Мужчина осклабился. В ярком июньском солнце его зубы производили еще более удручающее впечатление, чем в свете свечей. Да и пахло от него соответственно.

— Что до меня, то я свою работу сделал, милорд, вот не сойти мне с этого места, — проворчал он. — А если те двое раздолбаев, которых я нанял закончить дело, все перепутали да еще позволили, чтобы их сцапали, так что я мог поделать?

— Понимаю, как вы раздосадованы, — кивнул Линдли. — Но я уверен, что ваш хозяин поймет, что вашей вины тут нет.

Мужчина, равнодушно пожав плечами, придержал для Линдли дверь.

— Ну, не скажу, чтобы он обрадовался, но он поручил мне еще одно дельце. И я уж его не подведу.

— Судя по всему, на этот раз вы решили обойтись без помощников?

— Точно, сэр. С этим я справлюсь и сам.

Мужчина многозначительно похлопал по карману, давая понять, что у него там нечто такое, что поможет выполнить приказ Фитцгелдера. Подмигнув Линдли, он провел его в полутемный зал с низким потолком и проводил к столу, стоявшему в самом дальнем углу. Линдли чуть помедлил, давая глазам возможность немного привыкнуть к полумраку, после чего последовал за ним.

— Вообще‑то, — продолжал его неопрятный собеседник, — я намерен позаботиться, чтобы на этот раз все пошло, как надо. Конечно, без помощника в подобном деле не обойтись, только теперь я подыскал такого, которого бы даже вы одобрили, милорд.

С этими словами мужчина вытащил из кармана нож и с размаху ткнул им в бок Линдли.

Похоже, это было всего лишь предостережение — пожелай он избавиться от Линдли, мог бы с легкостью это сделать, поскольку тот не ожидал нападения. Проклятие, выругался Линдли, отшатнувшись, он ведь с самого начала знал, с кем имеет дело! Почему, ради всего святого, он позволил себе ненадолго расслабиться? Если бы подонку удалось воткнуть в него нож, пришлось бы признать, что ничего другого он не заслуживал.

Слава Всевышнему, он его не убил. Пострадало только пальто… но крови не было… пока не было. Линдли, взяв себя в руки, без сопротивления позволил усадить себя за стол.

— На этот раз вам тоже предстоит работа, милорд! — прошипел мужчина. — А теперь гляньте, какого помощничка я себе раздобыл.

Боже милостивый… Том! Вынырнув из‑за его спины, Том Физел приветствовал Линдли кроткой улыбкой. Застенчивый вид парнишки как‑то не вязался с пистолетом, который он держал так, чтобы Линдли мог его видеть.

Да, с горечью подумал Линдли, похоже, день закончится так же скверно, как и начался… или даже хуже.

— Какого дьявола… что происходит?!

— Ваш юный друг, милорд, — прорычал мужчина, кольнув Линдли в бок ножом и слегка скосив глаза в сторону Тома, — рассказал нам, что вы путешествуете с одной маленькой шлюшкой, а у нее при себе есть золотая побрякушка, которая ей не принадлежит.

— Вижу, мои друзья лучше приглядывают за мной, чем я — за ними, — пробормотал Линдли, взглядом давая Тому понять, что такой подлости он от него не ожидал.

— Ну и где она? — осведомился его собеседник.

Проклятие… ему не следовало оставлять Софи одну! Если Фитцгелдер решит, что медальон все еще у нее, жизнь Софи в его глазах не будет стоить и ломаного гроша. Оставалось надеяться только на то, что его собеседник — единственный, кому удалось подобраться так близко к Хейвен‑Эбби. Конечно, Том наверняка не откажется показать ему дорогу, но если Линдли удастся убедить их, что им там нечего делать…

— Я забрал у нее то, что мне было нужно, после чего велел ей отправляться восвояси, — небрежно бросил Линдли. — Она же шлюха, не так ли? Если шлюхе как следует заплатить, она сделает все, о чем ни попросишь.

Линдли даже представить себе не мог, как мучительно ему будет говорить так о Софи. Но ради ее спасения он и не то готов был сделать. Выразительно пожав плечами, он посмотрел мужчине прямо в глаза.

— Медальон у меня. Вы ведь за ним охотитесь, верно?

Его собеседник молниеносным движением сунул руку в карман Линдли. Даже не успев ни о чем подумать, тот брезгливо оттолкнул его… и услышал неприятный треск рвущейся материи. Судя по всему, один из его элегантнейших сюртуков, непревзойденное творение рук одного из мастеров, которых можно найти только на Бонд‑стрит, серьезно пострадал.

Проклятый идиот!

