Неожиданно у нас оказалось довольно много общего. Оба получили хорошее воспитание, образование и принадлежали аристократическому слою общества, оба были наделены определенными амбициями и имели свои планы и взгляды на жизнь. Однако, несмотря на то, что нам было довольно интересно общаться, я не забывал, для чего мне нужен был это вампир и постепенно решил сводить наши разговоры к интересующей меня теме, а именно: члены совета вампиров в Париже.

Почему-то мне казалось, что, будучи довольно старым вампиром, он просто обязан хотя бы быть знакомым с ними, а, значит, мог тем или иным образом помочь и мне проникнуть в это пока еще не открытое мне общество. Хотя, конечно, я прекрасно осознавал, что и у него есть на меня свои виды. Это позволяло мне надеяться, что мы вполне успешно сможем послужить друг другу.

Следующим вечером мы уже вместе с ним прогуливались вдоль берега Сены в конном открытом экипаже в компании двух прелестниц, которых я привел с собой. Милашки отличались свободой нравов и полным отсутствием интеллекта, что как нельзя больше устраивало нас обоих — молодых и темпераментных мужчин. Несмотря на то, что Оливер был англичанином со всей их сухостью и ханжеством, в плотских удовольствиях он себе не отказывал, оказался ничуть не закомплексованным и лишенным всяческих предрассудков.

А вскоре, он познакомил меня еще с одним видом ночных развлечений, который можно было бы счесть весьма специфичным для человека, но не для вампира, как оказалось. Именно Оливер впервые пригласил меня в клуб «Соблазн». Ранее я не бывал здесь, хотя, разумеется, слышал в обществе слухи об этом заведении. Но, привычный к более светскому и культурному досугу, до сих пор обходил его своим вниманием. Да и мало ли в Париже веселых мест?

Как выяснилось, многое в моем любимом городе было скрыто от непосвященных глаз, а я любил делать для себя открытия. Итак, это оказалось вполне легальное развлекательное заведение, которое посещали многие представители парижской элиты. Приятная музыка, хорошая выпивка, достойный интерьер, профессиональная обслуга, доступные женщины: все, что нужно мужчине для отдыха душой и телом. Но, оказывается, это был лишь фасад, и заведение имело не только второй этаж с приватными комнатами, но еще и известный только избранным вход в подвальные помещения, которые использовались не менее активно.

Это был своего рода клуб в клубе — полулегальный, только для вампиров. Организованный, как поведал мне Оливер, с целью предоставить кровопийцам возможность раскрепощения и спокойного проявления своей сущности, не опасаясь разоблачения, как в обычных общественных заведениях. Вампир получал доступ и членство в клубе лишь по рекомендации себе подобных, поэтому для посторонних вход сюда был закрыт, а, значит, можно было не сомневаться, кто здесь кто, и не притворяться. Из людей, безусловно находящихся под внушением, присутствовал только обслуживающий персонал, они же иногда служили легким аперитивом.

Как поделился приятель, при необходимости уйти отсюда, а также войти, можно было не через верхний «Соблазн», а по отдельному подземному ходу, которым большинство вампиров и пользовалось из удобства. Очевидно, речь шла о знаменитых парижских катакомбах, о которых, наверное, слышали все, а вот тех, кто там бывал, мне раньше встречать не доводилось. Среди людей эти подземелья издавна пользовались дурной славой, по слухам, даже клошары и бродяги избегали в них спускаться, якобы, никто обратно не возвращался. Но вампиры — совсем другая публика. Теперь-то понятно, откуда у слухов ноги растут. Оливер обещал как-нибудь специально сводить меня туда и все показать. Ну что же, подобные сведения никогда не бывали лишними.

Изнанка «Соблазна» оказалась любопытной, но, на мой взыскательный взгляд, довольно предсказуемой. Чрезмерная готичность, присутствовавшая в декоре, почти гомерически указывала на принадлежность и направленность заведения. Как фривольные картины, алый бархат и кружево в домах терпимости, так и здесь: сцены кровавых оргий на стенах, светильники тяжелой ковки с приглушенным светом свечей, темный атлас. Словом, безвкусица. Но, несмотря на не вполне подобающую для себя обстановку, мне неожиданно здесь понравилось. Сработало, очевидно, нечто вроде стадного инстинкта, осознание принадлежности к определенному слою общества, чувства, что здесь я такой же, как все: хищник, вампир, пусть даже и убийца, и вокруг меня такие же монстры из ночных кошмаров обычных людей.

