— Что случилось? — проигнорировав вопросы Роберта, Джулия всецело переключилась на музыканта. Она тоже насупилась, готовясь к назревающей буре, чтобы ответить взрывом на взрыв — а он был явно неминуем.

— Обязанности значит!.. — прорычал злой парень, сцедив слова сквозь зубы.

— Что ты… — не успела договорить девушка, как ей всучили гитару, и только двери раскрылись, выпихнули из лифта.

Музыкант гордо покинул кабинку и, не прощаясь, ушел, злобно бурча себе что-то под нос.

— Дурак! — в очередной раз убедилась девушка, перебросила гитару через плечо и пошла в студию, напрощание сказав менеджеру: — Удачи!

А она ему еще понадобится! Роберт уже сейчас стоял и не мог придумать, как ему пережить истерию звезды. А ведь терпеть его выходки придется именно менеджеру!


Самые худшие опасения Роберта оправдались двадцать минут спустя. Он испытал на себе всю прелесть нервного срыва Блайда. Парень напоминал комок колючек или бомбу замедленного действия. Скорее последнее, потому что иногда она все же взрывалась и перезаряжалась заново, чтобы устроить очередной «фейерверк» перед СМИ. А Роберт не находил себе места, бегая из стороны в сторону и улаживая возникшее недоразумение с журналистами, которых умудрился обидеть его подопечный. Эрик сидел в кресле, сверля взглядом очередную жертву, — ни в чем не повинную женщину, осмелившуюся взять у парня интервью. Она задала вопрос музыканту, а он уже десять минут гордо молчал, впившись холодными глазами прямо в переносицу журналистки.

— Давайте лучше попробуем перезаписать завтра. Он просто плохо себя чувствует! — отвел в сторону журналистку Роб.

— Заметно, — окинув сидевшего как каменное изваяние музыканта, согласно кивнула она и вместе с оператором и другими членами группы покинула здание.

— Ты сам закапываешь свою карьеру! — напустился на Блайда менеджер, в кой-то веки переходя на повышенный тон.

Он еще несколько минут распекал друга по поводу этикета общения со СМИ, потом понял, что все бесполезно и, устало всплеснув руками прямо перед физиономией парня, сел рядом с Эриком. Вздохнул, закинул голову назад и уже более спокойно заговорил.

— Тебя задело то, что она сказала? Что забота о тебе входила в обязанности?

«Статуя» ожила, медленно и как-то угрожающе повернулась к болтающему менеджеру.

«Убьет!» — подумал Роберт, занервничал, вскочил на ноги и предпочел больше не заводить разговор о Джулии.

— Пойду, принесу тебе кофе! Попробуй успокоиться, хорошо?

Стыдно признаться, но менеджер позорно дезертировал в кафетерий. Эрик еще некоторое время сидел глядя прямо перед собой, пока не решился. Он отправился на поиски…


В аппаратной на диване рыжая девчонка усиленно терзала расстроенную гитару, больную руку, и нервы звукорежиссера. Сидящий рядом Шон сначала задал глупейший вопрос: «Как дела с Блайдом? Рада, что от него избавилась?» и вместо ответа получил отвратительным скрежещущим звуком по чуткому музыкальному слуху. После чего напялил наушники и с девушкой не заговаривал. Она же бесилась по двум поводам: боль в руке и выходка неадекватного Блайда! И то и другое вызывало тошнотворное отвращение.

Наконец, совладав с настройкой инструмента, Джулия достала из сумки песенник. Раскрыла, хотела положить на колени, но из блокнота выпал листок. Отложив гитару в сторону, девушка подобрала клочок бумаги, с удивлением обнаружив на нем чужой почерк.

«Воспользуйся нотами, которые я тебе написал! И будь увереннее! У тебя все получится!»

Внизу стояла подпись: «Твой мучитель».

На несколько секунд злость пропала. Джулия смотрела на листок, потом на нотный стан… А еще несколько мгновений спустя, стиснув зубы, скомкала записку и хотела куда-нибудь выбросить, но, не обнаружив поблизости мусорного ящика, швырнула комок обратно в сумку. Трижды повторив мантру: «Работать! Работать! Еще раз работать!» девушка вздохнула, снова взяла гитару, зажала левой рукой аккорд, провела по струнам. Но… звук получился просто отвратительный. Неожиданно распахнулась дверь. Джули замерла, даже Шон обернулся. Одарив их холодным взглядом, с непроницаемой маской на лице Блайд прошел к дивану.

«Сейчас начнется!» — с досадой подумала девушка, наблюдая, как парень присаживается рядом с ней.

