Алистер тотчас же сменил тему беседы.

— Не могу припомнить, в какое время года Тарли привез вас на «Калипсо», но сейчас там не слишком жарко. Погода вполне терпимая. Случается, бывают краткие периоды послеполуденных дождей, но вскоре за ними следует солнечная погода. Большинство находит ее восхитительной, и я надеюсь, что вы с этим согласитесь.

Губы Джессики изогнулись в улыбке, которую едва ли можно было счесть обольстительной, но для него она стала именно такой.

— Вы умеете лавировать в опасной беседе с необычайной уверенностью.

— Во многих случаях это необходимо для ведения дел. — Алистер посмотрел на нее. — Удивлены? Впечатлены?

— А вы бы хотели удивить и впечатлить меня?

— Очень хотел бы.

— Почему?

— Вы воплощение светскости. Получившие ваше одобрение имеют право на признание в обществе.

Лицо Джессики выразило сомнение.

— Вы слишком высокого мнения обо мне. Я этого не заслуживаю.

Он слегка повернулся и посмотрел на нее, непринужденно опираясь о поручни.

— В таком случае позвольте мне сказать вам, что я был бы весьма польщен, если бы заслужил ваше уважение.

Джессика наклонила зонтик так, что он заслонил от него ее лицо.

— Пока что вам это вполне удавалось.

— Благодарю вас. И все же не судите меня слишком строго, если я и впредь буду стараться изо всех сил.

— Но вы и так стараетесь достаточно.

Ее чопорный тон вызвал у него широкую улыбку. На этот раз тему разговора пришлось сменить ей.

— Вода вокруг острова такая же прозрачная, как мне припоминается?

— Прозрачная как стекло. С берега можно видеть плавающих рыб. И вдоль берега мелкие места тянутся довольно далеко, настолько, что можно вброд дойти до рифов.

— Придется мне найти такое место.

— Я покажу вам.

Джесс подняла зонтик.

— Конечно, ваши обязательства по отношению к Майклу не простираются так далеко.

— Ничего не доставило бы мне большего удовольствия.

Как только у него вырвались эти слова, он понял, что хриплый голос выдал слишком многое. Но сделать уже ничего было нельзя. Особенно учитывая то, что Алистер представил, как мокрая женщина резвится в воде, подняв юбку настолько высоко, что видны ее стройные лодыжки. А возможно, даже округлые икры…

— Думаю, сегодня я достаточно напиталась солнцем, — сказала Джессика, делая шаг назад. — Приятно было побеседовать с вами, мистер Колфилд.

Алистер выпрямился.

— Следующие несколько недель я буду здесь, — поддразнил он, — если вам снова захочется получить немного солнца.

Она скользнула прочь и бросила через плечо:

— Я не забуду этого.

Мягкая нота в ее тоне, намекающая на флирт, вызвала в нем прилив удовлетворения. Это была малая победа, но он давным-давно научился получать все, чего хотел.


Глава 4


Вечером, снова наслаждаясь на удивление изысканным обедом, Джессика несколько раз бросала через стол взгляд на Алистера Колфилда. Она не могла не восхищаться тем, как он изменился и каким мужчиной стал. Он легко выдерживал конкуренцию с внушительным капитаном, человеком много старше. А корабельный врач Морли проявлял к нему почтение вовсе не потому, что был его служащим. Это было очевидно. Оба они явно восхищались Алистером и прислушивались к его мнению. В ответ на это он обращался с ними как с равными, и это произвело на Джессику сильное впечатление.

Как и накануне вечером, она обращалась к темам, интересным для мужчин. Сейчас они обсуждали работорговлю — тему, насколько ей было известно, вызывавшую жаркие споры в определенных кругах. Сначала Колфилд неохотно высказывался о своих взглядах на этот вопрос и о том, каким образом поставляет рабочую силу на свою плантацию. Но когда Джесс проявила интерес, он пошел ей навстречу. Она вспомнила, как когда-то высмеивала легкость, с которой он попирал установленные нормы поведения, но сейчас она оценила эту его черту. Ни ее отец, ни Тарли никогда не обсуждали деловые проблемы или политическую жизнь в ее присутствии. Готовность же Колфилда к открытому разговору на подобные темы воодушевила ее и придала ей отваги затронуть сферы, в которые при других обстоятельствах она никогда бы не посмела вторгнуться.

