Маргарет Барнс - Изабелла Прекрасная

— Вы полагаете, это он отравил Уорика?

Эдуард раздраженно пожал плечами.

— Весьма на него похоже. Но как вы сами изволили говорить, Уорик был стар и болен.

Он задул свечи у изголовья постели и ждал ее.

— Вы не собираетесь ложиться?

Но Изабелла все еще стояла спиной к окну, ее руки упирались в холодный камень. Ее лицо было в тени, но свет луны окружил ореолом ее пышные волосы.

— Некоторые из баронов считают, что вы подослали его, — набралась смелости вновь обратиться к нему.

— Я и не сомневался, — ответил Эдуард, коротко рассмеявшись. Но увидев, что она еще ждет, он наклонился к ней, пытаясь разобрать выражение ее лица и глаз.

— Не будете же вы серьезно спрашивать меня, не стал ли я убийцей, не правда ли? Вы пытаетесь добавить смерть старого Уорика ко всем остальным грехам, в которых обвиняют меня ваши глаза. Боже мой, Изабелла, вы что, хотите быть уверенной, что на моих руках нет крови, прежде чем ляжете со мной?

Она не двигалась и не отвечала ему, и он схватил ее за слабые плечи.

— Не будь глупышкой, Изабелла! — воскликнул он. В голосе его звучали мольба и раздражение. — Вы видели много насилия в моем королевстве после вашего приезда сюда, но был ли я зачинщиком хотя бы одного из случаев? Было бы смешным притворяться перед вами, что я не рад и не чувствую удовлетворения тем, что возмездие свершилось и эта злобная собака подохла. Но от чего бы он ни умер, клянусь, я не принимал в этом участия. Разве я похож на убийцу?

Луна осветила его лицо. Добрые глаза, четкие черты лица и по-женски слабый рот.

— Нет, — тотчас согласилась с ним Изабелла. — Простите меня, пожалуйста, простите меня! Мне так нужно было это знать!

Она положила голову ему на грудь, и Эдуард крепко прижал ее к себе. Он сказал, что восхищается ее храбростью. И добавил, что лучше, что она высказала ему свои сомнения, чем тайно подозревала бы его. Его и так подозревают окружающие и вынашивают планы мести.

— Кто такой Роджер Мортимер? — спросила она позднее.

Он приподнял голову и поцеловал ее в губы.

— Он один из моих приграничных лордов и самый суровый. Он и его дядя, Мортимер из Чирка, владеют половиной Уэльса. Если Дракон действительно помог Уорику умереть, ему, конечно, будет безопаснее именно там, а не здесь. Иначе его настигнет месть людей Уорика. Мортимеры никогда ничего не выпускают из того, что прибрали к своим рукам, — добавил он с улыбкой.

Он снял с ее стройного белого тела накидку и отнес жену на кровать. Блики луны лежали на богато расшитом покрывале, освещая пригнувшихся, готовых к прыжку леопардов. Если прикрыть глаза, то можно себе представить, что он тоже храбрый и сильный.

— Роджер Мортимер, — шептала Изабелла, даже лежа в объятиях мужа. — Мне нравится это имя, мне нравится, как оно звучит!

Она увидела его в первый раз на пустоши, кишевшей вооруженными людьми. Она услышала призыв трубы. Изабелла верхом на лошади увидела, как он ехал во главе вооруженных уэльсцев. Они должны были присоединиться к походу в Шотландию. Изабелла обратила внимание, как почтительно пропускали его ряды лучников и копьеносцев, как вперед выезжали придворные, чтобы приветствовать его. Вновь прибывший был меньше ростом, чем Эдуард, стоявший с ней. И он был менее красив, чем Гавестон, уже лежавший в могиле. Нельзя было сказать, что он красив. Но ей понравилось исходившее от него ощущение силы.

— Кто этот мужчина с непокрытой головой и полосками зеленого и желтого цвета на камзоле, что остановился поговорить с Эймером де Валенс? — спросила она своего дядю Томаса Ланкастерского.

— Роджер Мортимер, племянник старого лорда Чирка, — ответил он. В этот момент Мортимер приблизился к холму и посмотрел ей прямо в глаза поверх возбужденных лиц. Они не отрывали друг от друга взглядов несколько секунд. Их глаза были полны любопытства. «Он, наверно, слышал в Уэльсе о моей красоте», — подумала Изабелла. Она была довольна, что надела новый головной убор, пышно украшенный рубинами. Ему, видимо, понравилось то, что он увидел, потому что его суровое лицо озарила улыбка. Она неожиданно улыбнулась ему в ответ. Казалось, что они были одни, и их совершенно не интересовало начало военной кампании.

