В глазах Холланда промелькнуло выражение, очень похожее на уважение. Глядя на гостя с откровенным любопытством, он проговорил:

– Давайте откроем карты. Вы мне не нравитесь, Федерстон.

– Понимаю. У вас нет причин хорошо ко мне относиться.

– Но у моей жены сложилось о вас другое мнение. Она к вам весьма благоволит. Хотя, с другой стороны, у нее слабость к британским аристократам.

Джек делано улыбнулся.

– Жаль, что ваша супруга ничего не сообщила мне о своих планах до того, как увезла мисс Холланд в Англию.

– Знаете, я подозреваю, что она все-таки написала вам. Думаю, письмо очень скоро доставят вам в отель. Но в свете категорического отказа Линнет… Полагаю, ее мать все же поставила на вас крест.

– Вероятно. Но поймите же, если в ближайшее время не объявить о нашей помолвке, то скандала не избежать.

– Да, безусловно. Но имейте в виду, в моих планах никогда не значился брак моей дочери и британского пэра. Я не собирался поддерживать совершенно бесполезный институт британской аристократии своими заработанными тяжким трудом долларами. Я всегда хотел, чтобы моя дочь вышла за американца.

– Знаю. Мне даже известно его имя. Дейвис Маккей.

– Дейвис – юноша, который верит в упорный труд, а не в права на материальные блага, полученные при рождении. Я навел справки о вас, Федерстон. Похоже, вся ваша семейка издавна зарилась на американские денежки.

Джек понял, что расточительность и невоздержанность других членов его семьи будет преследовать его до гробовой доски.

– Вы правы. Мой брат женился на американской наследнице и успел необычайно быстро промотать все ее состояние, после чего умер. Но Чарлз всегда демонстрировал дурные наклонности, даже в те годы, когда мы еще были детьми. Отец, кстати, был не лучше. Он тоже женился на деньгах. И его отец – тоже. Почти все мои предки были игроками, повесами и охотниками за богатым приданым. И если изучить генеалогическое древо моей семьи… Ох, боюсь, трудновато будет найти человека достойного и честного.

Мистер Холланд с усмешкой кивнул.

– Похоже, что так. И вы, судя по вашим действиям, не отличаетесь от своих родственников.

– Понимаю ваш скептицизм, но поверьте, это не так. Что же касается титула, то я о нем никогда не думал. Видите ли, я второй сын и всегда воспитывался с учетом того, что титул мне не достанется. Я стал графом по прихоти судьбы. Просто случайность. Но одновременно – и большая ответственность, которую у меня пока не было возможности на себя принять.

– Почему? Потому что вы предпочитаете кутить в Париже с танцовщицами, вместо того чтобы заниматься чем-нибудь полезным?

Джек мрачно усмехнулся.

– Видите ли, сэр, титул полезен, если пэр управляет своими поместьями и дает работу людям, живущим на его землях. А у меня для этого нет денег.

– И вы, пэры, считаете ниже своего достоинства как-нибудь иначе заработать?

– О, сэр, все намного проще… и отвратительнее. Суть в том, что мы ничего не умеем делать. У нас, британских аристократов, отличное образование. Я, к примеру, выпускник Итона и Кембриджа. Но такое образование не дает никаких полезных навыков для заработка. Можно, конечно, пойти в армию, но надо покупать офицерский патент, а мой отец не захотел этого делать. Есть еще политика, но это лишь для тех, чьи семьи имеют влияние и деньги, чтобы вложить в политическую кампанию. У моей семьи нет ни того, ни другого. До того, как я стал графом, мне приходилось жить на средства, выделяемые мне отцом, а после его смерти – братом. Но они гораздо охотнее тратили деньги на свои…

– Что же изменилось после того, как вы стали графом? – перебил мистер Холланд.

– Став графом, я обнаружил, что сундуки Федерстонов пусты. Я сдал наши дома в аренду, чтобы выплатить проценты по закладным. Земельная рента покрыла расходы и обеспечила мне весьма скромный доход. До приезда в Нью-Йорк я жил в Париже, потому что там дешевле, чем в Лондоне, и не так скучно. Что же касается танцовщиц… – Джек сделал паузу и пожал плечами. – Разве можно винить за это холостяка?

– Вы раньше не думали о женитьбе?

– Конечно, я – Федерстон, но я никогда не считал выгодную женитьбу достойным заработком, – сухо проговорил граф. – И знаете, когда пэр женится, он занимает определенное положение в обществе. Холостяку в этом отношении намного проще – не нужно поддерживать это положение и содержать жену и детей, имея семьдесят фунтов в месяц.

