Маргарет Барнс - Изабелла Прекрасная

Он проехал по спящему городу к Вестминстеру, Изабелла поднялась с кровати, чтобы принять его. Дождь и пот блестели на его покрытом морщинами лице. Она узнала его. Он скакал с молодыми всадниками, когда она, стоя на холме, провожала их в поход. Но теперь он выглядел таким старым.

— Вы привезли мне послание от короля? — спросила она, кутаясь в накидку.

Он покачал головой, ему не хватало воздуха.

— Я служил… Графу Глочестеру… — задыхаясь, промолвил он.

— Я помню вас, Ричард Овербери. Я сейчас разбужу его сестру, пусть и она послушает новости… Хорошие новости, надеюсь?

Он сделал умоляющий жест рукой.

— Умоляю, Ваше Величество, только не сейчас!

Изабелла начала подозревать, что он привез дурные вести.

— Как дела у вашего графа? — спросила она, сделав жест слугам, чтобы они забрали его насквозь промокший плащ. Она велела, чтобы ему принесли вина.

— Он убит. Он скакал во главе кавалерийского отряда.

Изабелла прикрыла глаза, представив себе молодого Гилберта, жизнерадостного и веселого, как он направил свою лошадь в самую гущу битвы. Он подбадривал своих храбрых рыцарей, которые тучей летели за ним.

— Нет, только не Гилберт! — прошептала она. — Как жестоко и несправедливо, что это случилось с ним!

— Мадам, не повезло не только ему! Он стал одним среди многих тысяч. Там была кровавая бойня.

Женщины застонали, и сама королева опустилась на сундук, стоявший в изножье ее постели. Она с ужасом смотрела на Овербери. Казалось, он не сможет ни пить, ни отдыхать, пока не расскажет всего, что так мучило его все эти дни и ночи, когда он скакал к ней.

— Шотландцы полностью разгромили нас.

Несколько секунд в опочивальне стояла мертвая тишина. Ее прерывал только стук дождя на улице. Уже посветлело небо на востоке, и наскоро зажженные светильники стали казаться неприятными.

— Что случилось с моим милордом — королем? — тихо спросила королева.

— Он в безопасности, мадам.

Молодой человек жадно выпил вина. У Изабеллы сложилось впечатление, что он был рад спрятать лицо за его высоко поднятым кубком.

— Что значит — в безопасности? — настаивала она.

— Он… покинул поле боя. Вместе с сэром Жилем де Аргентина. Когда я их видел в последний раз, они направлялись в Стерлинг. Тогда замок оставался в наших руках. Больше я ничего не знаю, мадам.

Он продолжил с огромной неохотой:

— Но сюда вскоре последуют и другие гонцы… Почти половина армии. Некоторые из них смогут подробнее рассказать вам все, Ваша Милость.

— Значит, они тоже… удрали?

— Шотландцы были готовы к нашему нападению, — бормотал он. — Они подготовили для этого почву…

— Какую почву?! — резко спросила Изабелла.

— Болота рядом с ручьем, который мы должны были форсировать. Они подготовили каждый сантиметр — выкопали там ямы и потом прикрыли их кустарником. Они разбросали страшные железные шары с колючками среди молодого вереска. Было страшно слышать крики наших лошадей: они ломали себе ноги или же пропарывали брюхо! Милорд Глочестер почти смог прорваться. Он великолепно сражался, пока его лошадь не споткнулась о край ямы и не придавила его. Я не смог подскакать к нему, но видел, как на него обрушились сотни блестящих пик. Говорят, они размозжили его золотую голову. — Ричард Овербери рыдал, не стесняясь. — Нас осталось совсем немного, — рассказывал он. — Солдат без лошади, даже с оружием, совершенно беспомощен.

Изабелла встала, она была поражена, но старалась держать себя в руках.

— Позовите милордов Ланкастера и Арундела, которые прислали своих людей, но сами так трусливо отказались принять участие в сражении, — приказала она. — Сообщите всем членам собрания, которые остались в Лондоне, чтобы они срочно пожаловали сюда. Жислен, тебе придется передать эту грустную весть бедняжке Маргарите Плантагенет — она, вдова, теперь еще потеряла и брата! Пойдите и кто-нибудь принесите мне меховую накидку. Я так поспешно встала с постели, что теперь меня знобит!

