ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА С ЛЕДИ МАРГАРЕТ

К полудню ему удалось навести в Белреми подобие порядка и провести совещание с Ж ^шерифом. По городу были расклеены объявления, в которых от имени короля Генриха всем, кто присягнет ему на верность, была обещана защита и благосклонность. Большинство жителей решило воспользоваться его милостью, устав от долгой осады и стремясь к скорейшему возрождению города. Расквартировав воинов по всему городу, полководец наконец смог заняться судьбой Алана. По слухам, Монлис был сначала ранен, а потом захвачен в плен всадниками леди Маргарет.

– Ты спасешь его, Симон? – беспокоился Джеффри.

Они сидели во Дворце правосудия, в котором Бовалле временно разместил свой штаб.

– Да, – ответил он. – Она хочет держать его в заложниках, но я зажму ее в тиски. У меня в плену ее дядя.

– Ее дядя? Он участвовал в сражении?

– Он ее маршал. Сэр Галледемейн. Хантингдон взял его в плен. Бернард, принеси перо и бумагу!

Секретарь исполнил приказ и сел в ожидании дальнейших указаний.

– Пиши, – неторопливо велел ему Симон. – “Леди Маргарет Белреми. Именем Его Величества, короля Англии и Франции Генриха Пятого, я, Симон Бовалле, приказываю в течение часа выдать мне ключи от замка Белреми, поклясться в верности Его Величеству королю Генриху и передать в мои руки рыцаря сэра Алана Монлиса”. Написал?

– Да, милорд.

– Теперь отправь письмо с моим герольдом и прикажи ему подождать ответа Маргарет.

– Что за причуды?! – воскликнул Мальвалле, когда Талмейн удалился. – Твое письмо вызовет только насмешки.

– Посмотрим. Это мой официальный приказ. Если она высмеет его сейчас, то позднее ей придется плакать.

Через час герольд вернулся и, преклонив колено, передал Симону ответ леди Маргарет.

Бовалле взломал печать и расстелил перед собой потрескивающий пергамент. Через его плечо Джеффри прочел:

“Симону Бовалле.

Если вы не оставите мой город в течение двенадцати часов, передав ключи моему шерифу Фердинанду Девальме, рыцарь сэр Алан Монлис будет повешен на башне на ваших глазах.

Написано в моем замке Белреми 21 декабря”

Джеффри, грубо выругавшись, схватился за рукоятку меча:

– Мы штурмуем замок, Симон? Бовалле улыбнулся:

– Нет, это будет означать смерть Алана, ты, горячая голова. Пиши следующее письмо, Бернард. – И он продиктовал: – “Если мой приказ не будет выполнен, я, Симон Бовалле, клянусь Богом и всеми святыми, что маршал Жан Галледемейн умрет перед замком Белреми вместе с другими, моими пленниками и каждым третьим главой семьи в этом городе. А если рыцарю сэру Алану Монлису будет нанесен какой-либо вред, клянусь Богом, я сровняю этот город с землей и казню всех его жителей, включая женщин и детей. Чтобы убедить вас в серьезности моих намерений, я убью шестерых детей перед вашим замком, если вы не сдадитесь немедленно”.

Мальвалле расхохотался:

– Вот как? Своими собственными руками, наверное?

– До этого не дойдет, – буркнул Симон. Подождав, пока Бернард запечатает письмо, он передал его герольду: – Если леди Маргарет спросит тебя, что я за человек, скажешь ей, что я всегда исполняю мои обещания. Ты передал мое первое письмо в ее собственные руки?

– Да, милорд.

– Она говорила с тобой?

– Нет, сэр. Она была под вуалью и тут же ушла вместе с сопровождавшими ее джентльменами.

Симон кивнул:

– Иди!

Герольд вскоре возвратился с устным посланием.

– “Скажи милорду Бовалле, – повторил он, – что леди Маргарет, графиня Белреми, готова встретиться с ним в своем замке по законам перемирия, если он придет один”.

– Ты не пойдешь один в эту ловушку! – воскликнул Джеффри.

– Это не ловушка, – отмахнулся Симон.

– Неужели ты поверишь слову женщины?

– Нет. – Лорд угрюмо усмехнулся. – Она не осмелится нанести мне вреда или взять меня в плен. Если я не вернусь через час, выведи сэра Галледемейна и казни его перед замком. А если и после этого не получишь от меня сигнала, можешь разрушить город, чтобы доказать, что я не лгал, бери замок приступом, потому что я буду уже мертв.

– Что ты задумал? – забеспокоился Джеффри. – Как только ты окажешься в замке, тебе придет конец!

