Злата Виноградская - Из Золушки в принцессу

Слушая дочь, Ольга лишь качала головой.

– Чай будешь? – спросила она у Насти, убирая тарелки со стола.

– Скажи, мам, а ты счастлива с Олегом? Ведь с ним – почва твердая, можно сказать, железобетонная плита, значит, все должно быть окей?

– Настенька, – Ольга смутилась и, заглядывая дочери в глаза, спросила: – А разве это не так? Ты посмотри, какой Олег внимательный и заботливый. Несмотря на свою работу, свое высокое положение, он все выходные проводит с нами: ездит за продуктами, помогает бабушке с дедушкой, с тобой по врачам каждую субботу ездил сколько недель подряд, ты помнишь?

Она глубоко затянулась:

– Ты что, хочешь сказать, что у нас несчастливый брак?

– Мам, – не отступала Настя, – а если бы у Олега была любовница? И ты бы каким-то образом об этом узнала… Чтобы ты сделала?

Ольга была ошарашена недетским вопросом двадцатилетней дочери.

– Я бы, – она запнулась, – я бы поговорила с ним, узнала бы, кто она и насколько серьезны их отношения.

Она налила чай себе и Насте.

– Нет, что ты – словно от назойливой мухи отмахнулась Ольга от страшного вопроса-пред положения, высказанного ее дочерью, – такого не может быть.

Настя усмехнулась, глядя в чашку.

– Почему ты смеешься? – с опаской спросила ее мать. – Ты что-то знаешь? У Олега, правда, кто-то есть?

– Успокойся, никого у него нет. То есть я ничего не знаю, меня не интересует его личная жизнь. Я просто так, из любопытства спросила, хотела услышать от тебя что-нибудь из твоего житейского опыта.

Ольга не услышала подколки в Настиных словах. Мысль о том, что Олег ей изменяет, молотом стучала в ее висках.

– Между прочим, Юре скоро обещают повышение, – Настя сменила тему. – Его, как опытного сотрудника, направляют в Сочи. Он там будет стажировать официантов нового ресторана.

Мать встрепенулась:

– И надолго он уедет?

– Недели на две. Точно пока не знаю.

Ольга, продолжая думать о возможной неверности своего супруга, перенесла собственную тревожность на Настины отношения с Юрой, и от этого ей стало еще тоскливее.

– Настюш, а, может быть, когда Юра уедет, ты поживешь здесь, с нами? – предложила она. – Тебе не будет так одиноко, да и нам будет веселее.

– Мамуль, я не обещаю, но подумаю над твоим предложением, – ответила Настя, допивая чай. – Спасибо за ужин и передавай привет Олегу, то есть папе.

Она поцеловала мать в щеку и отправилась в прихожую собираться. Ольга машинально посмотрела на часы. Было начало десятого, Олег должен был придти домой с минуты на минуту. Когда Настя ушла, Ольга налила себе коньяку и залпом выпила. «Как лекарство, – подумала она. – Поскорее согреюсь». Но она продолжала дрожать, будто стояла без шубы на морозе. Она сделала глоток, потом еще и еще, и уже через сорок минут была достаточно пьяна, а в бутылке оставалась лишь половина лекарственной жидкости.

Даже с помощью коньяка не справляясь с беспочвенным отчаяньем, Ольга набрала мобильный мужа.

– Привет, ты где? – нетвердым голосом поинтересовалась она.

– Здесь, – ответил Дымов, удивившись такому вопросу. Раньше его жена не страдала излишней подозрительностью. – Я на работе. А в чем дело?

– Я сейчас перезвоню тебе в офис, – пообещала Ольга.

Ничего не понимающий Дымов уже не мог сосредоточиться на делах и, принявшись раскладывать компьютерный пасьянс, стал ждать звонка жены. Время тянулось очень медленно. Через двадцать минут Олег не выдержал и набрал домашний номер.

– Оль, ты обещала позвонить. Я как дурак сижу и жду.

– Ну, тогда сиди не как дурак, – огрызнулась жена.

– Все понятно, я скоро буду дома, – Олег бросил мобильный на стол и начал собирать бумаги, надеясь закончить работу дома.

Он пришел домой, открыв дверь своим ключом. Ольга не встретила его, и он заглянул в гостиную.

– По какому случаю праздник? – Олег с сочувствием посмотрел на жену, причудливо обмякшую на диване. Ольга полулежала, раскинув руки и свесив ноги.

– Ты похожа на морскую звезду, – усмехнулся Дымов.

– Олег, почему ты задержался?

– Дорогая, я ждал твоего звонка. Это во-первых. А во-вторых, я работаю, много работаю, потому что мне это нравится, в этом смысл моей жизни. Я не понимаю, что происходит? Ты мне перестала доверять?

