Елена Богатырева - Испытание

Она прошла дальше и не видела с какой иронией посмотрел на нее молодой человек с рацией.

Следующий зал напоминал лабиринт, потому что был разбит на участки, окруженные стенами в половину человеческого роста. Каждый такой участок имел отдельный вход.

— Место для уединения, — Вадим обвел глазами комнату. — Только для посвященных. Максимальная изоляция от магнитных и других видов излучений, экологически чистые материалы, мраморный пол, ковры ручной работы… Словом — рай. В принципе здесь остались только отделочные работы. Прислушайтесь…

Вадим закрыл дверь, и они погрузились в тишину. Сюда действительно не проникали никакие звуки, даже разговоров рабочих из соседней комнаты не было слышно.

Дине стало не по себе, и она поспешила пройти дальше. Но следующая дверь не поддалась, и она обернулась к Вадиму.

— Опять какие-нибудь хитрости?

— На этот раз — нет. Собирался устроить там свой кабинет, а пока комната доверху забита строительным материалом и попасть туда можно только с черного хода, извините.

Дина внимательно посмотрела на план.

— Но здесь нет этой комнаты. И не показано, где черная лестница.

— Мы собирались сделать стену глухой, поэтому и не указали.

Дина глубоко вдохнула воздух.

— Запах потрясающий. Вы что, храните там благовония?

— Я же сказал — стройматериалы. Кажется, так пахнет какая-то финская краска. Каковы общие впечатления?

— Впечатляет, — подумав сказала Дина. — Но вы, кажется, и без наших денег справляетесь…

— Деньги всегда не помешают, — ответил Вадим. — А партнер просто необходим: я часто в разъездах, кто-то ведь должен присматривать.

Доверять управляющему — глупо. Вы когда-нибудь видели честных управляющих?

Экскурсия завершилась, и сердце Виктории забилось гулко и часто. Время разглядеть Вадима получше у нее было: впервые ей попался такой любопытный партнер.

Направляясь к выходу. Дина спросила как бы между прочим:

— Что привело вас на похороны моего мужа? — и затаила дыхание.

Они были осторожны как три охотника, но только двое из них знали наверняка, что не останутся сегодня без трофеев.

— Ирина попросила помочь. — Вадим смотрел на Дину с улыбкой.

Дина по всем правилам драматического искусства изобразила изумление и, неприязненно поморщившись, спросила:

— Вы знакомы с этой…

— Представляю, как вам неприятно, — в голосе Вадима промелькнули нотки такого же театрального раскаяния, — но не могу вам лгать.

С Ирой меня познакомили друзья, когда я искал партнера. Она как раз собиралась вложить деньги…

— И что же теперь? Уже не собирается?

— Я как-то не удосужился поинтересоваться.

Не видел ее с самых похорон.

— Да? — Дина была вполне удовлетворена ответом, но продолжала разыгрывать ревнивое раздражение. — Почему же?

Нагнувшись к Дине, Вадим почти ласково сказал ей на ухо:

— Да вы не хуже меня это знаете.

Дина бросила быстрый взгляд на Викторию и замолчала.

Идея вложить деньги в подобное предприятие Дине понравилась, она аккуратно сложила в сумочку документы, переданные ей Вадимом для изучения, и, вернувшись в бар, они выпили по фужеру шампанского.

Усадив Дину в машину рядом с водителем, Вадим осторожно взял Викторию за руку и, дождавшись пока Дина опустила стекло, сказал полувопросительно:

— С вашего позволения, я похищаю вашу дочь…

Дина бросила тревожный взгляд на Вику, растерянно пожала плечами, и в тот же момент машина рванула с места…

Они стояли на улице до тех пор, пока машина не скрылась за поворотом.

— Почему она распоряжается твоими деньгами? — спросил Вадим.

«Где твое слабое место? Почему мать помыкает тобой?» — услышала Вика.

— Меня не интересуют деньги.

— Ты знаешь какое у тебя имя?

— Какое?

— Не существующее.

— В каком смысле?

— Его нет в святцах. А значит у тебя нет святого покровителя.

Вадим смотрел на нее изучающее.

— Имя не настоящее. Тебя как будто нет, ты — не реальная.

— Это плохо? — с вызовом спросила Виктория.

— Для кого?

Они рассмеялись.