Уж не знаю, что послужило тому причиной — общая атмосфера, свежая кровь почти без ограничений, за которую платили, как за обычную выпивку, разве что цены не для рабочего класса, или в свободном доступе то, что для людей являлось контрабандой — высококачественные гашиш и марихуана. Не оказывающие пагубного влияния на и так уже мертвые организмы вампиров наркотики пользовались спросом у желающих расслабиться и повеселиться. Про привычные и интеллигентные сигары и коньяк я уже и не говорю. В общем, отдав должное вампирскому клубу, я окунулся в развлечения, не забыв мимоходом поблагодарить Оливера за протекцию. Как обычно скупо улыбаясь тонкими губами, хирург прошелестел, что благодарность для друзей излишня. Думаю, это означало, что счет он мне выставит довольно скоро.

Именно в нижнем «Соблазне» в дальнейшем я завел немало полезных связей, а также встретился со многими своими будущими клиентами. С удивлением я увидел здесь двух своих знакомых, которых считал обычными людьми, а они уже много лет относились к вампирскому сообществу. Мое же появление среди них вызвало большое одобрение, и позиции мои укреплялись просто на глазах. Большую часть посетителей составляли представители сильного пола, но было и несколько вампирш, причем необязательно в мужском сопровождении. Похоже, феминизм среди подобных нам укоренился еще раньше, чем среди людей.

Глава 07

Нижний «Соблазн» считался неким подобием джентльменского клуба для встреч делового и романтического характера, развлечения игрой, заключений сделок и пари, плотские утехи удовлетворялись в приватных комнатах верхнего заведения, но кровавые оргии здесь не имели места быть. Для этого имелись другие клубы, с которыми Оливер обещал познакомить меня позже. Тем не менее, кровь здесь все-таки проливалась довольно регулярно, к тому же, не человеческая, а вампирская, и вызывало это ажиотаж и возбуждение ненамного меньше, чем услада плоти, что лишний раз доказывало, что вампир, даже самый цивилизованный, существо дикое и необузданное в своей кровавой страсти.

Один, пожалуй, самый большой зал был занят не танцевальной площадкой, как наверху, а игорными столами, где преобладали карты или кости. Я не считал себя слишком азартным человеком, подобные развлечения обычно оставляли меня равнодушным. И я, наверное, в этом зале не задержался бы, если бы меня не привлекло необычное зрелище, а также тихий комментарий Оливера за спиной, что на это непременно стоит взглянуть, а при желании и поучаствовать.

Кажется, за одним из столов игра подошла к концу, участники встали и, возбужденно переговариваясь, подталкивая, повели затравленно озирающегося молоденького рыжеволосого паренька к стене, где на разной высоте было ввинчено несколько массивных колец. Бедняга попытался было уговорить их подождать до завтра или дать ему хотя бы час, обещая принести всю проигранную сумму, однако, его никто не стал слушать. Посмеиваясь и поторапливая, ему предложили по желанию снять одежду, но тот отказался. Тогда, развернув лицом к залу, жертве карточного долга туго притянули конечности цепями к кольцам.

«Уж не пытками ли средневековыми они тут забавляются?» — мелькнула у меня презрительная мысль.

Пока все приготовления указывали на нечто подобное. Вот уж не ожидал так разочароваться. Даже став вампиром, я не чувствовал в себе тяги к мучительству или наблюдениями за зверствами. Однако, действия приняли все же другой оборот. Служащий подал выигрышной стороне специальные шкатулки, стилизованные под уменьшенные копии гробов, обитые изнутри красным бархатом, в которых лежали довольно устрашающего вида массивные дротики.

Парень испуганно оглядывался по сторонам, ни в ком не находя поддержки, окружающие продолжали посмеиваться над его робостью. В их глазах, как, пожалуй, и у всех присутствующих, загорался огонь азарта, нетерпения, предвкушения и животной жажды крови и зрелищ. Обстановка ощутимо накалялась, многие потянулись поближе к месту действия. Распятый смирился со своей участью и сцепил зубы, похоже, он знал, что ему сейчас предстоит.

Один из игроков отошел к противоположной стене зала, размахнулся и с силой метнул дротик в сторону живой мишени. Стрелка воткнулась проигравшему в шею и, судорожно дернувшись, он болезненно скривился, чем вызвал еще больше смеха в свой адрес, а также одобрительные возгласы. Видимо, умение сдерживаться и терпеть боль считалось тут главным критерием. Второй дротик попал точно в середину живота, снискав одобрительные восклицания в адрес метавшего. Ну а третий угодил парню в пах, заставив его все-таки болезненно застонать и снова задергаться.

