Лаура Гурк - Истинное сокровище

Конрад разбил ей сердце. Ван Хозену нужны были только ее деньги. Мужчины, предававшие Линнет в прошлом, обрекли на неудачу все его попытки завоевать ее доверие.

«И даже ее собственный отец…» – подумал Джек, уставившись в потолок; он лежал в постели, тщетно дожидаясь благословенного сна. И, конечно же, ему постоянно вспоминались слова Линнет:

«…мои желания и мое счастье… это его совершенно не интересовало. Он хотел, используя меня…»

В ее голосе звучала горечь, и это тоже можно было понять. Вот почему Эфраим не хотел ничего говорить дочери о сделке, которую они заключили в Нью-Йорке. Он опасался, что Линнет, узнав о ней, ни за что не согласится выйти замуж. И теперь Джек подозревал, что ее отец был прав.

Впрочем, пока что все равно не имело смысла говорить ей об африканском проекте. Джек решил дождаться, когда Линнет согласится выйти за него замуж, – а уж потом он попытается изменить ее отношение к деловым задумкам отца; когда они станут обсуждать брачный договор, он все ей объяснит. Она не может не понять, что такие инвестиционные проекты обеспечат будущее их поместий и их детей. Посредством таких инвестиций он сможет зарабатывать себе на жизнь. Джек очень надеялся, что Линнет все поймет правильно. Но пока что ему следовало молчать – объяснения, касающиеся их с Эфраимом соглашения, могут и подождать. Главное сейчас – завоевать эту девушку. Иначе не будет никакого приданого, так что и говорить будет не о чем.

Несмотря на признание в любви, Джек вовсе не был уверен, что получит руку Линнет. Но как же ее убедить?.. Ему казалась, что самая удачная тактика – обольщение, но Белинда категорически с этим не согласилась. Но какие еще варианты остаются?..

«…Я должна знать, каким вы будете мужем и отцом, какой будет наша совместная жизнь».

Джек приподнялся и сел на кровати. Ему пришла в голову неожиданная идея. Он мог показать ей хотя бы часть того, что она хотела. И это будет… в общем-то, нетрудно. Завтра, за вечерним чаем, он сделает то, чего она хотела. И одновременно получит огромное удовольствие.

Он улыбнулся и, весьма довольный собой, снова рухнул на подушки. Пять минут спустя он уже спал.

В жизни мужчины бывают моменты, когда от удачи зависит очень многое, можно сказать – абсолютно все. Но удаче можно помочь, если как следует подумать и приложить некоторые усилия в нужном направлении. Все следующее утро и отчасти днем Джек именно этим и занимался, а к вечернему чаю завершил все приготовления.

Гости, собравшиеся на южной лужайке для чая и крокета, прекрасно видели, что он участвовал в напряженной партии с Ником, Белиндой и несколькими представителями местной знати. Но одновременно Джек ни на секунду не упускал из виду мощеную дорожку, пролегавшую вдоль поля для крокета, – на ней вот-вот должны были появиться нужные ему люди.

Как выяснилось, глаза оказались ненужными – вполне хватило ушей. Приближение юного Колина с няней можно было услышать намного раньше, чем они появились на дорожке. Услышав оглушительный рев малыша, Джек сразу понял, что не только его предусмотрительность оказалась кстати, но и удача от него не отвернулась – более того, сегодня она решила ему сопутствовать. Покосившись на чайный стол, Джек убедился, что Линнет и Хансборо сидят рядом, чуть в стороне от других гостей. В любой другой день это расстроило бы его сверх всякой меры. Но только не сегодня. Сегодня он ухмыльнулся, так как знал, что будет забавно.

– Няня Браун?! – воскликнул он, изображая удивление. Женщина с коляской остановилась, и Джек тотчас положил свой «молоток», не обращая внимания на протесты других игроков, ожидавших его удара. – Надо передохнуть, – сообщил он. – И потом… я хочу посмотреть на Колина.

– Не могу понять, зачем тебе это, – пробурчал Ник. – Он сегодня немного не в духе, неужели не заметил?

– Тем лучше! – с энтузиазмом воскликнул Джек, немало озадачив друга. – Тем лучше!

– Ты спятил, Джек, – констатировал маркиз и положил «молоток». – Теперь я вижу, что ты совершенно безумен. Безумен как шляпник[5].

– Это тебя удивляет? – Джек улыбнулся и направился к коляске. – Ты ведь знаешь меня уже много лет. Мог бы и не удивляться. – По-прежнему улыбаясь, граф повернулся к женщине, стоявшей на дорожке. – Добрый вечер, няня Браун, – сказал он и заглянул в коляску. – Колин, мальчик мой, что случилось?

