Успокоенная этим мыслями, Эликс позвонила, и в комнату вошла Мег. День начался. «Сегодня ничто не должно мне помешать», — с удовлетворением подумала Эликс.

«Сегодня ничто не должно мне помешать», — думал между тем Редфильд. Он сидел в приемной дворца Ламбет и в нетерпении постукивал носком ботинка по полу, выложенному плитками. Через несколько минут ему должны были выдать разрешение на брак с Эликс, и тогда уже никто не сможет помешать ему жениться на ней.

Консервативный граф Фолькстоун считал, что необходимо дождаться брачного сезона. Но Редфильду не хотелось ждать целых три недели. За это время все могло измениться, могли возникнуть дополнительные препятствия. Поэтому он и собирался получить разрешение на брак с Эликс заранее. Тем более что Сент-Магнус вернулся в город и мог помешать его планам.

Редфильду очень не понравилось, что Сент-Магнус вернулся в город именно тогда, когда он улаживал с графом Фолькстоуном все формальности по поводу брака с Эликс. Редфильд понимал, что как раз сейчас ему необходимо постоянно находиться в доме Фолькстоунов. Но как получить разрешение, если не отлучиться в город? Редфильд просто физически не мог находиться в двух местах одновременно. Все это его очень беспокоило и мучило. Он боялся, что за время его отсутствия граф Фолькстоун может узнать темные секреты из его прошлого. Тогда граф изменит свое отношение к нему и все его планы рухнут. И самое ужасное, если граф узнает о чем-то таком в его отсутствие. Редфильд даже не сможет ничего объяснить, придумать в оправдание какую-нибудь историю, переиначить в свою пользу факты. Именно поэтому он решил уладить все свои дела в деревне с помощью своего поверенного. Он бы никогда не стал делать это в Лондоне. Ведь в этом случае риск разоблачения для него был бы слишком велик. Он изо всех сил старался все это время находиться рядом с усадьбой Фолькстоунов. И отлучился только сегодня, чтобы получить разрешение на брак во дворце Ламбет. А что касается Меррика, Редфильд был совершенно уверен, что у того нет никаких шансов жениться на Эликс. Непонятно, на что Меррик продолжает надеяться?

А ведь он уже предпринял один шаг. Конечно, как и следовало ожидать, успехом он не увенчался, но все же… Страхи Редфильда подтвердились вчера вечером, когда Фолькстоун поведал Редфильду, что приходил Сент-Магнус и имел наглость просить у него руки Эликс. По словам графа Фолькстоуна, он категорически отказал ему. И тут Редфильд с вежливой улыбкой напомнил ему, что вообще-то он сам недавно сделал Эликс официальное предложение. И граф с ним согласился. Но все же при таких обстоятельствах официальное разрешение на брак с Эликс будет не лишним.

И вот он здесь, в Лондоне, в приемной дворца Ламбет. В кармане у него рекомендательное письмо, написанное графом Фолькстоуном. Да, ему потребовалось заручиться поддержкой графа, ведь без этого его не приняли бы во дворце Ламбет. Но граф не знал одной вещи: Арчибальд Редфильд хотел взять разрешение на брак с Эликс не только чтобы обезопасить себя. Он хотел жениться на Эликс раньше наступления брачного сезона. Пусть какой-нибудь бедняк ждет три недели. А он, как истинный джентльмен, ждать не собирается. Эликс удостоится великой чести и выйдет замуж по специальному разрешению. За это Редфильду нужно было заплатить двадцать девять гиней. Денег у него было мало, но что значит эта ничтожная сумма в сравнении с приданым Эликс?

Наконец тяжелые двери открылись, и в приемную вошел секретарь. В руке он держал бумаги.

— Будьте осторожны, сэр, — обратился он к Редфильду, — Чернила еще не просохли. Странно.

Вы уже второй, кто просит официальное разрешение на брак с Эликс Бурк, — задумчиво проговорил секретарь.

Слова секретаря совершенно не имели для Редфильда значения. Главное, чтобы ему дали то, чего он хочет. А именно: официальное разрешение на брак с Эликс Бурк. Впрочем, произвести благоприятное впечатление на секретаря было не лишним. И потому он счел своим долгом поддержать разговор.

— И кто же этот счастливчик? — спросил Редфильд.

Секретарь усмехнулся.

— Тот, кого мы никоим образом не ожидали увидеть под сводами дворца Ламбет. — Секретарь понизил голос. — Вообще-то я не должен рассказывать вам об этом, но это так забавно! Представляете, это был не кто иной, как лорд Сент-Магнус, знаменитый лондонский повеса.

