Андрей Ларионов - Исследователь душ

– Вот и все. Попытка наша провалилась. Это опять случилось. Мне жаль! – Раздался грубый и даже хриплый голос позади Адрия.

Адрий какое-то время всматривался в эту суспензию цветов, света и пыли, что гнал так сильно ветер откуда-то издали. Затем парень обернулся назад. Там стоял его психолог Саман.

– О чем ты говоришь? Ты мне же обещал! Обещал, что мы победим это… – голос молодого человека сорвался.

– Да, я так говорил, но я ошибался. Возможно, потребуется еще немного времени.

И снова наступило молчание. Лишь неуемный ветер пел песню о бездне, что готовилась распахнуть свой зев в это пространство.

Саман серьезно посмотрел на своего друга, взяв его за плечо. Адрий вздрогнул от неожиданности, но не оторвал своего взгляда от наливающегося красными цветами горизонта. Небосвод спускался вниз. Пыль висела плотной пеленой, что скрывала видимость того сияния, что уже обозначалось там вдали. В зрачках молодого человека отражались языки пламени, которые вырвались из далекой бездны.

– Это конец. – Адрию хотелось плакать, но вместе с тем он продолжал смотреть сухими поблескивающими глазами вдаль.

– Это не конец! Это начало новой главы испытания. Мы можем все исправить. У нас получится. – Обнадежил психолог, тоже уже устало, смотрящий на разливающийся неоднородный свет вдали.

Под ногами людей начала проваливаться земля. Адрий ощутил, как его медленно засасывает в эту вязкую пустоту. Психолог ухмыльнулся, глядя на своего напарника. Заплутавший в мире чужого сознания, он остался там навсегда, став невольным пленником Адрия.

– Вот так я и влип.

– Что?

– Я влип. Теперь я у тебя в голове. – Констатировал Саман, произнося это мало эмоционально.

– Ты мне поможешь закрыть эту бездну?

– Возможно.

Адрий хмуро посмотрел на психолога и не поверил в его слова в душе. Все повторялось вновь и вновь.

– Я тебе не верю.

– Почему? – Саман утопал уже по колено в песке и каменистой поверхности.

Камень крошился под ногами Самана. Адрий уже не пытался помочь вырваться психологу из этой ловушки, как в первый раз. В душе Адрия все это было возможно. Чудовищные образы созданий вырвались из глубин черной бездной вдали. При свете алых лучей можно было заметить их невероятно исполинские размеры. Ужасные и огромные, абсолютно ассиметричные они покоряли этот рыжий горизонт земли и ржавое небо, до которого никому не было дело.

– Я тебе не верю, потому что все повторяется изо дня в день. Какой же из тебя никудышный психолог. – В сердцах вдруг произнес Адрий, но психолог уже не отвечал. Ржавый ветер, что домчался все же до них от самой бездны, уже обратил его друга в изваяние. Лица у мужчины уже не было. Вместо лица была бурая испещренная трещинками поверхность. Казалось, что перед Адрием был манекен, одетый в строгий костюм. В тот же самый костюм Саман был облачен, как и в первый день, когда попал в сознание Адрия.

– Ты меня слышишь? – Кричал Адрий, но тщетно, лишь розовая пенка облаков бежала по небу. Психолог уже молчал. Неподвижный и неживой он смотрел своим безликим лицом куда-то на запад, откуда должно потом прийти временное спасение.

Молодой человек упал на колени, закрывая лицо руками. Слезы прорвались все же из его глаз. Чувства в этот момент были бесполезны и бессмысленны. Только рассудком можно было победить этот тупик сознания, но только сердцу не прикажешь. Бездна продолжала выпускать все новые и новые фантасмагорические образы и иллюзии, что обрушивались потом дождем на испуганного Адрия.

Ржавчина надвигалась с востока, скрывая видимость всего остального. Сюда же двигались тени исполинских существ, что медленно двигались по небу. Адрий какое-то время тщетно пытался сосредоточиться на чем-то хорошем, но это плохо получалось. Тяжелым грузом висело на душе воспоминания прошлого, а также та картина, что разворачивалась перед его глазами не вызывала у него никаких положительных эмоций.

Потом пропало и все это. Не было рыжей смеси из которой выныривали разные чудовища, которые так торопились убежать и улететь как можно дальше от черной бездны, что расширялась и продолжала испускать из себя фантасмагории. Человек оцепенел, также как и чуть раньше его психолог. В мыслях Адрий отключался от этой реальности. Он выползал из своей же души.

