Юлия Набокова - Иван-Царевич для Снегурочки

– Спасибо. Выпьешь чаю со мной? Обещаю больше не плакать.

Иван кивнул, и Арина отвернулась к плите, скрывая довольную ухмылку. Она заварила чай с чабрецом – привкус снотворного можно будет оправдать наличием травок. Разлила по белым икеевским чашкам. Осталось как-то отвлечь внимание Ивана.

Стеклянная кружка с цветком, в которую Иван наливал ей воды, ей никогда не нравилась – напоминала о деревенском доме. Хозяйка как-нибудь переживет. Арина смахнула чашку на пол и ахнула. Расчет оказался верным.

– Я соберу! – Иван отобрал у нее веник и принялся сметать осколки.

Арине только этого и надо было. Она повернулась к нему спиной, закрыв собой чашку с чаем, и высыпала сонный порошок. Готово!

Поставив чашки на стол, она принялась ждать. Иван на совесть вымел все осколки, выбросил в ведро и сел напротив.

Он уже поднес чашку к губам, когда вдруг передумал и поставил на стол. Арина едва сдержала разочарованный вздох.

– Можно сахару? – попросил Иван.

– Конечно! – Арина порхнула к шкафчику, достала сахарницу с остатками рафинада.

Иван тщательно размешал сахар ложкой. Так даже лучше, порадовалась Арина, она-то не стала размешивать снотворное, чтобы не навести на себя подозрений.

Иван сделал глоток, поморщился.

– Что? – встревожилась Арина. Только бы ничего не заподозрил!

– Горячо.

– Остынет. Ты же ко мне остыл.

Иван забормотал дурацкие извинения – нужны они ей сто лет! Ей нужно, чтобы он скорее выпил весь свой чай до донышка и вырубился. А уж тогда она дотащит его до постели, разденет и ляжет рядом. Арина представила, как утром Иван проснется в ее объятиях и будет ошарашенно спрашивать, что между ними было, потому что он сам ничего не помнит.

А пока пришлось набраться терпения. Иван потихоньку цедил чай. Арина тоже не отставала – пила из своей чашки, не чувствуя вкуса.

Речь Ивана становилась все более бессвязной. Снотворное начинало действовать.

Два дня до Нового года

Утром тридцатого декабря Полина впервые в жизни опоздала на работу. Из-за обрыва проводов трамваи встали, а дублирующие их маршрутки народ брал штурмом. Полине удалось втиснуться только в третий подошедший микроавтобус, но это не спасло – на работу она явилась с опозданием на полчаса.

Быстро подходя к кабинету, она уже приготовилась оправдываться перед Иваном, но внезапно обнаружила, что дверь заперта. Ивана еще не было. Странно, недоумевала Полина, поливая фикус. Неужели проспал? А может, – сердце кольнуло острой иголкой, – заночевал у Арины?

Еще через полчаса заглянула Алла Эдуардовна:

– Что, Ивана Андреевича еще нет? Хотела уточнить, он вечером на корпоративе Дедом Морозом будет? У нас конкурсы с призами запланированы.

– Я спрошу, когда появится, – пообещала Полина.

– А что там с путевкой в Великий Устюг? – поинтересовалась Поклонская. – Удалось собрать денег?

– Удалось. – Полина счастливо улыбнулась.

Сегодня утром она как раз видела, как Невзгодины садились в такси с чемоданами, а Сонечка подпрыгивала от радости в своих новых валенках. Девочка увидела ее в окне и помахала рукой, и Полина от всей души загадала, чтобы Даша с Костей помирились в сказочной вотчине Деда Мороза.

– Иван Андреевич как раз собирается поблагодарить всех на банкете, – добавила она.

Бухгалтерша обещала заглянуть попозже, чтобы застать начальство, и ушла. А Полина с тревогой взглянула на часы: Иван Андреевич никогда так надолго не опаздывал. Неужели что-то случилось?

Она уже было собралась позвонить ему на мобильный, когда начальник появился в дверях.

– Доброе утро, Полина! Сделаете мне кофе? – И он быстро прошел в кабинет, неся в руках пакет из художественного магазина.

Когда позже Полина заглянула к нему с чашкой эспрессо, Иван склонился над белым листом с мелком в руках и увлеченно рисовал. При виде нее он быстро накрыл рисунок папкой с документами.

– Спасибо, Полина! – Он улыбнулся ей.

А ей хотелось плакать. Арина вернулась, и Иван рисует новый ее портрет. Уже не карандашом – пастелью, ради этих карандашей он даже опоздал на работу – не мог дождаться вечера и с самого утра помчался в художественный магазин. Арина – его муза, а Полина – всего лишь помощница, которая приносит кофе.

– Новый портрет? – Она нашла в себе силы улыбнуться в ответ.