— Значит, все входило в обязанности? — стальным голосом произнес музыкант, посмотрев на звукорежиссера так, что тот предпочел не вмешиваться, отвернулся и уставился в монитор.

— И лестница, и коморка… — прошипел он.

Разговор между певцом и украинкой продолжился предположительно без подслушивающих. Девушка устало опустила голову, набрала воздуха в легкие и, снова уставившись на парня, проговорила:

— Посмотри внимательно мне в глаза, и узнаешь!

Блайд и посмотрел, но не отыскав там должного ответа, поднялся и, не прощаясь, собрался уйти. У самой двери до него донеслось обиженное высказывание девушки.

— Слепой идиот!

Впрочем, подобное его не остановило, а только подстегнуло покинуть помещение поскорее. Он вышел за дверь, слыша, как девчонка продолжает ругать его, и через две секунды вернулся. Опять занял место на диване, отобрал у шокированной украинки гитару, подтянул еще немного струны и со свойственной ему легкостью стал наигрывать безупречно красивую мелодию, давно уже сочиненную на стихи Джулии. Девушка не могла понять происходящего, глупо хлопала ресничками. Блайд бросил на нее косой взгляд, и она улыбнулась. Придвинулась ближе, усевшись с ногами на диване, чтобы удобнее было рассматривать музыканта. Пусть он выглядел все еще очень серьезным, но стоило поймать на себе взгляд девушки, как лед медленно испарялся.

— Что с рукой? — не прекращая играть, спросил Блайд.

— Так, шальная пуля… Задела, сволочь! — с легкомысленной улыбкой объяснила Джули, махнув перемотанной ладошкой. Парень закатил глаза.

— И ты вот с этим хотела сделать качественную запись?

— А что тут такого? — удивилась она, еще раз осмотрев бинт на руке.

— Тебе никто не говорил, что ты — чокнутая оптимистка?! — зло бросил ей Эрик.

— Говорил! Ты, только что! Но меня уже не исправить. Так что смирись! — заявила рыжая девица.

Она была довольна его присутствием в студии и главное — настроением! Светлая улыбка подтверждала это, и Блайд тоже перестал хмуриться. Только Шону не нравилась атмосфера. Его злили и раздражали отношения между музыкантом и украинкой. Он стиснул зубы, чтобы не обвинить воркующую парочку в оскорблении его персоны своим поведением.


Пока Блайд смотрел в зеленые глаза девушки, выясняя истинные причины ее заботы о нем, Роберт метался по коридорам и кабинетам всего здания в поисках друга. Звонки на сотовый не давали никакого результата. Музыкант явно отключил телефон, а менеджер уже придумывал такие кошмарные вещи, которые мог бы натворить певец в порыве гнева, что мечтал о добром самаритянине, угостившим бы его успокоительным. Он и представить не мог, что его высокомерный товарищ переступит через гордость и пойдет к взбалмошной рыжей нахалке мириться. Может быть, подобной возможности он и не допускал, зато увидел собственными глазами, когда забрел в студию и услышал, как поет Джулия.

В приглушенном свете, по ту сторону стекла девчонка сладкоголосо тянула высокие ноты под нежную мелодию. А соло на гитаре исполнял сам Эрик Блайд. Наверное, никакой другой новичек не в силах был похвастаться таким: звезда со стажем, не спускающаяся долгие годы с вершин чатов, аккомпанирует для паршивенькой демозаписи, которую услышит только один человек — будущий продюсер девушки.

«Интересно, что подтолкнуло его на такую жертву?» — размышлял менеджер.

— Помирились! — с облегчением признал Роберт, забыв поздороваться со звукорежиссером. — И что она ему такого сказала, что он перестал беситься?

Шон злобно рассмеялся, припомнив странную беседу между этими двумя. Никто ж ведь не проверял громкость в его наушниках, а значит, им было все равно, подслушивает кто-то или нет.

— Она сказала всего два слова: «Слепой идиот!». И он вернулся!

— Надо запомнить! — взял на заметку менеджер, поддерживая смех парня.

Друг отметил, как хорошо, смотрятся за работой неизвестная девушка и знаменитый музыкант, — будто дополняют друг друга, превращаясь в единую полноценную творческую единицу. Причем еще одна удивительная вещь, попавшая в поле зрения Роберта, — отношение Блайда во время записи. Обычно стоит кому-то взять фальшивую ноту, и разгорался скандал с последующей нудной лекцией о том, как необходимо работать, что такое профессионализм и, так далее, в том же духе. Джулия не идеально пела, но Эрик не торопился на нее кричать, словно вообще не замечал погрешностей. Ему предстояло еще кое-чему удивиться. Но пока…

— Все! Дальше я сам подчищу! — остановил запись Шон.

