Дебра Дайер - Избранник из мечты

— Я буду лучше жить со свиньей! — Эмилия сморщилась, глядя на самозванца, но тот лишь усмехнулся в ответ.

— Эмилия, пожалуйста, держи себя в руках. — Леди Геррит продолжала постукивать веером по ладони. — Это дело надо обсудить хладнокровно.

— Я думаю, не стоит напоминать, кто отвечает за создавшуюся ситуацию.

У Эмилии перехватило горло.

— Нет.

— Тогда веди себя прилично, пока мы обговорим несколько деталей.

— Бабушка, ты ведь не ждешь от меня, что я буду жить в родительском доме как жена этого подлеца.

— Расслабьтесь, мисс Мейтленд, — пожал плечами майор. — Я никогда в жизни не соблазнял невинных девушек. Это не в моих правилах, не волнуйтесь за свое целомудрие.

Это было пощечиной. Он не испытывает по отношению к ней никаких чувств! В то врем? как она вообразила, будто он кровь и плоть ее фантазий. О, как унизительно признаться в собственной ошибке.

— Наглец! Охотник за богатыми невестами!;

О небеса! Это переполняло чашу ее терпения. Эмилия обессилев, опустилась на край дивана, стоявшего рядом с окном, и стала слушать, как бабушка заключает сделку с самим дьяволом.

Геррит пристально посмотрела на высокого мужчину, стоявшего у потухшего камина.

— Я ожидаю от вас поведения, достойного джентльмена, по отношению к моей внучке.

— О, умный человек знает, что лучше не подходить к разозленной тигрице, — он улыбнулся Эмилии, — особенно, если тигрица владеет оружием.

— Да, да! У моей внучки есть характер. Боюсь, что это она унаследовала от меня. — Леди Геррит строго взглянула на самозванца. — Вы поступите правильно, если поймете, что если вы каким-либо образом обидите мою внучку, я найду путь, чтобы наказать вас.

— Уверяю вас, — майор Шеридан выдержал пристальный взгляд графини, не дрогнув, — как я уже сказал ранее, не в моем вкусе совращать девственниц.

Пожилая дама кивнула.

— Предполагаю, что если вы не понравитесь моей внучке, то станете посещать распутниц. Я настаиваю, чтобы, делая это, вы соблюдали осторожность.

— Бабушка! — Эмилия даже испугалась, услышав слова леди Геррит. — Я не могу поверить, что ты готова позволить подобное этому человеку, в то время когда он выдает себя за моего мужа.

— Да, дорогая, но он — мужчина. Ты ведь не собираешься выполнять супружеские обязанности, значит, нам следует быть реалистами и признать, что ему придется удовлетворять их где-нибудь еще.

— Я не хочу, чтобы мой муж якшался с распутницами.

— Эмили, дорогая, — леди Геррит обратилась к ней так, будто говорила с капризным ребенком. — Он ведь не настоящий муж.

— Не в этом дело, — Эмилия постаралась спрятать руки, чтобы скрыть их дрожь. — Что подумают люди, если узнают, что человек, считающийся моим мужем, ищет удовольствия в борделе.

— Именно поэтому я настаиваю, чтобы он был очень осторожен.

— Я против! — Эмилия почувствовала, как у нее все внутри дрожит при воспоминании о прошлом унижении. — Мой муж не должен содержать любовниц.

Геррит, поджав губы, посмотрела на Эмилию.

— Сомневаюсь, что у тебя осталось право выбора.

Эмилия посмотрела на человека, так неожиданно ворвавшегося в ее жизнь. Он все еще смотрел на нее с улыбкой, скрытой в уголках рта. Он был похож на льва, лениво размышлявшего, съесть ли свою жертву на обед или позабавиться с ней для начала.

— Вы согласны, майор? — спросила леди Геррит. — Вы будете осторожны, очень осторожны в этом вопросе?

— Я не сделаю ничего такого, что могло бы смутить леди. — Он опять улыбнулся, и в его глазах сверкнуло озорство. — В любом случае, никто не заметит, что миссис Мейтленд не в состоянии удовлетворить своего мужа.

Эмилия вскочила на ноги.

— Моему мужу не придется искать утешения в объятиях другой женщины.

Он пожал широкими плечами, скрытыми под голубым сукном мундира с блестящими золотыми эполетами.

— Мне осталось только ждать, чтобы увидеть, правду ли вы говорите. — Эмилия снова сжала кулаки.

— Вам придется ждать, пока солнце не погаснет. — Шеридан громко рассмеялся. — Вы проявляете такую страстность, что, должен признать, — я потрясен.

