Услышав шаги за спиной, Линнет обернулась. Увидев Джека, она нахмурилась.

– Прекрасный вечер, – сказал он. – Ничто так не прибавляет силы, как свежий воздух и прохладный ветерок.

Линнет взглянула на него с упреком и заметила:

– Его светлость – очень хороший человек.

– Я никогда не утверждал обратное.

– Он очень заботливый, – продолжала Линнет. – И умный. К тому же – настоящий джентльмен.

– Совершенно с вами согласен. И еще он очень ответственный землевладелец и заботится о своих арендаторах. По крайней мере, я так слышал.

Тот факт, что Джек с ней во всем безоговорочно соглашался, совершенно испортил настроение Линнет.

– Когда я выйду за него замуж, стану герцогиней, – заявила она.

– Что ж, если вас интересует титул, то Каррингтон – именно то, что вам нужно.

– Я восстановлю свою репутацию, – проговорила Линнет со вздохом. – И займу высокое положение в обществе. Каррингтону я нравлюсь, это очевидно.

– Не могу с вами не согласиться. Этого нельзя не заметить. Но… – Джек заглянул ей в глаза. – Вы станете герцогиней, – но будете ли счастливой?

Именно этот вопрос мучил Линнет, и было в высшей степени досадно услышать его из уст несносного Федерстона.

– Не думаю, что он сделает меня несчастной, – пробурчала она.

– Громкое заявление… – отметил Джек, и девушка досадливо поморщилась.

– Кстати, я всегда интересовалась политикой, – сообщила она. – Так что ваша попытка отпугнуть меня от герцога оказалась неудачной. Ведь вы предложили ему просветить меня, не так ли?

– Судя по всему, я прозрачен как стекло. Странно, что Каррингтон не сумел распознать мои дьявольские намерения.

– Он не так коварен, как вы.

– Это точно, – согласился граф. – И я никогда не сомневался в том, что вы разбираетесь в политике, Линнет. Но очень сомневаюсь в вашей способности выдержать такого мужа, каким станет для вас Каррингтон. Я надеялся, что вы, побеседовав с ним, придете к такому же выводу.

– День был очень долгим, – пробормотала Линнет. – Поездка на поезде, потом – в экипаже. А затем устройство на новом месте и новые знакомства. Все это ужасно утомительно, вот я и не удержалась от зевка, слушая герцога. Думаю, это вполне простительно.

– Конечно, – улыбнулся Джек. – Когда вы хорошенько выспитесь, речи Каррингтона покажутся вам еще интереснее. Я в этом уверен.

Линнет нахмурилась и пробурчала:

– Вы все преувеличиваете.

– Но разве я не прав?

– Когда вы правы, то еще больше преувеличиваете.

– Зато вам со мной не скучно, Львица.

– Хаос не бывает скучным, – сказала Линнет со вздохом. – Но в нем трудно жить. Так что если хотите убедить меня в том, что мне надо выйти замуж за вас, а не за Каррингтона или кого-то другого… Хм… Тогда вам нужно найти более весомый довод, чем отсутствие скуки.

– Разве? – Склонив голову к плечу, граф внимательно посмотрел на девушку. И Линнет снова начала нервничать. – В этом я не уверен. Ведь на самом деле вы терпеть не можете скуку и приветствуете всевозможные авантюры – даже тянетесь к ним.

Линнет уже открыла рот, собираясь возразить, но Джек сделал шаг к ней, и она тотчас же почувствовала, как гулко забилось ее сердце. «Увы, отрицать очевидное – бессмысленно», – подумала Линнет.

– Откуда вы узнали? – прошептала она.

– В противном случае вы бы не отправились на тайное свидание с Фредериком Ван Хозеном, а настояли бы на том, чтобы он сделал вам предложение в гостиной вашей матери, как и следовало… И тогда ничего бы не случилось.

– Вы говорите так, словно я намеренно отказываюсь от приличий. К вашему сведению, у меня было восемь брачных предложений, но только Фредерик назначил мне свидание в уединенном месте, чтобы его сделать.

– Восемь? Ну, я – это один раз, а Ван Хозен – два. И еще Каррингтон, сэр Роджер, Тафтон, Хансборо… – перечислял Джек, загибая пальцы. – Всего получается шесть.

Линнет покачала головой.

– Каррингтон и сэр Роджер делали мне предложение, это правда, но лорда Хансборо я впервые встретила здесь, а с лордом Тафтоном познакомилась за неделю до нашего отъезда из Лондона. Просто те трое, что делали мне предложение раньше, сюда не приехали. – Линнет немного помолчала, вглядываясь в темный сад. – Не смогли. Дела не позволили. По крайней мере, так они сказали леди Трабридж.

