Кэйтлин О'Райли - Искушение ирландца

Мара в безопасности! Она здесь, с Полеттой. По его телу прокатилось облегчение. Он изумленно смотрел на Полетту. Нет на свете женщины совершенней! Тронутый до глубины души, онемев от волнения, от того, что она сделала, чтобы ему помочь, он мог только молча смотреть на нее.

– Спасибо, – наконец с трудом прошептал он, а потом смог только поцеловать ее.

– Пошли, посмотришь на нее. – Полетта круто повернулась к двери.

Деклан остановил ее и снова притянул в объятия.

– Если бы я не любил тебя до того, как узнал, что ты спасла Мару, то теперь бы я понял, что буду любить тебя до конца жизни. – Он принялся снова целовать ее, и целовал до тех пор, пока оба не задрожали. Тогда он усмехнулся: – А теперь пойдем к Маре.

Вслед за Полеттой он поднялся по лестнице на третий этаж, где располагалась очень милая детская. Две маленькие девочки играли на полу среди моря кукол. Деклан сразу увидел Мару. Ее золотые локоны рассыпались по плечам. Напротив нее сидела темноволосая девочка, в которой он узнал племянницу Полетты, Сару. Девочки смеялись и болтали. Деклан замер от удивления, осознав, что Мара говорит. Он бросил взгляд на Полетту, та утвердительно кивнула. Щебет звонких детских голосов, такой милый и обычный, заворожил его.

– Мара, дорогая, – позвал он.

Едва услышав его голос, Мара вскочила. А потом Деклан услышал самые милые слова на свете.

– Папа! – Мара побежала ему навстречу. – Папа дома!

Он подхватил ее на руки и закружил. Глаза переполнились слезами. Его дочка разговаривала! Она снова говорила. Больше он ни о чем думать не мог. Она здесь, в безопасности, в его объятиях.

– Мара, дорогая, я так по тебе скучал!

– Я тоже очень скучала по тебе, папа!

– Ты была хорошей девочкой?

Она кивнула, и ее личико стало серьезным.

– Да, и очень храброй.

– Не сомневаюсь и благодарю за то, что ты была храброй ради меня.

Мара прижалась лбом к его лбу.

– Папа, не уходи больше.

– Никогда. – Он крепко прижал ее к себе. – Никогда, любимая.

С другого конца комнаты раздался призыв Сары:

– Мара, возвращайся играть.

– Хочешь поиграть с нами? – лучезарно улыбнулась отцу Мара.

– Мне бы очень этого хотелось, дорогая, но сначала мне нужно обсудить некоторые важные вещи с мисс Гамильтон. – Деклан бережно поставил ее на пол. – А ты продолжай играть.

Зеленые глаза Мары тревожно глядели на него.

– Ты не уйдешь?

– Только с тобой, – пообещал он дочери.

Мара снова кивнула и заторопилась к Саре и куклам.

Деклан повернулся к Полетте, сияя от счастья.

– Она разговаривает. Я не могу в это поверить.

– Это и правда замечательно! – заулыбалась Полетта. – Миссис Мартин говорит, что первые слова она произнесла в ту ночь, когда тебя забрали. Она звала тебя.

Он подумал, как всячески оберегал и успокаивал дочь в надежде, что она снова заговорит. Но слова нашлись, как только забрали отца. В любом случае было огромным облегчением знать, что Мара в безопасности и снова с ним.

– А где миссис Мартин?

– Она тоже здесь, – прошептала Полетта. – Она такая замечательная. И отлично заботилась о Маре, когда тебя не было. Хотя твой кузен ее уволил. В ту же ночь они уволили и Хоббса, и мы не знали, куда он делся. Однако вчера мы нашли его и он тоже здесь. Когда я услышала, что Джеральд собирается отправить Мару жить с сестрами Маргарет, велела, чтобы миссис Мартин и Мара выбрались из дома под покровом темноты, и мы забрали их в Дублин.

В доме Деклана творилось что-то совсем неладное, о чем он и не догадывался. Сердце упало при лишнем подтверждении, что причиной тому был Джерадьд.

– Значит, все это натворил Джеральд?

Полетта, нахмурившись, положила руку ему на плечо и вывела из детской.

– Пойдем присоединимся к остальным, и мы расскажем все, что узнали.

– К остальным? – поинтересовался он.

– Да, – ответила Полетта, направляясь к лестнице. – Джульетта, Харрисон, Джеффри Аддингтон и твой адвокат. Они ждут нас внизу, в гостиной. У нас есть новости для тебя.