– В данный момент он в праведном гневе, милорд, – громким голосом сообщила няня, пытаясь перекричать младенца.

– Да, я заметил, – отозвался граф.

– Я привезла его сюда, как вы просили, милорд, но сомневаюсь, что вы захотите с ним пообщаться.

– Конечно, захочу! – воскликнул Джек. – И обязательно захочу подержать его на руках. Возможно, мне удастся его успокоить.

– Раз уж вам сегодня пришла такая блажь, милорд, я не возражаю. – Женщина рассмеялась. – Нечасто у мужчин появляются такие желания. А учитывая, в каком Колин сегодня настроении… Не ждите, что будет легко.

– Все будет в порядке, – сказал Джек и достал малыша из коляски. – Он просто слегка не в духе.

Оказавшись на руках, Колин не утих. Напротив, заорал еще громче.

– Да ладно тебе, парень, – пробормотал Джек. Он посадил малыша на правую руку, а ладонью левой прижал к груди – в точности так, как показывала ему няня накануне утром. – Давай посмотрим, как там мама и папа, и выпьем чаю. – Он бросил беспокойный взгляд на няню, а та явно наслаждалась сценой. – Можете посоветовать, как его успокоить?

– Попробуйте дать ему песочное печенье. Только совсем немного, а то он потом откажется от еды.

– Понял. – Джек почувствовал некоторую нервозность – теперь ему предстояло остаться один на один с орущим младенцем. – Что-нибудь еще?

– Отвлеките его. Иногда помогают яркие вещи или громкие звуки. Можно попробовать укачать его. Хотите, чтобы я пошла с вами?

– Нет. Через несколько минут я принесу его в детскую. Возможно, это сделает миледи.

– Хорошо, милорд. Вы уверены, что справитесь?

Джек молча кивнул, и няня развернула коляску. Затем, все еще посмеиваясь, удалилась. А граф направился к чайному столу, надеясь, что Колин не сразу перестанет орать.

Удача не изменила ему: добравшись до чайного стола, он сразу же отметил, что вопли Колина как-то даже слишком сильно действуют на нервы Хансборо. План явно оказался успешным.

– Приветствуем всех! – жизнерадостно воскликнул граф и, осторожно придерживая малыша, взял со стола два песочных печенья.

– Джек, а ты, оказывается, смельчак. – Белинда весело рассмеялась. – Немногие мужчины рискуют подходить к Колину, когда он в таком настроении.

– Чепуха! – фыркнул Джек и направился к пустому стулу, стоявшему напротив Линнет. – В чем дело, парень? – спросил он, усаживаясь. – Сегодня ты опять не даешь ни минуты покоя няне? Наверняка будешь проказником, когда вырастешь.

Колин, раскрасневшийся, с залитыми слезами пухлыми щечками, заорал еще громче и застучал по плечу Джека крохотным кулачком.

– Да, понимаю… Ты имеешь все основания злиться, – проворковал Джек и показал малышу печенье. – Няни – они такие. Ничего не понимают. Няня возит тебя в коляске по дальнему уголку сада, где нет ничего интересного. А потом отвозит в детскую, где ты остаешься один.

– Разве не там должны быть дети, когда плачут? – громко спросил Хансборо, стараясь перекричать вопли Колина.

– В чем дело, Хансборо? – усмехнулся Джек. – Почему вы так помрачнели? Не любите детей?

– Я уделяю им вполне достаточно внимания, – заявил лорд Хансборо. – В тех случаях, когда они не подражают ирландским банши. – Он говорил спокойным, ровным голосом, но Джек уловил в его интонациях раздражение.

Линнет тоже его уловила, и Джек заметил, что она окинула виконта внимательным задумчивым взглядом (после событий вчерашнего вечера это был хороший знак).

– Дети иногда кричат. – Джек пожал плечами. – Так устроена жизнь. – Он погладил малыша по спинке и заворковал ему что-то на ушко.

Колин, однако, не собирался успокаиваться. Он перестал орать лишь на то время, которое ему потребовалось, чтобы съесть печенье. А затем, подкрепившись, заорал с удвоенной силой. Второе печенье он швырнул через плечо Джека на траву.

– Похоже, вам тоже не удается успокоить это чудовище, – с усмешкой проговорил Хансборо.

– Ничего страшного, – невозмутимо ответил Джек и взял еще одно печенье. – Мы ведь только начали, правда, Колин?

– Как мило… – пробормотал Хансборо.

– Может, хотите сами попробовать? – осведомился Джек.

– Нет, конечно! – Виконт уже едва сдерживался. – Орущие младенцы должны находиться в детской с няней, а не раздражать гостей.