Иван отчего-то смутился, бросил взгляд на рисунок, накрытый бумагами, будто не хотел, чтобы Полина увидела хотя бы фрагмент.

– Не буду мешать. – Полина поставила чашку с кофе на край стола и вышла. Хотя больше всего на свете хотелось выхватить портрет и разорвать его на мелкие кусочки. Она так больше не выдержит.

Полина вернулась в приемную, взяла из лотка принтера чистый лист и вывела на нем дрожащей рукой: «Прошу уволить меня по собственному желанию».

Арина проснулась от того, что ее трясла за плечо квартирная хозяйка. Ее визгливый голос зудел и зудел, как жирная надоедливая муха.

– Арина! Да проснись ты! Ты что, обкурилась чего? Или что хуже?

– Ничего я не обкурилась, – пробормотала Арина, с трудом продирая глаза.

Зоя грозно нависла над ней и всматривалась в ее лицо.

– Спишь тут как убитая!

– Хоть бы позвонили для приличия, прежде чем врываться, – огрызнулась Арина.

– Обзвонилась вся! – рявкнула Зоя, потрясая связкой ключей. – Казимировна сказала, дома ты, со вчерашнего дня не выходила, мужика какого-то привела.

– А кстати, – Арина рывком села на диване и осоловело огляделась, – где Иван?

Она лежала на диване одетой, и кто-то заботливо укрыл ее пледом.

– Не набрехала, значит, старая клюшка, – сощурилась Зоя. – Был мужик! Я же говорила: борделя в своей квартире не допущу!

Арина подозревала, что квартирная хозяйка одинока и несчастна, поэтому и бесится при одной мысли, что Арина пользуется успехом у мужчин. Но она не в том положении, чтобы высказывать свои версии вслух.

– Между прочим, я вам за эту квартиру деньги немалые плачу, – напомнила Арина. Где же все-таки Иван?

Последнее, что она помнила, это как они с ним пили чай. Речь Ивана становилась все более бессвязной, снотворное начинало действовать… Вот только не на него. На нее! Арина со стоном схватилась за раскалывающуюся голову.

– Что, похмелье? – злорадно склонилась над ней хозяйка.

– Принесите воды, – хрипло попросила Арина.

– Щас! – фыркнула Зоя. – Я тебе в служанки не нанималась!

От нее жалости не дождешься. Арина встала с дивана и, покачиваясь, прошла на кухню.

На столе стояли две пустые чашки. Иван что-то заподозрил и подменил их. Это Арина выпила предназначенное ему снотворное, и это ее сознание стало отключаться, а голос Ивана звучал все более неразборчиво, пока она не провалилась в сон. Недооценила она дурака!

– Пей! – Зоя сполоснула одну из чашек, налила в нее воды и сунула ей.

Арина жадно выпила.

– Рассказывай, что тут у тебя произошло! – Зоя по-хозяйски села за стол и уставилась на нее.

И Арину внезапно прорвало, она рассказала Зое, как Иван сначала влюбился в нее без памяти, а потом внезапно разлюбил и хотел бросить. И как она хотела его удержать и приготовила чай со снотворным.

– Дура ты, – фыркнула Зоя. – Хотела, как в кино, мужика опоить. Только жизнь – не мыльная опера. За все приходится платить. Кстати, об оплате… Я за деньгами пришла.

– За какими деньгами? За декабрь у меня все оплачено! – возмутилась Арина.

– За декабрь оплачено как за последний месяц, – напомнила Зоя. – А если собираешься оставаться здесь в январе, плати авансом.

– Нет у меня денег. – Арина жалостливо шмыгнула носом и устремила на квартирную хозяйку взгляд, полный мольбы. – Может, дадите мне отсрочку?

– Я не военкомат. – Зоя поднялась из-за стола. – Или плати, или съезжай первого января.

И хозяйка ушла, хлопнув дверью. Глупо ждать милости от женщины по фамилии Мухина, угрюмо подумала Арина. А вот Ивана можно еще попытаться вернуть.

Она прошла в комнату и достала из шкафа эффектное брендовое платье.

После обеда офис потихоньку опустел. Все торопились домой, чтобы принарядиться к вечернему корпоративу.

«Прошу уволить меня по собственному желанию», – уже в который раз вывела Полина. Руки дрожали, почерк был далек от идеального. Не хотелось, чтобы Иван запомнил ее нервной истеричкой с неаккуратным почерком.

Зазвонил мобильный.

– Я внизу, – сообщила Клара. Еще вчера они договорились, что сестра отвезет ее в салон красоты, а оттуда – домой за платьем, и в ресторан.

– Спускаюсь, – отозвалась Полина, скомкала лист с заявлением и отправила в корзину – к десяткам испорченных черновиков.