Ольга приподнялась, отчего перестала быть похожей на морскую звезду.

– Олег, мне Настя сказала, что у тебя кто-то есть.

«Вот те на», – Олег не ожидал такого поворота событий. Он и сам наверняка не знал, есть ли у него кто-нибудь, потому что Вероника улетела на далекие острова, но он не был уверен, что она там одна. Более того, в его воображении рисовались жестокие картинки о том, как Вероника, его Никуся, утопает в объятиях какого-нибудь смуглокожего красавца. Рассудком он понимал, что мусульманское мужское население вряд ли станет объектом сексуального вожделения фигуристой, с красивой попой, заметной талией и высокой грудью Разумовской. Но безудержная ревность захлестывала здравый рассудок, и Олег ощущал, как тоскливо у него сосет под ложечкой, когда он считает дни до ее возвращения в Москву. И как нарочно в такой момент Ольга учудила дурацкие разборки. «С чего она на меня взъелась?» – недоумевал Дымов.

– Оля, уже поздно, пора спать, – тихо сказал он жене, потрепав ее по плечу.

– Олег, ты не ответил на мой вопрос! – Ольга с вызовом подалась вперед и даже сжала руки в кулаки.

Дымов, ростом на две головы превосходивший супругу, потянул ее за руки и поднял с дивана.

– Оля, я не хочу разговаривать с тобой в таком тоне, – он решил, что должен раз и навсегда отбить у нее охоту цепляться к нему по поводу его связей на стороне, действительных и мнимых.

– Не смей мне хамить, – Ольга не сводила с мужа прищуренных глаз. Он тоже рассматривал ее. За четыре года совместной жизни он не мог припомнить ее настолько разозлившейся. Ее светло-карие глаза выглядели зелеными: то ли оттененные медными волосами, то ли наполнившиеся каким-то ядовитым зельем. Сжатые, почти обескровленные губы Ольги превратились в тонкую ниточку. Дымов с опаской посмотрел на ее как всегда длинные ногти. Ольга была в ударе и могла запросто расцарапать ему лицо, чего бы ему очень не хотелось.

– Оленька, – сказал он, смягчив тон. Он почувствовал, что разговаривать с ней жестко сейчас было бесполезно, поэтому он решил отложить разговор на трезвое время суток. – Я тебя очень люблю и чертовски хочу жрать. Ты меня покормишь?

Олег ощутил, как она расслабилась в его руках. Он мысленно поставил себе «пятерку» по женской психологии.

– Я тоже устала, – охрипшим от принятого алкоголя голосом сказала Ольга. – Ужин в кухне, сам разогрей, что захочешь, а я пойду спать.

Она сделала несколько нетвердых шагов вперед. «Пронесло, – как студент, вытянувший на экзамене знакомую тему, с облегчением выдохнул Дымов. – Хорошо, что Вероники не будет в Москве еще пять дней. За это время мне удастся Ольгу утихомирить».

Вероника вернулась после недельного путешествия на Мальдивы, как и полагалось, загоревшая и отдохнувшая.

– Вероника Александровна, у Вас в глазах песок и море, – отметила Наташа Оливье, входя в кабинет генерального директора «Джуси Инглиш». – Ну и что, эти Мальдивы действительно так хороши, что хочется там остаться и жить до скончания веков? Я слышала, что многие наши, когда туда приезжают, ни за что не хотят возвращаться. У Вас не было такого порыва?

Вероника засмеялась:

– Ты что, а как же вы тут без меня? Ну, да, там все дешево, и теплое море, зеленые пальмы, восхитительно чистый пляж, белый песок. Для беженцев из Москвы это то, что нужно: никакой суеты, беготни, все чинно и размеренно. Тебя никто не трогает, ты ешь морепродукты, фрукты всякие: ананасы, папайи, маракуйи…

– А что Вы там пили? – поинтересовалась директор по маркетингу.

– Там никто не пьет, там сухой закон, представляешь? Даже если купить что-нибудь в duty-free, все это придется оставить в камере хранения в аэропорту и забирать на обратном пути, – с улыбкой уточнила Вероника. – Но это не испортило впечатления. Тишина, покой, никого вокруг… Если бы у меня не было «Джусинга», и я бы работала наемным менеджером в какой-нибудь компании, я бы точно сбежала туда. Хотя бы на полгода. И так бы и жила. Полгода там, полгода в Москве. Никаких забот, только шум прибоя и листьев пальм…

– Кайф, – госпожа Оливье закатила глаза, воображая райскую жизнь на побережье Индийского океана.

– Наташ, что у нас с «Оранжевым апельсином»? – прервала ее мечты Разумовская. – Мне на этой неделе надо лететь в Сочи, хотелось бы сделать это не с пустыми руками.

