Это было интересно. Обычно он смотрел на меня, затем на Трейс, и снова возвращался ко мне. Что изменилось?

- Закончили? - сказал Лука, не поднимая взгляда.

- Нет. - сглотнул Чейз. - Один мертв.

- Кто-нибудь важный? - впервые заговорил Серхио. Мы сидели в темной кабинке лицом друг к другу так, чтобы к нам не смогли подкрасться. Иначе кто-то умрет, не успев даже промямлить приветствие.

- Нет. - голос Мил дрогнул. - Только телохранитель Тани.

- И миссис Камписи? Насколько она справедлива? - Лука вынул сигару и наполнил свой бокал вина.

- Мы оставили ее. - Чейз прочистил горло и хрустнул костяшками пальцев. - В любом случае она мертва. - на его костяшках была кровь, видимо, он говорил правду. Чейз убивал чище, чем я. Мне нравилось мучать, избивать жертву перед смертью, пока единственным, что останется на губах не будет мое имя. Чейз же обычно использовал пистолет.

Он любил оружие.

А оружие любило его.

У них было взаимопонимание. Чейз не любил незаконченных дел и ненавидел грязь, а оружие делало это за него. Как мне казалось, каждому доставалось свое.

Трейс положила руку мне на бедро. Я наклонился и схватил ее. Каждый ждал, что кто-то начнет важный разговор.

Сделав еще один глоток вина, Лука сказал:

- Ты был довольно молод, когда тебя выбрали. Редкий босс может похвастаться своим статусом в восемнадцать, и почти никто не может заслужить уважения других в четырнадцать, когда твой отец пытался убиться тебя. - Лука покачал головой. - Ты и твои друзья были детьми влиятельных семей, слишком важных, чтобы мы не взяли тебя в семью. Это было чем-то вроде промывания мозгов. Какой четырнадцатилетний парень не захочет заставить свою семью гордится? - он сглотнул. - А ты, Никсон? Ты никогда не кричал.

- Что? - прошептала Трейс.

- Он не кричал, - грустно улыбнулся Лука, - когда его отец проломил ему череп. Он только прикусил губу. - он закусил губу. - Мои собственные люди были в ужасе. Они спросили: "Кто этот мальчик? Откуда у него такая сила воли"? В тот момент я завидовал тебе.

Я поморщился.

- Я поставил охрану в аэропорту с металлическими пластинами, тут нечему завидовать.

Фрэнк зажал переносицу рукой. Он тяжело переносил разговоры о семье Абандонадо.

- На следующей неделе мы начнем с вас четверых. - кивнул Лука. - За Фениксом люди следовали также, как и за Чейзом, и Тексом.

Я слишком хорошо это помнил. Темная комната. Металлический запах крови и кожи. Никогда в истории семьи не инициировали подростков. Мы ждали, пока достигнем определенного возраста. Мы должны были готовится к такой жизни, пока другие играли в бейсбол и ходили в кино.

Нож был в моей правой руке, а пистолет в левой.

- Опусти палец на спусковой крючок. - посоветовал Лука. Его уверенный голос звучал в моих четырнадцатилетних ушах.

Я сделал так, как он сказал, но рука не переставала дрожать. Кровь стекала по моей руке, Лука крепче сжал ее вокруг пистолета и капля упала на карту, что он держал в руках. Он повторил это движение с каждым из моих друзей.

- Теперь, вы - члены семьи. - тихо сказал он. - Этой кровью вы объединяетесь, от этой крови вы умираете. Вы живете с этим ножом. - он взял нож. - От этого ножа вы умираете. Принимаете ли вы это?

- Да, - ответили мы в унисон, но наши голоса дрожали, потому что только начали меняться. Я осознавал всю важность происходящего. Мой отец следил за мной с другого конца комнаты и хищно улыбался. Мне потребовалось все мое терпение, чтобы не схватить нож и не кинуть его ему в голову. Однажды я собирался стать боссом, но для этого я должен был убить того, кого считал отцом. Я бы закончил его жизнь и улыбался бы стекающей по моим рукам крови.

Лука отдал мне карточку с моим святым заступником, Блаженным Сен-Антонио Лучи. Я сжал карточку в своей руке, пока она покрывалась кровью.

Он зажег свечу и протянул ее мне.

- Повторяй за мной. - он задержал свечу под карточкой и заговорил низким голосом. - Моя душа горит также, как горит этот святой. Я вхожу живым, а выйду мертвым.

Я повтор слова за ним, зная, что смогу выйти из семьи лишь со своей смертью. Но войти? Значит выжить. Это мой шанс отомстить.

