Похоже, мисс Сент‑Клемент это также не понравилось — в глазах актрисы сверкнул огонек, и Софи неожиданно пришло в голову, что головорезам, посланным ее бывшим хозяином, вполне возможно, не придется ничего делать. Если так пойдет и дальше, мисс Сент‑Клемент сама прикончит лорда Растмура.

А благодушно улыбавшийся лорд Линдли, казалось, не замечает туч, сгущающихся над головой его друга.

— Итак, Клеммонс, что же привело вас сюда? — осведомился он.

— Да, собственно говоря, ничего, сэр, — небрежно бросила мисс Сент‑Клемент. — Мы просто ехали мимо.

— Вот как? А мы решили, что вы отправились с визитом к родственникам миссис Клеммонс, — самым невинным тоном пробормотал Растмур.

Что‑что? Софи захлопала глазами, решив, что ослышалась. Неужели он имеет в виду ее родственников? Господи помилуй, что лорду Растмуру известно о ее семье?! Нет, она ошиблась. Он не может ничего знать ни о родне ее бабушки, ни о других родственных связях Софи, тех самых, о которых не принято было говорить.

— Я не знал, что у миссис Клеммонс родственники в Уорике, — поспешно пробормотала мисс Сент‑Клемент.

— А их и нет, — пришла ему на помощь Софи. — Моя бабушка когда‑то жила в этих краях, но она умерла много лет назад. Так что у меня нет родственников.

— Твоя бабушка? — нахмурилась мисс Сент‑Клемент. — Прости. Я не знал.

— Все в порядке! — поспешно бросила Софи. — Ты и не мог знать.

— А где вы жили после того, как умерла ваша бабушка, миссис Клеммонс? — довольно бесцеремонно осведомился Растмур.

Софи растерялась. Что у него на уме? Он просто пытается поддержать непринужденный разговор или… что‑то подозревает? Девушка замялась, не зная, что сказать. Оставалось только гадать, что лорд Линдли рассказывал своему приятелю о ней и о доме, в котором она жила…

Растмур не стал дожидаться ответа. Он продолжал непринужденно болтать, словно это был ничего не значащий светский разговор.

— Вы ведь все последние четыре года жили в борделе мадам Эудоры, не так ли? Или вы нашли работу в другом месте?

Софи вздрогнула, как от пощечины, — в его устах это звучало так грязно, так оскорбительно.

Можно представить себе, что подумал лорд Растмур, когда Линдли рассказал ему о ее прошлом. Софи сгорала от стыда, догадываясь, кем он ее считает.

В глазах лорда Растмура вспыхнул зловещий огонек. Софи украдкой покосилась на Линдли. Но если она рассчитывала найти в нем поддержку, то ее надежды были напрасны. Казалось, он забавляется тем, какое направление благодаря бесцеремонной выходке его приятеля принял разговор. Ехидно подняв бровь, он посмотрел ей в глаза и усмехнулся. Господи помилуй, выходит, эти джентльмены нарочно затащили ее сюда, чтобы, как они думали, открыть глаза ее «мужу»!

Разозлившись, она вскочила на ноги. Бог свидетель, она не намерена слушать их оскорбления! И участвовать в их игре она тоже не станет!

— А вот это уже не ваше дело! — крикнула она. — Я ушла оттуда… и с вами я не пойду! Ни с одним из вас!

Мисс Сент‑Клемент, похоже, была оскорблена не меньше Софи.

— Оставьте ее в покое! — Выскочив из‑за стола, она, словно разъяренная фурия, набросилась на опешивших джентльменов. — Разве мало она настрадалась из‑за таких, как вы? Как вам не совестно! Держите свои грязные мыслишки при себе! И не спешите с обвинениями!

Лорд Растмур попытался было что‑то сказать, но не тут‑то было. Мисс Сент‑Клемент замахнулась и со всей силы двинула его кулаком в челюсть. Не ожидавшая ничего подобного Софи от удивления лишилась языка. Лорд Растмур отлетел в сторону, повалился на лорда Линдли и сшиб его с ног. Оба джентльмена, опрокинув стулья, с грохотом рухнули на пол. Стол отлетел в угол, в другом углу съежилась Софи. Обхватив руками голову, она молила Бога, чтобы выйти живой из этой передряги.

Ради всего святого… что заставило мисс Сент‑Клемент сотворить такое?! Господи, неужели она забыла, что ей придется иметь дело с двумя оскорбленными мужчинами? Правда, ее выходка, похоже, возымела действие. Оба джентльмена на время вышли из строя, и путь к отступлению оказался свободен.

— Бежим, Софи! — крикнула актриса, схватив Софи за руку. — Почтовая карета еще стоит во дворе. Давай выбираться отсюда!

