Фэнси с тревогой наблюдала, как один из мужчин подъехал к паддоку, в котором Йэн объезжал жеребца. Она с облегчением вздохнула, когда, после короткого обмена фразами, Йэн вывел Грея из загона и направил в их сторону. Она лишь молилась, чтобы он не сказал и не сделал ничего, чтобы спровоцировать шерифа. Увидев его решительную походку и упрямо сжатые челюсти, Фэнси принялась молиться с удвоенной силой.

Когда Йэн приблизился к ним, шериф ткнул ему в грудь рукояткой кнута.

— Твое имя?

— Йэн Сазерленд.

Шериф схватил его руку и перевернул так, чтобы было видно клеймо на пальце.

— Веди себя с большим почтением.

Когда Йэн не ответил, шериф размахнулся и хлестнул его кнутом по ладони. Йэн и бровью не повел. Он лишь с презрением смотрел на Бона.

— Твое преступление? — спросил он.

— Англичане зовут это изменой, — холодно произнес Йэн. — Я называю это борьбой за своего настоящего короля.

Вон повернулся к ней.

— Где его бумаги?

Фэнси медлила с ответом, не сводя глаз с Йэна. Он бесстрастно смотрел на нее, и она знала, что он ждет слов Фэнси о его освобождении. Но что-то было не так. Она интуитивно чувствовала это. Она знала Тома Бона, и знала, что он действует по указке Роберта.

— Не здесь.

— Где же? — Глаза шерифа сузились.

— В надежном месте.

— Я советую вам, миссис Марш, продать его закладную. Он причинит вам одни неприятности.

— Неужели? — Она показала на поле, засаженное табаком, и на луг, где паслись лошади. — Ничего этого бы не было без мистера Сазерленда. Мой муж доверял ему, и я доверяю тоже.

Вон улыбнулся, и Фэнси подумала, что никто еще не смотрел на нее со столь снисходительным видом.

— Прошу прощения, миссис, — сказал он, — но вы женщина, а женщины глупы, когда дело касается мужчин.

— И ваша жена тоже? — парировала она, дав ярости возобладать над природной вежливостью. Лицо шерифа стало багровым.

— Попомните мои слова, миссис, люди не допустят этого. Лучше избавьтесь от него, пока не поздно.

— Я не хочу, чтобы мистер Сазерленд уезжал, — раздался голос Ноэля, наблюдавшего за перепалкой матери с шерифом.

Вон посмотрел на мальчика сверху вниз.

— Он преступник, сынок. Он может всех вас убить.

— Нет, это неправда, — с вызовом ответил Ноэль. Шериф оставил дерзкий выпад мальчика без внимания и вновь посмотрел на Фэнси.

— Избавьтесь от него. — И, считая свою миссию завершенной, вскочил на лошадь и ускакал, сопровождаемый помощниками.

Йэн стоял спиной к Фэнси, провожая всадников взглядом. Почему она не сказала шерифу, что он свободный человек?

Был ли он действительно свободным? Ее подпись на закладной еще нужно было засвидетельствовать. Фэнси говорила о нем с шерифом как о своей собственности. Вероятно, она и не собиралась освобождать его. Может, она разыграла спектакль, подписав бумаги, с одной-единственной целью: привязать его к ферме, находя все новые отговорки, чтобы не свидетельствовать документ.

Привычная горечь и разочарование овладели им. Не оборачиваясь, Йэн направился к конюшне.

— Йэн.

Он слышал голос Фэнси, но не остановился.

— Йэн! — вновь позвала она и пошла за ним, пытаясь успеть за его размашистыми шагами.

Он не ответил, но она не отставала и дошла до конюшни, не намереваясь останавливаться на пороге.

Тогда Йэн обернулся, преграждая ей путь.

— Почему ты не сказала ему?

Ее глаза, молившие выслушать ее, были прекрасны, и на миг Йэн забыл о своем гневе, но в следующую секунду гнев ослепил его, сметая все остальное.

— Я не могла показать Бону бумаги, — сказала она. — Я не доверяю ему.

«А я не доверяю тебе», — было написано у него на лице. Но, ничего не сказав, он прошел мимо нее, направляясь на пастбище.

—Йэн!

— Ты получила, что хотела, — бросил он, не оборачиваясь.

— Нет, если ты думаешь, что я солгала.

— Не имеет значения, что я думаю.

Он свистнул, подзывая Грея, вскочил в седло и, пришпорив коня, пустил его в галоп.

Он делал круги по загону, все убыстряя темп. После очередного круга Йэн взглянул в сторону конюшни, ожидая увидеть Фэнси.

Но ее там не было.