Симон рассмеялся:

– Ты так думаешь? Оказавшись внутри замка, я подчиню ее своей воле. – Он встал и договорил: – В мое отсутствие ты здесь хозяин, Джеффри, но должен выполнять мои приказы.

Выйдя из комнаты, он увидел Седрика, отдыхающего на скамейке и пересказывающего свои приключения Эдмунду, который слушал, впитывая каждое слово. Увидев Симона, они оба вскочили.

Бовалле внимательно осмотрел Седрика:

– Тебя ранили?

– Пустяки, сэр, – покраснел слуга. Его рука была перевязана.

– Врач видел рану? Юноша заерзал:

– Нет, милорд. Я к нему не обращался, потому что он был занят с другими, более серьезно раненными.

Симон развязал его руку. Под повязкой оказалась большая рана, из которой все еще сочилась кровь.

– Принесите воду и чистую ткань, – коротко приказал Бовалле.

Эдмунд, выбежал из комнаты и быстро вернулся, исполнив приказ. Потом внимательно пронаблюдал, как Симон промыл рану Седрика и быстро перевязал ее. Седрик побледнел и стиснул зубы, потому что Бовалле действовал довольно грубо.

– Ложись в постель и оставайся в ней, – приказал хозяин. – Эдмунд, принеси мой панцирь. Ты начистил его?

– Да, милорд.

– Принеси его и подготовься. Я еду в замок.

Седрик, который уже прилег на скамью, приподнялся на локте:

– Милорд!

Симон смерил его холодным жестким взглядом:

– В чем дело?

– Возьмите… возьмите меня с собой!

– Со мной поедет Эдмунд, а ты лежи.

– Но, сэр!..

– Это будет твоим наказанием за плохое поведение. – Симон был непреклонен.

– Но, милорд! Я не могу позволить вам поехать в замок без…

– “Позволить”? Это что еще за разговоры? Замолчи, Седрик, если не хочешь рассердить меня. Глаза юноши наполнились слезами.

– Милорд, я согласен на любое наказание, только возьмите меня с собой! Если с вами что-нибудь случится…

– Чем ты можешь мне помочь? – насмешливо поинтересовался хозяин.

Слуга дрожащими пальцами теребил одеяло.

– Я… по крайней мере я буду с вами. И если… если вас убьют, то я…

– Это тебе урок за непослушание, Седрик. Юноша молча отвернулся к стене и снова заговорил, только когда Симон был уже в полном военном снаряжении. Он обратился к Эдмунду, который также переоделся во все зеленое и красное.

– Если что-нибудь случится с милордом, я изобью тебя до полусмерти! – свирепо прошипел Седрик.

Бовалле вышел из комнаты, посмеиваясь про себя.

Вскоре в сопровождении Эдмунда Симон приблизился к замку. Мост был опущен, и они неторопливо проехали по нему во двор, где Бовалле спешился и передал лошадь слуге. Затем в одиночестве проследовал за управляющим, который провел его через пустой огромный холл в приемный зал графини. Откинув занавес у входа, управляющий торжественно объявил:

– Милорд Бовалле!

Симон вошел, шагая твердо, но по-кошачьи упруго. Оказавшись в зале, он быстро огляделся, положив руку на рукоятку меча. На возвышении, в кресле, напоминающем трон, сидела, как ледяная статуя, леди Маргарет. Она по-королевски гордо и высоко держала голову в рогатом головном уборе с золотой вуалью, украшенной жемчугом, из-под которой выбивались смоляные локоны. Ни один мускул не дрогнул на ее длинной белоснежной шее. Лицо графини напоминало бледную овальную маску, с тонкими, презрительно искривленными губами и черными глазами, сверкавшими из-под полуопущенных век. Длинные изогнутые ресницы отбрасывали тени на безупречную кожу. Короткий прямой нос с изящно вырезанными ноздрями слегка вздрагивал. Она была одета в шелковое платье винно-красного цвета, облегающее прекрасную форму ее груди и длинную линию бедер. Ткань свободно спадала к ногам, прикрывая их, и расширялась на кистях в огромные рукава, касавшиеся пола. Белые руки лежали на подлокотнике кресла, нервно их сжимая. На груди Маргарет сиял огромный рубин, оживляя ее неподвижную фигуру.

Рядом с ней стоял франтовато одетый брюнет, смотревший на Симона с насмешкой на полных губах. Он теребил пальцами розу, изредка поднося ее к носу. Другие пышно одетые джентльмены, находящиеся в зале, с любопытством уставились на вошедшего. Позади графини замерли так же неподвижно, как и она, три придворные дамы.

Симон решительно шагнул вперед. Его огромная фигура с льняными волосами, вся в золотом, за исключением развевающегося плюмажа и длинного зеленого плаща, казалась неуместной в этом элегантном собрании. Остановившись перед возвышением, он спокойно глянул на графиню из-под шлема.