Хорошее настроение Редфильда сразу же пропало. Но он смог взять себя в руки и улыбнуться.

— Неужели эта лиса Меррик приходил сюда, чтобы просить разрешения на брак с мисс Бурк? Но зачем ему это нужно? — весело проговорил Редфильд, хотя в эту минуту ему было совсем не до смеха.

Секретарь пожал плечами:

— Не знаю, но ему удалось получить это разрешение. Он приходил вчера, ближе к вечеру и вызвал к себе архиепископа, который в это время пил чай.

«Значит, он прямиком направился сюда, как только вышел из дома Фолькстоунов», — подумал Редфильд. Интуиция не обманула Редфильда. Он правильно сделал, что решил получить разрешение на брак с Эликс именно сегодня. Новый этап войны между Редфидьдом и Сент-Магнусом начался. Редфильд догадывался, в чем состоят планы Сент-Магнуса. Тот собирался жениться на Эликс, невзирая на отказ Фолькстоуна. Когда Редфильд вышел на улицу, его лицо побелело от гнева. Его просто трясло от злости. Он злился на Меррика, а еще больше — на Эликс Бурк. Все из-за ее тщеславия и высокомерия. Она решила, что Редфильд ее недостоин. И чем мог ее очаровать этот повеса? Она действительно очень изменилась в последнее время. Начала носить нарядные платья, хотя раньше такие вещи ее не интересовали, стала принимать участие в светских развлечениях. Конечно, без влияния Сент-Магнуса здесь не обошлось. После встречи с ним Эликс удивительно похорошела. Оказывается, вступить в любовную связь с неприступной и надменной Эликс оказалось проще, чем он думал. Ведь Меррику удалось это сделать без всякого труда. Наверное, он смог научить Эликс не только красиво одеваться, но и посвятил ее в таинства любви.

Арчибальд Редфильд всегда был практичным человеком. И знал, что любовь не может принести никакой пользы. Зато деньги могут. Редфильд не особо сердился на Сент-Магнуса за то, что он соблазнил Эликс. Арчибальд мог понять, почему он это сделал. Но он не понимал, как Эликс могла на это согласиться. Здесь-то и таилась опасность. То, что эта неприступная, гордая девушка согласилась вступить в связь с Мерриком, означало только одно: она любит его, а к Арчибальду не питает никаких чувств. Лорд Сент-Магнус никогда не смог бы жениться на Эликс против ее воли. Но раз она его любит, это совершенно меняет дело. Что ж, Редфильд сделает все, чтобы расстроить эту свадьбу.

«Арчибальд Редфильд никогда не оставит меня в покое», — думала Эликс. С каждой минутой она все больше и больше на него злилась. Редфильду удалось уговорить Эликс отправиться вместе с ним и леди Фолькстоун на прогулку в Гайд-парк. Она пробовала отказать ему под разными предлогами, но безуспешно. И теперь Эликс, Редфильд и леди Фолькстоун сидели в тени больших деревьев и пили лимонад. Редфильд рассказывал им о переделках, которые он в ближайшие дни собирался произвести в своем доме.

— В доме настоящего джентльмена все должно быть на высоте, — разглагольствовал он, повернувшись к леди Фолькстоун. — Я хочу, чтобы мой дом стал обителью света и красоты и был идеальным жильем для моей будущей семьи. — Редфильд одарил леди Фолькстоун улыбкой.

«Насквозь фальшивой», — заметила про себя Эликс.

— Настоящий джентльмен должен позаботиться о том, чтобы дом, куда он введет свою жену, был идеален во всех отношениях, — продолжал Редфильд. — Содержать в порядке дом — обязанность мужчины. Пока леди заботятся о цветах и нарядах, джентльмены занимаются домом.

«Надо же! Этот проходимец считает себя джентльменом!» — подумала Эликс. Если Редфильд еще раз скажет слово «джентльмен», она выплеснет свой лимонад ему в лицо. Забавно будет услышать, что скажет этот «настоящий джентльмен» после такого. Редфильд сколько угодно может считать себя джентльменом, но никогда ему им не быть.

— Значит, вы считаете себя настоящим джентльменом? — высокомерно проговорила Эликс. — Я и не знала, что у вас есть титул.

Леди Фолькстоун смерила ее неодобрительным взглядом. Бестактность Эликс возмутила ее, и она решила поскорее загладить неловкую ситуацию.

— Насколько я помню, Редфильд, вы говорили, что ваш прадедушка был баронетом, — заметила леди Фолькстоун.

Редфильд пожал плечами:

— Вообще-то наше генеалогическое древо очень разветвленно. Даже я не до конца все знаю о своих предках. К чему портить нашу беседу утомительными фактами. Вам незачем тратить на это ваш незаурядный ум, леди Фолькстоун, — галантно произнес Редфильд.