* * *

Через неделю, придя на службу преподобного отца Уинфри, Фэнси поняла, что Роберт сделал свое дело. Никто, кроме Уоллесов, не разговаривал с ней.

Она стояла в одиночестве, пока преподобный отец крестил младенца и венчал молодую пару. По ее щеке скатилась слеза, когда она слушала, как священник спрашивал молодых, обещают ли они быть вместе в горе и в радости, пока Бог не разлучит их.

За этими словами последовал поцелуй, робкий и неуверенный, но полный нежности. Ее собственное венчание было таким же — они оба были смущены и неуверенны, — но оно дало начало счастливой семейной жизни. Она наблюдала и другие браки: совершенные по расчету, по необходимости, по любви.

Внезапная мысль поразила ее, как гром среди ясного неба. Фэнси попыталась отмахнутся от нее, как от назойливой мухи, но та не оставляла ее, из догадки превращаясь в уверенность. Она неподвижно просидела всю службу, почти парализованная смелостью пришедшей ей в голову идеи.

После службы один лишь отец Уинфри подошел к Фэнси, стоявшей в стороне с Фортуной и детьми.

— Миссис Марш, — приветствовал он ее, улыбаясь Эми, чье личико осветила ответная улыбка.

Когда Фэнси встретила его взгляд, она не увидела в нем осуждения, а лишь доброту.

— Вы могли бы поужинать с нами? — спросила она. Он заколебался.

— Мне нужна ваша помощь, — сказала Фэнси. Священник кивнул.

— Я молился за вас и детей, и за мисс Фортуну, — произнес он, ласково взглянув на Фортуну. — С удовольствием отужинаю с вами.

Фэнси подождала, пока он подойдет к другим семьям. Некоторые, бросавшие на Фэнси негодующие взгляды в начале службы, уходя, выглядели пристыженными.

Когда преподобный отец вернулся и привязал свою лошадь к коляске Маршей, намереваясь поехать с ними, Фэнси тихо спросила:

— Может, вам стоит поехать после нас? — Она не хотела, чтобы отец Уинфри подвергся нападкам за визит к женщине, осуждаемой обществом.

— И лишить себя удовольствия находиться в вашем обществе? — с улыбкой возразил он.

Фэнси улыбнулась. Ей всегда нравился отец Уинфри, а сейчас она вновь оценила его. Его вытянутое лицо, обрамленное спутанными прядями волос, нельзя было назвать привлекательным, а нескладная худощавая фигура и бедная одежда придавали ему несколько неряшливый вид. Но доброта, исходящая из голубых глаз, заставляла забывать о недостатках внешности. Он проповедовал образ доброго, всепрощающего бога, а мужество и преданность своему делу привлекали к нему людей. Он искренне выражал свое участие и старался помочь Фэнси как мог, и она была благодарна ему.

Но какова глубина его участия? Сколько он может попросить для нее у бога?

Усадив Фортуну и детей в глубине коляски, она села вперед, освободив место и для отца Уинфри. По дороге домой Фэнси размышляла, с чего начать серьезный разговор. Но прежде чем она решилась, он спросил ее о табаке.

— Все поле уже засажено. Нам помогает Тим Уоллес, — ответила она. — Но… Йэн сделал большую часть работы, и он работает с лошадьми.

— Йэн? Это ваш работник? — переспросил отец Уинфри. — Я видел его на похоронах Джона. Он выглядит разочарованным человеком.

— У него есть причины для разочарования, — сказала Фэнси.

— Вы можете назвать мне их?

— Нет, — ответила она. — Но, возможно, он сам сделает это.

— Вы чувствуете себя в безопасности рядом с ним?

— Да, и дети его любят.

— Дети безошибочно судят о людях, — заметил преподобный отец. — А вы? Как вы сами относитесь к нему? Поколебавшись, Фэнси призналась:

— Мне он тоже нравится. — И, после секундной паузы добавила: — Я хочу освободить его. Я попросила вас поужинать с нами отчасти с тем, чтобы вы засвидетельствовали мою подпись на его закладной.

Несколько мгновений священник молчал.

— Я не одобряю рабства, — наконец сказал он. — Ни в каком роде. Вы поступаете правильно.

— Есть еще кое-что, — произнесла она, понизив голос. — Вы слышали, какие слухи ходят о нас. Я уверена, что они исходят от Роберта. Он сделает пребывание Йэна здесь невозможным, а когда шотландец уедет, я потеряю ферму.

— А сам он хочет остаться?

— Он останется на год, — уклончиво ответила Фэнси. Преподобный отец вздохнул.

— Вы заключили с ним сделку? Свобода в обмен на год работы на вас?

Если бы все было так просто!

— Не совсем. Я предложила вернуть ему свободу безо всяких условий, но он настаивает на том, чтобы остаться на год.