— Да вы…

— Эмилия! — рассерженно окликнула леди Геррит. — Пожалуйста, возьми себя в руки.

Эмилия собралась возмутиться, но одного взгляда на бабушку оказалось достаточно, чтобы сдержаться. Она кивнула, молча просчитывая возможность ответить на оскорбление мужчины.

А графиня посмотрела на офицера и подвела итог:

— Значит, так и решим, если вы не возражаете. А теперь, молодой человек, я хотела бы остаться наедине с внучкой.

— Уверен, вам будет, что сказать друг другу, — он посмотрел на Эмилию. Его темные глаза впились в нее так, словно он желал проникнуть ей в мозг и прочесть ее мысли.

— Думайте об этом так, мисс Мейтленд: вам нужен муж, а мне — возможность начать новую жизнь. Сотрудничество послужит нашей общей выгоде.

Эмилия надменно вздернула подбородок:

— Я никогда не выйду замуж за негодяя!

— Разве? А я думал, что мы подходим друг другу.

— Это вам показалось.

Он улыбнулся. Его задумчивый взгляд, казалось, затронул самую душу Эмилии.

— Возможно, вы и правы.

С этими словами Шеридан развернулся и вышел за дверь.

Тревожное чувство отчаяния овладело ею, когда она посмотрела вслед уходящему офицеру. Если бы он оказался героем, появившимся неожиданно, она бы легко влюбилась в него. Но получилось так, что он стал ее врагом. И придется искать возможность одолеть его.

Леди Геррит раскрыла веер и осторожно посмотрела на разрисованный шелк.

— Мда, следует признать, что этот господин — довольно интригующая личность.

— Не нахожу ничего интригующего в этом наглеце!

— Разве? — графиня посмотрела на внучку взглядом, говорящим, что сама она думает иначе. — Я думала, он тебя заинтересовал.

— Да, вначале, когда я только увидела его. — Эмилия теребила золотистую шелковую ленточку на талии. — Он показался мне привлекательным, преисполненным достоинства.

— Да, он именно такой. И так прекрасно владеет собой!

— Бабушка, как ты можешь хорошо отзываться о таком нахале!

— Мне кажется, ты ошибаешься. — Пожилая женщина повернула голову, бледно-голубые страусиные перья в ее волосах качнулись, когда она посмотрела на то место, где недавно стоял незнакомец. — Не сомневаюсь, что он из прекрасной семьи. Ты видела, какое у него лицо: высокие скулы, остро очерченный нос, а его обращение?| Уверяю тебя, это все врожденное. Он — аристократ до мозга костей. Не удивлюсь, если он окажется вторым или третьим сыном какого-нибудь лорда. Да, это определенно голубая кровь.

— Голубая? — Эмилия гневно прошлась по комнате, как тигрица, изучающая размеры своей клетки. — Этот человек самый отъявленный негодяй!

— Ну-ну, — графиня успокаивающе махнула рукой. — Конечно, человеку, решившему выйти в отставку, нелегко…

Эмилия замерла перед глобусом, стоявшим на подставке из орешника в углу комнаты, и перебила:

— Бабушка, уж не означает ли все это, что ты согласна с этим наглецом? Он шантажировал меня, требуя признать его в качестве мужа.

Леди Геррит поднесла веер к подбородку и укоризненно посмотрела на девушку.

— Жаль, он такой роскошный мужчина.

— Похоже, у него черная душа. — Легким движением руки Эмилия провела глобус в движение.

Неумение разбираться в людях приводило Эмилию в ярость так же, как и то, что этот незнакомец оказался не тем, за кого она его приняла. Она совершила такую глупость. Как она могла, едва взглянув на человека, представить, что он воплощение ее снов?

— Как ты думаешь, бабушка, откуда он узнал правду? Мог Бимиш проговориться?

— Никогда! — леди Геррит поспешила защитить своего кучера.

— Но Бимиш был единственным, кто знал, что мы намереваемся сделать. Он доставил нас в мэрию.

— Бимиш служит у меня одиннадцать лет. Я взяла его на работу, когда он находился на самом дне. Он не мог больше развлекать публику на рынке и остался без всяких средств к существованию. Бимиш скорее умрет, чем выдаст мою тайну или предаст меня.

Эмилия кивнула, вспомнив великана с расплющенным лицом, служившего бабушке, как верный пес.

— Но тогда как же этому самозванцу стала известна правда?

— Эмилия, это не так важно. Важно, что он все узнал.

Эмилия застонала от бессилия:

— Не могу поверить, что ты согласилась на его требования без борьбы.

— Скажи мне, дорогая, чего ты ждала от меня? — леди Геррит печально посмотрела на внучку.