Он остановил ее и притянул в объятия. Полетта выглядела такой красивой в темно-зеленом платье. Фигура ее несколько пополнела, белая кожа сияла.

– Полетта Гамильтон, ты потрясающая женщина. И я люблю тебя. Не знаю, как благодарить тебя за все, что ты сделала.

Она поднялась на цыпочки и поцеловала его.

– Тебе не надо меня благодарить. Я люблю тебя и Мару. Я все для вас сделаю. А теперь пойдем.

Рука об руку они спустились по лестнице и прошли в гостиную. Семья Полетты приветствовала Деклана. Они все сидели вокруг стола и обсуждали подробности дела с Себастьяном Вудзом.

Деклан уже понял, как много сделала ее семья для его освобождения. Судя по всему, и отец лорда Аддингтона, могущественный герцог, тоже повлиял на развитие событий. Несомненно, и участие Люсьена Синклэра, маркиза Стэнклифа, в совокупности с сильной защитой Себастьяна Вудза, представленной суду, сделали свое дело. Деклана Ривза больше не считали причастным к смерти жены.

– Самым серьезным доказательством против вас, Деклан, были ваши собственные слова, – сказал Себастьян. – Несколько слуг той ночью слышали, как вы говорили, что убьете Маргарет.

Все взгляды обратились на него, и Деклан по очереди посмотрел в глаза каждому. Любопытствующие глаза Джульетты и Харрисона Флеминга, подозрительные – Джеффри Аддингтона. Но теми, что волновали его больше всего, были глаза Полетты, и именно к ней Деклан обратился. В этих голубых глазах читались доверие и честность, и это наполнило его сердце надеждой.

– Да, я это сказал. Я той ночью был зол – достаточно зол, чтобы произнести эти слова, но не настолько, чтобы ее убить. Я обозвал ее многими словами, которых она заслуживала, но когда я покидал ее спальню, она была жива и кричала мне вслед ругательства. Потом я пошел в свою спальню и напился до бесчувствия. Следующее, что я помню, – это дом в огне.

– Выглядит все так, словно вас подставили, – задумчиво произнес Харрисон Флеминг. – Вы злитесь, вы угрожаете ей, и ваши угрозы сбываются.

– Возможно, вы правы, – медленно проговорил Деклан. – Все знали, что наш брак не был счастливым.

– Что ж, вернемся к доказательствам, – сказал Себастьян Вудз. – Мы знаем, что огонь был зажжен намеренно, а не случайно. Кто-то устроил поджог. Никто не может доказать, что дом подожгли вы, милорд. Так же как никто не может доказать, что вы этого не делали.

В комнате стало тихо.

Себастьян Вудз продолжал:

– Обвинения против вас сняты, но слухи и подозрения будут ползти, пока мы не выясним, кого винить.

– Семья Маргарет меня ненавидит. Я не сомневаюсь, что слухи и подозрения распускают они, – промолвил Деклан. – Меня было легко обвинить.

– Кому выгоднее всего обвинять вас? – спросил Джеффри.

Деклан медленно заговорил:

– Мой кузен Джеральд унаследует все, но мне ненавистна мысль, что это затеял он. Его в ту ночь не было в Голуэе и…

От последующих слов Полетты по коже пробежал мороз.

– Я знаю, что твой кузен имеет какое-то отношение к пожару.

Желудок сжался холодом. Деклан не хотел верить в вину Джеральда, в то, что тот предал его таким жутким способом.

Полетта продолжала:

– Когда мы были в Кэмелмор-Мэноре, я случайно подслушала один разговор…

– Ты случайно подслушала? – Джульетта ехидно выгнула бровь.

– Ладно, признаюсь, – обреченно вздохнула Полетта, – я подслушивала под дверью намеренно. Я расслышала, как ссорятся Джеральд и Элис, поэтому решила подслушать. Они сказали что-то о той ночи. Я подумала, это очень странно…

– Что они говорили? – спросил Деклан, неуверенный, что хочет это знать.

– Сначала они ссорились, потому что Элис бесстыдно флиртовала с Джеффри.

Джульетта расхохоталась и закатила глаза.

– Конечно, флиртовала.

Джеффри усмехнулся и беспомощно пожал плечами:

– Я узнал довольно много полезной информации. Она дама умная и честолюбивая. Мужа она не любит и вышла за него из-за перспективы стать графиней Кэмелмор.

