Злата Виноградская - Из Золушки в принцессу

Олег застегивал рубашку.

– Красиво живешь, подруга, – присвистнул он. – Не накладно ли каждые выходные покупать билет на самолет?

– Я никогда не жалуюсь на свою жизнь. И у меня есть железное правило: я на себе не экономлю. Я для этого и работаю, чтобы получать удовольствие от жизни.

– Молодец! – Дымов потянулся к Нике, чтобы нажать пальцем на кончик ее носа, вообразив, будто это кнопка вызова лифта.

Вероника едва заметно отстранилась и поднялась с кровати.

– Послушай, Олег Константинович, – тряхнув головой, сказала Ника, – а ты мог бы меня чем-нибудь удивить, а?

– Удивить? – переспросил Дымов.

– Ну да, – она одной рукой обвила его шею, – удивить. Сделать мне какой-нибудь сногсшибательный подарок, например, или совершить какой-нибудь по-настоящему красивый мужской поступок?

Услышав слово «мужской», Дымов приосанился.

– Дорогая, но ты же такая избалованная девчонка. У тебя все есть: побрякушки всякие, несколько машин, в ресторанах ты бываешь в самых дорогих, в Черногории дачку собираешься снимать. Чем же я могу тебя удивить?

– Да, Дымов, – Никина рука соскользнула с его плеча, – я так и думала.

– Что ты думала? – он поймал кончики ее пальцев и приложил к губам. – Ты же знаешь, что мужские поступки – это по моей части. Я обязательно что-нибудь придумаю, даже не сомневайся.

– Я знаю, знаю, что ты сможешь меня порадовать, – удовлетворенно улыбнулась Вероника и быстро поцеловала Олега. Она знала, что слово «мужской» для Дымова является спусковым крючком. Стоит его незаметно ввернуть в разговор, олигарх становится по стойке «смирно» и готов доказывать, что он – настоящий мужик.

– Вероник, ты считаешь меня невнимательным, но это не так. У меня сейчас такие заморочки на работе, что я думать ни о чем больше не могу, – признался Дымов, положив руки ей на талию. – Ты меня прости, я сам себе места не нахожу, не знаю, как мне быть…

«Сколько можно это выслушивать!» – про себя вздохнула Ника и, высвободившись из его объятий, взяла со столика пачку сигарет и зажигалку.

«Может быть, я просто его люблю, поэтому и продолжаю нормально воспринимать весь этот бред?» – она прикурила тонкую сигарету.

– Зачем ты куришь? – недовольно поморщившись, спросил Дымов.

– Привыкла, – Вероника выдохнула дым. – Иногда мне это помогает сосредоточиться.

Повисла тишина.

– О чем ты думаешь? – вкрадчиво спросил Олег.

– О своем, о девичьем, – она снова затянулась.

– Со мной не хочешь поговорить о девичьем?

– Не-а, не хочу, – она взглянула на часы. – Слушай, мне тоже уже пора. Я сегодня ужинаю с людьми из маркетингового агентства и не хочу опаздывать. Ты меня подвезешь? Ты же обещал прокатить меня на своем новом авто? Вдруг мне понравится, и я передумаю покупать Лексус? Я что-то так загорелась. Присматриваю себе что-нибудь внедорожное, хотя, разумеется, я не планирую колесить по бездорожью нашей необъятной родины.

– Зачем тебе громоздкое джиповидное чудовище? После твоего понтового английского Мини? Ты – женщина утонченная, изысканная, стильная. Может быть, Поршик тебе какой-нибудь взять? Хотя нет, спортивные машины больше мужчинам подходят.

Вероника примеряла серьги и ничего не ответила.

– Мне так не хочется ехать в центр за рулем. К тому же сегодня пятница, я хочу расслабиться, выпить бокальчик сухого винца в приятной компании.

– Правильно, надо когда-то отдыхать, – отозвался Дымов.

Дымов опять опустил глаза в поисках повода избежать неловкости отказа.

– Так ты меня подвезешь? – Вероника уже оделась и поправляла макияж перед зеркалом.

– Не могу, солнышко, у меня со временем сегодня полная засада, мне еще надо успеть на одну встречу, – затараторил Дымов.

– Давай встретимся на следующей неделе, – он взял ее за руку, увлекая за собой в прихожую. Я постараюсь так все спланировать, чтобы у нас было побольше времени. Тогда я тебя обязательно покатаю.

– Ты не забыл, что меня не будет в Москве на следующей неделе?