— Нам не следовало так просто его отпускать.

— А что мы можем сделать, чтобы помешать ему осуществить свой план?

— Я не знаю. — Эмилия снова прошла из конца в конец комнаты, задев портьеры у окна, отчего тяжелая бархатная ткань закачалась'. Ей хотелось кричать от отчаяния. Проще всего было пойти в залу и объявить всему миру, что майор Шеридан Блейк — самозванец. Но, конечно, она не могла этого сделать. По крайней мере, не сейчас. Пусть она попала в западню, но этому типу не удастся загнать ее в угол. Девушка остановилась у камина, слегка стукнув кулачками по тому месту, на которое опирался локтем так некстати появившийся мужчина.

— Я не позволю этому человеку разбить мою жизнь!

— Только прошу тебя, Эмилия, не делай глупостей.

— Конечно, нет, — Эмилия подняла голову и улыбнулась, представив себя в тот день, когда заставит «мужа» заплатить за все свои сегодняшние мучения. — Но поверь, я обязательно что-нибудь придумаю.

Леди Геррит подняла глаза к небесам:

— Я боялась, что ты именно это и скажешь.

Похоже, он научился обманывать. По крайней мере, он, Саймон Джеймс, поверил, что у него это получается. За последние несколько лет он добровольно участвовал в нескольких опасных операциях. Все они требовали определенного изменения личности. И все это делалось ради страны и короны. Он не спрашивал себя, зачем идет на такой риск. Возможно, просто не хотел отвечать на подобные вопросы. А возможно, и боялся себе признаться, что делал все это из желания что-то доказать отцу, который выбросил его из своей жизни много лет назад.

Однако, стоя у одного из столиков с закусками и наблюдая, как Эмилия Мейтленд вошла в залу в сопровождении бабушки, Саймон почувствовал угрызение совести от того, что решил сыграть роль майора Шеридана Блейка. Эмилия Мейтленд пленила его, как ни одна женщина ранее, и это увлечение может стать роковым, если он не будет осторожен.

Саймон следил за каждым движением Эмилии, когда она медленно шла сквозь заполненное людьми помещение. Замысловатый узор, вышитый у нее на платье, колыхался при каждом ее шаге. Подобным узором вполне могли украшать свое рукоделие красавицы во времена рыцарей. Да и в самой девушке, в ее облике было что-то, заставлявшее думать о ней, как о даме сердца, ради которой мужчины готовы пойти на любые безумства.

В своем изумрудного цвета платье и со своими золотистыми волосами Эмилия казалась экзотической тропической птицей, пролетающей над прудом с бледными лебедями. Хотя Эмилию нельзя было назвать красавицей. В лондонском свете эталоном красоты считались бледные, воздушные создания, а Эмилия была переполнена огнем, горевшим в ее золотых глазах. Этот огонь поглотит любого, кто забудет об осторожности. Но Саймон, к своему ужасу, вдруг понял, что как раз желает забыться и сгореть в этом пламени.

Он вспомнил мгновение, когда держал Эмилию в своих объятиях, ощущая легкий трепет ее губ и чувствуя на своей щеке тепло ее дыхания. Едва он обнял ее, как его тело мгновенно отреагировало такой острой волной желания, что даже сейчас, когда Саймон подумал об этом, кровь зашумела у него в висках. Проклятье! Оннемеет при одной мысли о ней.

Он жадно осушил бокал шампанского и решил, что все эти мысли у него возникают просто оттого, что у него давно не было женщины. Надо думать о ком-то другом, иначе Эмилия Мейтленд окончательно сведет его с ума.

— У нас сегодня чудные сандвичи, сэр. Повара колдовали над ними целый день.

Саймон улыбнулся, услышав этот хриплый мужской голос, и посмотрел через плечо, где небольшого роста мужчина в темно-голубой ливрее с гербом Мейтлендов раскладывал на блюдо закуски.

Несмотря на белый парик, который лакей нацепил поверх жидких соломенных волос, не оставалось сомнений, что этот толстый рот и карие глаза могут принадлежать только одному человеку — сержанту Горасу Дигби.

Саймон подошел к столику и оценивающе посмотрел на блюдо.

— Итак, я вижу, вы, наконец, нашли подходящее место в жизни, — сказал он тихим голосом, так, чтобы его услышал только сержант.

— И неплохое, сэр, — ухмыльнулся тот, и по его мрачному лицу пролегли глубокие морщины. — Все-таки лучше это, чем ползать по захолустным дырам Англии в поисках контрабандистов. И общество намного приятнее, чем все эти проходимцы. Во время последней операции я научился спать с открытыми глазами.