— Я не ношу его с собой, тупица! — рявкнул он. — Учитывая, что кругом одни карманники да такие ублюдки, как ты, неужели ты думаешь, что я настолько глуп, чтобы таскать его в кармане?!

Жаль, что он не подумал о карманниках и им подобных, когда утром сунул медальон во внутренний карман сюртука. А сейчас оставалось только уповать на то, что этому недоумку не придет в голову его обыскивать.

— Вам бы лучше сказать мне, где он, милорд, — проворчал мужчина, не делая больше попыток шарить по карманам Линдли, за что тот был искренне ему благодарен. — Тем более что он не ваш.

— Но и твоим он тоже не будет… особенно если ты будешь и дальше тыкать в меня этим своим дурацким ножом. Будь любезен, веди себя как цивилизованный человек, и давай поговорим спокойно.

Его собеседник, похоже, заколебался. Линдли уже собирался наплевать на принципы, отбросить приличия в сторону и отобрать у него нож — при условии, конечно, что Том не решится стрелять, — когда мужчина вдруг неожиданно сдался. Отодвинувшись от Линдли, он неохотно сунул нож за пазуху. Линдли сразу стало легче дышать.

— Я решил пока оставить медальон в безопасном месте, — пояснил он.

— Вот как? А как насчет того, чтобы забрать его оттуда и отдать нам?

— Ну да… чтобы ты отвез его Фитцгелдеру и он смог сам завладеть сокровищем? — хмыкнул Линдли.

Его собеседник застыл с открытым ртом. Похоже, упоминание о сокровище произвело на него сильное впечатление. Том в отличие от него и глазом не моргнул.

— Что за сокровище? — проворчал он. Линдли чертыхнулся, почувствовав, как острие ножа снова уткнулось ему под ребра.

— Неужели Фитцгелдер не рассказал тебе, что представляет собой этот медальон? — деланно удивился он. — Что это ключ к сокровищу? Нет? Он ничего тебе не сказал? О, понимаю… похоже, он не собирался с тобой делиться.

Линдли от души надеялся, что не ошибся, упомянув о сокровище… учитывая, что он сам практически ничего о нем не знал. Сведения об этом чертовом медальоне, за которым все охотились, были, мягко говоря, неполными. Если Фитцгелдеру известно больше — а это так, иначе с чего бы он из кожи вон лез, чтобы вернуть медальон, — тогда безделушка ни в коем случае не должна снова попасть ему в руки.

— Я не намерен отдавать вам медальон. — Линдли с решительным видом скрестил руки на груди.

Возможно, его поведение выглядело глупо и самонадеянно — чего, он, собственно говоря, и добивался. Но этот жест позволил бы ему защитить грудь, если бы мерзавцу вздумалось пустить в ход нож, чтобы завладеть медальоном. Но если Том решит воспользоваться пистолетом и всадить в него пулю, даже это ему не поможет.

— Ты отдашь нам медальон, или я сделаю так, что твой шикарный галстук намокнет от крови! — прорычал его собеседник.

Теперь острие ножа было в дюйме от горла Линдли. Куда катится эта страна, если какой‑то головорез и юнец с пистолетом в руках среди бела дня могут угрожать графу, в жилах которого течет голубая кровь, с горькой иронией подумал Линдли. Но надо как‑то выходить из положения. Он зашел слишком далеко, чтобы так легко поставить крест на своих планах. И к тому же у него сейчас не то настроение, чтобы дать задний ход.

— Я сам охочусь за сокровищем, — процедил он сквозь зубы. — И будь я проклят, если отдам медальон тебе или… или этому щенку, который имел наглость меня предать!

— Нет, ты его отдашь! — прорычал его собеседник, поднося нож к самому горлу Линдли.

— Лучше бы вам сделать, как он велит, милорд, — неожиданно вмешался Том. — Мой приятель не из тех, с кем можно шутить. Мистер Фитцгелдер велел нам добыть этот медальон, и мы его добудем, даже если придется взять его с вашего мертвого тела, сэр.

— А кто вам скажет, где его искать, если вы меня прикончите? Мое мертвое тело, что ли? — хмыкнул Линдли.

Губы его собеседника ощерились в неприятной ухмылке.

— Зачем? Держу пари, твоя шлюшка с радостью все нам расскажет. А мы уж постараемся ее убедить.

При одной мысли, что этот ублюдок может сделать с Софи, кровь в жилах Линдли разом превратилась в лед. Эта парочка тупиц прикончат его, а потом, даже не позаботившись проверить его карманы, прямиком отправятся искать ее. Хотя почему искать? Том, будь он проклят, сразу же приведет мерзавца к ней.

Поэтому Линдли просто тянул время в надежде, что в последний момент ему удастся что‑то придумать.