– Я помню, и буду скучать без тебя, – он потянулся за рожком для обуви. – Все, Никуся, целую тебя, созвонимся.

Вероника ничего другого и не ожидала от своего бойфренда. Она подставила щеку для прощального поцелуя и открыла дверь.

– Удачи тебе, Олежек.

Он обнял ее, поцеловал в губы и вышел, сделав Нике ручкой.

– Пока-пока, созвонимся.

– Наташа, зайди ко мне, пожалуйста, – едва зайдя в офис, Вероника заглянула в кабинет директора по маркетингу, Наташи Оливье.

Вкусная фамилия этой высокой и худощавой девушке досталась после заключения брака с французским банкиром Матье Оливье, который приехал в Россию на работу по контракту на пару лет, да так и остался в нашей необъятной стране. Наташа была очень деятельной, ни на минуту не сидящей на месте молодой особой. Она могла делать несколько дел одновременно, причем, довольно успешно. Даже когда она пила чай или кофе, она читала свою почту или просматривала какие-то документы. Ей удавалось держать в голове множество контактов, неотложных дел и массу другой весьма полезной для бизнеса информации. Каждый день она добросовестно работала в офисе по десять часов, и, стараясь не задерживаться, отправлялась домой, где ее ждали совсем другие заботы. Вероника знала, что у Наташи нет помощницы по хозяйству, и госпожа Оливье после напряженного трудового дня сама частенько готовит великолепный фамильный салат, жарит котлеты и печет пироги для своего мужа-француза. Будучи хлебосольной русской хозяйкой, Наташа не раз угощала своих коллег произведениями своего кулинарного искусства. Все сотрудники «Джусинга», искренне ценившие Наташу за деловые качества, в глубине души с нетерпением ждали праздников, когда она превращалась из директора по маркетингу в рукодельницу. В такие дни и еще когда у Наташи просто было хорошее настроение, все стопроцентно могли рассчитывать на подобные радости живота.

Через несколько минут Наташа Оливье с блокнотом сидела в большом светлом кабинете владелицы и генерального директора корпорации «Джусинг».

– Наташа, мне эти товарищи из маркетингового агентства, с которыми мы ужинали, почему-то не понравились, – начала Вероника. Она помешивала кофе и смотрела на столицу с шестнадцатого этажа фешенебельного офисного центра на набережную Москвы-реки.

– Да, они были действительно неубедительны.

– Они презентуют себя как сгусток креативных идей, а на самом деле предлагают совершенно избитые вещи, – Вероника вытащила сигареты из своей сумочки Louis Vuitton.

– Не могу отказаться от утренней сигареты и кофе, – смущенно прокомментировала она свои действия.

– Вероника Александровна, я не рекомендую сбрасывать со счетов предложения «Медиа Лидера».

– Дело в том, Наташенька, что я очень много сил и души вложила в «Джусинг», поэтому первому встречному человеку с улицы я не могу доверить разработку стратегии продвижения этого бренда.

– Мне кажется, я Вас понимаю, – максимально корректно ответила Оливье, постукивая ручкой по блокноту.

– Видишь ли, «Джусинг» – это моя жизнь! Когда я начинала свое дело, мне было очень страшно. Представляешь, я одна, минимальный уставный капитал на расчетном счете в банке и всего несколько тысяч рублей за душой. Конкуренция жесточайшая: курсов иностранных языков в Москве тогда, как и сейчас, впрочем, было хоть пруд пруди. Надо было как-то отличаться и выделяться из толпы, поэтому я сама себе была маркетологом, придумывала всякие фишки и заманухи, – Разумовская затянулась.

– Может быть, и сейчас что-нибудь сами наваяем? – с готовностью предложила Оливье.

– Нет, самодеятельность хороша только как вынужденная мера. Я предпочитаю профессиональный подход ко всему, что я делаю. Поэтому этот детский лепет «Медиа Лидеров» меня не вдохновляет. Коли у нас тендер, то я хочу действительно иметь выбор провайдера, – она затушила сигарету.

– Хорошо, тогда будем продолжать встречаться с агентствами, – согласилась директор по маркетингу. – Так что сказать «Медиа Лидерам»?

– Скажи им, что мы берем тайм-аут на недельку-другую и свяжемся с ними сами. И давай, назначай другие встречи. Только на следующую неделю. В четверг я улетаю в командировку, буду в Москве только в воскресенье. В понедельник разгребу то, что накопится за два дня, а со вторника я готова снова разговаривать с агентствами. Договорились?