Джули выдохнула, улыбнулась Блайду, опустившему гитару. Он тоже одарил ее теплой усмешкой перед тем, как объяснить допущенные ошибки, и что стоит делать во избежание подобного в следующий раз. Ее совершенно не расстроила его критика. Она внимательно прислушивалась к каждому слову своего визави, задавала вспомогательные вопросы. Эрик был доволен своей ученицей и повел ее к выходу. Но у двери оба остановились, чтобы переговорить без свидетелей. Однако все равно диалог проходил шепотом (на всякий случай).

— Спасибо, — улыбнулась парню девушка, прислонившись спиной к двери.

— Давай договоримся, — шепнул парень. — Никакой лжи! Если хочешь со мной и дальше общаться, то я потребую от тебя искренности!

— А чего ты хотел? — оскорбилась Джулия. — Чтобы я бегала по всему офису, по коридорам и каждому рассказывала, что происходило между нами прошлую неделю?

— Ничего же не было! — рассмеялся Эрик. Тоже прислонился к двери возле девушки, опустив взгляд к полу. Она же решила устроить бунт, и возмущено продолжила бубнить.

— Ну… Возможно, поцелуи для тебя — это ничего не было! — покраснев, она смущалась даже произнести слово, вызывающее моментальные воспоминания.

— Насколько я заметил, — бережно убрал выбившиеся волосы из ее прически Эрик, заставляя девушку своим прикосновением опять потерять покой. — Тебе понравилось, особенно там, в каморке уборщика, на студии. Ты же сама с трудом остановилась! Признай это! И ничто не мешало тебе отказаться целовать меня на лестнице! Но ты же целовала… Но почему-то, когда я приближался к тебе… э… позже, ты сбегала?! После всего этого ты собираешься отрицать тот факт, что тебе со мной хорошо?

Она молчала, краснела и краснела, как поспевающий помидор.

— У тебя не получится соврать! — подловил ее музыкант.

— А я и не собираюсь. — Скрестив нервно пальцы на грифе гитары, тихо произнесла она. — Отрицать факт того, что ты меня притягиваешь, не буду. Но! Что было, то было! И большего между нами не будет!

— Почему? — щекоча дыханием ее шею, он прикоснулся губами к щеке девушки. Она отодвинулась.

— Потому! Для тебя это кратковременная игра. А я не хочу себя больше травмировать! — объясняла Джулия, серьезная и суровая, как воспитательница. — Я уже умирала один раз, Эрик. Мне потребовалось слишком много сил, чтобы снова научиться дышать. Я больше не хочу такого, понимаешь?

Он грустно вздохнул, ухватив ее за руку. Провел пальцем по краю бинта и снова отпустил.

— Ты сам сказал — никакой лжи! Но если тебе нужен друг, я полностью в твоем распоряжении! Слышишь меня? — Джулия внезапно обняла его, повиснув у музыканта на шее.

Блайд обхватил ее, прижимая к себе.

— Если я тебе нужна, просто позвони мне. Номер у тебя есть. Но не требуй от меня большего! Пожалуйста! Вряд ли смогу отказать, а входить в перечень использованных неотразимым Эриком Блайдом девушек мне не позволит гордость! Терпеть, знаешь ли, не могу быть такой, как другие!

В ироничных словах слышалась горечь. Музыкант рассмеялся.

— Джул, ты точно чокнутая! — убедился окончательно он.

Когда она покинула студию, пришли парни Эрика и работа продолжилась. А после записи трека, Роберта постигло очередное ошеломляющее открытие. Блайд задерживался, и не ради чистки собственных треков! Он заставил Шона обрабатывать песню Джулии. Причем делал все придирчивее, чем обычно, не пропуская ни единого отрезка записи — вычищая музыку и голос до идеала.

На следующий день злой и не выспавшийся Шон передал «дебютную» песню украинки Харману. А тот прослушал и переслал ее Генри. Когда трек, наконец, дошел до продюсера, мужчина никак не мог избавиться от странного ощущения де жавю. Неуловимое нечто в музыке казалось до боли знакомым. Во всяком случае, Генри решил не обращать на это внимания, а сосредоточиться на главном — девочка действительно талантлива и способна составить конкуренцию уже раскрученным звездам! Он достал из ящика стола свой старый кожаный коричневый блокнот, раскрыл, просмотрел записи и отважился на звонок… другу.