- Простите, - Текс покачал головой, - не то чтобы я был против реки воспоминаний, но как, черт возьми, это связано с тем, что Лука готов удрать?

У Текса были причины ненавидеть эти воспоминания. Когда его должны были инициировать как Камписи, его готовили, как мы говорили, к его крови, и в этом не было ничего веселого.

Лука смотрел на вино в своем бокале. Оно закружилось по стенкам и снова осело. Жидкость капала с края стакана и напомнила мне о крови, о крови, которая будет проливаться, пока мы не поймем, что происходит.

- Каждый помнит свою клятву. Каждому дается время для церемонии, которая считается священной. Кто-то из наших делает татуировки как личный символ или создает храм в доме, зажигая свечи рядом с изображением святого - так можно поблагодарить за то, что тебя не убили, или, того хуже, не искалечили.

- Один человек создал свой собственный символ святого. Он использовал его для того, чтобы отмечать других людей. Это способ напомнить человеку и всем, кто связан с ним, что они на крючке и в скором времени умрут проклятыми.

- Как выглядел этот символ? - тихо спросила Мил.

Лука потянулся через стол, схватил ее за запястье и перевернул его.

- Так. Он выглядит так.

Мил попыталась вырвать руку, но он крепко держал ее и провел пальцем по очертаниям шрама. Он выглядел как пентаграмма без круга, вместо него был треугольник с очень длинными сторонами в верхней части.

- Альбатрос, - прошептал Фрэнк, сжимая другую руку и отводя ее в сторону. Шрам напоминал по форме букву А, и N рядом с треугольником. - Он заклеймил тебя.

- Мой отец, - прошептала Мил, пытаясь скрыть дрожь, - сказал, что я была предназначена ему.

- Ты ничего не помнишь о пещере, Мил? - спросил Лука, но не отпускал ее, будто его вовсе не волновало, что она помнила или не помнила.

- Там было темно. - Мил заерзала на стуле и отдернула руку. - И там было много мужчин.

- Но лишь один важен. - выругался Лука. - Ты когда-нибудь видела его?

- О ком ты говоришь? - медленно спросил Чейз.

- Капо. - ответил Лука. - Вито Камписи. Он единственный ставит отметку Альбатрос. Если ты была важна для него, то это может значит лишь одно.

Мил начала раскачиваться на своем стуле взад и вперед.

- Какого черта? - Чейз притянул ее к груди, пока она начала бормотать что-то про холод. - Что ты делаешь с ней? - он вытащил пистолет и нацелился в голову Луки.

- Чейз, - зарычал я, - опусти пистолет. Я сам застрелю Луку, если он не начнет говорить.

- Девственность, - усмехнулся он, - этот ублюдок должен был сделать ей предложение.

- Предложение? - я нервно сглотнул.

- Продажа невест была незаконной даже по нашим меркам. - кивнул Лука. - Я побывал на таких мероприятиях дважды. Оба раза был свидетелем "бронирования" места в самом страшном кругу ада.

- Ты была там? - прошептал я.

Мил кивнула.

- Однажды. Я помню, мой отец, он забыл телефон и...

- Я тоже был там в тот день. - вздохнул Лука, обрывая ее. - В тот момент, когда твой отец привел тебя, я вышел за дверь, не заботясь о конфиденциальности. Меня в любом случае изгнали из Сицилии благодаря Абандонато и Альферо, ведь, как они говорят, моя семья нарушила границы гостеприимства. - он встретился взглядом с Фрэнком. - Там было темно, лиц не было видно. Де Ланг позаботился о том, чтобы все личности оставались засекреченными. В пещере ты мог стоять рядом с президентом Соединенных Штатов и не знать об этом.

- Из-за отсутствия света? - спросил я.

- Нет, - он ответил медленно, переводя взгляд с меня на Мил, - из-за масок.

- Нет! - закричала Мил.

Чейз встал, опрокинув свой стакан с водой и потянулся за пистолетом. Я перехватил его руку, чтобы удержать от какого-нибудь глупого поступка, и выругался.

- Лука это не помогает.

- Ей нужно вспомнить.

- И умереть в процессе? Потерять рассудок, потому что она никогда не должна была переживать это и уж точно запоминать?

- Никсон, - Трейс покачала головой, - я думаю, это поможет.

- Мо? - я ухватился за единственный шанс, что хоть одна из девушек скажет, что очень тяжело вспоминать то, что лучше зарыть в землю навсегда.

- У него был хриплый голос. - прошептала Мил, все еще прижимаясь к Чейзу. - Он был очень высоким. А маска... - она вздрогнула. - Я видела его глаза.

- Какого они были цвета? - спросил Фрэнк.