Но ее знобило по другой причине — это был страх! Тот самый неожиданный ужас, который заставил ее придворных дам побледнеть и дрожать. Страх черного Дугласа с его ордами варваров-шотландцев, в их юбочках-килтах, которые как саранча перешли границу, чтобы жечь, убивать и насиловать! Но она не могла признаться в своем страхе. Она старалась спокойно сидеть на троне все это страшное утро и выслушала повествование о поражении Англии. Перед ней появлялись и другие вестники из разгромленной армии, они были грязные, усталые и насквозь промокшие. На них запеклась грязь и кровь. Каждый из них сообщал ей дополнительные сведения об этом позорном поражении. И все время дождь, не переставая, хлестал по окнам. Проливной, нудный дождь.

— Это случилось в местечке Беннокберн, — рассказывали они.

— Там, под замком Стерлинга, течет ручей, и он покраснел от крови!

— Мы пытались отбить замок. Сэр Филипп Моубрей и его бедные храбрецы без пищи уже много дней, — повествовал Томас из Норфолка. Он прибыл и тихо стоял за троном королевы. Услышав его голос, она протянула руку, чтобы коснуться его. Она была так счастлива за королеву Маргариту, что он вернулся живой.

— Лорд Клиффорд взял восемьсот наших всадников — самые отборные войска — и пытался пробиться с восточной стороны. Они начали бешено атаковать, и казалось, что шотландцам приходится очень плохо. Но потом мы вдруг увидели, как наши кони скачут в разных направлениях, и часто без всадников!

Морщинистый копьеносец из Уорика, который участвовал во многих сражениях, продолжил его рассказ.

— Им повезло, они хорошо знали поле боя, — объяснил он. — Они продумали все до мелочей. Говорят, сам командующий их армией был на вершине холма, чтобы видеть, что за армия собирается атаковать их. Она разглядел, что приближаются примерно 20 000 человек, рассыпавшихся по всему полю боя.

— Мы отправились на разведку и какое-то время казалось, что все могло перемениться! — вступил в беседу сквайр из Хирфордшира. Для него его хозяин, сэр Хэмфри де Боган, всегда остается героем битвы!

— Мы были так близко, что могли видеть шотландского короля, разъезжавшего среди войска и отдававшего последние приказания. Он был на маленькой лошадке, какие водятся них в горной местности. У него не было ни копья, ни даже меча. Сэр Хэмфри поскакал вперед и попытался воткнуть меч прямо в открытое горло короля Роберта. Вы бы слышали крик шотландских полков. Но в последний момент Брюс ухитрился рывком отъехать, и сэр Хэмфри лишь на сантиметр промахнулся. Прежде чем мой хозяин смог отъехать в сторону, король Роберт ударил его своим топориком! Удар был так силен, что пробил шлем и его голову!

Молодой сквайр приложил руку к своему усталому лицу и отвернулся, чтобы никто не видел его слез.

— Если бы он не промахнулся, мы победили бы! — повторял он снова и снова.

— Но где же милорд король? — продолжала спрашивать Изабелла, пытаясь собрать разрозненные сведения в единую картину.

— Его шатер стоял на маленьком холме, за нашими головными отрядами, — добавил его сводный брат Томас. — Он встал на рассвете и присоединился к нам. Кругом было тихо, только птички начали сонно чирикать. Мы посмотрели на вражеский стан и увидели, как там люди вставали на колени. «Преступники оценили мощь нашей армии и молят о прощении!» — воскликнул король с надеждой, что удастся избежать кровопролития. Потом мы увидели, что между рядами ходит какой-то священник, и Эймер де Валенс сухо сказал: «Да, они молят о прощении, но не нас, а Бога!»

— Король приказал начинать атаку, и мы начали! — вмешался лучник из Суссекса. — В воздухе летали стрелы и шотландцы валились дюжинами. Но Брюс послал своих всадников в самую гущу битвы. Конечно, это был огромный риск, но тем, кому повезло, удалось приблизиться к нам. У нас не было никакого оружия, кроме наших луков, и их проклятые кони потоптали почти всех моих товарищей. Граф Пемброк увидел, как нам трудно, и прислал на помощь конных. Они летели как молнии по земле рядом с ручьем. Впереди мчался граф Глочестер — успокой Господь его душу! — и потом, я не понимаю, как все случилось, но казалось, что все они провалились сквозь землю, как будто их утянул к себе дьявол!

— Вы видите, мадам, как я и объяснил вам, — поддержал его Ричард Овербери. Он был рад, что его слова подтвердили. — Когда убили наших лучников и половина наших рыцарей были убиты или покалечены, что мы могли сделать? — спросил со стыдом в голосе старый рыцарь.

