Джудит Макнот - Искусство фотографа

— Это тебя и волнует? — спросила Кори, довольная, что он принял ее объяснения.

Вместо ответа Спенсер засунул руки в карманы и принялся молча изучать Кори. Он так долго не спускал с нее взгляда, что Кори нервно отпила из своего стакана.

— Я тебе скажу, что меня волнует, — наконец заговорил он. — Меня волнует то, что я не знаю, как ты относишься ко мне сейчас.

Поскольку Кори не имела ни малейшего представления о том, как он сам к ней относится, и он явно не собирался давать ей об этом какую-либо информацию, Кори решила, что Спенсер не вправе задавать ей вопросы и требовать на них ответы.

— Я считаю, что ты один из самых красивых мужчин, за которых я когда-либо выходила замуж! — пошутила она. Он оставался серьезным.

— Сейчас не время уклоняться от ответа, — строго заметил он.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать… я точно знаю, что ты испытываешь ко мне какие-то чувства, пусть даже самое примитивное вожделение.

Кори смотрела на него, открыв рот.

— Ты хочешь, чтобы я тебе призналась?

— Отвечай на мой вопрос, — приказал он.

— Хорошо, я тебе отвечу. — Кори изо всех сил старалась обратить все в шутку. — К примеру, если мы когда-нибудь поместим в журнале статью под названием «Искусство поцелуя», то ты наверняка займешь место в первой десятке специалистов и получишь от меня отличную характеристику. Так как? Что ты на это скажешь?

— Боюсь, тебе поставят в вину, что ты подыгрываешь собственному мужу.

— Не называй себя моим мужем, — отрезала Кори. — Это не смешно.

— А я и не считаю это шуткой.

— Именно это я и сказала, — рассердилась Кори.

— Мы с тобой муж и жена, Кори.

— Прошу тебя, не говори глупости.

— Возможно, для тебя это глупость, но это правда. Кори всматривалась в его непроницаемое лицо и не знала, что и думать. Его глаза… Она читала в них нечто такое…

— Свадьба была обманом, а судья — водопроводчиком.

— Его отец и дядя действительно водопроводчики, но сам он судья.

— Я тебе не верю.

Вместо ответа Спенсер протянул Кори второй сложенный листок бумаги.

Кори развернула его и не поверила своим глазам. Это было свидетельство о браке на имя Каролины и Спенсера Аддисонов, датированное сегодняшним днем и подписанное судьей Лоуренсом Э. Латтимором — Мы с тобой женаты, Кори.

Ее рука невольно сжалась в кулак, комкая бумагу, боль и растерянность охватили душу.

— Ты решил сыграть со мной злую шутку? — шепотом произнесла она. — Ты решил унизить меня?

— Пойми меня, Кори. Ты знаешь, что написала Джой, и я решил, что это и есть твое желание.

— Безжалостный наглец! — Голос Кори дрожал. — Ты хочешь сказать, что женился на мне из сострадания и чувства вины? И ты думал, мне это понравится?

Неужели я такая жалкая, что удовлетворюсь чужой свадьбой, чужим платьем и кольцом из обрывка проволоки?

Спенсер увидел слезы в ее глазах и схватил ее за плечи.

— Поверь, Кори, я женился на тебе, потому что люблю тебя.

— Ты меня любишь, — передразнила она; ее плечи тряслись от смеха, а лицо было мокрым от слез. — Ты меня любишь…

— Да, черт возьми, я тебя люблю. Кори захохотала еще громче, и слезы еще сильнее потекли у нее из глаз.

— Ты не знаешь, что такое любовь, — всхлипывала она. — Ты так сильно меня любишь, что даже не удосужился сделать мне предложение. Ты не постеснялся даже превратить нашу свадьбу в комедию, Со своей точки зрения Кори была права. Спенсер понимал это, и поэтому ему особенно невыносимо было видеть слезы на ее побледневшем лице и читать муку в ее глазах.

— Я представляю, что ты сейчас обо мне думаешь.

— Нет, не представляешь! — Она вывернулась из его рук и сердито смахнула слезы. — Сейчас я тебе раз и навсегда все объясню: ты мне не нужен! Ты был не нужен мне раньше, ты мне не нужен теперь, и ты мне не нужен в будущем! — Ее ладонь с такой силой ударила Спенсера по щеке, что он пошатнулся. — Теперь тебе все ясно? — Повернувшись, Кори стремительно бросилась к стенному шкафу, где лежали ее чемоданы. — Я не буду ночевать в одном доме с тобой и, как только вернусь в Хьюстон, сразу подам на развод. А если ты станешь мне препятствовать, то я потребую арестовать и тебя, и твоего пьяницу судью, и на это у меня уйдет меньше времени, чем ты потратил на устройство этой дурацкой свадьбы!

