Аликс кинулась к нему на грудь, он подхватил ее на руки. Обвив ногами Джареда, она нашла губами его полуоткрытые губы. Их языки сплелись, тела тесно прильнули друг к другу.

Несколько мгновений спустя Аликс отстранилась и, стараясь унять бешеное биение сердца, произнесла:

— Мама хочет, чтобы мы завтра пообедали вместе. — Коротко кивнув, Джаред завладел ее губами. Крепко прижимая к себе Аликс, он понес ее в спальню. Наткнувшись на стул, он пинком отшвырнул его с дороги. — Боже, — выдохнула Аликс, но губы Джареда приникли к ее шее, и она тотчас растеряла все слова.

Он бросил ее на постель, разметав покрывала и подушки.

Глядя на него широко открытыми глазами, она начала расстегивать пуговицы на блузке, но Джаред разорвал тонкую ткань и жадно припал губами к ее груди. Еще миг, и остатки ее одежды полетели на пол. Джаред замер, любуясь ее обнаженным телом.

— Как ты прекрасна, — прошептал он.

Аликс улыбнулась, притянув его к себе. Ей нравилось ощущать тяжесть его тела, чувствовать шершавое прикосновение его одежды к разгоряченной коже. Руки Джареда скользнули по ее животу, погладили бедра, коснулись лона. Когда его губы обхватили ее сосок, Аликс, застонав, запрокинула голову и закрыла глаза, отдаваясь во власть его пальцев, жаркого рта, жадного языка.

Нарастающее желание, казалось, вот-вот взорвется мощным крещендо. Когда Аликс почувствовала, как жгучее, почти невыносимое наслаждение захлестывает ее потоком, Джаред откатился в сторону и мгновенно сорвал с себя одежду.

Руки Аликс пустились в странствие по его телу, губы прильнули к пылающей коже. Ее гибкое тело скользнуло вниз, и Джаред в изнеможении откинул голову назад. Несколько минут спустя, не в силах больше терпеть эту муку, он опрокинул Аликс на спину и овладел ею, уже не сдерживая страстного, почти звериного желания. Закинув руки за голову, Аликс вцепилась в спинку кровати, хриплые стоны рвались из ее горла в ответ на каждый яростный выпад.

Волна блаженства подхватила их обоих; ноги Аликс сжали талию Джареда, руки обвились вокруг его шеи, глухой протяжный стон перерос в крик.

Джаред обрушился на нее, сдавив в объятиях так крепко, что Аликс едва не задохнулась. Но так ли уж нужен воздух, когда на тебе лежит тяжелый, влажный от пота мужчина?

— Все хорошо? — прошептал Джаред ей на ухо.

— Более чем.

Он откатился на бок, не выпуская Аликс из кольца своих рук.

Она не сразу пришла в себя. По телу разливалось приятное тепло, голову словно заволокло туманом. На этот раз в их близости было нечто незнакомое. Какая-то отчаянность, исступление, будто Джаред пытался погасить любовью пламя, сжигавшее его изнутри. Множество вопросов вертелось у Аликс на языке, но она промолчала, ожидая, пока Джаред заговорит сам:

— Я не сделал тебе больно?

— Совсем наоборот.

— Я так скучал по тебе сегодня.

Они провели в разлуке лишь несколько часов, но Аликс не стала упоминать об этом. Она тоже соскучилась по Джареду. Работать над проектом без него было совсем не так приятно и весело, как с ним.

— Что ты делал?

Джаред нерешительно помолчал.

— У меня вышла ссора с дедом.

— А-а, — протянула Аликс, стараясь не подавать вида, что ей не по себе, поскольку речь идет о привидении. — Из-за чего?

Джаред не мог признаться, что боится за Викторию.

— Мне не понравилось, что Калеб показался тебе тогда, на чердаке.

— Он хотел рассказать мне о Валентине, — возразила Аликс и невольно рассмеялась. Она выступала в защиту призрака.

Джаред нежно поцеловал ее в лоб.

— Он мог бы рассказать все мне.

— Наверное, — согласилась Аликс, — но, если честно, я прекрасно провела то утро. А испугалась потом. Я рассказывала тебе о платье, которое надевала в тот день?

— Он заставил тебя надеть какие-то уродливые средневековые тряпки? — В голосе Джареда снова послышалась злость.

— Нет. Это было прекрасное белое свадебное платье из тончайшего хлопка.

Джаред успокоился.

— С пышной юбкой? — Он понимающе кивнул. — Оно лежало в зеленой коробке?

Аликс, отстранившись, взглянула на него.

— Да. Кто его носил?

— Никто. Это свадебное платье тети Адди. Помню, она однажды показала его моей матери. Они пытались уговорить одну нашу родственницу надеть его в день свадьбы, но та хотела что-то сверкающее, с широкими рукавами.

