Мисс Тиндалл прекратила размахивать руками – очевидно, труппа была набрана.

– Через несколько минут будет готова первая сценка, – сообщила она.

Актеры покинули комнату. В хвосте плелся Пеллингтон. Ему предстояло установить перед дверью большую ширму – сценический фон.

– Я никогда раньше не разгадывала такие шарады, но задумка хозяина кажется весьма интересной, – сказала Луиза.

– Ты говоришь только об игре?

– Сейчас я говорю исключительно об игре.

– Умница. – Леди Ирвинг пошевелила ногами, пытаясь согреться. – Ложь вульгарна, а недосказанность – хороший тон.

Прошло несколько минут, и они увидели, как за раскрашенной ширмой приоткрылась дверь; послышался тихий шорох шагов, бряцанье и приглушенные голоса.

Первым из-за «кулис» появился Хавьер. Скорее всего, ему отвели роль конферансье.

– Наше слово состоит из четырех букв. Представляем первую букву, – торжественно объявил он, после чего сдвинул вправо ширму, за которой ждали актеры.

Лорд Локвуд, покрытый розовой шалью, словно попоной, стоял на четвереньках. Он принялся ползать по полу, грозно рыча и то и дело натыкаясь на груду стульев, поверх которой бросили гобелен, изображающий замок и ров. Леди Одрина Брэдли, одна из дочерей леди Аллингем, задрапированная поверх платья в простыню, с луком в руке стояла возле башни из стульев.

– Должно быть, они изображают набег на охотничий домик, – пробормотала Луиза.

Затем из-за ширмы, шагая в ногу, вышли четверо мужчин в импровизированных доспехах. В руках у них были пистоли и мушкеты, а у одного – старинное копье.

– Точно, они изображают набег на охотничий домик, – согласилась леди Ирвинг.

Тихоня мистер Чаннинг выступил вперед. Он отчаянно размахивал копьем. Его волосы были присыпаны мукой. В дверном проеме появилась Джейн Тиндалл в мужском жилете, одетом поверх платья, и с луком в руках. Она прошла на «сцену» и остановилась позади вооруженных джентльменов. Вместо стрелы в лук было заправлено перо, которым она и выстрелила в ползающего на четвереньках лорда Локвуда. Маркиз схватился за то место, куда попала «стрела», и опрокинулся на спину, дрыгая ногами и высунув язык. Четверо то ли воинов, то ли охотников окружили его и принялись «добивать» тем, что было у них в руках, пока он не затих.

Хавьер задернул «занавес».

– Конец первого акта, – объявил он и с поклоном удалился за ширму.

Все участники первой сцены вышли поклониться зрителям.

«Интересно», – подумала графиня.

Луиза, похоже, тоже заинтересовалась происходящим.

– Они убили Локвуда, – заметила она.

– Неплохое начало для любой игры, – сказала леди Ирвинг.

– Что бы это могло значить? – оживилась Сильвия Аллингем. – Что-нибудь из Библии? Вавилонская башня?

– И кто тогда была мисс Тиндалл? – резонно поинтересовался лорд Киркпатрик. – Ангел мщения? Языческая богиня? Рабыня?

– Если бы Джейн его сейчас слышала, она бы вцепилась в него и больше никогда не отпускала, – тихо сказала Луиза.

Леди Ирвинг хотела презрительно фыркнуть, но удержалась. Фыркать в общественных местах вообще-то считается неприличным.

– У тебя есть какие-нибудь соображения, девочка?

Луиза покачала головой, и стеклянные бусинки в ее волосах мелодично зазвенели.

– Я, кажется, припоминаю один древний миф, в котором женщина убивает зверя. Но ни одного имени вспомнить не могу.

Лорд Везервакс поднялся с кресла.

– Как насчет портвейна для всех присутствующих? Или портвейна для джентльменов и хереса для дам? – Он колокольчиком вызвал слугу, и вскоре всех гостей уже обносили вином, которое самым положительным образом повлияло на всеобщий настрой. Процесс разгадывания заметно оживился.

– Что-то из Крестовых походов, – предположила эта вульгарная вертихвостка – Лилиан Протероу.

– Эта игра скучная, – надув губы, пожаловалась вторая дочь леди Аллингем.

– Вепрь! – воскликнула Луиза. – Это точно.

Все разом на нее посмотрели.

– Аталанта убивает калидонского вепря. Классический миф. Вепря на калидонские поля наслала Артемида, которой царь Калидона Эней забыл принести жертву.

– Моя дочь была Артемидой, – пробормотала леди Аллингем, – ведь так?

– Да, – продолжила Луиза. – Она наслала вепря разрушить страну, царь которой прогневал ее. На вепря была объявлена охота, но первой кровь зверя пролила Аталанта, женщина-охотница.