— Неужели на большинстве плантаций и впрямь полагаются на труд рабов? — спросила она, прекрасно сознавая, что отмена рабства никоим образом не покончила с работорговлей.

Капитан подергал себя за бороду.

— Как и в случае с пиратами, закон страны не изменит образа мыслей торговцев. А превентивные силы слишком малы для этого.

— А для вас пираты представляют проблему, капитан?

— Они бич для всех кораблей, но я с гордостью могу сказать, что пока еще ни на один корабль под моим командованием пираты не нападали и не брали его на абордаж.

— Я в этом не сомневалась! — воскликнула она с жаром, и это вызвало ослепительную улыбку капитана Смита.

Джесс переключила внимание на Алистера, намереваясь игнорировать его привлекательность, но тщетно. Это усилие пропало даром. Его красота обладала свойством безотказно действовать на чувства женщины, и ни время, ни привычка не умаляли его привлекательности.

— А «Калипсо» полагается на рабский труд?

Алистер кивнул:

— Большинство плантаций зависят от него.

— И ваша тоже не исключение?

Он откинулся на спинку скамьи. Сжал губы, прежде чем ответить, будто обдумывая ответ. Она оценила его осмотрительность, черту, которой прежде в нем не предполагала.

— С точки зрения бизнеса рабство эффективно, поскольку это дешевая рабочая сила. Что же касается моей личной точки зрения, то я предпочитаю, чтобы на меня работали люди, желающие это делать.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Я не использую рабский труд на «Sous la Lune», — ответил он, глядя на нее так, будто его интересовала ее реакция. — Я использую людей, с которыми заключаю договора. В основном китайцев или индийцев. У меня в услужении есть несколько негров, но они свободные люди.

— «Под Луной», — пробормотала она, переведя название плантации с французского. — Как красиво…

— Да, — ответил он, загадочно улыбаясь. — Можете называть меня сентиментальным.

Руки Джессики покрылись гусиной кожей. Ей показалось, он намекал на ту ночь в парке Пеннингтон. Но если так, то он говорил о ней совсем не в том ключе, как она ожидала. Его тон был теплым и вкрадчивым, а не глумливым, и она не почувствовала в нем намека на нескромное предложение. Но почему столь скабрезный инцидент будил в нем сентиментальность?

Колфилд поднес к губам стакан, глядя на нее поверх его края и не отпуская ее взгляда. Его холодные синие глаза смотрели на нее оценивающе, и от этого ее кожу обдало жаром.

Мысленно Джессика вернулась к той ночи и попыталась пересмотреть свое отношение к ней и к нему. Акт, в котором он участвовал, был непристойным, и долгое время она рассматривала Колфилда только в этом аспекте. Но вот в момент, когда их взгляды встретились и замкнулись друг на друге, она почувствовала нечто другое, что-то еще. Она не могла понять, что это было, но ее это пугало. Если бы кто-нибудь описал ей подобный случай, она пришла бы в ужас и не нашла в нем ничего положительного. Но это произошло с ней, и последовавший за этим разговор с Тарли изменил ее жизнь безвозвратно. Для нее открылись новые, до сих пор неведомые потребности, и желание продиктовало ей необходимость сообщить о них мужчине, с которым она собиралась сочетаться браком. В результате этого шесть лет ее брака стали для нее счастливыми. Возможно, и Алистер что-то выиграл от этого? Джесс надеялась, что наступит день, когда она наберется храбрости и спросит его об этом напрямик.

— Почему же Тарли продолжал пользоваться рабским трудом? — спросила она, стараясь найти менее опасную и менее личную тему.

— Не думайте о нем плохо, — ответил Алистер. — Он не нес прямой ответственности за управление плантацией «Калипсо». Там есть десятник и управляющий, и именно они ведают такими нюансами ведения дел в интересах своего работодателя.

— Скорее ради прибыли.

— Но ведь это одно и то же. Разве нет? — Он подался вперед и посмотрел на нее сурово. — Умоляю вас принимать это во внимание. Идеалы хороши и благородны, но ими не прокормиться, не одеться и не согреться.

— Но вы-то используете другие средства, — возразила Джесс.

Ей было неприятно думать, что ее одежда, драгоценности, удобный двухколесный экипаж и другие предметы роскоши были приобретены на средства, полученные в результате подневольного труда рабов. Она хорошо знала, что это такое — оказаться бессильным и полагаться на милость и капризы другой личности.