Костя Санников возвращался с работы переполненный двумя чувствами. Первое — чувство всеобъемлющего счастья — делало его походку медленной и вальяжной, исполненной несколько неуместной на улице торжественности. Второе — страх, что первое чувство может оказаться ошибкой, — заставляло вдруг ускорять шаг и поспешать к дому, задыхаясь от безумной догадки: такого полного счастья не бывает, все — сон, она ушла…

Но он возвращался домой вот уже седьмой день, а счастливый сон не прекращался: Лариса открывала ему дверь, неизменно улыбаясь, сажала ужинать и с нетерпением ждала рассказа о сегодняшних его клиентах…

После сеанса гипноза, проведенного Мариной, Лариса переменилась. Она часто сидела погруженная в собственные мысли, беззвучно шевеля губами или улыбаясь чему-то.

— Ты ведь собиралась искать своих, — напомнил ей как-то Костя. — Когда начнешь?

— А я уже начала, — она посмотрела на него так странно, что Костя не рискнул уточнить, как именно она это делает.

Днем Лариса занималась с Николаем Савельевичем специальной гимнастикой и каждую ночь не выходила из его комнаты, пока он не засыпал.

Костя подслушал однажды, как Лариса что-то тихо то ли напевает, то ли бормочет, сидя у его кровати.

— Ты не пытался помочь отцу? — спросила она Костю.

— Помочь можно только тем, кто хочет, — вздохнул он. — Ты и сама знаешь.

— Знала, — кивнула она. — Но сейчас я знаю и другое. Есть люди, которые не только никогда не попросят о помощи, но и не примут ее. А если и принимают хоть какую-то малость, то не рады этой помощи, а уязвлены ею. Они умеют отдавать, а брать не умеют и не хотят.

— Ну вот, — развел руками Костя. — Это как раз про отца.

— Конечно. Потому что такая цель, как поправить собственное здоровье для таких людей слишком ничтожна и эгоистична. Они палец о палец не ударят, чтобы помочь себе. Но если есть высокая цель, касающаяся близких людей…

— Какая же?

Дыхание у Кости враз перехватило. Он смотрел Ларисе в глаза.

— Ты ведь догадываешься, наверно, — сказала она и замолчала.

— Не очень… — пробормотал Костя и в ту же секунду его накрыл приступ странной болезни: он охрип, его бросило в жар, пульс участился, а вздох не завершился выдохом.

— Поженить нас с тобой, а потом гулять с внуками в скверике.

Костя попробовал глотнуть воздуха, но тщетно.

К приступу странной болезни прибавилось легкое покалывание безумия на самом кончике языка, с которого рвался вопрос: «А это возможно?»

Они смотрели друг другу в глаза целую вечность, прежде чем Лариса сказала:

— Я думаю…

И тут из прихожей донесся странный звук: будто кто-то скребся в дверь. Костя с Ларисой удивленно взглянули на часы — половина двенадцатого. А потом они вместе поднялись, чтобы открыть.

— Нет, нет, — быстро сказал Костя. — Я сам.

Он бросился к двери с одним желанием — быстренько убить того, кто помешал ей ответить, и вернуться назад, чтобы выслушать все-таки…

Костя резко распахнул дверь, посмотрел на визитера и тут же дверь захлопнул. Там за дверью стояло настоящее чудовище: его однокурсник Артем Жуков.

Пережив первое потрясение, Константин взял себя в руки, выдавил улыбку и снова открыл дверь.

— Здравствуй, — настороженно сказал Артем. — Рад тебя видеть.

И протянул руку. Костя ответил крепким рукопожатием и жестом предложил приятелю войти.

— Извини, что так поздно. Я здесь по делу.

И так случилось, что оказался совсем без денег.

Не приютишь на пару ночей?

— Конечно, пожалуйста…

Костя провел его на кухню и познакомил с Ларисой. Артем слово в слово повторил ей все, что сказал Косте.

— У вас украли деньги? — спросил она.

— Нет, я их отдал. Один человек попал в сложную ситуацию, и я ему помог. Правда, — он виновато посмотрел на Костю, — сам теперь нуждаюсь в некоторой помощи… Ты позволишь мне воспользоваться телефоном?

— Конечно! — Костя проводил его в коридор к телефону и вернулся к Ларисе.

— Почему у тебя такой несчастный вид? — шепотом спросила она.

— О! Ты не знаешь этого страшного человека? Большей зануды на нашем курсе не было. Пожалуйста, ни о чем его не спрашивай.

— Почему?

— Потому что он станет отвечать.

— А что в этом плохого?