— Я не буду препятствовать разводу, — объявил Спенсер ледяным тоном. Более того, ты можешь использовать вот это для оплаты услуг адвоката.

С этими словами он швырнул некий предмет на кровать, вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь.

Кори рыдала, закрыв лицо руками, и не могла остановиться. Наконец всхлипывания прекратились и холодное равнодушие овладело ею. Она подошла к телефону и попросила разыскать свою мать и бабушку Розу, она хотела, чтобы они немедленно пришли к ней в комнату; затем она попросила найти Майка Макнейла и передать, чтобы он позвонил ей.

Когда Майк позвонил, Кори объяснила, что возникли непредвиденные обстоятельства и что она должна сегодня же вечером самолетом вернуться домой.

Телефон зазвонил снова, как только Кори повесила трубку.

— Мисс Фостер, — сообщил ей дворецкий, — автомобиль мистера Аддисона через минуту будет ждать вас у подъезда.

И хотя Кори мечтала побыстрее покинуть этот дом, она по непонятной причине неожиданно рассердилась, что ее вот так бесцеремонно торопят. В мгновение ока она собрала чемоданы и вдруг вспомнила о небольшом предмете, который ее муж бросил на кровать. Она обшарила взглядом покрывало, ожидая увидеть бумажник с деньгами, но вместо него на голубой атласной подушке сияло в закатных лучах солнца бриллиантовое кольцо таких размеров и красоты, что было бы под стать герцогине.

Мать с бабушкой постучались в дверь, и Кори взяла под мышку сумку, а в руки чемоданы. Миссис Фостер бросила взгляд на бледное лицо дочери, потом на чемоданы и застыла на месте.

— Боже милостивый, что случилось? Кори отрывистыми фразами рассказала им обо всем и кивнула на кольцо на кровати:

— Позаботьтесь, пожалуйста, чтобы Спенс получил его обратно, и скажите ему, что, если когда-нибудь он осмелится приблизиться ко мне, я вызову полицию!

Кори ушла, и миссис Фостер с бабушкой Розой некоторое время в изумленном молчании смотрели друг на друга. Наконец Мери Фостер сказала:

— Какую глупость сделал Спенс!

— Он заслуживает того, чтобы его хорошенько высекли, — заметила бабушка, но в ее голосе не было осуждения.

— Кори никогда его не простит. Ни за что на свете. И Спенс тоже страшный гордец. Он не сделает ей снова предложения, — вздохнула миссис Фостер.

Бабушка Роза подошла к кровати, взяла кольцо и с улыбкой повертела его в руках.

— Когда Кори станет его носить, Спенсу придется нанимать ей телохранителя, — заметила она.

— Как это он не даст разрешения на публикацию снимков, которые мы сделали в Ньюпорте? — взорвалась Кори.

— Я не сказала, что он наотрез отказывается подписать документы, уклончиво сказала Диана.

Миновала всего неделя с тех пор, как Кори вернулась из Ньюпорта, но она успела нагрузить на себя десяток разных проектов, чтобы отвлечься от мыслей о своей свадьбе и бракоразводном процессе, который она уже начала. Было заметно, как она утомилась.

— Он сказал, что все подпишет, но только если ты собственной персоной представишь ему бумаги завтра вечером.

— Я не поеду снова в Ньюпорт, — предупредила Кори.

— А тебе и не надо туда ехать. Спенс будет по делам в Хьюстоне.

— Я не желаю видеть его ни в Хьюстоне, ни где-либо еще.

— Думаю, и это тоже ему известно, — заметила Диана. — Ты ведь не только начала дело о разводе, но и потребовала судебного решения, запрещающего ему приближаться к тебе.

— Как, по-твоему, он поступит, если мы выпустим журнал без его разрешения?

— Он просил передать тебе, что в таком случае его адвокаты сживут нас со света.

— Как я ненавижу этого человека! — устало пробормотала Кори.

Диана благоразумно не стала подвергать сомнению заявление Кори, но решила поднять еще один вопрос.

— Существует достаточно безболезненный выход из положения, — начала Диана.

— Спенсер сказал, что остановится у себя в Ривер-Оукс, так что завтра вечером…

— Завтра вечером состоится Бал орхидей, поэтому ему придется подписать бумаги днем.

Кори была в бешенстве оттого, что Спенсер контролировал не только ее, но и журнал.

— Я объяснила Спенсу, что мы в числе спонсоров бала и обязательно должны быть на нем. Он сказал, что ты можешь заехать к нему перед балом, в семь часов.

— Я не поеду к нему одна.