— Мои другие деловые интересы дают мне большую свободу.

— Значит, мне следует признать, что идеалы оплачиваются звонкой монетой?

— Возможно, это и не звучит романтично, но факт остается фактом, — согласился он, и тон его не был извиняющимся.

Таким он и был. Молодой человек, готовый принять любое пари и оплату своих сексуальных услуг, услуг племенного жеребца. А она-то гадала, куда он девался, но оказалось, что остался здесь. Просто приобрел некоторый лоск, замаскировавший острые углы.

— Весьма поучительно, — пробормотала она, отхлебнув слишком большой глоток вина.

При первой же возможности Джесс попросила извинить ее и направилась в свою каюту. Она старалась как можно скорее пройти коридор.

— Джессика!

Звук ее имени в устах Алистера, произнесенного его низким глубоким голосом, подействовал на нее расслабляюще.

Она остановилась и обернулась, только достигнув двери своей каюты.

— Да, мистер Колфилд?

Как и накануне вечером, он быстро миновал узкий коридор.

— В мои намерения не входило расстраивать вас.

— Разумеется.

Хотя он выглядел спокойным, то, что он внезапно резко провел рукой по своим чернильно-черным волосам, говорило о другом.

— Я не хочу, чтобы вы дурно думали о Тарли из-за того, что он принимал некоторые решения, обеспечивавшие вам достойную жизнь. Он не был дураком. Если ему представлялась возможность, он не пренебрегал ею.

— Вы меня неправильно поняли, — сказала Джесс ровным голосом, в то же время испытывая необычный подъем. Как и в случае с Бенедиктом, она не опасалась говорить с Алистером откровенно. — Я не лишена здравого смысла, практичности и даже хорошо взвешенной расчетливости. Неверно было бы считать, что все это меня тяготит. Я достаточно разумна, чтобы принимать во внимание свои интересы даже в ущерб высоким идеалам. И все же я хотела бы пересмотреть условия контракта с вами по поводу «Калипсо», чтобы получить средства на оплату труда наемных рабочих. Или приобрету собственный корабль и наберу команду, если это принесет мне лучший доход. Я подумываю и об увеличении производства рома. Во всяком случае, я в состоянии найти средства сохранить свои идеалы, если пожелаю.

В слабом свете корабельных фонарей его глаза блеснули.

— Вы меня поставили на место, миледи. У меня создалось впечатление, что вы собираетесь продать «Калипсо», и в таком случае ваши вопросы скорее имеют отношение к прошлому, чем к будущему.

— Гм-м…

Похоже было, что она относится к его словам скептически.

— Когда-то однажды я недооценил вас, — признался Колфилд, держа и сжимая руки за спиной. — Но это было давным-давно.

Джесс, не сумев справиться с импульсом, спросила:

— И что же изменило ваше мнение?

— Вы изменили. — Колфилд блеснул своей дерзкой лукавой улыбкой. — Когда перед вами возникает выбор: бежать или остаться, вы остаетесь.

Острая боль в груди разом покончила с отвагой Джессики, и ей захотелось бежать. Она повернулась, чтобы открыть дверь в свою каюту, но приостановилась и бросила взгляд через плечо, прежде чем войти.

— Зато вас я всегда оценивала должным образом.

Алистер отвесил изящный поклон.

— Надеюсь, теперь вы не измените своей привычке судить обо мне. Доброй ночи, леди Тарли.

Оказавшись в своей каюте, Джессика прислонилась к закрытой двери и постаралась умерить бешеное сердцебиение.

Всегда готовая услужить, Бет уже держала влажную тряпку. Когда Джесс, прижав влажную ткань к щекам, мимоходом бросила взгляд на горничную, то заметила в ее глазах понимание. Она повернулась к ней спиной и предоставила Бет расстегивать пуговицы.

Вполне достаточно на этот вечер одного человека, способного видеть ее насквозь.


Эстер пристраивала последнее белое перо в зачесанные наверх волосы, когда полуодетый муж вошел в ее будуар. Галстук у него на шее висел незавязанный, а жилет расстегнут. Судя по тому, что волосы его были влажными, а на лице не было отросшей щетины, Регмонт только что принял ванну и побрился.