– До Вашего отъезда я постараюсь сбросить Вам на почту расписание всех переговоров, – ответила Наташа, закрывая блокнот.

Оставшись одна, Разумовская принялась в который раз штудировать предложения британских языковых школ по организации интенсивного курса обучения английскому языку. Она подписала контракт на обучение английскому языку в Великобритании группы менеджеров среднего звена и ведущих специалистов крупной нефтедобывающей компании. Ударить в грязь лицом было бы для «Джусинга» непростительной промашкой.

Начав свой бизнес с небольшой частной школы иностранного языка со штатом из трех преподавателей, Вероника превратила свою компанию в крупную корпорацию, развивающуюся в различных направлениях. Всего спустя около двух лет после первых робких шагов, «Джусинг», а по имени-отчеству «Джуси Инглиш», стал синонимом оригинальной и простой методики обучения английскому языку, компанией со множеством крупных известных клиентов. Кстати, теперь клиенты «Джусинга» пользовались услугами уже не только школы иностранного языка, но и тренинговой компании, консалтингового центра и кадрового агентства. И капитаном корабля была Ника Разумовская. Она была уверена, что ее имя, имя богини победы принесло ей удачу. Она спокойно и уверенно отвоевывала свое место на рынке образовательных услуг, стараясь для каждого своего клиента придумать что-то оригинальное, с изюминкой и улыбкой. И все ценили ее старания, ее умение улыбаться даже в самых трудных и неприятных ситуациях.

«Блондинка в шоколаде» – с чьей-то легкой руки так пишущая братия называла Разумовскую в женских журналах, рассказывая историю успеха этой женщины. И всегда статьи и ее интервью сопровождали фотографии лучезарно улыбающейся Ники. Ведь у этой молодой женщины действительно все складывалось очень удачно. «Keep smiling! Всегда улыбайся!» – этот слоган Вероника разместила в первом офисе школы английского языка, который располагался в центре Москвы, на Красных воротах. И с тех пор никогда сама не отходила от этого правила и не допускала, чтобы ее сотрудники хоть на минуту забыли об этой мудрости.

Только дома, оставаясь одна, она позволяла себе расслабиться. Плакать иногда ей очень хотелось, потому что часто было трудно, невыносимо одиноко, и казалось, что помощи ждать не откуда. Начав холостую жизнь после очередной провалившейся попытки семейной жизни, даже сделав супер-ремонт в своей квартире, Вероника все еще ощущала присутствие неудачи. Все полтора года, которые она прожила в зарегистрированном союзе с Александром, были полны слез и обид, поэтому скоропостижное окончание этой мелодрамы было вполне закономерным. Все время, живя в браке, Ника понимала, что больше ее притягивает любимая работа, а не любимая семья. Тогда Разумовская работала директором административного департамента торгово-производственной компании с численностью аж три тысячи человек, а Саша не понимал, почему она задерживалась на работе, а если и приходила домой во время, то без конца отвечала на телефонные звонки или составляла какие-то компьютерные таблицы. «Наверное, он не мой человек, если не может понять, что мне интересна карьера и самореализация», – думала она тогда. «Скорее всего, в браке с Сашей мужчиной была я», – осознавала она, расставшись со своим вторым мужем.

После развода она долго ходила к психоаналитику, стараясь восстановить душевное равновесие и позитивный настрой.

– Скажите, Вероника, а настоящая женщина – это кто? – однажды спросила ее психолог.

– Женщина? – задумалась Разумовская. – Теплая, мягкая, уютная, которая может сделать так, что всем хочется бывать в ее доме, общаться с ней, просто быть с ней рядом.

– А мужчина? – задала вопрос психолог.

– Мужчина – спокойный, уверенный, состоятельный и состоявшийся.

– А женщина не может быть успешной?

– Конечно, может, ведь я-то такая и есть, – рассмеялась Вероника, – и мою жизнь нельзя просто так вычеркнуть из истории человечества.

Психолог тоже улыбнулась.

– Я всегда старалась чего-то добиться, показать всем, что я умная, целеустремленная и удачливая, что мне море по колено и все проблемы по плечу, – продолжала Разумовская.

– И Вам, несомненно, удалось многое, то, что не у всех получается, – заметила психолог.

– Да, только теперь, когда у меня все это есть, мне просто не к чему больше стремиться, понимаете? Ну, разве только баллотироваться в президенты, – Вероника опять усмехнулась, но в ее голосе были слышны слезы.

– Неужели только кресло в Кремле может сделать Вас по-настоящему счастливой?