Юлия Славачевская - История Гадкого Утенка, или Мой ласковый и нежный зверь

Знаете что такое 'позднее цветение' у подростков? Нет? Это когда, час назад вымытые волосы от природы густые и вьющиеся, превращаются в жидкие сосульки. Когда кожа реагирует буквально на всё, упорно покрываясь красными пятнами или прыщами. Когда грудь забыла, что ей положено расти и застыла на минус нулевом размере. Когда со стороны ты похожа на ручку от швабры. Когда твои 'подружки' берут тебя с собой на прогулки, что бы повыигрышней выглядеть на твоём фоне. Когда мальчишки в глаза и за глаза называют тебя уродиной. Вот что такое 'позднее цветение'. Я, конечно, пыталась бороться со всеми этими проблемами, но это не имело никакого смысла, и я сдалась, приняла себя такой, какая я есть. Глаза скрыли темные, большие очки, что бы никто больше не видел, как мне обидно и больно. Я стала заматывать длиные волосы в пучок и носить балахоны, в которых не понятно, какая у тебя фигура. Поскольку я больше не пыталась исправить свою внешность и не ходила на свидания с 'подругами ' в качестве фона, у меня появилась масса свободного времени, которое я и заняла учебой и чтением. Нет, у меня, само собой разумеется, были подруги, такие же 'синие чулки' как и я, которые упорно делали вид, что кроме науки их ничего не интересует, а потом ревели ночами в подушку… Каждая девушка, красивая или нет, хочет быть любимой, мы были этого лишены. Никто не стремился рассмотреть за нашими очками чистую и светлую душу, мы никому не были нужны, даже самим себе. Так шло время, я закончила школу с золотой медалью и поступила в университет. В моей жизни ничего не изменилось, кроме того что ехать на занятия было дальше и что мама нашла другую работу, связанную с командировками и дома теперь бывала не чаще пары дней в два-три месяца. Ей нравилось, а я привыкла быть одна. Всё так бы и продолжалось, если бы одна из моих 'подруг по несчастью', Марина, не устроилась в замшелый бутик на окраине города за мизерную плату. Хозяину не хотелось платить большую зарплату красавице и он взял Маринку. Её же в свою очередь устраивал способ подработки к стипендии и льстило, что она работает в бутике. В то утро я приехала к ней в магазин, просто посплетничать и увидела это платье. Вы когда-нибудь попадали на вещь, которая бы притягивала ваши взгляды как магнит, которую вам бы хотелось потрогать, померить? Вот и мне попалась такая. Черное платье с зелеными разводами. Я ходила вокруг него, как кошка вокруг сметаны, пока Маринка не предложила мне его померить. Недолго сопротивляясь, я схватила платье и унеслась в примерочную. Когда я его одела, то с удивлением обнаружила, что у меня есть фигура, к которой прилагались длинные, стройные ноги. Платье обтягивало меня, как вторая кожа, подчеркивая высокую грудь, тонкую талию, крутые бедра. Я столько лет не обращала на себя внимания, что даже не заметила изменений. Позднее, ко мне заглянула Маринка и увидев меня, застыла столбом, потом подскочила, куда-то смоталась и вернулась со щеткой для волос. Я вытащила шпильки и на меня обрушился водопад белокурых, вьющихся волос, достигаюший талии, а потом я сняла свои очки… На меня из зеркала смотрела очень красивая блондинка с серо-зелеными глазами. Мне не нужна была косметика, природа или родители наградили меня темными бровями и ресницами при светлых волосах. Так и стояли мы с Маринкой, рассматривая моё отражение… Потом она выдохнула:

— Ну ничего себе пенки! Как это у тебя получилось?

Наверно, в эту минуту она ждала от меня волшебного рецепта, как стать красивой, но его не было… просто пришла пора моего 'позднего цветения'. Нужно отдать Марине должное, она не стала меня обвинять и не обиделась, она просто сказала:

— Когда-нибудь и я превращусь из гадкого утенка в прекрасного лебедя.

И обратилась ко мне:

— Что ты теперь будешь делать?

Я пожала плечами. Зачем мне было менять свою жизнь? Я к ней привыкла.