– Как же тебе сейчас хреново, – произнес кто-то с сожалением, что Адрий обернулся на этот голос. Сейчас он стоял в какой-то темной комнате из которой лишь светлым проемом выделялась дверь. В ней виден был силуэт незнакомца.

– Кто ты? – Поинтересовался Адрий, с каким-то облегчением понимая, что вокруг уже не было той душной рыжей пустыни, в которой надували ветра, летали существа и стоял окаменелый Саман.

– Я Саман. – Ухмыльнулся тот, кто стоял в проеме двери.

– Не может быть!

– Может. – Мужчина подошел ближе к Адрию, и тот увидел отчетливо, что перед ним действительно стоял его психолог. Лицо врача было испещрено морщинками, словно, он постарел на лет двадцать.

– Что с тобой случилось?

– Со мной? Ничего… – Саман слегка улыбался, в глазах была усталость. – А вот с тобой большие проблемы.

– Какие же?

– Ты заплутал в самом себе. В своих же иллюзиях.

– А ты мне обещал, что поможешь выбраться из этого тупика. – Адрий сейчас произнес это с укором. В глазах его заблестели слезы. Глаза Адрия казались от этого какими-то стеклянными и холодными, словно, он был не человек, а живая биокукла или существо из других миров.

Саман положил руку на плечо своему другу.

– Да я тебе обещал помочь, но нет никаких гарантий, что я действительно смогу вытянуть тебя из этой бездны, которая разверзлась в твоей же душе. Ты должен сам найти в себе силы и победить эту проблему…

– Какую проблему? – Голос Адрия казался сейчас упавшим, он едва выдавил из себя этот вопрос. Посмотрел за проем двери, там шел дождь. Даже отсюда в темноте этой комнаты был слышен тот звон капель, что срывались с небес с бешеной силой и хлестал по растительности.

Ответа на вопрос Адрий не дождался, потому он медленно подошел к двери. Оттуда дыхнул ветер пронизанный сыростью и холодом.

– Что там? – Вопрошал опять Адрий, разглядывая тот пейзаж, подернутый в туманную дымку дождя.

– Там иллюзорный дождь. Там частичка твоей же души. И мы ищем решение твоей проблемы, она прячется где-то в потемках твоего сознания. До того момента мы не сможем выбраться отсюда. Так что… – Саман замолчал, сглотнув слюну. Глаза его вдруг округлились, словно, он увидел приведение там, в тумане дождя.

– Что? – молодой человек посмотрел на своего психолога, но тот уже не отвечал на его слова. Психолог нырнул в сплошную завесу ливня, исчез где-то там, в синих потоках воды. Адрий какое-то время стоял, не зная, что ему делать, ждать ли его тут в темной комнате, в которой пахло чем-то чужим или же бежать за своим психологом под ливень. Второе желание было сильнее, потому молодой человек рванул, испытывая на себе всю мощь небесной стихии. Дождь неимоверно хлестал по лицу и телу, а парень чуть прикрываясь руками, бежал вперед по размокшей земле.

– Саман! Саман.

В ответ было лишь молчание.

Адрий прошел еще пару шагов, пока вовсе не поскользнулся в луже. Шлепнувшись об землю, он увидел, как серое небо, с которого падали миллиарды капель воды вдруг начало снижаться. Дождь прекратился. Ливня больше не было. Вся влага висела в невесомости, а небо стремительно снижалось.

Адрий попытался встать, затем увидел рядом с собой силуэт Самана. Он был не один, обнимал какую-то женщину и двух детей. Молодой человек поднялся и чертыхаясь на скверную погоду подбежал к своему психологу.

– Кто это, Саман? Кто эти люди? – Парень схватил Самана за плечо и повернул его к себе.

– Отстань. Это моя семья. Теперь они опять со мной…

– Что ты такого говоришь, друг? У тебя нет семьи. Они давно-давно погибли. – Пытался увещевать Адрий уже своего наставника и друга по решению своей психологической проблемы.

– Это там не было. Теперь они здесь… – Лицо Самана вдруг приобрело злой оскал. – Хотя я знаю, это все ты виноват! Ты!

– В чем я виноват? – Парень опешил, сделал пару шагов назад. Небо продолжало снижаться, серая пелена погружала этот мир в неизвестные потемки, а стеклянные капли дождя висели, как пылинки в невесомости.

– Ты виноват в том, что решил запереть меня тут вместе с собой! Именно потому ты создал эту иллюзию моей семьи. – Саман вдруг заплакал, таким Адрий еще ни разу не видел его. Мужчины не плачут обычно, но это все, же случается, когда нервы, ни к черту становятся.