Утреннее солнце сияло в волосах Гилберта Глочестера, когда он слез с лошади, чтобы приветствовать приехавшего Мортимера.

— Роджер, как там мои земли в Уэльсе? — воскликнул он, снимая рукавицу, чтобы пожать ему руку.

— Вы видели наши катапульты, чтобы запускать бочки с горящей смолой в башни замков, сэр? — спросил его молодой Томас Норфолкский. Ему не терпелось услышать мнение эксперта.

— Я предпочитаю старые луки, их можно использовать в любой обстановке, — ухмыльнулся закаленный воин, его не волновали всякие новшества.

— Мне кажется, что под вашим командованием и то и другое будет действовать очень эффективно, — засмеялся Эдуард, легко и приветливо здороваясь с ним.

— Мортимер, мы рады, что вы присоединились к нам. Если я не ошибаюсь, вы охраняли границы, когда ваш дядя прибыл на коронацию. И теперь я хочу представить вас королеве.

Лорд Мортимер склонился к ее руке. Когда он поднял голову, она заметила, что у него серые глаза с забавными коричневыми крапинками. Она понимала, что они уже познакомились, когда вдруг улыбнулись друг другу.

Отрывистые команды, звон лат и неожиданное резкое ржание коней наполняло воздух. Трепещущие на ветру разноцветные знамена плели удивительные узоры. Бывалые воины обменивались мнениями, а горячие юнцы, подобно Томасу Норфолкскому, хвалились не переставая.

Изабелла раскраснелась, ее глаза сияли, она любовалась сценой, развернувшейся перед ее глазами. Кругом сверкала сталь. Было невозможно оставаться спокойной среди этих людей. Но она не могла позабыть о последней кампании, которая окончилась сокрушительным провалом.

— Милорд Пемброк, правду говорят, что Брюс не может собрать даже четверть того количества воинов, которое есть у нас? Или же мы переоцениваем наши возможности? — спросила она, когда король продвинулся вперед, чтобы приветствовать прибывших из Гиени.

— Мы, без всяких сомнений, должны победить, мадам. Но нельзя забывать, что небольшая армия с хорошей дисциплиной и отличными командующими может быть весьма опасной, — осторожно ответил Эймер де Валенс. — Очень много зависит от стратегии командующих.

Изабелла повернулась к вновь прибывшему.

— А что вы скажете, сэр Роджер?

Мортимер на своем рослом коне подъехал к ней ближе.

— Это правда, что Англия еще никогда не собирала большую армию.

Прозвучали фанфары, и отряды начали продвижение. Были сказаны последние слова прощания. Изабелла помахала Гилберту Глочестеру, Томасу Норфолкскому и Роберту ле Мессаджеру. Они должны вернуться со щитом! Они были слишком молоды и так хотели сражаться, и они не могли умереть! Изабелла более сдержанно прощалась с Пемброком, лордом Клиффордом, сэром Хэмфри де Боган и другими знатными воинами. Она позволила достославному рыцарю сэру Джилю де Аргентина поцеловать ей руку. Он ходил в крестовый поход еще с Длинноногим и поэтому занимал почетное место рядом с Эдуардом.

— Хорошо присматривайте за королем, милорд! — сказала она ему почти легкомысленно. Он поклялся честью рыцаря, что свято выполнит ее поручение.

Изабелла легко перенесла прощание с супругом. Вспоминая длинные и скучные дни, проведенные в Бервике, она с чувством стыда поняла, что он не станет лезть вперед, в самое пекло. «Как только они возьмут Стерлинг, он пошлет за ней, чтобы она, Изабелла, приехала на север», — решила она. Он воспользуется затишьем в боях и приедет к ней в какую-нибудь относительно безопасную и достаточно комфортабельную крепость.

— Вы пока поживите в Вестминстере и занимайтесь нашим сыном, — велел он, наклоняясь со своей прекрасной лошади, чтобы обнять жену, насколько позволяла кольчуга.

Его последние заботы были об их сыне, который еще был слишком мал и беспомощен. Изабелла наблюдала, как Маргарита прощалась со своим старшим сыном. Она была рада, что пройдет еще много лет, прежде чем ее дитя станет достаточно взрослым, чтобы вот так же уходить куда-то в неизвестность. Обе королевы вместе с другими женщинами прощально махали до тех пор, пока воины не исчезли из виду. Женщины молча сидели в седлах, наблюдая, как скрываются за горизонтом последние отряды. Когда уже не осталось с ними солдат и солнце освещало последние удалявшиеся пики, Изабелла повернулась с чувством опустошенности и увидела рядом Роджера Мортимера.

