— Тогда ты меня проводи, потом я тебя, потом ты меня… — Несмотря на шутливый тон, в голосе Натки слышалась несвойственная ей мольба.
— Иди домой, Натка, поздно.
— А чего ты не идешь, если тебе рано вставать? — не унималась она.
— Мое дело, — сдержанно ответил Андрей.
— Думаешь, не понимаю? Ждешь, когда эта сучка тебя впустит! — крикнула Натка.
— Угомонись. И не смей так о ней говорить.
Аня встала, подошла к окну — Андрей поспешно уходил, очевидно, опасаясь, что она может их услышать.
«Ну зачем, зачем я так? — спрашивала себя Аня. — Ведь уеду же через восемнадцать дней… нет — уже осталось семнадцать… А почему, собственно, я считаю дни?»
Ночью сквозь сон она слышала, как вернулась Катя, долго разбирала постель, выходила, звякала умывальником, наконец вошла в вагончик. Аня открыла глаза — Катя сидела у столика между койками, смотрела в окошко, и на лице ее играла счастливая улыбка. Аня вскочила, обняла Катю и громко чмокнула ее в пылающую щеку, после чего юркнула в постель.
Утром следующего дня Аня и Катя пришли на свой стенд за несколько минут до начала рабочего дня.
Их ждала Натка, а чуть в стороне от стенда, за разбитой бетоновозами подъездной дорогой стояла Валюшка.
«Как засадный полк воеводы Боброка», — подумала Аня.
— Заставляешь себя ждать! — крикнула Натка. Аня с любопытством смотрела на нее: какое странное сочетание напористости, доходящей до наглости, бескомплексности и в то же время страсти, ради которой эта дикая девушка способна даже на унижение.
— У меня кран простаивает! — продолжала Натка таким тоном, словно именно от Ани зависело, заработает ли ее механический гигант.
Аня поняла, что Натка заводит себя, и решила молчать, чтобы не помогать ей в этом. Она поднялась с Катей на стенд, Катя посигналила своему крановщику, который с головокружительной высоты с любопытством выглядывал из кабины, пытаясь понять, что нужно здесь его коллеге.
Стропы крана медленно поползли вниз.
— Отойди-ка в сторонку, — приказала Натка Кате.
— Ты не командуй.
— Отойди, сказала, у меня разговор с этой…
— Тебе свидетели не нужны? — с иронией спросила Катя.
— Отойди, Катя, — попросила Аня. Ей начинал надоедать нелепый утренний спектакль, неизвестно зачем затеянный взбалмошной крановщицей. Вчера она, пожалуй, не была такой агрессивной. Видимо, тот ночной разговор с Андреем, который Аня невольно подслушала, имел свое продолжение…
Катя уже отошла и теперь разбирала спустившиеся стропы.
— Слушай, ты! Если еще раз хоть пальцем прикоснешься к Андрею, я тебя убью. Порезвилась, пока меня не было, и все, хватит! Он мой! Поняла? А то рожу твою постную изуродую! Убью!!
— Может быть, плиту на меня уронишь?
Натка глядела на Аню с такой ненавистью, что той стало не по себе.
— Запомнила?
— Теперь послушай меня, — не выдержала Аня и подошла к Натке так близко, что та отодвинулась. Ее реакция красноречиво свидетельствовала, что крановщица побаивается, несмотря на все свои угрозы и злость. — Я никому и никогда не позволяла обзывать меня грязными словами. Ты попыталась шантажировать, угрожать, ты обозвала меня — я молчала, потому что понимала — тяжело терять самого лучшего парня на стройке. Но мое терпение иссякло. Убирайся отсюда и не смей больше приставать ко мне — я милостыню не подаю.
— Я тебя предупредила! — прошипела от злости Натка. Казалось, она забыла, что стенд доступен обзору со всех сторон, почти как театральные подмостки, и собралась наброситься на Аню. Но все-таки она сдержала себя, пробормотала что-то невнятное и спрыгнула в грязь разъезженной колеи, сопровождая свои действия отборной руганью, потом махнула рукой Вале, и они ушли вдвоем.
Аня почувствовала такое изнеможение, словно был уже конец рабочего дня. Подошла Катя.
— Половецкие страсти, — сострила Аня, надевая брезентовые рукавицы.
— Исчерпывающее объяснение, — отозвалась Катя. Рабочий день начинался.
В обед у открытого окна столовой остановился «рафик».
— Не наш, — меланхолично заметила Катя. — Телевизионный.
— Значит, съемочная группа наконец добралась до нас.
Из машины вышла женщина лет тридцати, и Аня невольно стала наблюдать за ней с повышенным вниманием.