– Я не виноват… – Адрий отступил назад. Ноги не ощущали поверхность. Позади была зыбкая пустота, и человек медленно стал в нее погружаться.

Саман подошел ближе к своему пациенту и нагловато улыбнулся, резко перестав плакать. На его лице было выражение, которого Адрий никогда раньше не видел. Казалось, это был совершенно другой человек. Рядом с психологом стояла какая-то красивая миниатюрная женщина и двое детей прижимались к мужчине в пиджаке.

– Саман. Помоги! Я падаю… – Почти завопил Адрий, ощущая, что ноги окончательно потеряли опору. Страх захлестнул сознание, холодом пробежался по венам. Мурашки щекотали тело.

– Так тебе и надо.

– Что?

– Катись к черту! – Закричал мужчина, плюя ему вслед. Это было последнее, что увидел Адрий, дальше стало все как в тумане. Небо окончательно упало. Просто сомкнулось с землей. Сырость, холод и все ощущения дискомфорта исчезли, после чего молодой человек оказался просто в пустоте черной и беспросветной. На душе скребли кошки. В мыслях ему начинало казаться уже, что никого не выберется из этого тупика. Бездна его души каждый раз будет распахиваться, и вместе с ржавым ветром будут приходить все новые и новые мучения, иллюзии и фантасмагории.

«Что я должен был найти в своей душе? Саман, говорил, что решение лежит в моих же воспоминаниях. Где они?» – Мысли были тусклыми, никакой надежды они особо не давали ему. Лишь риторические вопросы и ни одного реального решения.

Когда Адрий на мгновение сомкнул глаза, а затем их раскрыл опять, то увидел, что вокруг была опять та же ржавая пустыня. Уродливые и бесформенные существа разбредались в разные стороны. Каменное изваяние Самана стояло рядом. Человек подошел к своему другу, дотронулся до коричневой щербатой поверхности статуи.

– Саман, Саман! Ты меня слышишь?

Окаменевшая фигура психолога не отвечала. Тоскливый ветер напевал песню о чем-то ужасном, отчего хотелось плакать и очень сильно.

«Невероятно. Не может быть! Как я мог попасть в ловушку своей же души!» – Сокрушался молодой человек, уже бессильно падая на растрескавшуюся поверхность пустыни. Буря была снаружи, но в мыслях у Адрия было не лучше. Молодой человек заплакал. Депрессию победить свою он так и не мог. Плакал совсем как-то по-детски, прижав ладони к лицу.

– Хватит плакать, тряпка! Ты же мужчина.

Адрий посмотрел по сторонам. Статуя психолога едва ожила. От глаза отвалился кусок камня и под ним был виден зеленый глаз Самана.

– Ты уже очнулся? А как же ржавый ветер, разве он тебя не превратил в изваяние, как раньше?

– Как видишь, нет. – Хотя психологу едва давалась речь, его губы были скованы под пластами коричневого неизвестного вещества.

Какое-то низкорослое существо с недоразвитыми крыльями подбежало к Адрию и попыталось укусить его. Молодой человек отпрянул назад.

– Не бойся! Это в твоем же воображение все. Это твои мысли и страдания, которые воплотились в этих чудовищ.

Но фантасмагорическое создание не собиралось успокаиваться. С тихим рыком оно приближалось к молодому человеку.

– Пошло прочь чудище! Прочь, я сказал. – Пытаясь напугать криком, Адрий продолжал отступать назад. Под ногами крошилась ржавая сухая земля.

Еще пару мгновений этого противостояния и создание просто растворилось, обратившись в пепел. Сильный ветер унес частички этого существа куда-то вдаль, куда мчалась основная масса этих фантасмагорических образов.

– Неужели ты, правда, плюнул мне в лицо там под дождем? – Осторожно и чуть неуверенно спросил Адрий, когда подошел опять к неподвижному силуэту психологу.

– Нет, я такого не делал.

– Тогда кто же там стоял под дождем? С тобой была женщина и дети. Это твоя семья.

– Я… Я не помню. – С тихим стоном произнес Саман.

– Значит, это был ты?

– Да нет же. – Психолог вперил свой зеленый глаз в Адрия. – Я не мог тебе плюнуть в лицо и утопить в пустоте. Твое сознание играет с тобой злую шутку. Ты должен вспомнить тот момент, что повергло тебя в печаль и невыносимую тоску. С первых страниц своей сознательной жизни. И мы, наконец, свалим из бесконечной фантасмагории твоей души.

– Что же именно я должен вспомнить?

– Ты должен вспомнить, что повергло тебя в депрессию.