Девушка втягивает в себя воздух и всхлипывает. Внезапно, я боюсь, что этого слишком много, и начинаю выходить из нее, но Ария издает стон и сжимает бедра, будто одобряет мое прикосновение. В ответ я глубоко толкаюсь внутрь ее тела, а затем потираю ее клитор большим пальцем.

– Все в порядке, – говорю я девушке и наклоняюсь вперед, чтобы осыпать мягкими поцелуями ее челюсть, шею и грудь. – Я с тобой, Ария. Давай же. Кончи для меня.

Она так легко рассыпается на части, пока ее тело сжимается вокруг моих пальцев в ритме, который почти заставляет меня кончить в собственные штаны, как какого-то юнца, впервые прикоснувшегося к девушке.

Я сдерживаюсь, хотя... едва в состоянии вынести это отчаяние... и продолжаю толкаться в нее, используя свои пальцы и руку, чтобы продлить оргазм Арии настолько, насколько могу.

Когда все заканчивается, когда девушка откидывается на спинку ванной, закрывает глаза и ее тело расслабленно подрагивает от пережитого оргазма, а я нахожусь в шаге от безумия, я беру маленький кувшин и начинаю ополаскивать Арию. Концентрируюсь на ней, игнорируя свои собственные потребности и свое тело. Это единственный способ вытерпеть бушующий голод.

Пока я мою ее, Ария не двигается, она не издает ни звука, кроме тех всплесков воды от ее рук и ног, которые раздаются от того, что я сначала поднимаю их, а затем опускаю обратно в воду.

Когда она становится чистой от мыла, я спускаю воду, а затем наполняю ванну до половины, чтобы у меня была возможность вымыть и ее волосы. Первая реакция, которую я от нее получаю, происходит после того, как я выливаю теплую воду ей на голову и начинаю втирать в волосы шампунь. Она стонет, и еще сильнее прижимается головой к моим пальцам. Сообщение получено, и я начинаю более уверенно массировать ее голову, чего она так явно хочет.

Смыв шампунь, я проделываю то же самое с кондиционером, массируя кожу головы и прополаскивая ее волосы водой до тех пор, пока они не становится чистыми.

Когда я заканчиваю, то Ария – это не больше, чем кучка расплавленной массы – именно то, на что я надеялся и как запланировал. Я спускаю воду из ванны и поднимаю девушку на руки. Я прижимаю ее к груди и от этого контакта моя рубашка становится мокрой, но мне плевать на это. Не тогда, когда мне так приятно просто держать ее в своих руках.

– Сможешь устоять? – спустя минуту спрашиваю я.

– Конечно.

Ее голос звучит пресыщенно и сонно, а также очень, очень сексуально, из-за чего мне приходится сжать зубы от волны желания, которая буквально причиняет боль. На мгновение я представляю, как отнесу девушку на руках до кровати и просто уткнусь лицом в ее киску. Поедая ее до тех пор, пока она не начнет выкрикивать мое имя и кончит настолько сильно, что эндорфины вылечат ее от сабдропа раз и навсегда.

Но это не сработает, потому что позже, она провалится в депрессию еще глубже, если я попытаюсь снова взять ее. Так что, в конце концов, я отказываюсь от этой затеи, неохотно ставлю девушку на пол, прежде чем вытащить из шкафчика полотенце и свободно пройтись им по ее телу.

Все это время, я стараюсь не замечать ее раскрасневшейся кожи, или острых пиков сосков, ее затуманенного взгляда и гладкую, возбужденную киску. Я не настолько силен, насколько бы мне хотелось.

Как только кожа оказывается вытертой на сухо, я перехожу к волосам, мягко скользя по ним полотенцем, поскольку ее тело практически тает напротив моего. Это даже немного шокирует – как хорошо она себя чувствует, как хорошо она ощущается просто потому, что прижимается ко мне. Опирается на меня. Позволяет мне позаботиться о себе.

– Серьезно, ты собираешь мешать мне и дальше? – спрашиваю я, пока из ее коротких мягких прядей исчезает большая часть влаги.

Ария прижимается лицом к моему плечу, и оборачивает руки вокруг моей шеи, когда отрицательно качает головой.

– Вот и хорошо, – произношу я и отвожу ее в спальню. – Где твоя пижама?

Ария длительное время безучастно смотрит на меня своими наполовину закрытыми глазами, пока ее тело полностью расслаблено напротив моего собственного. Похоже, она реально осталась без костей. Но я думаю так лишь до того момента, как она начинает слизывать маленькие капельки пота, которые скользят по моей шее.

Бл*ть! Эта женщина станет причиной моей смерти. Самоограничение, сердечный приступ, инсульт, синие яйца. Не знаю, что меня прикончит, но на данный момент можно поспорить, что это сделает один из этих пунктов. Как, черт возьми, она снова может быть на полпути к сабдропу, когда все, к чему я стремлюсь – это обнять ее, чтобы облегчить боль от возвращения в реальность?