Потом место метателя занял второй игрок, а затем и третий, заставляя жертву вздрагивать при каждом броске. Гул и волнение зрителей нарастали с тем, как все больше и ощутимей чувствовался запах свежей крови. В результате, проигравший представлял собой довольно жалкое зрелище, утыканный металлическими штырями, которые через некоторое время, со слабым звоном начали падать на пол, выталкиваемые восстанавливающимся организмом вампира.

Закончив, игроки вернулись за стол, вполне удовлетворенные развлечением. Рыжего отвязали, помогли привести в относительный порядок костюм, на котором остались пятна крови, и проводили к приятелям. Выглядел он уже вполне оправившимся и даже довольным собственной выдержкой.

Оливер разъяснил мне суть происходящего:

— Деньги для вампиров никогда не были такой большой проблемой, как для обычных людей. Но, все же, далеко не всем удавалось сразу так хорошо устроиться как тебе, особенно молодым. По экспроприациям с помощью внушения или кражам существуют определенные ограничения, предусмотренные договором, иначе город оказался бы моментально разграбленным. Вампир может воспользоваться своими способностями, лишь действительно находясь в очень стесненном или затрудненном положении, а не для регулярного обогащения, иначе, попадись он, свои имеют право его покарать.

По здешним же правилам проигравший, но не сумевший расплатиться на месте, по желанию выигрывавшего вместо денег мог рассчитаться подобным образом. Количество дротиков зависело, соответственно, от величины проигрыша. Однако, иногда игроки заранее договаривались о подобном расчёте, то есть игра изначально велась не на деньги, а на эти в полном смысле слова острые ощущения. Тогда проигравший безальтернативно вставал к стене. Запрещено только целиться в глаза.

Этот, как видно, слабак, скорее всего, тоже из новеньких. Видно, не прошел посвящение в катакомбах, вот и трясся. Сам понимаешь, трусость здесь показывать не принято, ведь игра — дело добровольное, да и что вампиру будет от подобных уколов, это же не колы деревянные.

«Интересно, о каком это посвящении он толковал? — подумал я. — Хотя, обещал же познакомить с катакомбами, вот там наверняка все и выясню».

— Хотя, конечно, ему еще повезло, — продолжил мой приятель, — Не так уж много и досталось. Вот, если кто здесь попадается на жульничестве, тот не отделывается булавочными уколами. Обратил ты внимания, что тут использовались лишь большие стрелки? А вот те, которые поменьше, с закрытыми концами как раз и приспособлены для наказания за махинации. Это вроде шприцев, наполненных вербеновым концентратом. Конечно, подобные случаи у нас случаются нечасто, но все же иногда приходится использовать и их. Вот тогда бывает куда веселее. Вербеновые дротики метают, пока шулер не потеряет сознание от боли, и уж тут-то, конечно, не каждый вытерпит молча.

Подобное зрелище вызвало у меня довольно смешанные чувства. Джори-человек не чувствовал склонности к садизму или извращенного желания любоваться чужими страданиями, поэтому скорее брезгливо поморщился бы от такого зрелища. Но, став вампиром, я на многие вещи начинал смотреть гораздо легче.

Ведь и правда, кроме пятен крови на белой сорочке, ну, и испорченного костюма, больше ничего не напоминало проигравшему о произошедшем, следы от уколов на коже наверняка исчезали, как только организм выталкивал иглы. К тому же, я так понял, игроки шли на это осознанно. Как я и говорил, я не особо интересуюсь азартными играми, но разве же любопытство позволило бы мне не испытать свои силы и в этом, неизведанном ранее развлечении?

Поэтому через несколько дней и я не упустил возможности поучаствовать в вампирском дартсе в качестве победителя, а позже, и в качестве проигравшего, не без этого. К своему удовлетворению, я почувствовал тот самый азарт, который руководил этой забавой, когда целился в побежденного игрока. Это оказалось куда интереснее, чем обычные круги на пробковом щите. Мысленно я прикидывал место в мишени, куда попаду, думал, что произведет большее впечатление. Например, попасть в живот или в ногу с легкостью может любой вампир, с нашей-то ловкостью и силой. А вот в фалангу мизинца? Да, плюс к тому, если мишень еще и постоянно дергается? Это уже высший разряд, для такого и потренироваться не мешало. Что и говорить, восхищенные возгласы и одобрительные выкрики не оставляли равнодушным мое самолюбие.