Маринка всё же уговорила меня купить это платье. Оно дороговато стоило, но у меня не было проблем с деньгами. Я получала повышенную стипендию, подрабатывала переводами с английского и французкого, да и мама подкидывала… а так как больших запросов у меня не наблюдалось, то деньги у меня водились. Так что покупка наряда не пробила брешь в моем бюджете. Честно говоря, я не видела смысла в этом приобретении, поскольку одевать мне его было некуда, но подруга сказала:

— На всякий случай…

И случай вскоре представился… Меня в универе не трогали, как-то даже наоборот нормально относились. Каждому ведь нужна 'палочка-выручалочка' для контрольных и рефератов. Просто, общепризнанная красавица, Оксана собирала всех на вечеринку в модном ночном клубе, в честь своего дня рождения. Меня всегда звали на такие мероприятия, знали что вежливо извинюсь и не пойду, а тут… Совершенно случайно в женском туалете, я услышала разговор Оксаны с её клевреткой, Ирой:

— Ты нашу уродину позовешь? Всё равно откажется.

— Да нет не могу, Сережа сказал, что её вид портит ему настроение и искажает чувство прекрасного. Так что я рисковать не буду, вдруг заявится.

С этими словами они вышли… Сережа — это первый красавец на нашем курсе, казанова и баловень, не знающий отказа. И не далее, как сегодня утром, он увивался вокруг меня в надежде списать. Вот значит как… Искажаю чувство прекрасного…

Я договорилась с Маринкой и после лекций мы пошли покупать мне туфли под новое платье. Поскольку на каблуках я ходить не умела, то мы выбрали изящные лодочки на маленьком каблучке. Донельзя удивленная моим поступком, подруга всю дорогу не давала мне покоя и я рассказала. Она тут же прониклась моим планом и стала активно содействовать. Какие же мы были дурочки, если бы я знала… если бы я только знала…

Мы встретились с Маринкой вечером в пятницу и начали наши приготовления… Как это смешно и глупо выглядит с высоты прожитых мной лет. Но тогда, наивная, обиженная девочка готовилась к своей 'мести', неведая что вступает на путь своей судьбы…

Я вошла в клуб с букетом цветов и огляделась. Мне было непривычно в своём новом облике, я ловила взгляды восхищения, которые приводили меня в смущение. Наконец я увидела университетскую компашку и пошла к ним. Они обратили на меня внимание уже на подходе и удивленно перешептывались и переглядывались. Я приблизилась к имениннице, протянула ей букет и произнесла:

— С днем рождения, Оксана! Пусть у тебя сбудутся все твои мечты и никто никогда не исказит твоё чувство прекрасного!

На лице Оксаны отразилась бурная работа мысли и она выдала:

— Элана?

У меня редкое имя — Элана. Мама с оригинальничала и назвала меня в честь места своего рождения — Елани, а так как Елана не звучало, то она поменяла первую букву.

Я осмотрела их огорошенные лица, улыбнулась и развернулась на выход.

— Элана! Подожди!

Кто это? Я оглянулась через плечо… Надо же, Сережа собственной персоной.

— Ты что-то хотел? С чего бы? С рефератом ты уже пролетел, а зачеты ещё не скоро…

Он покраснел:

— Я просто извиниться хотел… и пригласить к нам.

Мне стало противно:

— Серьёзно? А как же твоё чувство прекрасного? Не протестует? Интересно, а перед той Эланой, ты бы извинился?

Сергей совсем потерялся в пространстве. Что ему было сказать? Я продолжила свой путь и именно тогда я увидела Его — человека, навсегда изменившего мою жизнь… Он стоял, облокотившись одной рукой на перила, высокий, красивый, сильный, хищный и опасный. Даже в его расслабленной позе чувствовался Зверь. Зверь, затаившийся в засаде, изготовившийся к прыжку. Хищник ждущий жертву. Мы встретились взглядами, он осмотрел меня с головы до ног и поманил пальцем к себе. Сердце ухнуло и оборвалось от страха, он испугал меня. Я застыла и…

— Сергей… Я передумала, пошли.

Я вцепилась в однокурсника, как в последнюю надежду. Почему? Почему этот мужчина вызвал у меня панический ужас? Я попыталась выбросить мысли о нем из головы и сосредоточиться на происходящем вокруг меня. Впрочем, тут не было ничего стоящего внимания, меня окружила вся мужская половина курса. Смешно и грустно одновременно… Хотя… почему бы не и нет. Вечер катился своим чередом. Мы танцевали, пили, разговаривали, шутили. Несколько раз я натыкалась взглядом на Хищника и каждый раз внутри всё замирало от страха. Мне стало казаться, что его зеленые глаза неотрывно следят за мной. Хищник вышел на охоту, он нашел жертву. Я помотала головой, отгоняя дурацкие мысли. По-моему я просто опьянела от пары коктейлей, вот и мерещится всякая чушь. Спустя какое-то время, у меня началось головокружение. Я усмехнулась… ' успех вскружил голову' и попросила Сергея вывести меня на свежий воздух. На улице мне стало легче и я решила не возвращаться, но моя сумочка осталась внутри, куда мне идти совсем не хотелось. Я отправила его за своим аксессуаром, пообещав подождать здесь.