— Хорошо, — уступила Диана. — Мы с мамой будем ждать в машине, пока ты переговоришь со Спенсом, и от него отправимся прямо на бал.

Кори не была в доме Спенсера с тех самых пор, как здесь жила его бабушка, и ей казалось странным после стольких лет снова видеть некогда знакомые места.

Кори знала, что Спенсер сдавал особняк внаем, и жильцы сохранили почти всю прислугу и содержали дом в том же идеальном порядке, что и при хозяевах. А так как Спенс остановился в своем доме, Кори сделала вывод, что дом пуст или потому, что Спенс решил его продать, или потому, что люди, которые жили в нем на протяжении многих лет, по какой-то причине выехали.

Подъезд дома был ярко освещен, как всегда, когда в доме ожидали гостей, но, помимо этого, странный мягкий свет пробивался через задернутые занавески на окнах в гостиной.

— Я недолго, — пообещала Кори матери и Диане, выходя из машины, и поднялась по ступенькам крыльца.

Держа в руке папку с документами, она позвонила в дверь, и ее сердце громко забилось, когда в прихожей раздались шаги, и еще сильнее, когда дверь отворилась и на пороге появилась экономка, служившая еще у миссис Бредли.

— Добрый вечер, мисс Фостер, — поздоровалась она, — входите, мистер Аддисон ждет вас в гостиной.

Кори миновала полутемную переднюю и вошла в гостиную. Она собрала все свое мужество перед предстоящей встречей, первой после той ужасной сцены в Ньюпорте.

Спенс стоял посреди освещенной свечами комнаты, непринужденно опершись на крышку рояля и скрестив руки на груди. Он был в смокинге.

Гостиная была украшена, словно к рождественскому празднику.

— Поздравляю тебя с Рождеством, Кори, — негромко сказал Спенсер.

В изумлении и растерянности Кори смотрела на пышные хвойные гирлянды, обвивающие камин, букет омелы на люстре под потолком, огромную елку в углу в красных шарах и мигающих фонариках и, наконец, горку подарков под деревом. Все подарки были упакованы в золотую фольгу, и к каждому была привешена большая белая бирка.

И на всех бирках было крупно написано «Для Кори».

— Когда-то я лишил тебя рождественского бала, а потом и рождественской свадьбы, — очень серьезно сказал Спенсер. — Я хотел бы вернуть их тебе. Если ты мне позволишь…

Спенсер ожидал от Кори самой неожиданной реакции — от хохота до взрыва бешенства, но он никак не предполагал, что Кори отвернется от него, низко опустит голову и расплачется. При первых же всхлипываниях Спенсер понял, что побежден. Он было протянул к ней руки, но опустил их и вдруг услышал ее шепот:

— Мне никогда не надо было ничего, кроме тебя. Он повернул ее к себе и так крепко обнял, что у Кори перехватило дыхание. Ее рука, рука его жены, коснулась его щеки, и дорогой ему голос повторил:

— Мне никогда не надо было ничего, кроме тебя.

Миссис Фостер из машины наблюдала за силуэтом обнимающейся пары в окне гостиной. Ее зять целовал ее дочь, и не похоже было, что он когда-нибудь остановится или выпустит ее из объятий.

— Мне кажется, мы напрасно ждем, — со счастливым вздохом обратилась она к Диане. — Кори никуда не пойдет сегодня вечером.

— Нет, обязательно пойдет, — не согласилась Диана, включая заднюю скорость. — Спенс обманул ее тогда с рождественским балом, и сегодня вечером он собирается искупить свою вину.

— Ты хочешь сказать, что он собирается повести ее на бал? — удивилась миссис Фостер. — Но ведь билеты распроданы несколько месяцев назад.

— Спенс каким-то образом сумел их зарезервировать, и мы все вместе занимаем один столик Нам легко будет его найти: вместо белых орхидей, как у всех, стол украшен букетом остролиста в красных рождественских саночках.

ЭПИЛОГ Закутавшись в красный бархатный халат, Кори стояла у окна, откуда открывался широкий вид на озаренные луной, заснеженные холмы Вермонта, где они проводили свое первое настоящее Рождество Спенсер утверждал, что это их второй медовый месяц, тот самый, который был бы у них, исполнись мечта Кори о рождественской свадьбе, и теперь он, как и положено, был самым влюбленным и страстным новобрачным.

Кори вернулась к кровати, на которой спал Спенсер, наклонилась и поцеловала его в лоб. Уже близился рассвет, а они всю ночь до изнеможения занимались любовью, но это было рождественское утро, и Кори почему-то очень хотелось, чтобы Спенс поскорее открыл приготовленный для него подарок. Ведь он почти каждый день дарил ей что-нибудь, и вот теперь она хотела поразить его своим необыкновенным выбором.