Она сходит на корпоратив, а уволится в новом году. За каникулы у нее будет время написать идеальное заявление.

– Иван Андреевич, – Полина заглянула в кабинет, где Иван по-прежнему увлеченно рисовал портрет, – я пойду?

– Конечно, Полина. Увидимся на корпоративе. – Он тепло улыбнулся ей и снова склонился к портрету.

Полина прикрыла дверь, чувствуя себя третьей лишней, сорвала с вешалки пуховик и выскочила в коридор.

Три часа спустя Полина стояла у зеркала в своей комнате, уже полностью готовая к корпоративу, а добрая фея Клара застегивала «молнию» на изумрудном платье.

– Вуаля! – Клара отступила на шаг и довольно оглядела сестру с головы до ног. – Ну что скажешь, сестричка?

– Это я, – улыбнулась Полина. Больше всего она боялась, что после хлопот стилиста не узнает себя в зеркале, как участницы модных телевизионных проектов. Но нет – стилист не изменил ее внешность, он проявил ее, как будто увеличив настройки яркости и контраста. Искусный макияж углубил синеву глаз, коралловая помада подчеркнула мягкую линию губ, от хайлайтера кожа словно засияла изнутри. Романтичные золотистые локоны, выпущенные на свободу из привычного гладкого пучка, спадали на обнаженные плечи, а изумрудное платье подчеркнуло хрупкость и женственность фигуры.

– Конечно, это ты! – воскликнула Клара. – И теперь ты точно не останешься незамеченной.

Вот только заметит ли ее Иван? Полина не разделяла уверенности старшей сестры. Ведь с любовью с первого взгляда и на всю жизнь конкурировать невозможно.

Загремели замки, хлопнула входная дверь, впуская вернувшихся домой путешественниц.

– Мама! Бабушка! – Полина с Кларой поспешили встретить родных.

С непривычки Полина путалась в длинном платье.

– Стоило уехать из дома, чтобы увидеть такое! – Мама восхищенно округлила глаза, разглядывая Полину.

А бабушка достала очки и с умилением сложила руки на груди:

– Полечка, куда же ты собралась? На бал?

– На корпоратив, – объяснила Полина.

– Это бал нашего времени, – иронично заметила Клара и взглянула на часы. – И мне уже пора везти нашу принцессу.

– Как, уже? – замешкалась Полина. – Давайте хотя бы чаю попьем. – Она обернулась к маме и бабушке: – Расскажете, как отдохнули!

– Нечего тебе с нами засиживаться, дочка. – Мама с улыбкой подтолкнула ее к двери. – Езжай, а наговориться мы всегда успеем.

Клара подхватила с тумбочки ключи от машины, и сестры вышли из квартиры.

К вечеру Иван успел завершить портрет и заехал домой, чтобы переодеться.

– Ты как будто на свадьбу собрался! – Отец сложил газету и одобрительно оглядел его белую рубашку и темно-синий костюм в полоску.

– Думаешь, ей понравится? – Иван задал вопрос и только потом понял, что не назвал имени. Но отец понял его с полуслова.

– Полине ты понравишься даже в крестьянской рубахе, как у нашего прадеда.

– Это уж чересчур, – улыбнулся Иван, вспомнив, как они втроем смотрели фотографии. – Признайся, отец, семейный альбом – это был тест?

– Это был просто хороший вечер. – Отец многозначительно взглянул на него. – Ведь хороший, Иван?

– Самый лучший за последнее время, – подтвердил Иван.

– А я тебе сразу сказал, что Полина – хорошая девушка. Еще когда ее голос по телефону услышал.

Отец напомнил о том дне, когда Иван пригласил Полину на ланч. Сколько времени Иван тогда потерял напрасно! Погнался за незнакомкой в толпе – а мог бы уже тогда заключить в объятия Полину. Нет, не мог бы… Иван вспомнил о своих мыслях тогда – о белой фате, о детях у елки. Он тогда не любил Полину и, представляя ее своей женой, боялся, что обидит нелюбовью, сделает несчастными их обоих. Это время – две недели до Нового года – ему было нужно созреть. И роман с Ариной был нужен – чтобы напиться своей хмельной любовью с первого взгляда допьяна, а потом протрезветь и увидеть свою истинную любовь на всю жизнь – Полину. Сомнений не было. Теперь он знал наверняка, кому подарит бабушкино кольцо с изумрудом.

Иван обнял отца и поспешил навстречу своей истинной мечте.

К ресторану прорывались по предновогодним пробкам. Пока Клара нервничала, переживала, что они опаздывают, и бурно возмущалась наглости некоторых водителей, Полина молчала и не выражала тревоги, как будто все происходящее ее не касалось. Но когда наконец добрались до места назначения, Клара заметила, что руки младшей сестры дрожат.