Мег просто обнимала его, пока громила не потянул ее назад и не потащил к двери.

— Прощай, Джейк, — сказала она в последний раз, продолжая смотреть на него, пока ковыляла к выходу. Наконец кто-то закрыл за ней дверь, и она больше не видела его широко раскрытых голубых глаз.

Выбравшись на палубу, они свернули на корму. Лето наконец наступило, и утреннее солнце ярко сверкало на небе, искрясь на поверхности волн и согревая Мег сквозь полотно сорочки.

Девушка окинула взглядом широкую линию горизонта. Не было ни единого корабля в поле зрения. Никто ее не спасет. Бежать некуда.

Она была бессильна помочь себе или Джейку.

Боже милостивый! Она обречена утонуть. Это казалось немыслимым. Нереальным. Но ведь Всевышний спасет ее. Он все видит.

Они достигли выемки в ограждении палубы, где плоский брус был переброшен через борт, выступая над водой. Доска.

Матросы вокруг нее колебались, поглядывая на Кавершема в ожидании указаний.

— Думаю, нет нужды в долгом прощании, — сказал он со слабой улыбкой. Затем кивнул трем матросам, окружавшим ее. — Делайте свое дело.

Прежде чем она смогла воспротивиться — прежде чем успела моргнуть, — моряки подняли ее и сильным броском вытолкнули на доску. Мег, пошатываясь, двинулась вперед, стараясь сохранить равновесие, удержаться на узкой доске. Судно качалось на волнах, и она отчаянно балансировала руками, пытаясь держаться прямо.

Но все было бесполезно. Мег оступилась и упала. Несколько мгновений она летела по воздуху, вздымавшему подол ее сорочки. Все ниже, ниже... и с громким всплеском она врезалась в воду. Ледяная бездна поглотила ее, обжигая холодом каждый дюйм ее кожи.

Она мгновенно пошла ко дну. Преодолевая боль, разрывавшую ей голову, Мег сбросила туфли и, энергично двигаясь, вырвалась на поверхность.

Когда она вынырнула, задыхаясь, то ощутила легкую тяжесть у ноги и с опозданием вспомнила об осколке зеркала в кармане сорочки.

Она не подумала о нем вовремя. Как она могла оказаться такой дурой? Все произошло так быстро, что у нее не было времени воспользоваться оружием, не было времени вступить в схватку.

Мег протерла глаза от морской воды и, открыв их, увидела, что корабль Кавершема удалился на значительное расстояние от нее.

И Джейк остался там.

— Прости меня, мой мальчик, — прошептала Мег. — Мне так жаль...

Оставшись одна, полуобнаженная, посреди холодного моря, страдая от боли и быстро теряя надежду, Мег ничего не могла сделать — только барахтаться в воде... и ждать смерти.


Глава 20

Жарким днем в конце мая «Свобода» вошла в залив Маунтс-Бей и встала на якорь в гавани Пензанса.

Джессика настойчиво уверяла, что серьезно больна и что вылечить ее может единственно высадка на твердую землю. Дэвид посмотрел на нее, прищурив глаза. Он прекрасно знал, почему она хочет пойти с ними. Это никак не было связано с ее плохим самочувствием. Однако он ничего не сказал и учтиво предложил ей руку, помогая спуститься в шлюпку.

Высадившись на сушу, моряки повели Джессику на окраину города, к цепочке бедных рыбацких хижин, теснившихся вдоль берега.

Задержавшись перед одной из них, Дэвид тихо сказал:

— Здесь жил единственный человек, которого мне удалось найти, сообщивший кое-какие сведения о Кавершеме. Надеюсь, сегодня удастся выпытать у старика еще что-нибудь.

Джессика молча кивнула, благоразумно решив помолчать. Пока.

Они постучали, и дверь открыл мужчина, которому было скорее всего немного за тридцать. Чуть постарше Дэвида.

Он равнодушно оглядел их, не говоря ни слова.

— Добрый день, сэр, — сказал Дэвид. — Я ищу мистера Реталлака.

— Это я, — угрюмо пробурчал мужчина.

— Нет, — возразил Дэвид, покачав головой. — Я бы хотел видеть старшего мистера Реталлака. Вашего... отца.

— Умер, — коротко ответил мужчина.

— Что?

— Умер, я сказал.

— Он был вашим отцом?

— Да.

— Мне очень жаль.

Мужчина молча пожал плечами.

— Что с ним случилось? — спросил Дэвид, слегка подавшись вперед. — Я виделся с ним чуть больше месяца назад, и он был в добром здравии.

Лицо мужчины помрачнело.