Мисс Оливер взяла с подноса бокал хереса и сделала глоток, словно и не заметила, какое впечатление на окружающих произвела ее эрудиция.

Но леди Ирвинг замечала все. Публика была ошеломлена. В хорошем смысле. Все смотрели на Луизу так, словно она засыпала их гинеями.

– Улыбайся, детка, – прошипела графиня на ухо своей племяннице.

– Какая вы умница, мисс Оливер! – как всегда громогласно заявил лорд Везервакс. – Браво!

И словно по команде, все одновременно начали говорить.

– Так что же это за буква? – спросила Кларисса. – «В» от «вепрь»? Или «А» от… Как там звали эту богиню?

– Какая первая буква мы узнаем, когда увидим остальные сцены, – сказала Луиза.

За ширмой происходило движение: актеры готовились к очередному представлению.

Хавьер вышел из-за «кулис».

– Представляем вторую букву, – объявил он и вновь отодвинул ширму.

На двери в гостиную висела растянутая медвежья шкура, обсыпанная чем-то, похожим на шафран.

– Дорогое удовольствие, – заметила леди Ирвинг.

Мисс Оливер шикнула на нее, и графиня решила простить племяннице непочтительность. Луиза имела склонность становиться раздражительной, когда думала над разгадкой какой-нибудь головоломки.

На этот раз леди Одрин предстала перед зрителями в подбитом шелком плаще. В руках она держала довольно громоздкую мельницу для перца. Четверо мужчин сидели на стульях в ряд и махали метлами, изображая греблю. Джейн Тиндалл в зеленом плаще с капюшоном выпрыгнула откуда-то сбоку и выбросила вперед руку, в которой держала зажженную свечу, словно собиралась метнуть ее в «гребцов». Леди Одрин потрясла перевернутой мельницей над головой Джейн, осыпав ее перцем. Джейн задула свечу и бессильно опустилась на пол. Чаннинг содрал шкуру с двери, взял леди Одрин за руку и помог ей сесть на стул.

Хавьер развернул ширму, закрыв актеров.

– Конец второй сцены, – объявил он.

До того, как выйти из гостиной, он вновь посмотрел на Луизу. Приметные у него глаза, подумала леди Ирвинг. Серые, как сланец. Когда такими глазами смотрят на женщину… Впрочем, для нее вся эта чепуха в далеком прошлом. Но когда граф чуть заметно усмехнулся, графине захотелось вновь стать молодой.

К тому времени, как Хавьер удалился, щеки у Луизы заметно порозовели.

– Здесь жарковато, вы не находите?

– Нет, – скупо ответила леди Ирвинг. – Должно быть, тебя согревает разыгравшееся воображение. Так ты угадала, что они изображали?

Луиза нахмурилась.

– Хмуриться пошло, моя девочка.

– Как и отчитывать свою племянницу прилюдно, – тихо парировала Луиза. – И, да, я, кажется, догадалась, – громче добавила она. – Это была Медея.

– Браво! – откликнулся Киркпатрик. – Она убила дракона, позволив Ясону забрать Золотое руно. Словно ангел-мститель!

Мямля. И простофиля.

– Можно было придумать новую фигуру речи, – сказала леди Ирвинг.

– Так это было Золотое руно? – Миссис Протероу засмеялась. – Жалко медвежью шкуру. Она уже никогда не будет прежней.

– Так что там за буква? – спросила леди Аллингем. – «М»? Потому что Медея начинается на «М»?

Луиза пожала плечами.

– Или «Я» – первая буква имени «Ясон», или «А» – начальная буква «Аргонавтов».

Между тем актеры торжественно прошествовали за кулисы, так и не развеяв сомнения зрителей.

Третью сцену разгадать оказалось несложно даже для леди Ирвинг, которая никогда не считала себя особенно начитанной.

Локвуд в импровизированных доспехах держал в руках большую подушку. Остальные актеры стояли шеренгой перед ширмой. Локвуд свалил их всех на пол, используя подушку как таран, затем этой же подушкой свалил ширму и триумфально поставил ногу на лежащего на полу мистера Чаннинга.

Через некоторое время «мертвецы» поднялись, водрузили ширму на место и дружным маршем проследовали за дверь.

– Очевидно, речь идет о Трое, – сказал лорд Везервакс, как только актеры скрылись.

Леди Ирвинг развернулась и уставилась на старого пьяницу. Зашелестели шелка, поскольку все прочие зрители последовали ее примеру.

Везервакс допил все, что оставалось у него в бокале.

– Ну, я хочу сказать, что тут и гадать было не о чем. Стены пали – Троя пала. – Лорд Везервакс пытался сдержать икоту. – Никогда бы не мог представить Локвуда в роли Энея. Не его амплуа.