Ее нельзя было назвать очень красивой. Элегантной? Скорее яркой, привлекательной. «Манкая», — вспомнила Аня словцо, произнесенное когда-то Николаем. Опять Николай…
Аня продолжала свое наблюдение: белые джинсовые брюки соблазнительно обтягивали бедра незнакомки, белый широкий ремень стягивал тонкую талию, обычная, ничем не примечательная футболка сидела как влитая, подчеркивая высокую грудь. Белые кроссовки с синими полосками, белый шарфик на шее с синими же полосами и белая бейсболка, из-под которой падали на плечи золотистые волосы с отдельными выцвеченными прядями.
Женщина заглянула в «рафик», достала сумку, извлекла из нее темные очки, сигареты. Закурила.
Из машины вышли еще несколько человек. Все они вместе с женщиной чего-то ждали, проявляя признаки нетерпения. Аня догадалась — они ждали Олега Ивановича, но его нигде не было видно. Странно.
— Опаздываем, — поднялась Катя. — Перерыв закончился.
— Ты иди, я немножко еще посижу, можно? — попросила Аня.
Катя пожала плечами и молча ушла — при необходимости она вполне могла некоторое время управляться на стенде одна. Когда она вышла из столовой, женщина подошла к ней и что-то спросила. Катя неопределенно показала рукой в сторону административного домика.
Наконец появились режиссер, Цигалев, Андрей, Натка и еще четверо рабочих.
— Почему ты нас не встретил? — не здороваясь, спросила женщина. — Мы уже полчаса стоим здесь.
«Врет», — подумала Аня с внезапно возникшей неприязнью — всего-то пять минут.
— Извини, я ждал вас к одиннадцати… крутился тут… — виновато улыбнулся Олег Иванович. — Знакомьтесь…
— Цигалев, начальник строительства, — представился Вадим Николаевич сам, опередив режиссера.
— Очень приятно… Теперь я знаю, кого благодарить за такую чудовищную дорогу, — сказала женщина, протягивая руку, и представилась: — Ирина, директор фильма.
Аня подумала, что сейчас Цигалев осадит дамочку, и ошиблась. Куда подевалась вся его самоуверенность, вальяжность! Он засуетился перед этой маленькой женщиной.
— Мы застряли на вашей дороге, еле выбрались, — продолжала «женщина в белом». Голос ее раздражал безапелляционностью, особой, учительской интонацией, словно она знает что-то, что неизвестно остальным, и ее задача — просветить и научить. — Тонваген так и остался на ваших рытвинах! Распорядитесь, чтобы немедленно отправили туда трактор, рабочих и все необходимое. Придется выравнивать колдобины — другим путем тонваген не вытащить.
Вся группа вдруг пришла в движение: кто-то побежал к административному домику, кто-то в другую сторону, Цигалев кому-то махнул рукой, кому-то что-то коротко сказал. В результате лихорадочной деятельности всех присутствующих появился трактор, прибежал Паша, еще двое рабочих, стали переговариваться с шофером «рафика», о чем-то спорить, а вокруг собирались люди, давали советы…
Аня усмехнулась — позавчера застрял бетоновоз, и целый день никто не мог решить простейшего вопроса — кто поедет его вытаскивать.
Только Олег Иванович оставался невозмутимым в общей суматохе. Казалось, он даже любуется броуновским движением, устроенным его директрисой. Он взял ее за локоть и указал на Натку:
— Взгляни, вот крановщица, будущая героиня сюжета. Я немного ввел ее в курс.
Ирина внимательно посмотрела на девушку и изрекла — как поставила печать:
— Недурна. Вполне. Впрочем, в таких делах вкус тебя никогда не подводил.
Тем временем к Натке подошел молодой человек из группы телевизионщиков, увешанный фотокамерами, сделал несколько снимков и скрылся в «рафике».
«Пора идти трудиться, — подумала Аня. — Катя, наверное забегалась одна».
Она пошла к выходу, остановилась у зеркала, оглядела себя. При мысли, что сейчас она в своем рабочем комбинезоне окажется рядом с директрисой, словно портовый буксир около белоснежной яхты, в ней вдруг вскипела ярость. Аня вскинула голову, вышла из столовой и звонко бросила приветствие в никуда:
— Хай!
Все головы повернулись к ней.
Потом так же громко спросила Олега Ивановича:
— Это и есть ваши люди? — и небрежно указала на директрису.
Ирина вздрогнула от неожиданного выпада, подобралась, как пантера перед прыжком, но сдержалась и, продолжая улыбаться, спросила режиссера:
— Еще одна предполагаемая героиня?
— Есть одна задумка, — пробормотал Олег Иванович, — посмотрим, что получится.
«Интересно, — подумала Аня, — говорят обо мне, словно меня здесь нет. Впрочем, меня здесь уже нет» — и прошагала мимо, направляясь на свой стенд.