— А я бы надела… — начала было Аликс, но оборвала себя. Не стоит говорить о свадебном платье с мужчиной, если ты с ним не помолвлена, тем более если вы с ним даже ни разу не сказали друг другу: «Я люблю тебя».

— Ты не могла бы напомнить мне еще раз, что произошло в воскресенье, не упуская ни единой мелочи? — попросил Джаред. — Я хочу знать все подробности.

Аликс начала свою историю с дождливого утра, когда она проснулась с нетерпеливым желанием отправиться на чердак разбирать семейные архивы, и закончила тем, как яркая сцена свадьбы исчезла, словно изображение на погасшем экране.

Джаред внимательно слушал, кивая, когда Аликс упоминала о людях, приглашенных на свадьбу.

— Мне казалось, будто я действительно их вижу, но теперь я в этом не уверена.

— Кто еще там был? — спросил Джаред. — И где находилась Валентина?

Рассказывая о том, как Калеб познакомился со своей возлюбленной, Аликс не удержалась от смеха.

— Это так похоже на мою маму. Она вполне могла бы выкинуть подобную шутку. Калеб пересказал мне этот эпизод, но не показал.

— Деду не хотелось признаваться, что его обвела вокруг пальца девушка, — усмехнулся Джаред. — Он никому еще не рассказывал эту историю. Иначе ее непременно передавали бы из уст в уста.

— Он уверял, что я первая, кому довелось ее услышать. — Аликс уткнулась головой Джареду в плечо. — Ты видел маму?

— О да. — Джаред описал бесчисленные грузовики и велосипеды, а также толпы мужчин. — Даже Роджер Плимут прислал цветы, — добавил он.

— У-ух! — воскликнула Аликс.

— Я должен познакомиться с этим парнем.

— Можно мне пойти с тобой?

Джаред, с ревом перекатившись на постели, навис над Аликс.

— За такие слова тебя надо наказать.

— Полностью согласна, — отозвалась она, впиваясь губами в его рот.

На этот раз они не стали спешить, медленно наслаждаясь друг другом, лаская и целуя, дразня и играя, переплетаясь телами. Час спустя, когда они лежали обнявшись, влажные от пота и умиротворенные, в животе у Джареда громко заурчало.

— Я забыла приготовить ужин, — спохватилась Аликс.

— Ничего страшного. Перед уходом я совершил набег на холодильник Виктории. У нас полно еды из лучших ресторанов Нантакета. — Выбравшись из кровати, Джаред направился в ванную.

— Моя мать ценит хорошую кухню.

Остановившись в дверях во всей своей великолепной наготе, он встретил взгляд Аликс. Они поняли друг друга без слов. Теперь, когда Виктория прибыла на остров, все изменилось. Большой старый дом больше не будет принадлежать им безраздельно. Тихая Джилли проводила так много времени с Кеном, что ее присутствие в Кингсли-Хаусе никому не причиняло неудобства. Виктория же заняла комнату напротив их спальни, вдобавок ее всегда окружали толпы поклонников. Когда Аликс была подростком, именно она, а не ее мать, жаловалась, что музыка играет слишком громко, не замолкая до поздней ночи.

Джаред вздохнул и улыбнулся.

— Все будет хорошо. Виктория жаждет заполучить дневник Валентины, может, если отдать его ей, она… — Он пожал плечами. — Хочешь в душ вместе со мной?

— С удовольствием, — сказала Аликс, отбрасывая одеяло.

По молчаливому соглашению они больше не говорили о Виктории. Им хотелось сполна насладиться временем, проведенным вдвоем. После совместного душа они устроили пиршество на полу и предались любимому занятию — разработке архитектурного проекта. Аликс была довольна результатом своих трудов, но Джареду многое не понравилось, что он незамедлительно и высказал.

— Кингсли, — возмутилась Аликс, — ты сам не знаешь, о чем говоришь.

То же самое она сказала ему, когда они в первый раз работали вместе. Теперь им казалось, что это было давным-давно. Они посмотрели друг другу в глаза и рассмеялись. В те первые дни Аликс побаивалась Джареда, а сейчас почти не вспоминала, что он и есть Великий Джаред Монтгомери.

Похоже, они быстро пришли к пониманию, потому что Джаред смел в сторону тарелки и, обняв Аликс, увлек ее на пол, прямо на кучу рисунков и чертежей старого дома Монтгомери. Это объятие было особенно нежным, поскольку в воздухе уже витало предчувствие грядущих перемен.

После Аликс отлепила от влажной кожи Джареда три листа бумаги и произнесла:

— Мы могли бы остаться здесь.

