— С чего я должна начать? — Наташа скрестила руки на груди. — О чем ты хочешь поговорить сначала?

Взгляд Макса немного смягчился. Хорошо, что она об этом спросила.

— Пока ты мне не расскажешь о ваших с ним отношениях, я не смогу думать ни о чем другом.

Наташа не услышала в его голосе ревности, только беспокойство за нее саму.

— Мы как бы встречались, — начала она свое объяснение. — Он знал, что я влюблена в тебя, но несмотря на это однажды поцеловал меня. И мне понравилось. Но секса между нами не было, ты же знаешь, что я еще девственница. И теперь он мстит мне за то, что я отказалась.

— Это ведь было до того, как мы начали встречаться?

— Да, конечно. Это было в тот период, когда ты не работал в нашей школе.

— Так значит, все-таки до меня у тебя уже был парень… Ты не говорила раньше об этом.

— Ты не спрашивал.

— Я спрашивал! — возразил Макс. И напомнил: — В «Аквариуме». Я спросил, это только друг и ничего больше?

— Я сказала тебе правду: он мне только друг. Я никогда ничего не испытывала по отношению к нему. Никаких романтических чувств.

— Хорошо, — сдался парень. — Теперь можно узнать, что за история с подругой?

Наташа придала своему голосу непринужденный вид. По дороге домой она уже придумала, как представить эту историю в пустячном значении.

— То, что получилось с подругой — это случайность. Мы были детьми по десять лет. Мы подрались, ну, знаешь, дети же иногда дерутся… А потом она оступилась и упала с лестницы. Именно из-за этого падения она и оказалась в больнице. Карен предупреждал меня уже давно, что расскажет об этом так, чтобы я выглядела чуть ли не убийцей. Мне повезло, что он не знает кое-чего пострашнее.

— А есть что-то серьезней?

Наташа замолчала. Обдумывала, стоит ли рассказать ему другую историю. Но тогда он наверняка расстанется с ней. Никто не знает об этом, кроме нее самой и ее родителей. Хорошо, что она не поделилась этим с Кареном! А родители вряд ли выдадут эту тайну. Значит, Максим может узнать об этом только от самой Наташи.

— Малышка, — позвал Максим, не выдержав долгой паузы. — Ты можешь быть со мной откровенна. Я уже видел однажды своими глазами, как ты страшна в бешенстве. Но это не повлияло на мое отношение к тебе. Расскажи, что еще было, чего не знает даже твой бывший лучший друг.

— Нет, ничего, — прошептала она.

* * *

Узнавая своего учителя все больше, Наташа так же все больше убеждалась, что совсем его не знает. Вроде бы, он никогда не был легкомысленным, а наоборот, жил по правилам. Следовательно, предсказать его поступки должно быть довольно легко. Но у Наташи это никогда не получалось. Девушка не могла понять, что влияет на его настроение, не могла предугадать, как он отреагирует на какую-нибудь ее фразу… Может быть, это из-за разных уровней жизненного опыта? Наверно, ей пока просто не хватает ума…

Позавчера, ничего не объясняя, Максим принес ей огромную охапку роз. Они были одни, без ребенка, и провалялись весь вечер в кровати, целуясь до изнеможения. Пожалуй, в этот раз она не постеснялась бы раздеться перед ним, если бы он этого захотел. Уже привыкла к нему, ведь ближе него никого нет. И секса хочется уже, кажется, наверняка. Но он не верит. Отказывается, приводит кучу каких-то нелепых доводов: директору школы обещал… ей еще нет восемнадцати… она его ученица… На каждую его отговорку у Наташи есть контраргумент, поэтому эти разговоры ничем не заканчиваются. Только у Наташи складывается мнение, что настоящую причину он еще ни разу не назвал…

Как его понять?! Позавчера было так хорошо! Вчера накричал на нее и закрылся в своей комнате. Сегодня, как ни в чем не бывало, обнимает ее прямо в холле школы, чего категорически нельзя делать!

У второй смены сейчас урок, и здесь, возле главных дверей школы, кроме них и охранников, никого нет. Спокойствие нарушается только негромким коридорным эхом голосов Максима и Андрея. Да еще доносится приглушенный скрип принтера в кабинете директора — за первой дверью налево от входа. Саня сидит в уголке, скрестив на груди руки, не вступая в разговор, но улыбаясь шуткам присутствующих. Андрей разместился прямо на парте, прислонившись к стене. Максим стоит за Наташиной спиной, обнимая ее и играясь с ней, как с котенком, щекочет ее шею кончиками ее же волос. А девушка снова ловит себя на мысли, что ей нравится Саша. Разобраться бы, чем именно! Может, своим невозмутимым спокойствием? После так надоевших криков Максима душа просто отдыхает рядом с Саниным безмолвием.