…Тонваген добрался на строительство только к вечеру. График съемок пришлось пересмотреть и перенести основную работу с Наткой в подъемном кране на утро следующего дня.
Съемочный день выдался как по заказу — ни облачка, тихий ветерок приятно освежал, но не раскачивал стропы и конструкции. Аня поднялась на стенд, посмотрела в сторону Наткиного крана — он располагался метрах В ста от их площадки. Там уже стоял тонваген, еще одна телевизионная машина, видимо, приехавшая ночью. Люди в комбинезонах расставляли аппаратуру. На стенде стоял Олег Иванович с мегафоном, именуемым в народе «матюгальником», и что-то объяснял Натке. Чуть в стороне Цигалев и другие руководители стройки окружили директрису. Она и сегодня была столь же белоснежна, только огромный зеленый козырек, затенявший лицо, нарушал ансамбль. Аню поразило, что все пять кранов бездействовали. Она подняла голову, взглянула вверх и с удивлением обнаружила, что и крановщик, молчаливый, работящий занудливый парень, не скрывавший, что на строительстве он только ради больших денег, высунулся из кабинки и с интересом наблюдает за тем, что происходит там, у Натки.
Наконец Натка полезла по лесенке в кабинку своего крана. Олег Иванович поднял мегафон, крикнул:
— Приготовились!
Сразу же из съемочной машины полезла стрела с креслом, в котором сидел оператор. Он поднимался вверх одновременно с Наткой и снимал ее медленное восхождение.
В «матюгальник» раздалась команда:
— Отставить!
Все спустились вниз. Олег Иванович собрал их и снова стал что-то втолковывать.
Еще через полчаса Аня поняла, что рабочий день сорван окончательно. Они с Катей устроились поудобнее на балках каркаса — «Как в ложе бельэтажа», — пошутила Аня, — и стали наблюдать.
Вскоре прибежал техник, с ним пятеро сварщиков. Они согнали девушек вниз на стенд, а сами расположились на их месте со своими сварочными аппаратами, причем техник все время бегал к режиссеру и что-то уточнял. Подтянули проводку, распределительный щит, и сварщики стали тыкать электродами в балки конструкции, поднимая фонтаны слепящих искр. Олег Иванович закричал:
— Замечательно! Так и продолжайте, но только по команде.
Катя спросила техника:
— Зачем это нужно?
— Он хочет, чтобы был искрящий фон для съемки.
— Но ведь они ничего не сваривают.
— Я же сказал — искрящий фон, — раздраженно повторил техник и убежал.
Аня подумала, что с их «искрящим фоном» они не смогут наблюдать за событиями на съемочной площадке. На стенд поднялся Андрей, мельком поздоровался и принялся звать крановщика:
— Федотов! Федотов!
— Чего тебе? — высунулся из кабины крановщик.
— Подними плиту и пронеси ее до места, но только по полному кругу.
— Что я, сдурел? Пустой пролет…
— Режиссер просит.
— А на хрена ему?
— Потому что иначе в кадр плита не попадает.
— А на хрена мне его кадр? Я и так простаиваю.
— Цигалев сказал, что день оплатит.
— Из своих денег, что ли?
— Слушай, Федотов, я тебя прошу…
— Лады. Девки, слышали? Цепляйте!
— Не сейчас, а по команде режиссера, — уточнил Андрей.
— Сделаем, — и крановщик исчез в кабине.
— Послушай, Андрей, — сказала Катя. — Ну режиссеру понятно — хочется как лучше. А Цигалев-то чего суетится?
— Правда, зачем ему все это? — спросила Аня.
— Девочки, вы у меня совсем тупые или прикидываетесь?
— Тупые! — с вызовом ответила Аня. Андрей наконец улыбнулся:
— Хорошо хоть вы тут юмора не теряете. А там все уже на ушах стоят — и никаких шуток. А зачем — все очень просто: Цигалев под нынешний телепоказ знаете, какие фонды выбьет наверху? Ого-го! Да он ради этого готов сам камеру носить за режиссером. Ясно? — И Андрей побежал к Наткиному крану.
Девушки выбрали новое место для наблюдения, устроились. И как раз вовремя — Цигалев выхватил у Олега Ивановича «матюгальник» и закричал:
— Немедленно вниз! Немедленно! Или я прекращу съемку!
Оказывается, пока они разговаривали с Андреем, оператор спустился со своего крана и забрался на кран Натки и теперь устроился на стреле, чтобы оттуда снимать Натку в кабине.
"Итальянское каприччио, или Странности любви" отзывы
Отзывы читателей о книге "Итальянское каприччио, или Странности любви". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Итальянское каприччио, или Странности любви" друзьям в соцсетях.