– Ария? – я зову ее по имени, на этот раз звуча немного более твердо. – Я не хочу рыться во всех ящиках. В каком из них лежит твоя пижама?

Через мгновение ее взгляд немного проясняется, и она жестами указывает на высокий комод в углу.

– Второй ящик, – ее голос слегка срывается.

– Хорошо. Спасибо, – я усаживаю ее на кровать... мне кажется, что она упадет без моей поддержки, если не будет сидеть... и быстро подхожу к комоду. У меня едва не подкашиваются ноги, когда я обнаруживаю внутри груды запутанных между собой кружевных длинных ночных пеньюаров почти каждого цвета радуги. Красные, розовые, фиолетовые. Черные, бирюзовые и белые.

Итак, моя Ария – определенно не «пижамная девушка». Это удивляет меня – еще одно противоречие, которое вызывает мой интерес и заставляет меня умирать от желания узнать о ней больше, даже если от этого открытия внутри меня вспыхивает ревность. Это глупо, незрело и унижает нас обоих, но я не могу не думать о том, как они здесь оказались. Кто купил их для нее. И что она делала с другими мужчинами, когда надевала их.

В ярости на самого себя из-за того, что я такой бесполезный идиот, я выбираю один из тех комплектов, что лежит сверху – фиолетовый шелковый набор, который выглядит скорее кокетливо, чем откровенно сексуально. В любом случае, это прикроет все важные места, а это все, на что я могу надеяться в этот момент. Потому что сегодня вечером я не собираюсь ложиться в постель с Арией, какой бы заманчивой она ни была. Это не то, что ей сейчас нужно, несмотря на то, что она думает иначе.

Когда я оборачиваюсь, девушка уже свернулась голая на кровати, разместив голову на своей руке, и наблюдает за мной сонным, удовлетворенным взглядом. Мне отлично ее видно, так что я просто на мгновение замираю, чтобы понаблюдать за ней. Сухие губы, хитрый взгляд. С застывшим в нем желанием. С застывшей в ней нуждой.

– Хочешь поспать, детка? – спрашиваю я, когда мой заторможенный мозг, наконец, вспоминает, как формировать слова. Я пересекаю комнату, и после того, как она садится, надеваю ночнушку ей через голову.

– Нет. Возможно, – она тянет мою руку к своему животу и оборачивает ее вокруг своего тела. – Еще нет.

– Ладно, – я поглаживаю ее по щеке другой рукой, отодвигая волосы назад таким образом, чтобы видеть лоб и контур щеки. Ария едва не краснеет от подобной заботы, а затем поворачивает голову в сторону, чтобы прижаться поцелуем к центру моей ладони.

Я повторяю этот жест.

В ее квартире тепло, единственный холод доносится из раздолбанной оконной рамы, которая выглядит так, будто держится на последнем издыхании, поэтому я даже не утруждаю себя попыткой закрыть ее поплотнее. Вместо этого я вытягиваю у девушки из-под ног покрывало и накрываю им ее, прежде чем сажусь рядом с Арией на край кровати.

Она сонно улыбается мне, прижимаясь своим телом к моему. Я даже не пытаюсь бороться с желанием наклониться и поцеловать ее в лоб. В щеку. В губы.

Ария тихонько вздыхает и целует меня в ответ. Ее рука скользит по моему бедру, пальцами поглаживая меня через тонкий шелк моих штанов. Я сдерживаю инстинктивный стон, и хватаю девушку за руку, мягко ее сжимая.

– Не хочешь, чтобы я...

– Я в порядке, – говорю я ей, прижимаясь еще одним поцелуем к ее губам, прежде чем подняться с постели.

Она слегка ухмыляется, кивком указывая на бушующую эрекцию, которую я даже не пытаюсь скрыть.

– Ты выглядишь более... или менее... в порядке, в зависимости от дальнейшей перспективы.

– Ага, что ж, я буду в порядке, если прямо сейчас отодвинусь, – я неохотно отпускаю ее руку. – Хочешь чашечку чая?

– Я никогда не пью чай летом.

– Вообще?

– Никогда, – впервые с тех пор, как я ее сегодня встретил, голос Арии звучит очень четко. – Страшная детская травма, в которой присутствовал ковер моей матери, моя любимая кукла и целый заварник с чаем. Мне так и не удалось оправиться от этого.

– Я понимаю, – сухо отвечаю я, – и уважаю то, как ты держишься.

Девушка поднимает взгляд к моему лицу, косит глаза и показывает мне язык. Я наклоняюсь и захватываю его, втягивая к себе в рот. После чего начинаю скользить по ее языку своим, мягкими, неторопливыми движениями, которые не нацелены ни на что другое, кроме как помучить нас обоих.