Луиза фыркнула.

– Фыркать пошло, – напомнила племяннице леди Ирвинг. Пожалуй, услышать ее из-за шума могла только Луиза. Все наперебой излагали возможные версии.

– А-З-О-Т?! – выкрикнула Сильвия Аллингем.

Хавьер любит химию?

– Или А-М-О-К, – сказала Луиза.

Если его интересует психиатрия.

Она снова порозовела, очевидно, представив Хавьера в состоянии буйного помешательства.

Леди Ирвинг хмыкнула, скептически приподняв бровь.

В последней сцене леди Одрин вышла в платье, к лифу которого были прикреплены листья какого-то тропического растения из оранжереи. На голове у нее был венок из тех же листьев. Она держалась за руку мистера Чаннинга, который чувствовал себя явно неуютно из-за приделанных к панталонам листьев. Фредди Пеллингтон стоял на стуле, держа в полусогнутых руках по ветке, отломанной от карликового апельсинового дерева. Локвуд в темном плаще скорчился позади стула, каждые пару секунд выглядывая оттуда и высовывая язык. Затем сунул руку под плащ и вытащил яблоко, положив его в углубление локтевого сгиба левой руки Пеллингтона, после чего похлопал леди Одрин по плечу и, щелкнув по яблоку, дал ему скатиться аккуратно в протянутую ладонь девицы.

– Это наша последняя сцена. Есть какие-нибудь предположения? – спросил Хавьер.

Его глаза озорно блестели, и Луиза вся подалась вперед, ему навстречу, словно была готова съесть Хавьера заживо.

«Занятно», – подумала леди Ирвинг. Граф смотрел на грудь Луизы, и вдруг улыбка исчезла с его лица. Если он срочно не возьмет себя в руки, все заметят, как он смотрит на ее племянницу. Словно она – единственная женщина во всем мире.

Впрочем, если никто до сих пор ничего не заметил, то здесь и вправду собрались одни слепцы. Лично она, Эстелла Ирвинг, никогда прежде не видела Хавьера таким. А ведь она приглядывается к нему уже давно, с первого выхода Луизы в свет.

Но, кажется, всех прочих занимало лишь происходящее на сцене.

Пеллингтон спустился со стула на пол, Чаннинг принялся снимать листья с панталон.

– Они чертовски тяжелые, скажу я вам, – сказал Пеллингтон, опуская ветки на пол. – Кто-нибудь хочет апельсин? Жалко дерево. Похоже, я его убил.

– Это Эдем! – Право же, женщине в возрасте Сильвии Аллингем не пристало визжать от радости, словно щенку.

– Да, но где же секретное слово? Что прикажите выбирать? Бога? Адама? Змея?

– Второй буквой должна быть «А», – сказал Киркпатрик.

Хавьер широко улыбался.

– Ответ не вата, но больше подсказок не будет.

Луиза, сидящая на подлокотнике кресла леди Ирвинг, нервно сжимала пальцы.

– Первая буква, какая же она? «В» – вепрь, или «К» – кабан, или «А» – Артемида и Аталанта обе начинаются на «А». Что там еще было?

– Не имею представления, девочка. Придется тебе гадать самой. – Леди Ирвинг пошевелила лодыжками. – Не подбросите ли еще одно полено в огонь, Хавьер?

Когда-то в ночь перед Крещением костры жгли в лесу, теперь жарко топят камины. Дровами. Что очень недешево. Да, Хавьера, в отличие от покойного супруга леди Ирвинг, нельзя назвать скупым. Луиза, выйдя за него замуж, нисколько не прогадала бы. И, если графиня не ошибается, а она редко ошибается, во всей этой игре было что-то подозрительное. Определенно она, эта игра, и была задумана Хавьером для того, чтобы завладеть вниманием Луизы. Собственно, так оно и произошло.

И, следовательно, ни о каком-то там непонятном «азоте», ни о «вате» речь не идет.

– Думай, думай, моя девочка, – тихо подзадоривала племянницу леди Ирвинг. – У Хавьера такой самодовольный вид, что мы, должно быть, ушли далеко от истины. Кто там еще охотился за этим кабаном? Как звали того парня с припудренной головой?

– Ты о том герое, которого играл Чаннинг? – Луиза наклонила голову, хотя взглядом продолжала следить за Хавьером. – Кажется, его звали Лаэртом. И он приходился отцом Одиссею.

Должно быть, Хавьер услышал ее слова. Он повернул голову и встретился взглядом с Луизой. Затем кивнул.

– Мисс Оливер подошла к разгадке ближе остальных. Первая буква «О». Первая сцена представляет Одиссея, поскольку его отец заколол вепря.