Костя задумался. Трудно было вот так сразу объяснить что такое Жуков.

— Например, если ты спросишь его, как забить гвоздь, он расскажет тебе о работе завода по штамповке гвоздей, производства по изготовлению молотков и не забудет историю архитектуры.

— При чем здесь архитектура?

— Это он тебе тоже объяснит.

— Он полиглот?

— Нет, он частный детектив.

— В самом деле? — воскликнула Лариса. — Знаешь, я никогда не видела частных детективов живьем. Только в кино. Давно он…

— Тц… — Костя приложил палец к губам. — Про детектива — это строго между нами. По крайней мере два года назад он тщательно скрывал свое занятие…

Они замолчали, и из коридора донесся голос Жукова:

— Нет, — говорил он с волнением. — Я ничего не забыл. Объясни ей, пожалуйста, что деньги и проездной предназначались для нее и возвращать мне ничего не нужно. Только умоляю, будь предельно вежлива…

Артем вернулся на кухню и с благодарностью принял предложение поужинать. С тех пор как он лишился командировочных, у него во рту маковой росинки не было. С аппетитом уплетая жареную картошку, он ловил себя на том, что совсем не думает о деле, ради которого приехал, а снова и снова вспоминает плачущую девушку, так глупо оставленную им одну на скамейке. Кто знает, что с ней еще могло приключиться? Он ведь обещал приглядывать за ней…

Лариса смотрела на гостя с любопытством. Артем Жуков походил на молодого профессора из прошлого века: поблескивающие очки в металлической оправе, бородка, грустные глаза. Его можно было без особого труда представить ботаником, разыскивающим редчайшее растение, или лингвистом, восстанавливающим биографию какого-нибудь малоизвестного ирландского поэта, блеснувшего на рубеже шестнадцатого и семнадцатого веков единственной, но гениальной поэмой. Он производил впечатление человека исследующего явления абсолютно земные и реальные, но до того мелкие или редкие, что в силу их незначительности они вряд ли привлекли бы еще чье-нибудь внимание. Но вот представить Артема в роли частного детектива, да еще такого, к которому обращаются за помощью, которому доверяют свою судьбу и даже платят за это деньги, Лариса не могла.

Гость же в свою очередь вовсе не стремился развеять ее сомнения: он ел молча и задумчиво, не замечая, что на кухне стоит полная тишина.

— Надолго к нам? — спросила Лариса на правах хозяйки, правда, тут же прикусила язык, вспомнив наставления Кости.

— Это зависит не от меня, — кратко ответил гость, — а от того, как скоро я смогу распутать одно дело. Я — частный детектив.

Лариса с удивлением посмотрела на Костю. Вот тебе и зануда. Вот тебе и «строго между нами».

— Вы конечно не можете рассказать о нем, — практически без всякой надежды спросила Лариса.

— Почему же, — аккуратно вытирая губы салфеткой, ответил Артем. — Обязательно расскажу.

Только не лучше ли завтра? — Он обворожительно улыбнулся и показал глазами на часы.

В первый рабочий день Дина встретила Полину на пороге, показала, где лежат щетки, ведра и порошки, быстро высказала несколько пожеланий, которые Полина едва успела записать в крохотный блокнотик, выданный в фирме, попросила не тревожить Викторию по пустякам и, улыбнувшись на прощанье своей недоброй улыбкой, ушла.

Предоставленная самой себе, Полина переоделась, выбрала щетку в цвет своей униформы и с нетерпением отправилась осматривать квартиру.

Она и раньше представляла, что нечто такое на свете существует. По крайней мере, в виде декораций для голливудских кинофильмов. Теперь ей предстояло убедиться, что люди могут жить в таких красивых домах. Более того — они легко привыкают к тому, что их окружает, и не ощущают каждую минуту радостного волнения от такой обстановки.

Осмотрев несколько комнат, Полина вздохнула и поплелась на кухню, где, при массивных дубовых фасадах стенных шкафчиков и узких хрустальных вазах со свежими цветами, царил самый тривиальный беспорядок…

Полина работала около двух с половиной часов, когда на кухне показалась Виктория.

— Сегодня предстоит тяжелый день, — сказала она, включая кофеварку. — Придется помочь маме. У нее гости. Не здесь, в клубе.

— В клубе?

— Да, такое милое дамское общество. Мама зовет его клубом. А по сути — так, тривиальные женские посиделки: чай, кофе, пустая болтовня…