Когда я, наконец, отступаю, мне еще сложнее, чем раньше, и я знаю, что мне нужно отвлечься, или я окажусь с ней на одной кровати. И это будет не для того, чтобы поспать.

– Тогда воды? Вина? Чего бы ты хотела?

– В этом так неловко признаваться, но у меня нет вина. Не позволяй, себя обмануть «роскошной» обстановке. В душе я – девушка простая, – Ария хлопает своими ресницами, и это худшее подобие на девицу в беде, которое я когда-либо видел. Я улыбаюсь от осознания того, что она действительно меня хочет и из-за этого не могу скрыть улыбку. Меня продолжает удивлять, насколько сильно она меня забавляет... и насколько сильно меня возбуждает то, что она может и удивить, и развлечь меня.

– Тогда, все нормально. Почему бы тебе не сказать, чего ты хочешь, и я достану это для тебя?

На этот раз девушка фальшиво надувает губы, что могло бы выглядеть убедительно, если бы ее глаза так не искрились. Боже, дай женщине принять ванну и прояви немного заботы, и она тут же отбросит все послушание, создав неприятности за несколько минут. Я пытаюсь притвориться, что раздражен тем, что меня дразнят, но правда заключается в том, что я полностью очарован, и я знаю, что это отражается на моем лице.

– Я уже сказала тебе, чего хочу, – Ария цепляется пальцами за петли на поясе моих штанов, притягивая меня так близко к себе, что я чувствую ее горячее дыхание напротив своего члена. Или может это просто мое воображение...

– Давай сначала что-нибудь выпьем, – предлагаю я девушке, потому что, несмотря на ее поддразнивания, вижу темные круги у нее под глазами. – Что я могу тебе предложить?

Ария на мгновение замирает и рассматривает меня так, словно пытается что-то понять. А затем, наконец, пожимает плечами и отвечает:

– В шкафу рядом с плитой есть горячий шоколад. Я не отказалась бы от кружечки.

– Горячий шоколад значит.

Когда я добираюсь до кухни, мне не составляет труда найти маленькую синюю коробочку, да и как иначе? На кухне почти ничего нет. В холодильнике стоят несколько уцененных йогуртов, а также одно яблоко, небольшой кусочек сыра «Чеддер» и бутылка кетчупа торговой марки магазина. Помимо горячего шоколада, в шкафу оказывается небольшая банка кофе, несколько пакетиков с крекерами и лапша быстрого приготовления.

Господи.

Она еле сводит концы с концами. Едва не сосет лапу. Каждый раз, когда я думаю о том, что Дэвид уволил ее за то, что она заступилась за другую женщину, меня ослепляет ярость. Вызывает тошноту. Что бы она делала? Как бы она выживала?

«Так живут все мои официантки?» Эта мысль заставляет меня поежиться, и я делаю себе пометку, проверить их зарплаты. Убедиться, что им выплачивают хотя бы прожиточный минимум. Никто не должен так жить. Никто.

Мне требуется всего несколько минут, чтобы сделать горячий шоколад, а потом вернуться с кружкой к Арии.

– А себе ничего не взял? – спрашивает девушка, когда осторожно забирает напиток из моих рук.

– Я не хочу пить, – и еще меньше, я заинтересован в истощении ее скудных запасов продовольствия.

– Посидишь со мной?

– Конечно.

Когда я сажусь рядом с ней на кровать, она делает глоток горячего напитка, а затем принимается рассматривать меня поверх кружки.

– Расскажи мне что-нибудь о себе, – наконец произносит девушка. – Что-то, кроме истории о блудном сыне, который вернулся, чтобы взять на себя руководство казино после кругосветного путешествия, которое в настоящее время продолжается в «Атлантисе».

Я вспоминаю время проведенное в Лаосе. Сьерра Леоне. Нигерии. Гаити.

– Это то, что говорят окружающие?

– Ну, это и то, что ты – реальный Джеймс Бонд. Человек загадка и шпион международного класса.

– Джеймс Бонд? Серьезно? Реальность будет выглядеть так убого после подобных рассказов.

Она качает головой, слегка пододвигаясь ко мне.

– Почему-то, я так не думаю.

Я замолкаю на минутку, размышляя, что ей рассказать. Нахождение здесь, в этом районе, с ней – переворачивает что-то внутри меня. Мне тяжело думать, тяжело дышать. Я проделал довольно хорошую работу, чтобы заблокировать воспоминания, но глядя на ее кухню и погрызенную крысами мебель, видя, как мало у нее есть на самом деле – возвращает меня к тому времени, где я провел большую часть своей взрослой жизни и которое пытался забыть.