— Дилис возвращается завтра.

— А как насчет дома Лекси и Тоби?

— Там нам не удастся побыть вдвоем.

— Нам просто нужно быть потверже с мамой, — неуверенно предложила Аликс. — И придется запирать дверь в ванную.

— Хочешь переехать в мою нью-йоркскую квартиру?

Глаза Аликс радостно вспыхнули, но в следующее мгновение она покачала головой:

— Может, после свадьбы Иззи.

— Хорошо, — согласился Джаред. — После свадьбы. — Он отвернулся, чтобы Аликс не заметила, как исказилось от страха его лицо. В день свадьбы Калеб покинет земной мир и, возможно, заберет с собой Викторию. — Если ты обещаешь держать руки подальше от меня хоть какое-то время, я с радостью покажу тебе, как должно выглядеть восточное крыло на самом деле. Увидишь, я задумал гораздо лучше.

— Возможно, по-другому, но не лучше. А что касается шаловливых рук, помнится, ты обещал, что будешь слизывать еду с моего голого живота. Так-то ты держишь слово?

— Ты видела шоколадный мусс, который я привез с собой? Он будто создан для того, чтобы расплываться по твоему животу. Но сперва я объясню тебе, что такое реконструкция здания.

— Я твоя послушная ученица и с жадностью ловлю каждое слово мэтра. А взбитые сливки ты захватил?

— Спрашиваешь! Целую бадью.

— Возьми вон те бумаги, и начнем, — скомандовала Аликс, и Джаред подчинился.


На следующее утро Виктория, сидя за кухонным столом в большом старом доме, впервые почувствовала себя одиноко. Казалось странным, что нельзя больше увидеть Адди, поговорить с ней. За годы дружбы женщины привыкли повсюду бывать вместе — ходить в гости, принимать друзей у себя, обедать в кафе и ресторанчиках. Теперь Кингсли-Хаус казался Виктории чужим, заброшенным.

Накануне за ужином Виктория с радостью встретилась с несколькими давними знакомыми с Нантакета, но все это было не то. Без Адди остров опустел. Аделаида не любила покидать дом, и Виктории всегда приходилось уговаривать ее выбраться на прогулку, но сколько незабываемых, счастливых дней провели они вдвоем! Виктории нравилось, что рядом Адди, которая видит ее насквозь и знает, говорит ли она правду или лукавит. «Ах, какой интересный!» — восторженно восклицала Виктория, глядя на какого-нибудь мужчину, а потом, вернувшись домой и попивая коктейль, смеялась вместе с подругой над этим скучным напыщенным болваном.

Но прошлым вечером ей не с кем было хитро переглядываться, сдерживая смех. Виктории страшно не хватало Адди.

Возле кухонной раковины стояла Джилли Таггерт, делая вид, будто моет посуду. На самом деле эта женщина носила фамилию мужа, но Виктория ее не запомнила. Невестку Джилли, писательницу Кейл Андерсон, Виктория несколько раз встречала на официальных приемах, и та ей нравилась. Они с Кейл писали в разных жанрах, а их романы пользовались примерно равной популярностью, что почти исключало ревнивую зависть, которую обычно испытывают друг к другу литераторы.

Бросив взгляд на Джилли поверх чашки с кофе, Виктория поняла, что на тесную дружбу с ней рассчитывать нечего. По крайней мере какое-то время. Сейчас Джилли могла лишь неотрывно смотреть в окно на домик для гостей, пытаясь уловить малейшее движение в саду. Она ждала появления Кена.

За завтраком, болтая с Джилли о разных пустяках, Виктория пришла к заключению, что эта женщина готова к переменам в жизни. Она овдовела много лет назад, а теперь ее подросшие дети, мальчик и девочка, близнецы, поступили в университет и собирались покинуть дом, что давало Джилли неограниченную свободу. Она могла отправиться, куда душа пожелает. А главное, она была готова.

Виктория предчувствовала, что с Кеном могут возникнуть трудности. По собственному горькому опыту она знала, что этого мужчину нужно подталкивать к действию. Их совместная жизнь закончилась крахом. После пяти лет брака Виктории пришлось броситься на шею другому мужчине, чтобы заставить Кена увидеть, как она несчастна. Он не замечал, с каким пренебрежением обращаются с Викторией его родители, постоянно напоминая, что она работала официанткой в загородном клубе, где Кен ежедневно играл в теннис, — как будто она могла об этом забыть! Что бы она ни делала, свекор со свекровью вечно бывали недовольны. А самое ужасное, как настороженно они смотрели на малышку Аликс, словно оценивали каждый ее шаг. Казалось, они ждут, вырастет ли девочка похожей на них или пойдет по стопам матери и станет такой же легковесной и пустой.