— Теперь нет. Они объявили это несчастным случаем. Сказали, будто бы он запутался в снастях. Но мой отец рыбачил всю свою жизнь. Почти полвека. Не мог он запутаться ни в каких снастях.

— А что вы думаете о случившемся? — нахмурившись, спросил Дэвид.

— А вы кто такой? — с усмешкой спросил сын рыбака.

— Я Дэвид Бриггз. Это Макинерни и Джаспер. А это, — он указал на Джессику, — мисс Джессика Донован.

Джессика коротко присела в реверансе, и мужчина удивленно поднял брови — никогда прежде юная леди не делала ему реверанс.

— Мы ищем сведения о человеке по имени Джейкоб Кавершем.

Лицо мужчины помрачнело еще больше.

— Я ничего не знаю о ком-либо с таким именем. — Он начал закрывать дверь у них перед носом, но Дэвид ухватился за створку рукой, не позволяя ее захлопнуть.

— Это он убил вашего отца? — спросил Дэвид, наклонившись вперед.

— Думаете, я бы вам сказал, если это и он? — огрызнулся в ответ сын рыбака хриплым шепотом.

— Здесь слишком открытое место, нас могут увидеть, — сказал Дэвид, оглядевшись вокруг. — Позвольте нам войти, и мы поговорим.

— Вы здесь, чтобы убить и меня тоже?

— Нет! — вмешалась Джессика, игнорируя сердитый предостерегающий взгляд Дэвида. — Мы здесь, чтобы помочь вам. И выручить мою сестру.

— Какое это имеет отношение к чьей-то сестре? — спросил мужчина.

— Пожалуйста, сэр, — взмолилась Джессика. — Пожалуйста, помогите нам. Он хочет убить мою сестру, как, вероятно, убил вашего отца и многих других до этого...

— Может, вы все же нас впустите, — прервал ее Дэвид, — пока нас всех не убили из-за этой глупой девчонки?

Ошеломленный мужчина открыл дверь шире и отступил назад.

Они вошли в крошечную хибарку, где имелись только один шаткий стул и грубо сколоченный стол перед очагом, да еще койка в углу. Единственное окошко на противоположной стене почти не пропускало света. Вот и вся обстановка.

Боже милостивый. Джессика в детстве считала, что они живут в нищете. Но хотя у них не было ни рабов, ни слуг, ни скота, как у других плантаторов, по крайней мере у них имелся светлый просторный чистый дом. Эта хибарка сплошь заросла сажей, от грязного пола под ногами до низкого потолка из нетесаных бревен над головой.

Она остановилась в нерешительности между Дэвидом и Макинерни. Реталлак одарил их кривой улыбкой, еле заметной в тусклом свете.

— Добро пожаловать, господа. Пятьдесят лет мой отец рвал задницу — прошу прощения, мисс, — рыбачил, и вот все его богатство.

— Как вы оказались здесь? — спросил Дэвид.

— Приехал из города уладить его дела.

— Вы тоже рыбак?

— Да. Вожу рыболовные суда с сельдью.

Джессика ничуть не удивилась. В самом деле, от этого мужчины вовсю разило селедкой. Да и сама хибарка насквозь пропахла рыбой.

Мужчина указал на единственный стул.

— Не угодно ли леди присесть?

— Мне? — Джессика вопросительно подняла брови и посмотрела на Дэвида. Он ободряюще кивнул, и она опустилась на стул, оказавшийся на удивление удобным. Сиденье из плетеной соломы мягко прогнулось под ее телом.

— Мы собираем любые сведения о Кавершеме. Он порочный человек, убийца и преступник, — сказал Дэвид. — Надо остановить его.

Мистер Реталлак изучающе оглядел их одного за другим и вздохнул:

— Я ни черта о нем не знаю. Я уже вам говорил.

— Ваш отец рассказывал вам что-нибудь? Может, вы знаете кого-нибудь, кто что-то знает?

— Не могу ничего сказать, — ответил Реталлак, пожав плечами.

Он лгал. Джессика чувствовала это.

— Прошу вас, — тихо сказала она.

Мистер Реталлак перевел на нее взгляд, потом снова взглянул на Дэвида.

— Не могу понять, что делает леди из высшего общества в компании таких морских волков, как вы?

— Она тайком пробралась на наш корабль. И вбила себе в голову, что ее присутствие здесь поможет спасти ее сестру от Кавершема. Представляете?

— Как так?

Мистер Реталлак задал вопрос не ей, а Джессику всю жизнь учили, что леди в обществе джентльменов следует хранить молчание, пока не обратятся непосредственно к ней.