Но прежде чем кто‑то из них успел сделать хотя бы шаг, раздался оглушительный треск, окно разлетелось вдребезги, и осколки стекла брызнули в разные стороны. Софи пронзительно завизжала… и мисс Сент‑Клемент тоже, она могла бы поклясться в этом. Стул, валявшийся на полу между Линдли и Растмуром, внезапно треснул, и в воздух полетели щепки.

Боже милостивый, что же это такое?! Неужели в них стреляют?!

— Ложись! — заорал Линдли. Одним движением перевернув массивный дубовый стол, он придвинул его к окну, чтобы защититься от пуль. Не бог весть что, но все‑таки, мысленно одобрила его действия Софи.

Не заставив себя упрашивать, она плюхнулась на пол, поспешно укрылась за этой импровизированной баррикадой и на всякий случай прикрылась сверху стулом. Мисс Сент‑Клемент скорчилась рядом, но ощущение было такое, что она разом забыла о Софи. Похоже, безопасность лорда Растмура беспокоила ее куда больше, чем ее собственная.

А джентльмены между тем не теряли времени даром. Убедившись, что второго выстрела не последовало, они вскочили на ноги. Велев женщинам оставаться на полу, Линдли приказал Растмуру бежать к задней двери, пока сам он проверит переднюю. Софи недовольно скривилась. А что, если убийца это предвидел? Что, если он прячется где‑то снаружи, только и дожидаясь, когда намеченная жертва высунет голову за дверь? Боже милостивый… да ведь тот, кто охотится на лорда Растмура, не задумываясь пристрелит заодно и Линдли!

А потом и парочку барышень — так сказать, до кучи, мысленно застонала она.

Мужчины кубарем выскочили из комнаты. Софи, затаив дыхание, прислушалась, не раздадутся ли новые выстрелы.

Как ни странно, все было тихо. Вокруг все как будто вымерло. Мисс Сент‑Клемент, первой придя в себя, осмелилась подняться на ноги.

— Жди здесь, — велела она Софи и бегом бросилась догонять мужчин. Вскоре торопливый топот ног в коридоре подсказал девушке, что она помчалась к задней двери. Испугалась за Растмура, усмехнулась Софи. Как можно быть до такой степени легкомысленной, чтобы выскочить из комнаты? — продолжала возмущаться она. Неужели она настолько влюблена в этого лорда Растмура, что предпочитает умереть рядом с ним вместо того, чтобы сидеть тут и остаться в живых? Нет, она точно рехнулась!

Однако Софи знала, что женщины, отдав сердце мужчине, часто совершают глупости. Мадам постоянно твердила об этом. Она и сама не раз это видела, пока жила в борделе. Да вот взять хотя бы Энни, к примеру!

Бедная Энни… милая девочка с трагической судьбой. В семье Энни было десять детей. Прокормить такую ораву непросто, и Энни работала, как каторжная, чтобы помочь родителям. Кончилось тем, что она попала к мадам Эудоре. Свежее, хорошенькое личико и скромные манеры Энни привлекали внимание многих джентльменов. Вскоре она зарабатывала вполне достаточно, чтобы не только платить за свое содержание, но еще иметь возможность регулярно помогать деньгами семье. Они с Софи скоро стали подругами.

Но потом вдруг Энни влюбилась. Возлюбленным стал один из ее постоянных посетителей, и Энни принялась умолять мадам, чтобы та не посылала ее к остальным клиентам. Естественно, мадам это не понравилось, а как иначе? Она постоянно повторяла, что все, кто живет в ее доме, должны зарабатывать себе на хлеб. К несчастью, бедняжка Энни не настолько хорошо управлялась с иголкой, чтобы зарабатывать шитьем, как Софи. И мадам Эудора предъявила ультиматум — либо возлюбленный Энни платит столько, чтобы возместить убытки мадам, и тогда Энни переходит в полное его распоряжение, либо ей придется обслуживать и других клиентов.

Джентльмен, от которого Энни была без ума, как‑то ухитрился наскрести достаточно, чтобы взять ее на содержание. Мадам поселила Энни вместе с Софи, а освободившуюся комнату тут же заняла другая девушка, — мадам всегда была женщиной практичной. Теперь у Энни был только один клиент. Кто был ее таинственный возлюбленный, оставалось загадкой — Софи так ни разу его и не видела.

А потом Энни внезапно объявила, что беременна.

Мадам пришла в ярость. Кричала, что это несусветная глупость. Что Энни могла сделать головокружительную карьеру, найти богатого покровителя, а в один прекрасный день даже обзавестись своим домом и роскошным гардеробом. С ее хорошеньким личиком и изящными манерами ей бы ничего не стоило стать со временем известной куртизанкой. Пожертвовать всем этим ради любви? Немыслимо, считала мадам.