Этот бесхитростный комплимент окончательно успокоил леди Фолькстоун. Она улыбнулась Эликс, словно говоря: «Вот видишь, какой замечательный молодой человек! Другой бы на его месте обиделся на твои грубые и несправедливые слова».

— А вот у лорда Сент-Магнуса есть титул, — не желала отступать Эликс. — И его можно назвать настоящим джентльменом.

Она взглянула на Редфильда. Его улыбка померкла, но лишь слегка.

— Я считаю, что джентльменом можно назвать не того, кто носит титул лорда, — нашелся Редфильд. — Настоящий джентльмен должен уметь вести себя в обществе, быть сдержанным и благородным. Джентльмены — основа нашего общества. А о лорде Сент-Магнусе, к сожалению, ничего подобного сказать нельзя. Так же как и о его друзьях.

— О его друзьях? Сент-Магнус — старый друг моего брата! — возмутилась Эликс, всем своим видом показывая, что Редфильд смертельно оскорбил Джейми.

— Джейми продолжает дружбу с ним, потому что он очень добр, — нашелся Арчибальд.

Эликс отлично поняла скрытый смысл слов Редфильда и изменила тактику.

— Значит, вы тоже ко мне добры, — сказала Эликс. — Иначе чем объяснить то, что так много времени проводите в моем обществе?

— Но вы моя невеста. Конечно, я с удовольствием провожу с вами время. Чего же мне еще желать? Разве что одного. Я был бы самым счастливым человеком, если бы мог объявить о нашей помолвке сегодня же вечером. — Сказав это, Редфильд заискивающе взглянул на леди Фолькстоун, явно рассчитывая на ее поддержку.

А затем посмотрел на Эликс — при этом взгляд его мгновенно изменился: он стал тяжелым, изучающим и не очень доброжелательным. Мало того, он смотрел на Эликс так, словно знал ее секрет.

Леди Фолькстоун тоже — со значением — посмотрела на Эликс и сказала:

— Вы правы, объявить о помолвке сегодня во время бала — удачная мысль. По-моему, это самый подходящий момент. Сезон скоро закончится, тянуть с объявлением больше незачем. Иначе мы не успеем должным образом отпраздновать вашу помолвку.

Сердце Эликс похолодело. Редфильд, торжествующе улыбнувшись, поднялся и наконец ушел. Но Эликс даже не сумела обрадоваться этому. Удар, нанесенный Редфильдом, достиг своей цели. Первой мыслью Эликс было тут же бежать к Меррику и обо всем ему рассказать. Но как это сделать? Эликс поняла, что ей ни в коем случае нельзя показывать, что она нервничает или боится чего-то. Иначе их с Мерриком план мог открыться. Ей оставалось только дождаться вечера и надеяться, что им с Мерриком ничто и никто не помешает. Она не могла даже написать записку и послать кого-нибудь за Мерриком. Даже в своей комнате она ни на минуту не оставалась одна: Мег или леди Фолькстоун постоянно находились здесь.

— Не каждый день моя дочь празднует помолвку, — говорила леди Фолькстоун.

Ее хлопоты досаждали Эликс. Мать развила бурную деятельность: то и дело отдавала распоряжения по поводу прически, наряда и туфель Эликс. На кровати лежали уже три платья, которые отвергла леди Фолькстоун. По ее мнению, ни одно из них не подходило для столь важного события, как помолвка с Редфильдом.

— Мег, принесите, пожалуйста, кремовое платье с зеленым поясом, — приказала леди Фолькстоун.

Что ж, в данном случае ее мать угадала — это платье, одно из приобретенных Мерриком, ей нравилось больше всего.

— Да, мне кажется, это платье отлично подойдет для сегодняшнего вечера, мама, — согласилась Эликс.

Служанка леди Фолькстоун в этот момент как раз делала ей прическу, Эликс едва могла усидеть на месте — ее мучили самые разные мысли. Как Меррик сможет передать ей весточку, если она ни на минуту не остается одна? Эликс думала, что Сент-Магнусу удастся отправить записку раньше, до того, как начались все эти докучные приготовления к балу. Но, видимо, что-то ему помешало: шел уже восьмой час, а от него не было ни слуху ни духу.

Наконец-то служанка кончила возиться с ее прической. Эликс взглянула на свое отражение в зеркале. Она была бледна. Бледна как смерть.

— Я сама наложу румяна госпоже Эликс, — сказала Мег, дав понять, что остальные могут выйти из комнаты. — Через минуту госпожа спустится вниз.