Полетта кивнула:

– Да. Они говорили, что Джеральд скоро станет графом Кэмелмором и как все у них хорошо пошло с ночи пожара, если только… никто не обнаружит…

– Если только никто не обнаружит что? – Джульетта задала вопрос, который горел на губах у всех.

– Что они были там в ночь пожара, Деклан. В том доме в Голуэе. Именно эта последняя часть разговора меня и перепугала. – Полетта перевела дыхание. – Они сказали, что никто ничего не обнаружит, потому что… ребенок все еще не говорит.

В комнате повисла мертвая тишина.

Комок в желудке Деклана превратился в льдину страха. Его дочь что-то видела в ночь пожара. Словно зрелище горящей матери было недостаточно жутким.

Возможно, Мара видела там Джеральда? Или Элис? Или их обоих? Возможно, они угрозами запретили ей говорить? Может, это и было причиной, по которой его дочь молчала целый год? Деклана затошнило.

– Господи, тогда все проясняется.

Полетта взяла его за руку.

– Но теперь Мара говорит, – прошептала она.

– Нам все равно нужны доказательства, – подчеркнул Себастьян Вудз. – Нам нужно что-то более существенное, чем подслушанный разговор и слова травмированного ребенка. Доказательства против вас были весьма туманными, милорд, но и доказательства против вашего кузена столь же невнятны.

– Тогда я найду существенные, – процедил сквозь зубы разгневанный Деклан. Чего стоила его дочери жадность кузена!..

– Я уверена, что в этом замешан Джеральд, – с тревогой повторила Полетта.

– Завтра утром мы все отправимся в Кэмелмор-Мэнор и встретимся с Джеральдом и Элис лицом к лицу. Они еще не знают, что меня освободили. Давайте преподнесем им сюрприз и застигнем их врасплох.

Часы пробили полночь. Полетта, с нетерпением ожидавшая, пока затихнет дублинский дом и все отправятся на покой, тихонько выскользнула из теплой постели и на цыпочках пробежала по длинному коридору к комнате, отведенной Деклану. Она легонько постучала в дверь. Та открылась, и Полетта проскользнула внутрь. Дверь мягко закрылась за ней.

Деклан притянул ее в свои сильные объятия.

– Ты не должна здесь находиться, любимая, но я счастлив, что ты пришла.

Он был обнажен до пояса, и его кожа была на ощупь как теплый бархат.

– Об этом поздно волноваться. Правда? – прошептала она почти ему в рот, перед тем как он ее поцеловал. Их горячие губы встретились, и она сомлела, ощущая его руки на спине. Полетта была одета так же легко, как он: в ночной наряд.

Он поднял ее на руки и отнес в постель. Они лежали рядом в темноте спальни, освещенной только огнем камина. Его разожгли, чтобы прогнать осенний холод.

– Я едва могу поверить, что ты здесь, со мной, Полетта.

– Я так тосковала по тебе, Деклан, – пробормотала она ему на ухо. – Эти недели без тебя были ужасными.

– Ты и представить не можешь, как я тосковал по тебе.

И снова его жаркий и требовательный рот накрыл ее губы, отчего по ее телу пробежала дрожь. Деклан надвинулся на нее, и его вес мягко придавил Полетту. Тепло его кожи наполнило ее желанием, чтобы это прикосновение длилось вечно.

Наконец-то она была с ним, в его постели. Деклан лежал рядом, и удивительное ощущение покоя и умиротворения веселило ее сердце. Полетта гладила его лицо, щетина покалывала ей пальцы, напоминая, что он настоящий, а не один из ее многочисленных тоскливых снов.

Их руки вновь осваивали привычные маршруты, после долгой разлуки заново овладевая любимыми телами.

Его поцелуи заставили Полетту желать большего, и она выгнулась ему навстречу, вжимаясь в него.

Ее пальцы запутались в темных волосах Деклана, она вдыхала его знакомый любимый запах и льнула к нему все крепче. А он продолжал целовать ее, и его язык завладел ее ртом. Его рука замерла на ее груди, сжимая ее через тонкую ткань ночной сорочки. Предвкушение того, что вот-вот произойдет, дрожью пробежало по ее телу, когда он медленно стащил с нее остатки одежды. Полетта осталась обнаженной под его мощным телом. Его руки двигались по ней, вызывая неистовый трепет восторга.

– Я люблю тебя, Деклан, – пробормотала она ему в ухо, а в это время ее руки гладили его спину, и крепкие мускулы напрягались под ее касаниями.