Роберту казалось, что невозможно испытать больший гнев, чем тот, что охватил его при известии о побеге шотландца. Однако сейчас, глядя на ухмылявшуюся физиономию этого негодяя, он почувствовал, как все поплыло перед глазами, и покачнулся.

Ему стоило огромного усилия удержаться на ногах. Роберт не хотел показывать этому жалкому пьянчужке, насколько уязвлен. Сделав вид, что не обратил внимания на слова Самуэля, он спросил:

— Человек, за которого я тебе заплатил, мертв?

— Да, — ответил тот.

Роберт выхватил из его рук брачное свидетельство и порвал на клочки.

— Никакой свадьбы не было. А если я узнаю, что ты сболтнул лишнее, я тебя убью.

На долю секунды в глазах Самуэля промелькнул страх, но жадность одержала верх.

— Моя память имеет цену, — сказал он.

Роберту хотелось убить шантажиста немедленно, но люди шерифа все еще были в доме. Наверняка кто-то видел Самуэля заходящим в дом. Ничего. Он успеет убить его позже. Но сейчас придется заплатить за его молчание.

— Оставайся здесь, — приказал Роберт. Поднявшись в спальню, он вытащил из ящика бюро несколько золотых монет. Подержал деньги в руке, не желая расставаться с ними, потом спустился вниз и швырнул их Самуэлю.

— Если я увижу тебя снова, — ледяным тоном произнес он, — ты пожалеешь о том, что появился на свет.

Шантажист схватил деньги и поспешно удалился.

Роберт вышел за ним в холл и задумчиво посмотрел на захлопнувшуюся парадную дверь. Затем он медленно окинул взглядом окружавшее его великолепие.

Он хотел ввести Фэнси хозяйкой в этот дом. Он едва не сделал своей женой женщину, принадлежавшую каторжнику. Она лгала ему, не моргнув глазом, а он даже не подозревал об этом.

Роберт вышел на улицу. Почти рассвело, и двор был полон людей, готовых начать поиски по его приказу. Над горизонтом появилась узкая жемчужная полоска.

Роберт поспешил к хижине Исайи. Он возьмет коляску и самых быстрых лошадей. Он найдет Фэнси и выбьет из нее правду. Она должна знать, где шотландец. В конце концов, он же ее муж. Мысль о том, что она предпочла нищего каторжника богатству и почету, которые он был готов сложить к ее ногам, не укладывалась в его голове.

Что ж, скоро она снова станет вдовой. А потом с ней произойдет несчастный случай. Роберт добьется опеки над детьми и станет полновластным хозяином отцовского наследства. Он все еще может получить то, чего так страстно добивался.

Роберт приказал Исайе ехать на ферму Фэнси.

Если ее там нет, он заберет детей. Этого будет достаточно, чтобы она сразу прибежала к нему.

* * *

Было немногим больше полуночи, когда Фэнси разбудила Дугласа Тернера. Она колотила в дверь, пока заспанный хозяин не открыл ей. Если бы Фэнси не была так взволнована, ее немало позабавил бы вид, в котором предстал перед ней почтенный адвокат — в развевающейся ночной сорочке и нахлобученном на редеющие волосы колпаке.

Страх преследовал ее на протяжении всего пути в Честертон. Ей казалось, что кто-то едет за ней, но, оборачиваясь, она никого не видела.

При виде Дугласа Тернера груз, давивший на сердце, стал немного легче, особенно когда крайнее раздражение на лице адвоката сменилось озабоченностью.

— Миссис Марш… Сазерленд. Что вы делаете здесь в такой час?

— Роберт заявил, что есть другое завещание, по которому все имущество Джона переходит ему, — выпалила она.

Тернер смущенно выглянул на улицу и осмотрелся.

— Вам не следует быть здесь в такой час. Люди подумают…

— Вы не понимаете, — прервала она его. — Два дня назад… то есть уже три дня назад Роберт с шерифом и его вооруженными людьми приехали на ферму, когда я была у вас. Они захватили… моего мужа и отвезли его в Марш-Энд. Один из помощников шерифа выстрелил в моего семилетнего сына.

— О боже! — Взгляд Тернера внезапно прояснился, сон как рукой сняло. Открыв дверь шире, он пригласил ее внутрь. — Это переходит все границы, — возмущенно произнес он, ведя ее в свой кабинет. — Ваш сын…

— Он в порядке. — Фэнси уселась на уже знакомый стул. — Роберт утверждает, что Джон написал другое завещание, в котором оставил ему все свое имущество, в том числе закладную Йэна.

Тернер покачал головой:

— Не может быть никакого другого завещания. Мистер Джон ясно дал понять, что его единственной наследницей являетесь вы.