После уроков Наташа всегда ждет Макса, в основном здесь, с охранниками. Потом либо едет с ним домой, либо идет на репетицию. Андрей часто куда-то убегает — добрая душа — активно участвует в жизни школы: помогает то разгрузить машину с новым оборудованием, то перенести компьютеры из одного кабинета в другой, то что-то установить в спортзале… Наташа остается с Саней наедине. Раньше он нервничал, старался сразу же найти тему для разговора, а короткие паузы казались ему неловкими. Потом стал чувствовать себя в Наташином присутствии спокойнее. А теперь не смущался ни от долгого молчания, ни от откровенных бесед… Нравилась его улыбка. Без улыбки он был совсем обычный, а так — просто красавец!

— Ты где? — Максим заглянул через ее плечо в устремленные куда-то глаза. Наташа очнулась.

Директор вышел из кабинета, запер дверь, надел на ходу легкую куртку и, поковырявшись в кармане и достав ключи от машины, вдруг остановился возле учителя физики, обнимающего свою ученицу.

— Максим Викторович, по-моему, Вы мне обещали, что в школе будете вести себя прилично!

— Ну здесь же никого нет, Владислав Сергеевич!

Максим все же перестал обнимать Наташу, правда, продолжая поглаживать ее плечи.

— Да, никого нет! — язвительно повторил директор. — А вся школа уже только и делает, что обсуждает ваши отношения!

— Это я проболталась, — призналась Наташа. — Поделилась с подружкой…

Директор смотрел на нее в упор несколько секунд. Ученики обычно не разговаривают с ним так смело. В восьмом классе он вел физику, потому что замены Максиму Викторовичу не нашлось. Этот круглый обаятельный мужчина строгий, но совсем не страшный! Директор устало покачал головой:

— Из-за тебя, красавица, у Максима Викторовича будут большие проблемы! Нет, нет, не со мной. С законом! — обратился к Максиму: — Вы хоть знаете, сколько учителей готовы написать на Вас жалобу?

Наташа растерянно и удивленно оглянулась на любимого. Он, стараясь не встретиться с ней взглядом, ответил:

— Знаю. Я уже с ними перессорился. Они отказываются понять, что я люблю эту девчонку! И что теперь? Расстаться с моим солнышком, чтобы общество успокоилось?! Нет уж, пусть лучше остаются проблемы!

Наташа продолжала неотрывно смотреть в лицо любимого. Она и понятия не имела, что у него тут такие разборки. А директор пожимал плечами:

— Максим Викторович, если даже у Вас не хватает терпения оправдываться перед коллегами, то у меня — заступаться за Вас — тем более! Хорошо, что Вы хоть с ее мамой разобрались, а то у меня от звона ее голоса до сих пор уши болят. И скажите, пожалуйста, что я должен отвечать, когда учителя просят меня обратить внимание на то, что по утрам вы приезжаете вместе?

Максим вздохнул. Не стараясь хотя бы своим видом скрыть истину, предложил директору такую версию:

— Я заезжаю за своей девушкой, нам ведь в одну школу и обоим к половине девятого!

— Да? Хорошо. Но тогда отвечайте всем то же самое, чтобы наши ответы не отличались друг от друга! Правда всегда одна…

Владислав Сергеевич вышел из школы. Андрей, задумчиво глядя на Макса, монотонно постукивал пальцами по парте.

— Ты разговаривал с моей мамой? — испуганно завопила Наташа.

— Да, — признался учитель, по-прежнему стараясь избегать ее взгляда.

— Когда?

— Начиная с тех пор, как ты ко мне переехала. Сначала только по телефону — мы же сами дали ей мой номер, помнишь? Потом я предложил встретиться. Но мы так и не пришли к общему знаменателю: у твоей мамы собственное мнение на все, и никого слушать она не желает. А когда начался учебный год, она принялась посещать директора с тем, чтобы меня уволили за непристойное поведение. Но сейчас ты не беспокойся, как видишь, все в порядке. Где-то на пятую или шестую нашу с ней беседу она стала успокаиваться.

Наташа стояла в оцепенении. До нее вдруг стали доходить причины нервного поведения Максима в последние месяцы. Она — его проблема с тех пор, как он позволил ей стать его девушкой…

* * *

— Садись, я принесу. Что ты будешь?

— Гречку с котлеткой. Если этого нет, то ничего.