— Значит, он человек чести. Фэнси кивнула.

— Понимаете, люди уже говорят, — осторожно начал отец Уинфри. — Несколько семей хотели, чтобы я проклял вас на сегодняшней службе.

Фэнси уставилась на свои руки, не смея поднять глаз, и сжала поводья с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

— Почему вы не сделали этого?

— Я сказал им: «Не судите, и не судимы будете», — просто объяснил он. — Однако обстановка накаляется. Возможно, сегодня мне удалось несколько разрядить ситуацию, но надолго моих усилий не хватит.

— Это все Роберт, — тихо сказала Фэнси. — Он хочет отобрать у меня землю. Он знает, что я не смогу содержать ферму без посторонней помощи. Он уже запугал всех в округе.

— Вы сказали, что Уоллесы вам помогут.

— Они сделают все, что в их силах, но у них есть и собственная ферма.

Взгляд священника был преисполнен сочувствия.

— Несколько дней назад приезжал шериф. Он сказал, что некоторые обвинили меня в… распущенности. Я уверена, что Роберт внушил им это.

— Бедная девочка! — воскликнул священник.

— Он не… Я бы никогда…

Отец Уинфри положил свою морщинистую руку на руки Фэнси.

— Конечно, нет.

Фэнси еще крепче сжала поводья. Лошади нетерпеливо дернулись, и она заставила себя расслабиться. Как сформулировать свой вопрос? Как коснуться интересующей ее темы? То, что она задумала, было безумием, но ей в голову не приходило другого выхода из сложившихся обстоятельств. Скорее всего, Йэн никогда с ней не согласится, как и этот служитель Господа. Но она должна по крайней мере попытаться — возможно, это ее единственная надежда.

Фэнси на все лады повторяла про себя заготовленные слова, но не решалась произнести их вслух. Вместо этого она сменила тему.

— Йэн учит нас читать, — сообщила она, понимая, что пытается оправдаться. — Он много работает.

— Он учитель?

— В Шотландии мистер Сазерленд был лордом, хотя он не рассказывает об этом. Он очень образован и… да, он хороший учитель. Прекрасный учитель. Ноэль уже может читать предложения. — Сама Фэнси добилась заметных успехов, но подумала, что не стоит упоминать об этом сейчас.

Преподобный отец молчал, о чем-то задумавшись.

— Он не преступник, — горячо добавила Фэнси. — Он сражался за своего короля…

Перед ними уже показалась ферма. Пора было решаться.

— Преподобный отец, — внезапно охрипшим голосом сказала Фэнси. — Если мы с Йэном Сазерлендом поженимся, это положит конец слухам, ведь так?

Она ожидала взрыва негодования, но его не последовало. Помолчав, священник спросил:

— Это он предложил это?

Фэнси залилась краской и покачала головой.

— Вы думаете, он согласится? — спросил отец Уинф-ри. — Этот… лорд?

От унижения Фэнси была готова провалиться сквозь землю. Она панически боялась, что Йэн откажется, но должна была попытаться. Если его отнимут у нее сейчас, она потеряет все. Он должен согласиться, несмотря на то, что не хочет иметь никаких обязательств и привязанностей в этой стране.

— Он может согласиться, — неуверенно сказала она. — Если это будет фиктивный брак, который он сможет аннулировать позже. — Фэнси заглянула в лицо преподобному отцу, но его выражение было непроницаемым, и она не могла догадаться, о чем он думает. По крайней мере, он не сказал «нет», не сказал, что это безумие.

Но если даже священник согласится с ней, повлияет ли это на решение Йэна?

Остаток пути они провели в молчании. Когда коляска остановилась у дома, отец Уинфри помог сойти сначала ей, затем Фортуне и детям.

— Где ваш шотландец? Грея в паддоке не было.

— Я думаю, он уехал верхом. Он готовит жеребца к скачкам в Честертоне.

— А где бумаги, которые я должен подписать?

Фэнси пошла в свою спальню и достала закладную Йэна из-под матраса. Отец Уинфри ждал ее за столом в гостиной. Она передала ему бумаги, и он прочел их, пока она заправляла ручку чернилами.

— Это ваша подпись? — спросил священник.

Фэнси кивнула.

Он поставил свою подпись и дату под ее именем.

— Спасибо, — поблагодарила она, и отец Уинфри улыбнулся в ответ.

Фэнси посмотрела на закладную — драгоценную бумагу, символизирующую свободу. Ей было больно думать, что Йэн поверил, будто она предала его, — ошибаться на этот счет Фэнси не могла. Она понимала, что у него есть причины не доверять никому, но страстно хотела, чтобы он поверил ей. Возможно, теперь, когда она выполнила свое обещание, он научится ей доверять.