– Но у вас же хватило средств, чтобы инвестировать в предприятие Ван Хозена?

– Я их одолжил у друга. Инвестиции – одна из немногих возможностей, доступных человеку в моем положении. Поэтому я и прибыл в Нью-Йорк. Но теперь я потерял и эти деньги.

– Вы же могли позволить Линнет обручиться с Ван Хозеном. Тогда бы вернули свои средства. Но вы этого не сделали. – Джек промолчал, а Холланд со вздохом откинулся на спинку кресла. – Вижу, что вы не намерены объяснять свои действия, поэтому я перейду к делу.

Джек не понял, что должен был в этот момент почувствовать – облегчение или тревогу.

– Брачный союз моей дочери с любым мужчиной нашего круга теперь не стоит на повестке дня. Я предложил найти для нее американского мужа за пределами нашего круга, но она отвергла мою помощь. – Холланд беспомощно развел руками; то был жест человека, который, несмотря на богатство, успех, ум и сильную волю, неожиданно обнаружил, что не может справиться с дочерью. – После грандиозного домашнего скандала я согласился помочь ей с осуществлением ее собственного плана. Она решила согласиться с матерью и найти себе в мужья британского пэра.

Джек не был лишен мужской гордости и почувствовал себя оскорбленным. И изрядно раздосадованным.

– Но у нее ведь уже есть британский пэр… Сколько их ей надо?

Холланд несколько секунд вертел в пальцах ручку, потом бросил ее на стол и с хитроватой усмешкой покосился на Федерстона.

– Полагаю, в данный момент ей нужен любой пэр. Любой, кроме вас.

– И вы с ней согласились?

– А у меня был выбор? Разве лучше отказать ей в приданом и окончательно угробить ее репутацию? Или, может, запереть в подвале? Я старался ее отговорить, но не сумел. А пытаться отговаривать ее мать – пустая трата времени. Хорошо хоть, что Линнет все же обладает здравым смыслом… Она знает, что ей необходим приличный человек и железный брачный договор. Поэтому она намерена обратиться за помощью к леди Трабридж.

– К моей невестке? – Джек в недоумении взирал на Холланда. – Ваша дочь хочет, чтобы леди Трабридж стала ее свахой?

– А почему бы и нет? Леди Трабридж, насколько мне известно, самая известная сваха в Англии. Она сделала себе имя на устройстве трансатлантических браков.

– Белинда не устраивает браки по расчету.

– Поскольку именно вы виновны в сложившейся ситуации, Линнет надеется, что леди Трабридж сделает для нее исключение.

Джек помассировал пальцами виски. Следовало немедленно дать телеграмму Белинде, чтобы она знала, в чем дело, до приезда девчонки. Ему придется уговорить невестку принять его сторону. А учитывая то обстоятельство, что его покойный брат был, мягко говоря, не самым лучшим мужем, сделать это будет нелегко.

Холланд прервал его размышления, громко кашлянув.

– Линнет уверена, что вы сделали все это из-за денег. Вы можете уговорить ее принять ваше предложение, отказавшись от своей доли ее приданого.

– То есть вы предлагаете мне зависеть от жены – так же, как я когда-то зависел от отца и брата? – Джек помотал головой. – Нет! Ни за что! Ведь сделав поместье домом для Линнет и будущих детей, я лишусь даже дохода от аренды. То есть останусь без дохода вообще.

– Собираясь войти в богатую американскую семью, вы должны были мыслить шире.

Джек нахмурился.

– Боюсь, я не совсем понимаю, что вы имеете в виду.

– А что, если я выделю вам некую сумму помимо официального приданого? – Холланд подался вперед, сверля графа взглядом. – Ну, скажем, полмиллиона долларов. Согласны?

Джек на несколько секунд лишился дара речи. Лишь ощутив, что снова способен облекать свои мысли в слова, он пробормотал:

– Но зачем вам это нужно?

– Видите ли, молодой человек, я реалист и умею правильно оценивать факты, даже если они мне не нравятся. Какими бы ни были ваши мотивы, Линнет должна срочно выйти замуж из-за вас. Похоже, ее мужем станет британец, вы или кто-нибудь другой – не важно. Поскольку же именно вы скомпрометировали ее, брак с вами оставит не столь большое пятно на ее репутации – гораздо меньшее, чем любое другое замужество. И вы все же защитили ее, пусть даже весьма своеобразным способом, от козней Ван Хозена.