Наташа осмотрелась. В светлой просторной столовой много свободных столиков. У окна обедает учительница немецкого; за колонной спрятались две школьницы — они не едят, а делают уроки, разложив тетради на квадратном пластиковом столе; у самой дальней стены разместились еще четверо школьников: три девчонки и один пацан. Они из 11 «В». Девчонки выглядят явно старше Наташиных одноклассниц, а ведь всего-то один год разницы… У Наташи возникло ощущение, что как только они с Максимом вошли сюда, все присутствующие побросали свои дела и уставились на них. Может быть, это просто мания преследования?

Наташа села за выбранный столик — спиной ко всем. Обычно начинала что-нибудь дербанить: край стола, собственные ногти… Сейчас же застыла в неподвижности — погрузилась в размышления, исчезла.

Три года назад у нее начались месячные. В двенадцать лет. Мама удивилась, сказала, что рассчитывала позже, ведь Наташа очень худенькая. А еще через несколько месяцев случилась и первая любовь. И это на фоне поры полового созревания длиной в несколько лет… Фигура становилась более женственной, а чувства — более взрослыми… Девчонки в классе завистливо поглядывали на Наташину растущую грудь и подкладывали себе в кофточки куски ваты или что-то еще… А сейчас Наташа смотрит с завистью на тех, что у дальней стены. Они не только выглядят, они ведут себя иначе. Интересно, три года назад обращал ли внимание Максим Викторович на одиннадцатиклассниц? А сейчас?

Набравшись смелости, спросила у него об этом, когда он вернулся и поделил на столе тарелки.

— Что ты! Я же учитель! — совершенно серьезно заявил Максим.

Наташа слабо улыбнулась и, глядя исподлобья, с намеком на нее саму возразила:

— Ни за что не поверю!

— Исключение только подтверждает правило.

Его тон явно означал, что эту тему он обсуждать больше не собирается. Девушка начала бессмысленно ковырять вилкой в тарелке. Аппетита не было. Неужели, ему трудно поговорить с ней? Неужели он не хочет ее успокоить?! Глядя на ее расстроенное лицо, Максим все-таки уступил:

— Почему ты об этом спросила?

Наташа не ответила. Она поняла, что задела его лучшие чувства, и теперь, чтобы напроситься на ласку, приняла еще более переживающий вид. Но напросилась на очередную резкость:

— Наташ, ты что, думаешь обо мне то же, что и учителя? Тогда я отвечу тебе так, как отвечаю им. Я не увлекаюсь малолетками. Я просто влюбился в девушку, которая чисто случайно еще школьница! Так что, пожалуйста, хоть ты не начинай эту тему!

Пожалуй, впервые ей не стало обидно от его неприветливой интонации. То ли уже привыкла, то ли просто поняла его на сто процентов… Дотронулась до его руки, аккуратно, чтобы это не бросалось в глаза окружающим.

— Макс, я не имела в виду ничего плохого. Я только хотела узнать, за что ты меня любишь, ведь таких, как я, в школе полно, и есть девушки и более привлекательные, и с более легким характером…

— Во-первых, таких, как ты, нет ни в школе, ни где-то еще. Во-вторых, если бы не твой характер, мы бы сейчас не были вместе. А в-третьих, любят не за что-то, а вопреки. Мне так мама всегда говорила.

В седьмом классе она в него влюбилась. Это было «за что-то». За его внешность. Ведь тогда она практически его не знала. И это была не любовь. Это была одержимость, поклонение выдуманному для себя Богу. И, как любое божество, он был в ее мыслях лишь иконой, бесхарактерным ликом Святого. А теперь… За что она сама его любит? За то, что когда-то он разбивал ее сердце всеми подручными средствами? За то, что он вредина еще похлестче самой Наташи? За то, что она перечеркнула свой нрав ради него, а он меняться не собирается? За то, что он такой, какой есть…

— Действительно, вопреки, — прошептала девушка. Держала его руку и смотрела с неподдельным вниманием. — Ты такой красивый! Почему я так редко вспоминаю об этом?

Это лучшее, что он от нее слышал! Так надоело, что девушки используют его для поднятия собственной самооценки да еще для того, чтобы вызвать зависть подруг, совершенно не интересуясь при этом, что там внутри, за внешностью. И в постели почему-то ждут от него подвигов. «Подарок» природы… Даже в школу на работу брать не хотели. Говорили, девчонки повлюбляются и об учебе думать не будут. Хотя, с другой стороны, в самый крутой клуб в городе, где к персоналу предъявляются супержёсткие требования, его взяли даже без опыта, позволив ему окончить курсы барменов уже параллельно с работой. А потом даже оплатили за счет фирмы и курсы по повышению квалификации. Словом, руководство клуба создало себе идеального бармена из просто идеально подходящей внешности.