Он просидел всю ночь, ожидая рассвета, и черная буря, разразившаяся у него в голове, набирала силу. — Он жаждал дальнейших разрушений. Ближе к рассвету он заметил, что сильно дрожит от холода. Вернувшись в свою комнату, он накинул какую-то старую одежду, скрежеща зубами от боли, когда рубашка соприкоснулась с его истерзанной спиной. По пути на улицу он прошел мимо Лоренцо, дремавшего в кухне у огня. Старик встал и хотел было снять с крюка чайник, умоляя хозяина выпить горячего, но тот нетерпеливо отмахнулся.

Джезуальдо прошел в комнату, где хранился садовый инвентарь, и выбрал три самых прочных и острых топора.

Потом он вышел в холод рассвета. Карканье вороны, сидевшей на голой ветке, зловещим эхом отдавалось в зимней тишине. Карло начал с этого дерева и ударял топором по его стволу, пока оно не упало. Потом перешел к следующему. Так он рубил деревья весь этот день, и следующий, и третий. Дни перешли в недели, а недели — в месяцы, так что к концу третьего месяца все леса и подстриженные кустарники вокруг замка Джезуальдо были вырублены, статуи и фонтаны разбиты, а его чудесный сад уничтожен.

Позже те, кто пытался объяснить этот поступок, говорили, что им двигал страх возмездия: из-за леса он мог бы не заметить приближения вражеского войска, посланного семьями Карафа и д’Авалос. Но ярость Карло была пламенной яростью художника: как художник, сжигающий свои картины в приступе отвращения к себе, он уничтожил свое творение.

Карло оставался в своей твердыне еще три года, терзаемый своими демонами и ежедневно подвергая себя бичеванию. Хотя дни его были затуманены безумием саморазрушения, он продолжал выполнять обязанности феодального сюзерена и отца Эммануэле, которого привез в замок один из его людей через два дня после убийства. В конце концов, безумие исчерпало себя, и его мысли начали все чаще обращаться к судьбе его бессмертной души. Наконец-то он начал испытывать угрызения совести, а поскольку он не мог, по своему обыкновению, обойтись без театрального жеста, его ужас и мука от того, что он совершил, выразились в акте искупления. В 1592 году, через два года после двойного убийства, он построил в городке Джезуальдо капуцинский монастырь с часовней, которую назвал Санта-Мария делле Грацие.