— Ладно. Ваша взяла. Я отведу вас туда, где спрятан медальон.

— Ага, стало быть, вы все‑таки поумнели, милорд. — Его собеседник самодовольно ухмыльнулся, явно ставя себе в заслугу то, что ему так быстро удалось уломать Линдли. — Ладно, поехали. Покажете, где вы его спрятали.

— А чем ты докажешь, что не убьешь меня сразу же, как я отдам тебе медальон?

— Ничего с тобой не случится. Даю слово.

— Что‑то не очень верится, — вздохнул Линдли. — Ладно, предлагаю компромисс. Ты убираешь нож, и едем за медальоном. Только вдвоем, ты и я. И никакого оружия.

— Ты совсем спятил, если надеешься, что я на это пойду! — Похоже, этот ублюдок расценил предложение Линдли как оскорбление.

— Ладно, черт с тобой, оставь нож. Но мальчишка пусть ждет тебя тут.

— Нет! Я возьму и нож, и мальчишку.

— Тогда не получишь медальон.

— Что ж, тогда тебе конец!

— Хатч, — улучив момент, поспешил вмешаться Том, — только не здесь, хорошо? Мы тут как на ладони: уронишь ложку — вся деревня услышит. Если ты его прикончишь, нас мигом заметут и мы не сможем отыскать медальон. Думаю, мистер Фитцгелдер будет очень недоволен.

Похоже, его слова возымели нужный эффект. Хатч моментально заткнулся и даже перестал тыкать Линдли ножом в шею. И вовремя, а то Линдли уже боялся дышать. Хотя ему сейчас было не до этого — навострив уши, он боялся упустить хоть слово. Было ясно, что Том затеял какую‑то игру… знать бы еще какую!

— Его милость не доставит нам никаких хлопот, — продолжал гнуть свое Том. — Уж слишком он изнеженный, чтобы сопротивляться. О нем слишком заботились, вот он и привык, что с него пылинки сдувают. Ты лучше убери нож, а то гляди, как бедняга перепугался, ничего не соображает. А я буду держать его на мушке. Отведет нас к медальону и пусть себе идет своей дорогой. Он никому не скажет про нас, просто духу не хватит. Небось не хочет, чтобы кто‑то пронюхал, что он охотится за французским сокровищем и ради этого даже связался с той шлю… с той девушкой, — поспешно поправился он.

Дьявольщина… что затеял этот мальчишка?! Ему ли не знать, что Линдли не был ни трусливым, ни изнеженным… не говоря уж о том, что он давно уже привык заботиться о себе сам. И ему было отлично известно, что Линдли при первой же возможности поспешит сообщить властям все, что ему известно о медальоне, о сокровище и об ублюдке, который испортил ему сюртук. Что же все‑таки у Тома на уме?

Может, парнишка раскаивается, что поспешил предать Линдли? Отрадно. Однако Линдли не собирался вмешиваться — ни сейчас, ни после, когда разгневанный Физел спустит с мальчишки шкуру, чего тот, без сомнения, заслуживает. Само собой, потом, когда все закончится.

Но Хатч, судя по всему, склонен был прислушаться к совету Тома. Какое‑то время он молча жевал губу, потом неохотно кивнул:

— Ладно. Я уберу нож, но Том будет держать тебя на мушке. Попытаешься подложить нам свинью, и парнишка проделает у тебя в животе дыру. Ясно?

Линдли благоразумно смолчал.

— Не беспокойся, Хатч, — опять вмешался Том, однако взгляд его живых глаз был прикован к Линдли. — Я знаю, что делаю. Поверь мне.

Господи… оставалось надеяться, что он верно истолковал его слова.

— А теперь пошли за медальоном, — буркнул Хатч, всадив нож в стол.

Линдли кивнул, глядя на Тома.

— Хорошо. Выйдем через заднюю дверь.

Том посторонился, чтобы пропустить Линдли вперед, но тот неожиданно прыгнул в сторону. Схватив нож, он повернулся лицом к Хатчу. Все, что оставалось Тому, — это слегка отвести руку в сторону, так что дуло пистолета теперь смотрело в грудь Хатча. Слава Богу, он все понял!

— Пристрелить его, сэр? — невозмутимо спросил Том.

Линдли немного помолчал — очень уж хотелось полюбоваться, как ублюдок взмок от пота.

— Хм… нет. Думаю, не стоит. Во всяком случае, не здесь. Давай выведем его из дома.

— Хорошая мысль, сэр, — одобрил Том.

Да уж, подумал Линдли, куда лучше, чем предыдущий вариант, который предлагал Хатч. Собственно говоря, его бы устроил любой, главное — остаться в живых. Может, и не стоит ничего говорить Физелу, внезапно смягчился он.