Фэнси кивнула:

— Я знаю, но я почти уверена, что Роберт подкупил нужных людей, чтобы те признали его правоту. По крайней мере, он убедил шерифа, что Йэн принадлежит ему. Он собирался использовать его для шантажа.

— Какого шантажа?

— Роберт хочет жениться на мне. Я дала ему понять, что подумаю, при условии, что Йэн останется жив. В противном случае он бы обвинил Йэна в нападении на себя, а это означало бы смертный приговор.

— То есть Марш не знает о вашем браке с Сазерлендом? — уточнил Тернер.

— Если бы он узнал, Йэн был бы уже мертв. — Она сделала паузу и добавила: — Если Роберт обнаружит, что мы с Йэном женаты, он убьет его, прежде чем я успею оспорить завещание. И поэтому… я помогла ему бежать.

Адвокат удивленно воззрился на нее.

— Вы… — Он вздохнул. — Почему сначала вы не пришли ко мне?

Сомкнув руки на коленях, Фэнси призналась:

— Нельзя было терять время. Роберту было достаточно малейшего подозрения… Я должна была вызволить Йэна оттуда.

На лбу Тернера пролегли глубокие складки, но она истолковала их как выражение заботы, нежели осуждения.

— Где сейчас ваш муж? — спросил он. Фэнси не ответила. Она не хотела делиться этой информацией ни с кем.

Видя ее нежелание говорить, Тернер вздохнул.

— Ладно, не стану настаивать. У меня есть копия завещания. Я отвезу его губернатору в Аннаполис. Если ничто не помешает, он может поручить расследование дела вашего мистера Сазерленда мне. Но мне нужно ваше брачное свидетельство.

— Я не знаю, зарегистрирован ли брак, — ответила Фэнси. — Отец Уинфри еще не сделал этого, когда я приезжала в Честертон в последний раз. Его жена обеспокоена его отсутствием. Мой сосед, Тим Уоллес, отправился на его поиски.

— Нам достаточно и устного подтверждения отца Уинфри, — сказал Тернер и добавил: — Утром я должен быть в суде, но потом отправлюсь в Аннаполис. Дилижанс отъезжает в три часа пополудни.

Фэнси предпочла бы поехать прямо сейчас, но у нее не было выбора. Зная, что Йэн в безопасности, она могла подождать несколько часов.

— Это необязательно, — продолжал Тернер, — но было бы желательно, если бы вы поехали со мной. Это возможно?

Она закивала:

— Конечно. И спасибо вам.

Он отмахнулся от ее благодарности, пристально осмотрев ее с ног до головы.

— Вам нужно отдохнуть. Разрешите мне одеться, и я провожу вас до гостиницы.

— Мне нужно ехать…

— Но не в такое время, — мягко возразил он. — «Корона и оружие» всего через два дома отсюда. Я часто отправляю туда своих посетителей. Это приличное место, там о вас позаботятся.

Похоже, каждый встречавшийся ей мужчина считал своим долгом заботиться о ней. Джон, Йэн, оба Уоллеса, даже Роберт, а теперь еще и Дуглас Тернер. Неужели она выглядит столь беспомощной?

— Сейчас поздно… или рано? — спросила она.

— Уже за полночь, — ответил адвокат. — А вам нужно отдохнуть, если хотите поехать в Аннаполис сегодня. Это долгая дорога.

Фэнси согласно кивнула. Она не собиралась терять время на сон. Сначала нужно увидеть детей и убедиться, что с ними все в порядке. А для визита к губернатору нужно переодеться и захватить с собой еще одно приличное платье. Если все сделать быстро и дома поменять лошадь, она успеет вернуться к трем. А Йэн тем временем будет ждать ее на заброшенной ферме.

— Я вернусь днем, — пообещала она, вставая. Тернер тоже поднялся и проводил ее до крыльца, где она оставила лошадь. Он помог ей взобраться в седло.

— Не волнуйтесь, — ласково сказал он. — Губернатор честный человек.

Фэнси вновь поблагодарила адвоката и подождала, пока он закроет за собой дверь в полной уверенности, что она поедет в гостиницу. Затем она направила лошадь из города.

* * *

Казалось, все было против него. Сегодня Роберту откровенно не везло.

Выйдя из экипажа, который своими размерами внушал трепет большинству людей, Роберт направился к крыльцу, на котором стояла рослая женщина в ночной рубашке, вызывающе уперев руки в бока.

Ее лицо было ему смутно знакомо, но Роберт не мог вспомнить, где ее видел. Он мало обращал внимания на мелких фермеров-оборванцев, которых в Кенте были сотни. Все они похожи друг на друга: изможденные лица, плохая одежда и куча детей.

