Всегда думает о других. Трогательная и нежная.