– Да уж, настоящий герой… – Джек устремил на собеседника язвительный взгляд. – Уж простите, но мне бы хотелось взглянуть на обратную сторону медали.

Холланд улыбнулся.

– Верно. У меня есть некоторые условия.

– Не сомневаюсь. В конце концов, бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

– Наконец-то мы с вами начинаем понимать друг друга, и это радует. Итак, мое первое условие: деньги должны быть вложены в дело, а не потрачены.

– Разумно. Думаю, у вас есть инвестиционные предложения?

– Да, есть. Мне сказали, что вы знакомы с герцогом Маргрейвом.

Джек с удивлением заморгал.

– Знаком. А почему вы спрашиваете?

– Маргрейв – известный человек. Исследовал Конго, обнаружил новый вид бабочек… Он – настоящий первопроходец.

– Да, Стюарт – почти легенда. И это плохо сказывается на его друзьях. Все мы сильно проигрываем на его фоне.

– Значит ли это, что вы остаетесь друзьями? Я слышал, что между вами произошла крупная размолвка.

Джек пожал плечами. Врать не имело смысла. Только не сейчас.

– Мы помирились.

– Очень удобно! – рассмеялся Холланд. – А ведь до свадьбы его герцогиня была просто Эди Джуэлл, верно? И если я правильно помню… Когда стало известно о ее связи с Ван Хозеном, герцог сначала отказался на ней жениться, и это чуть не погубило ее репутацию. Я начинаю думать, что ваши действия в отношении Ван Хозена как-то связаны с супругой Маргрейва.

Джек снова пожал плечами.

– Я ничего не могу вам сказать, за исключением одного: мне не нравится, когда меня обманом лишают даже тех небольших средств, которые у меня есть. Но откуда такой интерес к Стюарту?

– Он знает Африку. Когда он все-таки женился на мисс Джуэлл, ее приданое оказалось огромным, и он вложил его очень разумно – алмазные и золотые прииски, кофе, железные дороги, сланцы… По имеющейся у меня информации, он стал намного богаче, чем был. В Африке огромные возможности. Я давно хочу вложить туда средства, но у меня не было нужных связей.

– И вы хотите использовать меня? – понял наконец Джек.

– Вот именно. Я хочу вместе с вами и Маргрейвом сформировать инвестиционную группу – примерно так же, как вы это сделали с Ван Хозеном. И вы сможете использовать деньги, которые я вам выделю, как свою долю.

Джек почувствовал, что его охватывает восторг, но усилием воли заставил себя оставаться невозмутимым.

– Вы уверены, что желаете именно этого? Мое предприятие с Ван Хозеном оказалось провальным.

– Но ведь так и планировалось с самого начала, если интуиция меня не подводит, – усмехнулся Холланд. – Учитывая все успешные инвестиции Маргрейва, трудно поверить, что он не смог бы привести вас и Ван Хозена к шахтам, в которых действительно есть золото.

– Да, верно, – согласился Джек, надеясь, что его лицо осталось бесстрастным. – Удивительно, что так неудачно все получилось…

– Так вот, я надеюсь, что наши с вами инвестиции будут доходнее, чем у Ван Хозена.

Губы Джека чуть дрогнули.

– Возможно, – кивнул он. – Насколько я понимаю, у нас предполагаются равные доли – по одной трети. Но если так, то у Стюарта должно быть тридцать четыре процента, а у нас с вами – по тридцать три. Ведь именно он владеет информацией, поэтому должен иметь преимущество.

– Это мне подходит. Значит, вам нравится мое предложение?

– Нравится? – Джек рассмеялся, чувствуя легкое головокружение. Когда же он начал размышлять о практической стороне предприятия, то сразу встревожился. Возможно, он впервые в жизни получит шанс сделать что-то по-настоящему стоящее. Но вдруг не справится? – Вы предлагаете мне возможность изменить историю семьи Федерстонов. Как же такое предложение может не нравиться?

– Прежде чем вы слишком возрадуетесь, выслушайте мое второе условие. Мы ничего не говорим об этом Линнет до венчания.

Джек нахмурился.

– Но почему? Не понимаю… Какие у нее могут быть возражения?

– Ну, ведь мотивы вашего брачного предложения не становятся менее проблематичными, верно? Но главное не это. Линнет обязательно станет возражать против моего участия. Если она узнает, что мы вместе создаем компанию, ни за что за вас не выйдет.

– Почему? Мне кажется, такое решение ей должно понравиться больше, чем передача мне приданого. Мол, пусть жених сам зарабатывает себе состояние…