- Голубые. Как лед.

Серхио выругался.

- Смерть. - Лука поднял стакан в воздух, будто салютуя нашей смерти.

- Почему это означает смерть?

- Потому что это выглядит так, будто наш Капо решил не прощать грехи прошлого. Похоже, он одержим желанием уничтожить ее близких, включая нас. И поверь мне, он делает это хорошо.

- Он в отставке. - предположил Фрэнк.

Лука фыркнул.

- У нас отставка может означать лишь смерть и похороны.

- Что-то не сходится. - сказал я. - Почему просто не убить ее? Зачем ждать столько лет?

- Ох, Никсон, - прошептал он, - иногда я поражаюсь тебе, ребенок.

- Я не ребенок.

- Ты - ребенок, - сплюнул он, - и Капо знает, что ты сделаешь все, чтобы защитить свою любовь, Чейза и его новоиспеченную невесту. И теперь это означает, что я должен защитить свою семью, которая включает всех вас, в том числе Фрэнка, гада, и Текса. - он снова выругался. - Возможно, он похоронит нас вместе.

- Этого не случится. - тихо ответил Текс. - Я не позволю.

- Ты не позволишь ему? - прокричала Мо. - Что ты собираешься сделать, Текс? Побежишь в аэропорт, полетишь в Сицилию и убьешь его?

- Мне не нужно, - он прикусил губу, - ставлю на то, что он уже здесь.

- И какой план? Вобьешь его номер в телефон и отследишь по GPS? - она смотрела на него, ее губы дрожали, но она ждала его ответа.

- Мне не нужно делать это.

Лука зажал виски и начал их массировать.

- Он еще не нашел нас. Но это не надолго. Лучшее, что мы можем, это начать готовиться.

- Готовиться? - повторила Трейс.

- К войне. - кивнул Лука. - Многие погибнут. Если мы выживем, я оставлю сумасшедших американцев и вернусь в Сицилию. Мне хватит этой семейной драмы до конца жизни.

Я слушал, когда все начали говорить. И мне пришла в голову идея.

- Сколько у нас у всех денег?

Фрэнк рассмеялся.

- Ты должно быть шутишь? Мы могли бы купить Штаты, отдать долги, и при этом прожить остаток дней без забот.

Лука закатил глаза.

- Пока мы не зашли так далеко, мы довольно неплохо устроились, а что?

- Мы закажем убийство.

Лука поперхнулся вином, и Фрэнк похлопал его по спине.

- Ты сошел с ума!

- Нет. - усмехнулся я. - Мы предложим двадцать миллионов.

- Двадцать миллионов? - охнула Трейс. - Долларов?

- Нет. Козлов. - вставил Текс. - Что еще?

Я облизал кольцо в губе и рассмеялся.

- Скажи мне, что его правая рука не захочет выстрелить этому ублюдку в лицо. Скажи, что его жена не будет пытаться убить его до окончания недели. Скажи, что после этого мы не обернем против себя половину мафии. - я наклонился. - Ад. Скажи мне, что половина Сицилии не примчится в Нью-Йорк к пятнице, чтобы позаботится об этом для нас.

- Объявление такого масштаба - чистое самоубийство. - выругался Лука.

- Как ты сказал, - я пожал плечами, - мы в любом случае уже мертвы.

- Я могу сделать это. - сдавленно произнес кто-то. Я посмотрел на Мил, мне показалось, что мое воображение обмануло меня.

- Сделать что? - Чейз отодвинулся от нее и приподнял ее подбородок.

- Распространить новости.

- Ты думаешь, что можешь нанять киллеров лучше, чем мы?

Мил улыбнулась, наверное, впервые за час.

- О, я знаю, что могу.

- Почему ты так думаешь?

Она пожала плечами.

- Я - босс Де Ланг.

- Час назад мы узнали, что они хотят твоей смерти. Твои кузены отличились.

- Скорее всего, у них просто не было выбора. Убей или умри. Он мог отметить их. - медленно ответила Мил. - Моя семья - ваша единственная надежда выжить. Он не будет ждать от меня этого.

- Элемент неожиданности, - одобрительно пробормотал я.

- На протяжении последних десяти лет... - она улыбнулась, - моя семья торгует наркотиками в Мексике. Это дерьмо распространяется по всему миру. Через Ирландию и русскую мафию, торговцев оружием. - она сглотнула. - Я говорю вам это не для того, чтобы вы возненавидели мою семью еще больше. Просто хочу, чтобы вы поняли, в каком они отчаянии. Последнее, что я слышала, они собирались продать вас всех федералам. Что если я предложу перемирие?