– Возможно, так и было, – заметил Джек.

– А я в этом не уверена, – заявила Линнет, всем своим видом демонстрируя, что нисколько не огорчилась. В очередной раз напомнив себе, что у нее все еще оставался выбор, она продолжала: – Слухи о происшествии в Ньюпорте уже добрались до Англии. Наверное, потому эти трое и передумали на мне жениться. Но я надеюсь, что после моего замужества слухи прекратятся и все забудется.

– Безусловно. Скандалы быстро приходят и так же быстро уходят. Они немного похожи на поезда. Когда приходит следующий, о предыдущем уже никто не вспоминает. То, что было между нами, произошло не здесь, и, следовательно, британскому обществу будет легче об этом забыть. Но вернемся к вашей арифметике. Кто еще делал вам предложение? Я насчитал всего семь человек. Кто же был восьмой? Я спрашиваю, – добавил граф, заметив, что Линнет колеблется, – потому что у меня достаточно головной боли и с вашими нынешними поклонниками. Не хотелось бы, чтобы внезапно появился тот, который может лишить меня шансов завоевать вас.

– Не беспокойтесь, – усмехнулась Линнет. – Он уже женат. Я говорю о лорде Конраде.

– Виконт Конрад? – Джек помолчал. – Кажется, он женился на американке. Верно?

– Да, на Лиззи Хачесон. Мы обе познакомились с ним два года назад, когда Конрад приехал в Нью-Йорк, но ухаживать он стал за мной.

– А вы отказали ему, и он стал ухаживать за Лиззи?

– Не совсем так. Он сделал мне предложение, и я его приняла. Но потом папа провел небольшое расследование и выяснил, что виконт полностью разорен. Отец не отказал ему, но наложил очень строгие ограничения на приданое.

– И Конрада это не устроило. – Джек произнес эти слова таким тоном, что Линнет невольно поморщилась.

– Да, именно так. Такие условия Конраду не подошли, и он взял обратно свое предложение. А уже спустя две недели был помолвлен с Лиззи. Ее семья разбогатела недавно. Нувориши. И ее отец, в отличие от моего, не имел ничего против такого зятя. Он передал ему кучу денег, не задавая вопросов.

– Мужчина, обручившийся через две недели после того, как бросил предыдущую возлюбленную, не стоит того, чтобы из-за него переживать.

– Да знаю я, знаю… И я вовсе не переживаю из-за Конрада.

– Вы любили его?

Столь прямой вопрос удивил Линнет и насторожил.

– Я не… Не понимаю, какое вам до этого дело.

– Мы же теперь друзья, – улыбнулся Джек. – У нас перемирие. Мы переломили хлеб, сообщили друг другу наши детские прозвища, и я даже дал вам новое, – сказал он, придвинувшись к девушке ближе. Граф даже не прикоснулся к ней, но Линнет все же подумала: «Как легкомысленно он относится к приличиям». – Теперь мы должны доверять друг другу, не так ли?

– Так я и знала… Съев маффин, я заключила сделку с дьяволом, – пробормотала Линнет и немного отодвинулась. Искоса взглянув на Джека, она немного подумала и кивнула. – Хорошо, я отвечу, но сначала вы должны ответить на мой вопрос.

– Справедливо. Я не могу ничего рассказать вам о Ван Хозене, но за одним этим исключением отвечу на любой ваш вопрос. Задавайте.

Линнет не ожидала столь быстрого согласия, и ей потребовалось время, чтобы придумать вопрос.

– Вы любили когда-нибудь?

– Да. Ее звали Лола.

И замолчал. Ну что за ужасный человек!

– Джек, ну нельзя же так! Продолжайте! Где вы с ней познакомились? Когда? Как она выглядела?

– Мы познакомились в Париже. Мне тогда только исполнилось двадцать пять. – На его губах заиграла улыбка, и Линнет неожиданно почувствовала укол ревности – причем такой острый, что ей пришлось отвернуться, чтобы граф ничего не сумел прочитать по ее лицу.

– В Париже? – переспросила она, снова вглядываясь в темноту сада. Ей очень хотелось, чтобы в ее голосе звучал только вежливый интерес, ничего более. – Значит, эта девушка – француженка?

– Нет, американка. И она вовсе не девушка. Лола – женщина до мозга костей.

Линнет стиснула перила с такой силой, что костяшки пальцев побелели. И тотчас же, благоразумная, напомнила себе, что не имела права ревновать. Но все же она не могла не подумать: «Значит, женщина до мозга костей?» Увы, ревность никуда не делась – напротив, только усилилась.