Линнет внимательно наблюдала за Хансборо. И Джек не мог не порадоваться, заметив, как она нахмурилась. Виконт, должно быть, почувствовал ее взгляд, потому что вдруг вздрогнул, повернулся к ней и попытался улыбнуться, что, впрочем, ему не удалась.

– Такому младенцу нужна няня, – заявил он.

– Да, конечно. – Линнет вежливо улыбнулась в ответ, а Джек почувствовал себя на седьмом небе. Его план блестяще удался.

И тут Хансборо начал кое-что понимать. Несколько мгновений он напряженно всматривался в лицо Линнет, потом взял свои перчатки и трость и, поднявшись из-за стола, проговорил:

– Надеюсь, вы меня извините, мисс Холланд. – Он чопорно поклонился ей и направился к дому. Проходя мимо Джека, прошептал себе под нос: – Чертов ублюдок…

Джек оглянулся ему вслед и крикнул:

– Не забудьте про перчатки!

Если виконт что-то и ответил на последнюю реплику Джека, то этого никто не услышал – все звуки заглушил очередной вопль Колина. Граф повернулся к Линнет и обнаружил, что она смотрит на него с весьма странным выражением на лице. И почему-то ему вдруг сразу показалось, что все его труды были напрасны.

– Почему вы заговорили о перчатках? – спросила Линнет. – Ведь Хансборо же держал перчатки в руке, когда уходил. Что это значит?

Джек пожал плечами.

– Вчера вечером, когда вы ушли, Хансборо предложил снять перчатки. Это боксерский жаргон. Поэтому он…

Граф не успел договорить, так как его прервал Колин – со всего размаха стукнул кулачком ему в грудь и взвыл словно сирена. Джек снова предложил малышу печенье, но тот опять швырнул лакомство на траву. Почти все подруги Линнет уже были замужем, и она умела обращаться с детьми, но решила воздержаться и не предлагать Джеку помощь. В конце концов, он намеренно спровоцировал Хансборо. И, следовательно, заслуживал наказание.

Но скоро выяснилось, что граф, вопреки ее ожиданиям, и сам мог управиться с ребенком. Он несколько секунд всматривался в злое лицо малыша, потом достал из жилетного кармана часы, взялся за конец цепочки и принялся раскачивать их перед лицом Колина. Тот, заинтересовавшись блестящей вещицей, тотчас же перестал плакать.

– Надо же… – пробормотал Джек и рассмеялся, искренне удивленный собственным успехом.

Линнет фыркнула и проворчала:

– Лучше бы Колин орал весь вечер, а няня отказалась бы брать его. Это послужило бы вам уроком.

– Я вовсе не собираюсь возвращать Колина няне, – заявил Джек. – Друзей в беде не бросают.

Он снова сосредоточил внимание на ребенке, продолжавшем таращиться на блестящую «игрушку». Потом он вдруг потянулся к часам, схватил их и, недолго думая, засунул в рот.

Линнет рассмеялась.

– По-моему, старина, песочное печенье вкуснее, – с улыбкой заметил Джек.

Но у Колина, скорее всего, было на этот счет другое мнение; он с удовольствием продолжал мусолить во рту часы.

– Многие люди не знают, что делать с капризными детьми, – сказала Линнет. – Они чувствуют себя совершенно беспомощными.

– Таким образом вы пытаетесь оправдать хамское поведение Хансборо? – Джек посадил малыша на колени. – Или вы тоже считаете, что детям место в детской?

– Ни то и ни другое. Но он прав в одном: детский плач раздражает.

– Его-то Колин заставил взъерошить перья, это точно.

– Не только его. Когда вы несли ребенка сюда, почти все гости шарахались от вас как от прокаженного.

– Но не вы.

Линнет улыбнулась.

– Да, верно. Потому что я очень люблю детей – даже когда они плачут.

– Я тоже люблю детей.

Линнет вдруг погрустнела, и в глазах ее появилась печаль – у нее возникло ощущение, что она заглядывает в будущее. И ей почудилось, что весь мир как бы слегка отклонился от своей оси. Или это ось отклонилась?..

– Значит, вы все затеяли… для этого? – прошептала она. – Принесли Колина сюда, чтобы впечатлить меня своим умением обращаться с детьми? Чтобы я посчитала вас лучшим кандидатом в мужья?

– То была одна из причин. – Джек ухмыльнулся. – Ну и как? Сработало?

Линнет всерьез опасалась, что да, но не показала этого.

– Вы всего лишь держите ребенка, а не совершаете чудо, – насмешливо проговорила она. – Любой мужчина может взять на руки ребенка.