– Мадам, я пришел, чтобы принять вашу капитуляцию, – произнес Бовалле на грубоватом французском.

Надменные губы изогнулись в усмешке. Графиня сделала жест правой рукой, и франтовый джентльмен вышел вперед. Он ответил Симону на ломанном английском:

– Вы слишком торопливы, милорд. Моя кузина хочет предъявить вам свои условия.

Маргарет слегка шевельнулась, и Симон заметил, как блеснули ее глаза.

– Вот мои условия, – сказал он, обращаясь к ней. – Если вы передадите мне ключи от вашего замка и присягнете на верность моему королю Генриху, – он поднял руку к шлему, салютуя, – я обещаю вам его милосердие и защиту.

На ее виске заметно забилась предательская жилка.

– Кузен, – обратилась она тоже по-английски к джентльмену с розой, – скажите ему, что это я буду ставить условия. – Ее голос прозвучал ясно и холодно. При этом она даже не взглянула на Симона.

Франтоватый джентльмен повиновался:

– Согласитесь, милорд, графиня в более выгодной позиции, чтобы выставлять условия. Бовалле нахмурился:

– Нет, сэр. Я не согласен. И мадам, и все вы в безвыходном положении.

Француз улыбнулся, изящно приподняв розу:

– Вы же один против сотни…

Симон пронзил его острым, как рапира, взглядом, и, несмотря на свою самоуверенность, француз невольно сделал шаг назад.

– Я пришел, сюда по законам перемирия, – резко проговорил Бовалле.

Шевалье де Флериваль пришел в себя, небрежно пожав плечами:

– Мы на войне, милорд… Явившись сюда, вы проявили неосторожность.

– Если я не выйду отсюда через час, сэр Галледемейн умрет перед вашими воротами.

Шевалье побледнел, но продолжал улыбаться.

– Так вы, милорд, решили покорить этот замок в одиночку?

– Через час.

– Но что же делать? – Шевалье негромко засмеялся. – Мой отец сэр Галледемейн стар, милорд. Старики легко умирают.

– Молодые тоже легко умирают. Слова упали тяжело, как камни, и графиня шевельнулась в кресле.

– Это просто глупая угроза! – Шевалье залился веселым смехом. – А мы не глупцы, милорд.

– Если вы не сдадите замок и не отдадите мне сэра Алана Монлиса, то вы действительно будете глупцами, – спокойно заявил Симон. – Вы увидите, как мои солдаты сожгут Белреми дотла и вырежут все его население. Это не пустая угроза.

Шевалье деликатно понюхал розу, не сводя глаз с лица отважного полководца.

– Но если вы умрете, милорд, для вас это ничего не изменит. Я уже слышал такие угрозы раньше.

Симон улыбнулся:

– Вы плохо знаете меня, сэр, если думаете, что мои капитаны не подчинятся моему приказу, жив я или мертв.

– Вы не вежливы, милорд. Поверьте, графине не нужна ваша смерть, она предлагает вам вывести войска из Белреми и поклясться никогда не возвращаться сюда. Как только вы покинете город, графиня передаст сэра Алана Монлиса в ваши руки.

– Я благодарю госпожу графиню! – повысил голос Симон. – Но она переоценивает свои силы.

– Короче говоря, милорд, вы отказываетесь принять наши условия?

– Да.

Снова прозвучал ясный голос с трона:

– Скажите ему, кузен, чтобы он хорошо подумал. Если он откажется принять мои условия, с сэром Аланом Монлисом будет очень скоро покончено, а потом и с ним тоже.

Симон промолчал, а в глазах шевалье мелькнуло торжество.

– У вас нашлась пища для размышления, милорд?

Не обращая на него внимания, Бовалле посмотрел на леди Маргарет:

– Это ваше последнее слово, мадам?

– Да, мое последнее слово, – подтвердила она. Реакция Симона была молниеносной. Он выхватил меч из ножен, вскочил на помост и приставил острие меча к белой груди графини.

Закричав от ужаса, мужчины бросились к нему, но остановились, когда Симон отвел меч для удара. Левой рукой он схватил графиню за кисть и, глядя в зал через плечо, произнес:

– Еще один шаг – и графиня умрет. Перемирие окончено.

Маргарет сидела неподвижно, устремив на него вызывающий взгляд.

Шевалье уронил розу, побледнел и сказал, запинаясь:

– Милорд, милорд! Как можно угрожать оружием женщине?

– Она не женщина, а ведьма, достойная сожжения! – рявкнул Бовалле. – Я сожгу эту амазонку, если вы не вернете мне сэра Алана живым и невредимым.