Казалось, они совсем забыли о своей бледной и молчаливой королеве. Они еще не отошли от сражения и вновь и вновь обсуждали его между собой.

— Но самое страшное было, когда королевское окружение увидело новые отряды шотландцев, которые поднимались по холму вслед за авангардом!

Королеву не волновало, почему англичане потерпели неожиданное поражение. Важно, что их разгромили. Она сделала нетерпеливый жест слуге отослать их прочь, чтобы они переживали свое поражение где-нибудь в другом месте. Она отослала всех, даже Бинетт и Жислен. Но приказала остаться Томасу из Норфолка.

— Расскажите мне, что случилось с Эдуардом, только правду! — приказала она, как только они остались наедине. Она встала с трона и подошла к окну. Ее шелковые юбки шуршали, когда она шла по душистому тростнику паласа.

— Он покинул поле боя, — повторил бедный юноша.

— Вы хотите сказать, что он сбежал оттуда?

Он не отвечал, и Изабелла повернулась лицом к нему, и тогда он развел руками и склонил голову. Он не мог смотреть ей в глаза.

— Он был один из самых первых!

— Он был один?

— С ним был сэр Жиль де Аргентина.

— Но вы мне говорили, что он в безопасности, а остальные сообщили, что сэр Жиль погиб и что он сражался как лев!

Ей нужно было любым способом добиться от него правды.

Он, сводный брат Эдуарда, возможно, не хочет говорить ей правду, но она супруга Эдуарда! И если ей придется жить с ним, она должна знать правду.

— Отвечайте! — приказала она, ее глаза сузились и превратились веточки яркого огня.

— Сэр Жиль приказал мне проводить милорда короля в замок Стерлинга. Но сам он возвратился обратно.

— Почему?

— Как только мы избежали опасности, он умолял короля, чтобы тот отпустил его обратно. Он сказал, что не в его обычаях бежать от опасности.

— Он сказал это королю?

— Да, мадам! Он сказал, что в его семье мужчины остаются и продолжают сражение! Потом он дал шпоры коню и галопом помчался на поле битвы. Пока мы ехали к Стерлингу, я все слышал его громкий боевой клич: «Де Аргентина! Де Аргентина!..» И потом вдруг я перестал его слышать, и не раздавался больше стук копыт лошади. Видимо, он был убит в то мгновение!

Юбки Изабеллы шуршали, как злобные змеи, когда она поднялась на несколько ступенек к окну. Она стояла спиной к Зале, прикрыв лицо руками. Со времен Ричарда Львиное Сердце храбрость Плантагенетов воспевалась в легендах. Она так гордилась тем, что вышла замуж за Плантагенета, но в этот момент Эдуард Плантагенет для нее перестал существовать. Страдая, она вспомнила о Роджере Мортимере, лорде, который так храбро оборонял границы. Он стал для нее идеалом мужчины.

Она почти забыла об ожидавшем ее слов родственнике. Он продолжал рассказывать, как они с королем ехали в Данбер. Они даже боялись остановиться, чтобы принять пищу, потому что Дуглас следовал за ними по пятам. Он воскликнул:

— Какое счастье, что Эдуард такой великолепный всадник!

Изабелла подумала, что он туп и даже не понимает, что лишь подчеркивает постыдность их бегства с поля брани.

— И что было дальше? — устало спросила она.

— Патрик, граф Северных Маршей, отыскал для нас лодку. К нам присоединились еще беглецы, в основном это были старые люди. Поэтому я попросил для себя свежую лошадь и ехал через Бервик верхом.

И еще раз Томас неудачно попытался успокоить ее:

— Когда они садились на корабль, была такая тихая, спокойная ночь. Я считаю, что король успешно доберется до какого-нибудь английского порта.

— Успешно, безопасно! — повторила Изабелла. Она жестом отпустила его. Когда он ушел, она долго стояла у окна, глядя в наступающие сумерки. Дождь все еще продолжал монотонно стучать во дворе замка. Всю жизнь она станет ненавидеть мерный стук капель сильного дождя…

Армия отправилась домой, как и предсказывал глочестерский сквайр. И маленькое суденышко Эдуарда спокойно добралось до английского порта. На холмах не разжигали костры, и на улицах Лондона не было никакого ликования.

— Двадцати тысячам воинов противостояли всего лишь шесть тысяч! — повторяли люди, они никак не могли поверить. И когда выплатили жалованье уцелевшим, в казначействе совсем не осталось денег.