Я не дождалась, вернее мне не дали дождаться… Меня просто скрутили и запихали в машину, не говоря ни слова. Я пыталась звать на помощь и вырываться. Бесполезно, что я могла против троих здоровенных мужиков. Мне заклеили рот и надели наручники. Куда меня везли? Зачем? Кому я помешала? Никогда за свою жизнь я не испытывала такой паники. Наконец машина остановилась, меня вытащили наружу и поволокли в громадный дом. Втолкнув в комнату, сняв клейкую ленту с губ и наручники, они ушли, захлопнув за собой дверь. Я осталась одна и начала осматриваться, в комнате ничего не было, кроме огромной кровати и пустого встроенного шкафа, на окне были фигурные решетки, одна из двух дверей вела в ванную комнату, вторая, через которую меня сюда впихнули, была заперта. Не знаю, сколько прошло времени, пока не открылась запертая дверь и не вошел Хищник. Я вскочила с края кровати, где сидела всё это время, и прижалась к стене. Хищник подошел ко мне, оглядел и… превратился в Зверя. Он изнасиловал меня — цинично, жестоко, не обращая ни малейшего внимания на сопротивление, слезы и мольбы. А потом он ушел. Ушел и оставил меня в разорванном платье, на окровавленных, смятых простынях. Не было ни сил, ни желания двигаться, что-то сломалось внутри, опустело. Не так я представляла себе свой первый раз. В моих мечтах я знакомилась с молодым человеком, мы долго встречались, у нас были общие интересы, потом он бы сделал мне романтическое предложение и мама бы плакала от счастья за нас; за всем этим последовала бы скромная свадьба, но обязательно с белым платьем, фатой и куклой на бампере, а моя первая ночь должна была быть наполнена любовью и заботой. А вместо этого, мне достался Зверь и боль… Боль души и тела, которую не облегчали даже слезы. Я свернулась в клубок и стала ждать утра. Что мне ещё оставалось?

Утром, против моего ожидания, меня не отпустили. Я сползла с кровати, подошла к двери и прислушалась. Тишина. Я начала колотиться в дверь и кричать, на что мне грубо посоветовали угомониться и заткнуться, если не хочу опять оказаться в наручниках и с кляпом во рту. Такого желания не испытывала, у меня вообще было единственное желание — оказаться от сюда за тысячи километров и забыть об этом кошмаре… по возможности забыть… Опять потянулись минуты и часы ожидания… Внезапно дверь открылась и вошел один из вчерашних похитителей с подносом, второй стоял в дверях, как это… 'на стреме?' Передо мной плюхнули поднос и удалились. Мне принесли еду и… противозачаточные таблетки. Зверь заботился о своей жертве… Я тупо смотрела на, лежащее передо мной, и не могла поверить своим глазам. Через несколько минут дверь опять открылась и к кровати подошел всё тот же амбал. Он протянул мне какую-то тряпку и сказал с неловкостью:

— Ты бы это в душ сходила бы, чё лежишь куклой, кровь присохнет… ты иди, мы тут пока порядок поднаведем. Иди-иди…

Я встала, взяла эту тряпку, оказавшуюся громадной футболкой, и молча пошла к двери в ванную. Я уже взялась за ручку, когда услышала:

— Слышь, девка, ты это поешь чего-то…

У меня началась истерика. Тюремщик заботится об узнике. Зачем? Меня трясло и колотило. Я стояла под обжигающим душем и не чувствовала этого. Мне было холодно и страшно. Я понимала, что меня не найдут. Никто не видел кто и куда меня увозил, мне не на что надеяться. Я могу просто бесследно пропасть, сгинуть, расствориться. И графа в милицейском отчете пополниться ещё одной пропавшей безвести. Выйдя из ванной, я увидела чистую и заправленную постель и поднос с едой на ней. Сил думать не осталось совсем, кусок в горло тоже не лез. Я натянула на себя покрывало, сьёжилась и задремала.

Проснулась я от звука открывающейся двери. Ко мне опять пришел Зверь и всё повторилось. Он смеялся над моими тщетными попытками сопротивления… ему было весело… Именно тогда, когда ко мне пришло это понимание, я, распластанная тяжестью его тела, замерла, не желая доставлять Зверю, хотя бы это удовольствие. Я лишь закрыла глаза, что бы не видеть его лицо, такое идеально красивое и ненавистное. Я затихла и ждала… ждала окончания этой пытки. Зверь уже уходил и я спросила: