Внезапно всего этого стало слишком много: так сильно раскрываться перед ним, чувствовать, что он видит меня насквозь, понимает меня, после того как я так долго была одна. Это перебор.

– Извини, я отлучусь на минутку?

Я вскакиваю со своего стула.

– Все хорошо? – спрашивает он, вставая вместе со мной, как настоящий джентльмен.

– Я в порядке, мне просто нужно в дамскую комнату. Сейчас вернусь.

Я ухожу, не подавая вида, что охвачена приступом паники. Что я тут делаю? Кем я себя возомнила: пошла на свидание в дорогой ресторан в дизайнерской одежде с шикарным, умным мужчиной – не говоря уже о том, что его состояние исчисляется миллиардами.

Но дело не в деньгах – все дело в нем. Он добрый и внимательный, и его действительно заботит, о чем я думаю. Это примерно такая же редкость в этом городе, как единорог. В этом должен быть какой-то подвох. С моей стороны, это – не неуверенность, просто здравый смысл, который заставляет меня задаться вопросом: «А что он вообще видит во мне?»

В дамской комнате я включаю холодную воду и брызгаю немного себе на щеки и шею, чтобы успокоиться. Делаю глубокий вдох и смотрю на себя в зеркало: глаза по-прежнему подведены карандашом, волосы все еще подняты вверх, а пряди свободно спадают как задумано, словно я одета для бала, на котором мне фактически не место.

Сент-Клэр точно похож на Принца Очарование, за исключением того, что это реальная жизнь, а не сказка. В ней не все живут вместе долго и счастливо.

«Ты всегда можешь выбрать быть счастливой», – часто говорила моя мама.

«Нет, не всегда, – однажды возразила я, после того как первый бойфренд разбил мне сердце. – Что, если тебя бросят?»

«Это твой выбор – увидеть светлую сторону, светлое пятнышко, которое позволит тебе подняться завтра. То, что ты выбираешь быть счастливой, не означает, что ты встаешь и танцуешь, как бы плохо не шли дела. Это означает, что ты отказываешься позволять печали управлять твоей жизнью, отказываешься позволять действиям других людей навязывать тебе эмоции».

Она обняла меня.

«Надо ли ждать пока счастье найдет тебя? – сказала я. – Или его нужно добиваться?»

«Ты можешь пытаться его добиться, детка, – сказала она, широко улыбаясь, – стараться найти всю свою жизнь».

Хотела бы я, чтобы мама сейчас была тут, но я знаю, что бы она сказала об этом волнении: это просто страх. И она была бы права. Не отказывайся от этого счастья только потому, что оно кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой.

Я возвращаюсь к столику, полная решимости не позволить моей неуверенности разрушить возникшую между Сент-Клэром и мной искру, но мое сердце сжимается, когда я замечаю, что он стоит у выхода с телефоном в руке. Столик уже убран, а на его лице извиняющееся выражение.

– Мне ужасно жаль, но нам придется сократить наш вечер, – говорит он. – На работе возникло неотложное дело.

– Я понимаю, – вру я, вымучивая улыбку. – Не волнуйся.

Официант подходит, держа в руках сумки с едой, упакованной в коробки на вынос.

– Не хочу, чтобы этот праздник вкуса прошел впустую, – говорит Сент-Клэр. – Мой водитель отвезет тебя домой. Это меньшее, что я могу сделать для тебя, так несвоевременно исчезая.

Когда мы вместе спускаемся на лифте вниз, я задаюсь вопросом, действительно ли у него неотложные дела. Но Сент-Клэр, похоже, искренне сожалеет, что так все бросает.

– По крайней мере ты не пролил на меня кофе, – говорю я, пытаясь поднять настроение. – Я все еще жду этого от тебя в отместку.

– Черт! Это было на повестке дня, – он усмехается и подходит ближе ко мне. – Полагаю, мы просто обязаны как-нибудь снова это сделать.

Я позволяю своему телу приблизиться ближе.

– Возможно, и я поучаствую.

Сент-Клэр нежно кладет руку на мое предплечье и настолько близко наклоняется ко мне, что я ощущаю его дыхание на своих губах за мгновение до того, как его рот накрывает мой.

Он целует меня медленно, не спеша, будто смакуя, как хорошее вино. Его губы путешествуют по моим, а затем он прихватывает мою нижнюю губу, слегка покусывая. Все мое тело оживает, требуя прикоснуться к нему, и я прижимаюсь, желая большего. Он раскрывает мои губы и проскальзывает языком в рот, я таю от этих чувственных ощущений...

Динь! Двери лифта открываются, и я быстро возвращаюсь к реальности, чары рассеиваются.

Сент-Клэр откашливается. На мгновение он выглядит ошеломленным, прежде чем вернуть свое самообладание.

– Мой, эм, водитель отвезет тебя домой и возьмет твой номер. – Он оставляет краткий поцелуй на моем лбу. – Сладких снов, Грэйс, – говорит он и уходит.

Появляется его водитель и ведет меня к лимузину, но я едва ли замечаю хоть что-то по дороге домой. Я затерялась в воспоминании о его поцелуе. Нашем первом поцелуе.

Я лишь надеюсь, что он первый из многих.

ГЛАВА 7

О, эта радость от осознания, что сегодня выходной день!

Я просыпаюсь рано под знакомые звуки ресторана внизу. Делаю себе кофе и возвращаюсь в кровать. Залезаю под одеяло, снова и снова прокручивая в голове детали прошлого вечера: как мы говорили об искусстве, как он все понял и через стол взял меня за руку, как поцеловал меня в лифте.

Боже, этот поцелуй выбил меня из колеи. К слову о горячем. В смысле, у меня не так уж много опыта, но я едва могла ходить после десятисекундного поцелуя. Представляю, что он может сотворить, используя все свое тело...

Мой телефон пискнул. Это он:

«Еще раз прошу прощения за столь резкое окончание нашего свидания. Я прекрасно провел время и надеюсь, что ты тоже».

Он прекрасно провел время! Такое чувство, словно я сделала кувырок «мельницей», словно я опять в средней школе.

Успокойся, Грэйс, успокойся.

«Так и есть», – отвечаю я. Пейдж могла бы мной гордиться.

Сегодня прекрасное солнечное воскресное утро, что редкость для Норс-Бич, поэтому я откидываю одеяло и встаю с постели. Я с удовольствием греюсь в теплых воспоминаниях прошедшей недели. Пусть все пошло и не так, как планировала, мои новые перспективы – «Кэрриганс» и Сент-Клэр тоже – переполняют меня счастьем и надеждой. После того как столько времени чувствовала себя словно в ловушке под темным облаком, наконец ощущаю, словно впереди появилось чистое голубое небо.

Когда я выхожу из душа, то получаю еще одно сообщение от него:

«С нетерпением жду новой встречи».

«Хотелось бы в следующий раз увидеть побольше тебя, желательно без одежды» – не очень уместный ответ, поэтому вместо этого я пишу:

«Не могу дождаться».

Я не в силах совладать с дурацкой улыбкой на лице, поэтому решаю использовать позитивную энергию с большей пользой.

Одеваюсь и, прихватив этюдник и остатки дим сама25 с прошлой ночи, отправляюсь на автобусе к музею Почетного Легиона, одному из самых моих любимых мест в городе. Автобус проезжает по извилистой грунтовой дороге, вверх по крутому холму с видом на залив Сан-Франциско, и высаживает меня перед великолепным зданием музея, построенным в стиле французского неоклассицизма. Там есть большая белокаменная арка с искусной резьбой, огромными каменными львиными головами с великолепными резными гривами, стоящими на столбах словно стражи, двор окружают колонны, а в центре, на вершине пьедестала, находится скульптура роденовского26 «Мыслителя».

Остальные туристы направляются в музей, но я пробираюсь через арку, которая ведет назад к лужайке. Здесь, со скал, открывается вид на залив и мост «Золотые Ворота» – один из лучших видов в городе. Увидев синюю гладь океана, я останавливаюсь. Каждый раз у меня захватывает дух от этого, а сегодня так вообще редкое удовольствие – переливающиеся солнечные лучи танцуют на лазурной поверхности воды, искрясь под массивным оранжевым мостом, словно огоньки фейерверка.

Стояла зима, когда я рассеяла мамин прах на этом самом месте. Мама не хотела быть похороненной. Она всегда говорила, что не хочет, чтобы ее положили в могилу непонятно где и чтоб я чувствовала себя обязанной посещать это место, поэтому она оставила инструкции в своем завещании, чтобы ее кремировали, а мне: развеять ее прах в моем любимом месте. Я почти слышала ее невысказанную фразу: в месте, которое мы обе любили, куда мы любили ходить вместе.

Я раздумывала несколько месяцев, прежде чем принять решение, после того как рак, в итоге, забрал ее у меня. Все произошло так быстро, мама даже не сказала мне о диагнозе на первых порах, она думала у нее будет больше времени. Я к тому моменту уже уехала в колледж на Западное побережье: вливалась в напряженный график и старалась успеть совмещать занятия с работой на полставки. Мама не хотела портить мне учебу в колледже, поэтому молчала об этом во время наших телефонных разговоров, откладывая неизбежное так долго, как могла.

Но она не могла откладывать это вечно. К концу моего первого курса мне позвонила наша соседка и сказала, что мама упала в обморок в продуктовом магазине, что она уже была слишком слаба, чтобы продолжать самой заботиться о себе. Я была так растеряна и сбита с толку.

– Что вы имеете в виду? – спросила я.

– Из-за рака, дорогая, – сказала она.

Я не могла вымолвить ни слова.

– Она больна?

В тот же день ближайшим рейсом я вернулась в Окленд, но рак уже слишком сильно распространился, чтобы поддаваться лечению.

«Доктора ничего не могут поделать, – сказала мама, выглядя бледной и слабой, лежа на диване. – Ты ничего не можешь сделать».

Но она ошибалась. Я могла быть с ней все время, что у нее осталось, чтобы она не прошла через все это в одиночестве. Я вернулась домой, отказавшись от лета в Италии. Я делала все от меня зависящее, чтобы заботиться о ее теле и поддерживать ее дух. Я возила ее на вершины Оклендских холмов, чтобы она могла насладиться видом из окна машины, когда была слишком слаба, чтобы ходить, и ездила с ней в архитектурные туры по городу. Я кормила ее на пирсе чаудером27 из крупных морских моллюсков в хлебных чашах, пока мы слушали рык стай морских львов, подставляя лица солнечному теплу, в то время как по пальчикам наших ног гулял прохладный ветерок. Мы подолгу так сидели, просто наблюдая мир вокруг: его красоту, искусство – в ежедневном движении света на поверхности воды, птиц в полете, проявлений любви на лицах людей – все время, до самого конца.

Сейчас, глядя на океан, я знаю, что она где-то там, во всяком случае ее частичка, создает красоту, которой мы наслаждаемся каждый день.

– Я люблю тебя, мамочка, – шепчу я и посылаю вдаль воздушный поцелуй. Мне нравится представлять, что ее прах все еще кружится в прекрасных далеких далях.

Я почти слышу, как она отвечает, что тоже любит меня. Даже если это всего лишь проделки ветра, я все равно улыбаюсь.

– Это ты! – кричит позади меня мальчонка, вырывая меня из болезненных воспоминаний. Несколько детишек бегут рядом, смеются и кричат: «Не он!»

Я напоминаю себе, что сейчас надо оставить прошлое в покое; что сегодня прекрасный день, и я не могу позволить себе упустить из него ни одного мгновения. Поэтому я возвращаюсь внутрь, чтобы окунуться в великолепное искусство, заходя в каждый зал, словно в гости к старым друзьям: Мане28 и Сезанн,29 пестрые мазки и яркие насыщенные цвета, цветы и сказочные сцены в саду и, конечно же, сад скульптур. Я сажусь под скульптурами Родена, мастерски выражающими чувства: лица на них выглядят как настоящие. Ему удается вдохнуть чувства в свои творения: экспрессия, застывшая в камне, возможна только при предельной внимательности к деталям и мастерстве рук творца.

Я распаковываю свой пикник, который благодаря Сент-Клэру намного лучше моих обычных бутербродов. Остатки с ужина по-прежнему сочные и вкусные, и, трапезничая, я ловлю себя на том, что вновь думаю о Сент-Клэре. Было предусмотрительно с его стороны распорядиться, чтобы мне завернули эту еду на вынос, и это в точности его характеризует: всегда джентльмен, даже сегодня – написал сообщение, несмотря на свой напряженный образ жизни.

Я не могу представить, каково это руководить огромной успешной корпорацией, как делает он. Как человек может вообще справляться с таким напряженным графиком, как у него? Всегда в разъездах, вряд ли даже удается поспать в своей собственной постели, не имея возможности просто поваляться без дела в пижаме и посмотреть телевизор, или поужинать с девушкой, не будучи срочно вызванным на работу.

Я все еще чувствую его губы на своих.

Интересно, что он делает сейчас, думает ли обо мне. Наверно проводит какие-то финансовые сделки стоимостью в миллионы долларов, но я рада, что могу наслаждаться сейчас противоположным образом жизни: выходным с моим этюдником и вкусными дим-сам, ощущая солоноватый океанский бриз и глядя на панорамные виды на город в окружении творений искусства. Чего еще может желать девушка?