Линнет мысленно выругалась. Нельзя было соглашаться на доверительные отношения. Ей потребовалось время, чтобы взять себя в руки и продолжить разговор.

– Она наследница? Богатая? Я, возможно, ее знаю.

– Лола никогда не была наследницей. Она танцовщица и хористка.

– Хористка? – переспросила Линнет. Конечно, она была тепличным растением, но все же знала, что мужчины часто водили компанию с такими женщинами. Ее воспитывали в убеждении, что женщины такого сорта не обладали высокими моральными качествами, поэтому благовоспитанной девушке не следовало ревновать. Но она, вероятно, оказалась невосприимчивой к подобным принципам.

Собравшись с духом, Линнет спросила:

– Она была вашей любовницей?

– Нет, конечно. У меня никогда не было средств, чтобы содержать любовницу. – Джек невесело рассмеялся. – Лола была любовницей Дениса, виконта Сомертона.

– Вашего друга Сомертона? Одного из тех, кто присутствовал на балу у миссис Дьюи? Вы влюбились в любовницу своего друга?

– Так получилось, – сухо проговорил Джек. – И я был не один такой. Понго тоже в нее влюбился. И Ник. Мы все в тот или иной момент были в нее влюблены. Кроме Стюарта, по-моему. А Лола… Это была Женщина с большой буквы.

Ревность Линнет немного утихла. По ее мнению, список любовников был слишком длинным.

– А кто такие Понго, Ник и Стюарт?

– Мои лучшие друзья. Друзья с самого детства. Понго – граф Хейуард. Он тоже был на балу в Ньюпорте. Понго – его прозвище. Только не надо меня спрашивать, как он его получил. Если честно, не помню. Никто из нас не помнит. Ник – это лорд Трабридж. Все это было задолго до его женитьбы на Белинде. А Стюарт – герцог Маргрейв.

Линнет взглянула на собеседника с явным недоверием.

– Вы все это придумали?

Граф решительно покачал головой.

– Нет-нет! Видит бог, я говорю чистейшую правду. С чего вы взяли, что я придумываю?

– Разве это не очевидно? Как могут четверо мужчин влюбиться в одну женщину и остаться при этом друзьями?

Джек рассмеялся.

– Ну, если честно… Любовь немного испортила наши отношения. Ник и Денис долго не разговаривали. Не помогло и то, что Понго случайно подстрелил Ника, когда целился в Дениса. Правда, это произошло… по-моему, из-за барменши. Но она оказалась причастной из-за желания отомстить Лоле, так что тоже считается. В общем, это долгая история… – с усмешкой добавил Джек.

– А вы тоже поссорились с кем-нибудь из друзей? Или, может быть, из-за женщины?

– Слава богу, нет. Я остался в стороне. Много пил и страдал на расстоянии. Через некоторое время Денис вернулся в Лондон, Лола уехала в Америку, и мы помирились. Мне кажется, что только Денис до сих пор неравнодушен к ней. Но если вы его спросите об этом, то он будет все отрицать.

– Я вам завидую, – призналась Линнет. – У меня, конечно, тоже есть друзья, но дружба, которая выдержала такие испытания, – это нечто особенное.

– Совершенно верно, – кивнул Джек. – И я пойду на все ради друзей. – Голос графа был тихим, но в нем звучала непоколебимая убежденность, не оставлявшая сомнений в его искренности.

Линнет внезапно встревожилась.

– Вы говорите так… решительно. Мы же теперь с вами друзья, правда?

– Да, конечно, – согласился Джек.

И этот простой ответ почему-то сразу же успокоил Линнет. Но тут граф пристально посмотрел ей в глаза, и девушка снова занервничала. У нее вдруг пересохли губы, и она облизала их, что немедленно привлекло внимание Джека. Его густые длинные ресницы чуть опустились – теперь он явно смотрел на ее губы. Линнет тотчас вспомнила пагоду… и все, что там происходило.

«Боже, что же это такое?!» – воскликнула она мысленно. У нее перехватило дыхание, и все тело, казалось, пылало.

– Послушайте, Федерстон… – раздался вдруг голос Хансборо, стоявшего у двери. – Федерстон, вы же не собираетесь удерживать мисс Холланд при себе весь вечер?

– Вы правы, – отозвался Джек. Взглянув на Линнет, добавил: – Конечно же, игра должна быть честной. – Он отступил от перил, но не сразу направился в гостиную. Склонившись к девушке, прошептал ей на ухо: – Кстати, о честной игре… Я ответил на ваши вопросы. А это значит, что завтра – ваша очередь отвечать на мои.

Сердце Линнет билось так сильно, что она не сразу нашла в себе силы заговорить.

– Quid pro quo? – с трудом произнесла она.