В глубине души Софи была согласна с ней. Что за жизнь ждала Энни? Как она будет растить ребенка, когда у нее нет ни гроша? Теперь она полностью зависела от щедрости своего возлюбленного, этого загадочного, вечно отсутствующего джентльмена. Софи не завидовала Энни — она знала, что никогда бы не согласилась на это. Собственно говоря, именно тогда она окончательно поняла, что должна как‑то изменить свою жизнь. И спустя какое‑то время Софи ушла от мадам Эудоры.

И вот, пожалуйста, можете полюбоваться, к чему это привело! Сначала ее чуть было не изнасиловал собственный хозяин, потом, чтобы остаться в живых, ей пришлось бежать, и вот теперь она лежит, накрыв голову стулом. Точнее, сразу двумя стульями, с горечью поправилась Софи. Трусиха!

Наконец, почувствовав, что изнемогает от любопытства, Софи осторожно выползла из‑под стула и встала на колени. На постоялом дворе и почтовой станции царила тишина. Казалось, в доме не осталось ни души — вероятно, когда прозвучал выстрел, посетители поспешили выскочить наружу, чтобы узнать, что происходит, предположила Софи. Она принялась озираться по сторонам, но так ничего и не увидела.

И не услышала тоже. Поднявшись на ноги, Софи на цыпочках подошла к двери, бесшумно приоткрыла ее и выглянула в коридор. Тут царил полумрак, единственным источником света была тускло горевшая на лестнице лампа. Софи насторожилась. Ей показалось, она услышала какой‑то звук… но что это было? Скрип ступенек? Чьи‑то шаги на лестнице? Девушка боязливо двинулась вперед, чтобы получше рассмотреть, что происходит.

И тут вдруг мужская ладонь закрыла ей рот. Софи и ахнуть не успела, как ее грубо схватили в охапку. Девушка была слишком испугана, чтобы закричать, — собственно говоря, она и не могла это сделать, — но принялась вырываться и даже попыталась лягнуть своего обидчика. И чего ей не сиделось под стулом, с горечью подумала она.

Первой мыслью Софи было, что это вернулся Линдли… однако это был не он. Каждое из пяти ее чувств просто кричало об этом. Линдли здесь не было — его вообще не было поблизости. А ведь он мог бы спасти ее, с упреком подумала Софи… или хотя бы разделить с ней участь, которую уготовил ей этот незнакомец. Но нет, она осталась одна. Опять одна.

И все же она не собиралась сдаваться. Но тут вдруг чьи‑то губы прижались к ее уху, и Софи застыла, словно пораженная громом.

— Chut, ma Fifi. Calme‑toi. Calme‑toi. C’est moi[2].

Софи онемела. Этот голос был ей хорошо знаком. Сколько раз она слышала эти слова! А это имя… только один человек на всем белом свете называл ее так!

Но это не мог быть он.

Он же умер!

— Папа? — невнятно пробормотала она, уткнувшись губами в его черную от сажи руку.

Он осторожно разжал руки.

— Oui, Fifi. C’est moi[3].

Потрясенная Софи не могла пошевелиться, так что он сам повернул ее лицом к себе. Прошло какое‑то время, прежде чем она смогла заставить себя поднять на него глаза.

«Отец! Это действительно он!»

— Но этого не может… Невозможно… Ты же…

Он снова зашикал.

— Со временем я тебе все объясню. А сейчас нужно спешить. Мы должны уйти отсюда. Немедленно.

— Но лорд Линдли…

Отец снова сжал ее плечи.

— Что он сделал с тобой, ma fille[4]?

— Ничего! Правда, ничего! Но, папа, кто‑то стрелял в нас и мисс…

— Да… слава Богу, они промахнулись, — перебил он прежде, чем Софи успела упомянуть о своей новой подруге. — Этот чертов Клеммонс, с которым ты связалась, тебе не пара, Фифи! Поверь мне на слово. Он привез тебя сюда не случайно — мерзавец хотел, чтобы Линдли тебя нашел!

— Но, папа, он не…

— Послушай меня! — встряхнув Софи за плечи, нетерпеливо перебил он. Глаза его сохранили свой оттенок матового серебра, но утратили прежний блеск. Теперь это были усталые глаза немолодого уже человека. — Линдли — опасный человек. Не доверяй ему, Фифи.

— Но, папа…

— И мне известно, что ваш с Клеммонсом брак — фикция. А теперь решай. Либо ты уйдешь отсюда со мной, либо угодишь в ловушку, которую приготовили тебе эти двое.