Но она никогда не отличалась способностью строго следовать правилам.

— Джейкоб Кавершем, — сказала она, дерзко вздернув подбородок, — похитил мою сестру, Мег, и заставил ее быть гувернанткой его сына и компаньонкой его жены в течение нескольких лет. Кавершем жестоко обращался с мальчиком, постоянно бранил... даже едва не убил его. И не один раз. Поэтому она сбежала с его корабля, взяв мальчика с собой. Теперь Кавершем охотится за ней. Он хочет, чтобы ее арестовали и казнили. Но я уверена, что если он найдет ее первым, то просто убьет ее. — Она умолкла, затем добавила шепотом: — Может быть, так же, как он убил вашего отца.

Мистер Реталлак скрестил руки на груди и некоторое время изучающе разглядывал ее. Затем сказал:

— Наверное, вам лучше отправиться домой, мисс, пока вы не завязли слишком глубоко в этом грязном деле. Вам небезопасно здесь находиться.

— Я не уеду без Мег, — твердо заявила Джессика. — Ни за что, пока не удостоверюсь, что ей не грозит опасность.

Мистер Реталлак пристально смотрел на нее еще какое-то время, потом обернулся к Дэвиду.

— Только я ничего вам не говорил. Хорошо?

— Хорошо! — торжественно обещал Дэвид.

Мистер Реталлак глубоко вздохнул и подался вперед.

— Ваша сестра Мег... она католичка?

— Нет. — Джессика затрясла головой. — Наш отец был ирландцем, но он был протестант. А что?

— Кавершем ненавидит католиков, — ответил Реталлак, пожав плечами. — Он был страшно раздражен, когда Веллингтон поддержал законопроект об эмансипации католиков в прошлом году.

— В самом деле? — задумчиво спросил Дэвид.

— О да. Ублюдок. — Он покосился на Джессику. — Прошу прощения, мисс. Во всяком случае, Кавершем был очень рад, когда герцог Камберленд попытался сформировать правительство целиком из противников эмансипации католиков.

— Маркиз Миллбридж тоже участвовал в этом, — сказал Дэвид, взглянув на Джессику. Он снова обернулся к мистеру Реталлаку. — Но попытка герцога Камберленда не удалась.

— Да. Веллингтон вернулся в парламент, и закон был принят. Кавершем был здесь в это время и в ужаснейшем настроении. Весь поселок гудел об этом — один из его матросов недостаточно быстро выполнил приказ, и он пристрелил его прямо здесь, у нашей пристани!

Джессика невольно вздрогнула.

Значит, Кавершем выступал против закона об эмансипации католиков, как и его брат, маркиз Миллбридж, и герцог Камберленд, младший брат короля.

Не для этого ли они нелегально собирали деньги? Чтобы как-нибудь помешать принятию этого законопроекта? Но ведь было уже поздно — закон ввели в действие.

Темные глаза мистера Реталлака устремились на Дэвида, потом на Джессику. Он кусал губу, видимо, размышляя, что еще можно им рассказать.

— Пожалуйста, мистер Реталлак, жизнь моей сестры зависит от этого, — прошептала Джессика, сдвинувшись на край стула.

Он взглянул на нее, потом в единственное окно в хибарке. Очевидно, не увидев никого поблизости, он собрался с духом.

— Перед смертью мой отец видел кое-что, что сильно его встревожило.

— Что это было? — прошептала Джессика.

— У Кавершема есть пещера недалеко отсюда, полная награбленного добра. — Мистер Реталлак угрюмо покачал головой. — Отец считал, что Кавершем планирует использовать это богатство для чего-то дурного. Чего-то... предательского. Он следил за ними — следовал за ними тайком. А через две недели после их отъезда его убили.

— Они узнали, что он следил за ними? — спросила Джессика.

— Скорее всего, мисс, наверняка. Мой отец не был мастером на уловки.

— Вы отведете нас в эту пещеру? — нахмурившись, спросил Дэвид.

— Нет. — Голос мистера Реталлака прозвучал ровно, но на лице отчетливо читался страх.

— Тогда скажите нам, пожалуйста, где она находится, — попросила Джессика.

Он колебался довольно долго, затем угрюмо сказал:

— Хорошо. Я расскажу вам, где она. После этого вы должны покинуть этот дом и никогда больше не возвращаться.

Четверть часа спустя они вернулись на «Свободу» и, взяв еще людей и достаточно припасов, пустились в путь. Через два часа после этого они слезли с нанятых лошадей в долине друидов, которую им описал мистер Реталлак.