– Да, вот, посмотрите, они прислали концепцию нашего олимпийского проекта. Я распечатала презентацию.

– Думаю, ты уже все изучила. Что скажешь? – спросила Вероника, беря в руки бумаги.

– По-моему, неплохо, – прокомментировала Наташа. – Самое главное, это универсально. Потом мы сами легко можем перестроить концепцию под другого клиента.

– Хорошо, я ознакомлюсь, и тогда мы с тобой это еще подробненько обсудим, договорились? Ух ты, полторы сотни непрочитанных писем за пять дней, – Вероника открыла свою почту, – да, мне бы все до конца дня успеть перечитать.

– Не буду Вас отвлекать, – директор по маркетингу поднялась с кресла.

– Ага, я тебе наберу в конце дня. Ты будешь на месте?

– Да, буду, я никуда не собиралась сегодня.

Когда дверь за Наташей закрылась, Вероника позвонила своему любовнику.

– Дымов, я тебя хочу как кошка, – выпалила она, едва Олег ответил на звонок.

– Никуся, ты уже приехала? – обрадовался он.

– Приехала. Мы с тобой уже целых две недели не виделись. Да что там две, все три или четыре, наверное. Мне так хочется, чтобы ты поскорее увидел меня, такую раскрасавицу.

– Ты хорошо отдохнула? Загорела?

– Даже не буду рассказывать по телефону, скоро все сам увидишь и услышишь. Олежек, прошу тебя, бросай свои дурацкие машинки и приезжай, – Вероника, отдохнувшая и полная сил, хотела воочию убедиться, что Дымов скучал и думал именно то, что писал в своих эсэмсках.

Приехав на остров-курорт, Разумовская отключила мобильный телефон, объяснив всем, что забыла дома зарядное устройство, и решила наслаждаться тишиной и шумом прибоя. Как экстренный способ связи с миром она оставила эсэмэс, которые получала в огромных количествах, включая телефон дважды в день, утром и вечером. Ей писали по работе, родители информировали о своем здоровье, подруги делились новостями. Дымов, несмотря на ограниченные возможности такого стиля общения, ежедневно сообщал ей, что только в разлуке почувствовал, какое огромное место занимает Вероника в его жизни, жаловался, как томительно тянется время без нее. Он писал, что хочет дотронуться до ее тела, обнять, пробраться внутрь нее и упиваться ощущением их близости.

В эту неделю Олегу было и легко, и нелегко. Безусловно, в отсутствии Вероники он мог приходить домой вовремя, оказывать максимум внимания жене, чем значительно ослабил внезапно возникшие подозрения законной супруги. Но он физически тосковал по спокойному голосу своей любовницы, по ее рассудительным высказываниям, по ее готовности выслушать его и поддержать. Анализируя их общение, Дымов подумал, что сама Вероника очень редко рассказывала о своем бизнесе, о своих делах вообще. «Как только она вернется, – дал себе слово бизнесмен, – обязательно переведу побольше денег на ее счет, чтобы она могла осуществить сочинский проект. Постараюсь проводить с ней больше времени и буду помалкивать о себе и выспрашивать все о ней. Может быть, даже съезжу с ней куда-нибудь на пару денечков. А Ольге скажу, что в командировку. Нет, я не могу ее отпустить, не могу представить, как я буду без нее обходиться».

Вероника тоже о многом размышляла, лежа на пляже и смотря в голубое небо, изрезанное острыми листьями пальм. Она неожиданно для себя самой призналась, что хочет любви. Наконец-то надменная и успешная карьеристка смогла это произнести. Но пока не вслух, а про себя. Под палящими лучами солнца ее амбиции словно поджаривались, уменьшаясь в размере. Могучие морские волны смывали ее доселе непоколебимую уверенность в том, что один в поле воин. Внезапно ей захотелось разделить весь груз забот, который она осознанно и добровольно взвалила на свои плечи, с кем-то таким же сильным, как и она сама. К ней пришло осознание того, что есть на свете люди, которым она может доверять, которые будут ей помогать, и она сможет избавиться от так глубоко запрятанного одиночества. «Наверное, эта расслабленная атмосфера способствует медитации», – с иронией отметила Вероника. Она нашла в себе силы решиться на важный и прямой разговор с Дымовым сразу по приезду в Россию. Ее измучили их отношения. Она видела, что два взрослых человека стоят у знака «кирпич», дороги дальше нет, это тупик. И им надо принять решение, как обойти препятствие. Как это сделать: взявшись за руки или разойдясь в разные стороны? Приехав в Москву, она собиралась поставить вопрос ребром: или все, или ничего, или вместе, или она скатывает свои уши в трубочку и больше не станет слушать вопли и стоны о семейных и рабочих проблемах любовника.