— Значит, нас оставили двоих, — заметила она с улыбкой.

— Я хотел идти с ними, но король оставил меня защищать границы. Нельзя допустить, чтобы у них за спиной произошли какие-нибудь неожиданности.

Она пристально разглядывала его широкие плечи, твердый чисто выбритый подбородок и рыжеватые волоски на обнаженной правой руке.

— Я буду в Вестминстере, а вы далеко в Уэльсе, когда мы услышим новости из Шотландии, — сказала она.

— Будем надеяться, что это будут хорошие новости.

— Даже если так, могут пройти годы, прежде чем мы встретимся еще раз.

Она не могла понять, как у нее с губ сорвались эти импульсивные слова. Она была вне себя, когда он улыбнулся ей, и она так наивно призналась, что он интересует ее. Роджер обнажил крупные белые зубы, так славно улыбнувшись ей, что Изабелла успокоилась.

— Очень жаль, — согласился он, глядя прямо ей в глаза. — Мне кажется, у нас много общего.

— Да, эти годы будут сложными и голодными для нас, — торопливо произнесла она, пытаясь скрыть удовольствие от его слов. — Вы видели, какие плохие у нас посевы, когда ехали по направлению к Лондону?

— К сожалению, вы правы, мадам. Мне приходится этим заниматься, у нас обширные поля.

— И даже то, что соберут крестьяне, у них заберет армия, — добавила она.

Он протянул поросшую волосками сильную руку и положил на луку ее седла так, чтобы их лошади стояли рядом, и его нога на секунду крепко прижалась к ее бедру.

— Я позабочусь, чтобы вы не голодали, — заверил он ее.

Его обещание избавило ее от неприятного чувства, что ее все покинули. У нее внезапно возникло ощущение, что о ней думают и заботятся. Это было такое волнующее чувство! Изабелла не стала отводить в сторону свою лошадь.

— Почему вы считаете, что у нас много общего, милорд? — спросила она, не поднимая глаз.

Он поднял руку и согнал слепня, вцепившегося в гладкую холеную шею его коня.

— Сила воли, ум и присутствие духа — только на этом зиждется партнерство, — задумчиво перечислил он. — Мне не нравятся тихие, похожие на мышек, женщины!

Ее поразила его непочтительность, но вместе с тем ей было приятно слышать его слова. Изабелла предложила ему воспользоваться гостеприимством в ее дворце. Но он ответил, что присутствовал на заседании Парламента и привел королю необходимое число солдат, а теперь должен немедленно возвращаться на границу.

Изабелла со своей свитой вернулась в Вестминстер, и потянулись долгие недели ожидания.

Это были грустные и голодные недели.

В Лондон со всей страны приезжало очень мало повозок с провизией. Даже во дворце чувствовался ее недостаток — сначала нужно было накормить армию. Изабелла подавала пример придворным, и они стали потреблять более простую пищу.

Томлайн, сирота-юноша, которого она привезла из Тайнемаута, становился хорошим музыкантом. Он всегда с удовольствием пел для нее. Ей оставили Роберта Уитстафф, королевского шута, чтобы он развлекал ее. Великолепно цвели розы в саду, и лодка всегда была в ее распоряжении, чтобы кататься вверх и вниз по извилистой Темзе. Изабелла и ее придворные леди переживали за судьбу мужчин и вместе придумывали чем бы им заняться, чтобы скрасить свое одиночество в это долгое лето.

Май сменился июнем, и они подсчитали, что войска уже пересекли границу и были где-то на севере, недалеко от Бервика.

Они предполагали также, что войска уже могли освободить стратегически важный город Стерлинг, который, по слухам, был осажден шотландцами.

Лондон ожидал известий, что шотландцев оттеснили.

Они все видели, как великолепная армия промаршировала по улицам города, им так хотелось поздравить ее с победой, вывесить на улицах флаги, и разжечь костры, и праздновать их возвращение. Их беспомощный король оказался не таким уж простачком. Он вернется домой однажды солнечным утром и привезет с собой в цепях короля Шотландии Брюса! Вот тогда они повеселятся!

Или в один прекрасный день он пришлет им весточку. Но шел дождь, и было темно, когда они наконец дождались новостей. И, может, это было к лучшему, что так мало людей видели вестника. Его конь был покрыт ошметками пены, а сам всадник походил на привидение. Сонная охрана отодвинула запоры и пропустила его без вопросов внутрь, когда он показал им знак Клера на своем грязном камзоле и попросил проводить его к королеве.