— Я ищу миссис Марш, — резко сказал Роберт вместо приветствия. — Я ее деверь.

— Я знаю, кто вы, — в тон ему ответила женщина. — Миссис Марш не говорила мне, что ждет гостей.

Роберту понадобилось несколько секунд, чтобы переварить ответ. Никто не осмеливался говорить с ним подобным образом. Однако ему было нужно ее содействие, поэтому он пропустил ее слова мимо ушей и постарался смягчить тон.

— Детям грозит опасность, — сказал он. — С моих плантаций сбежал вооруженный невольник. Я приехал забрать свою невестку и ее детей в безопасное место.

— Они и так в безопасности.

— Где же?

— Миссис Марш оставила меня присмотреть за домом. Дети в безопасности — это все, что вам следует знать.

— Вы не имеете права не пускать меня к ним. Я пошлю сюда шерифа.

— Пожалуйста. Я слышала, что вы уже делали это, но на этот раз вы никому не сможете причинить зла.

— Это решать мне. — Роберт попытался пройти мимо нее, но женщина не пошевелилась. — Уйди с дороги, женщина, не то я разделаюсь с тобой!

— Как разделались с другими? — невозмутимо отозвалась она. — У нас достаточно денег, и вы и пальцем нас не тронете. Так что убирайтесь-ка подобру-поздорову. Мои сыновья могут приехать проведать меня в любую минуту.

В этот момент он вспомнил ее. Вдова Филипс. У нее было три могучих сына, которые всегда побеждали на ярмарочных боях.

Ему не хотелось связываться с этими драчунами, поэтому Роберт предпочел ретироваться, как бы унизительно это ни было. Он решил вернуться позже с людьми шерифа.

— Когда уехала миссис Марш? — спросил он.

— Я не слежу за ней, — последовал ответ. — Она приходит и уходит, когда ей вздумается. — С этими словами миссис Филипс величаво повернулась и захлопнула дверь перед носом у Роберта.

Повернувшись, Роберт заметил промелькнувшую на губах Исайи улыбку.

Куда же подевалась Фэнси? Может, она прячется в доме?

Подумав, Роберт отказался от этого предположения. Насколько он знал Фэнси, она не станет скрываться от него. Значит, она с шотландцем. В нем росла уверенность, что его невестка причастна к побегу Сазерленда.

Взобравшись в коляску, Роберт сказал Исайе:

— В Честертон, и побыстрее.

Это был ближайший порт. А Сазерленд, несомненно, стремится оказаться подальше от места, где за его голову обещана кругленькая сумма.

27.

Руфус терпеливо ждал, но его сердце забилось сильнее, когда он вновь услышал стук копыт и затем громовой голос Большого Тима:

— Отец Уинфри, я вернулся.

Радость затопила Руфуса при виде веревки, спустившейся к нему на колени.

— Вы можете обвязать веревку вокруг пояса? Лошадь вас вытащит.

— Хорошо, — прокричал он, удивившись, что голос вернулся.

Руфус сделал, как просил Большой Тим, и дернул веревку в знак готовности. В ту же секунду он почувствовал, что поднимается. Руфус попробовал отталкиваться от стенок колодца, но ноги не слушались его. Наконец он достиг верха, и Тим вытащил его с такой легкостью, словно он весил не больше ребенка. Тим поставил его на ноги, но от слабости Руфус не удержался и осел на землю.

— Как вы нашли меня? — спросил он, не делая попыток встать.

— Я везде искал вас. Ваша жена сказала, что вы слишком задерживаетесь, и я пошел по вашим следам. Бейкеры сообщили, что вы уехали от них три дня назад, поэтому я стал искать по сторонам от дороги. А потом я вспомнил об этой ферме. Это самое подходящее место, чтобы скрыть… — Тим запнулся.

Руфус, однако, мысленно закончил его фразу: «скрыть труп». Он почти стал им. Несмотря на все усилия, он не мог унять дрожь во всем теле.

— Должно быть, бог привел вас ко мне. Тим заметно смутился.

— Это миссис Сазерленд послала меня сюда. Она подозревала, что ее деверь замышляет недоброе. Похоже, она оказалась права. Вы не расскажете, что случилось?

— Во-первых, — начал священник, — у вас есть что-нибудь поесть?

Большой Тим спохватился, подошел к лошади и вынул из седельной сумки несколько лепешек.

— Вот, отец Уинфри, — он протянул их Руфусу. — Только не торопитесь.

Руфус взял лепешку и жадно откусил. Утолив голод, он наконец повернулся к Большому Тиму:

— Итак, вас интересует, как я оказался на дне колодца?