Милорд в этот раз радушно встретил гостей лично. Я представил ему вдову, и нас пригласили в гостиную. Не откладывая в долгий ящик, во время обеда Монтегю ознакомил меня с возникшими проблемами, а заодно поведал историю внезапной любви, посетившей его с оказией. Ностальгически вспоминая покойную супругу, он с воодушевлением восклицал:

— Поверьте, господа, давно потерял надежду вновь возродиться, проникнуться, казалось бы, навсегда утраченным чувством, но тут встретил ангела! Не иначе. Я вознагражден ею за все годы безутешных страданий.

— Ах, месье Макдермотт, как это прекрасно! — Магали слушала барона разинув рот, и едва не прослезилась от такой трогательной истории.

Я был настроен скептически. Судя по всему, избранница, в противовес жениху, амурным томлением не ослеплена. Однако не мог не отметить разительную перемену в побитом молью вампире, каким я запомнил его с прошлой встречи и этим темпераментным живым мужчиной, помолодевшим и счастливым. Воистину любовь творит чудеса.

Невеста обещала присутствовать на запланированном приеме по поводу нашего приезда. А пока нас сопроводили наверх в гостевые, и, очевидно, по правилам старой эпохи разместили в разных спальнях. Впрочем, я не расстроился, терпеть бесконечные жалобы и нытье капризной блондинки не входило в мои планы.

К моей пассии барон приставил горничную — простую деревенскую девку, тоже огненно-рыжую, и, судя по всему, интеллектом не нагруженную. А с учетом того, что и Магали недалеко от нее ушла, объясниться на разных языках им было непросто, в чем я убедился по нервным крикам любовницы, доносившимся из комнаты.

Через некоторое время я застал скандалистку в весьма дурном расположении духа. Судя по мокрым волосам, которые она сушила возле камина, ей все же удалось отвоевать право принять ванну.

К вечеру начали съезжаться гости. Первой прибыла невеста Монтегю — мисс Анора. Хорошенькая девушка выглядела неглупой, с цепким взглядом, в сильно декольтированном платье, приоткрывающем отлично сформированную грудь. В разговоре она часто закусывала нижнюю губу и слегка прищуривалась, словно непрерывно производя в уме аналитическую работу. Определенно, такой палец в рот не клади.

Стемнело. Портьеры на окнах были подняты, открывая великолепные пейзажи. В черном зеркале овального озера отражалась лунная дорожка. Берега так густо поросли лесом, что казались раскинувшимся бархатом, а водная гладь подступала к самым стенам замка.

Вскоре явились остальные приглашенные, соседи нашего хозяина, наверняка весьма озадаченные сим ангажементом: маркиз — трясущийся старик лет девяноста с супругой ровесницей и еще более древний вдовец-виконт. Вид у нашей компании получился довольно пестрый. Однако мужчины хотя бы в классических смокингах, в отличие от милорда, встречавшего визитеров в «антикварном» камзоле жюстокоре. Смелее всех вырядилась, конечно, Магали, которая не могла упустить возможности произвести фурор. В вырезе спинки ее вечернего платья виднелась верхняя часть пышных ягодиц. Это вызвало неодобрительное ворчание престарелой четы, зато наш жених то и дело бросал заинтересованные взгляды. Очевидно, от многовекового сна пробудилось не только его сердце.

— Джори, что это?! — возмущенно зашипела спутница. — Где обещанное высокое общество? Это же какая-то богадельня!

— Стыдись! — я притворно возмутился. — Эти господа — сплошь бароны и маркизы! Как часто тебе доводилось присутствовать на подобном блестящем титулованном сборище? Твой-то супруг, недавно почивший, хоть и был толстосумом, а дворянства не имел. И, кстати, не моложе этих господ был. Гордись оказанной честью и улыбайся.

Вдова только глаза распахнула от моей отповеди, но не уловила иронии и задумчиво замолчала, старательно растягивая губы в приторной улыбке.

После ужина распорядитель пригласил всех в бальный зал, где музыкант заиграл на клавесине менуэт. Думаю, наш хозяин оказался единственным, кто точно знал движения старинного танца.

— Джори, — шепотом поинтересовалась партнерша, — мне не знакомо подобное исполнение. Что это?

— О, детка! Ты отстала от жизни. Это же последний писк музыкальной моды! — произнес я с серьезным выражением лица. — Наблюдай за месье Макдермоттом, чтобы не опозориться в Париже.

К счастью, потом пошли привычные вальсы, так что проблем стало меньше. Старички быстро вышли из строя и устроились в креслах, а мы с милордом, периодически меняя партнерш, продолжали вальсировать. Кружась с Анорой по паркету, я старался поближе познакомиться. Прелестница, решившая осчастливить чудаковатого барона, вызывала определенный интерес.

После танцев, когда сыплющие песком гости разъехались, я пожелал совершить ночную прогулку, подышать свежим воздухом. Макдермотт с огромным воодушевлением возглавил экскурсию и с гордостью повел показывать владения.

Наш квартет направился по тропинке вокруг озера, и тут же оказался атакован полчищами комаров. Вампиров они не трогали, Анора, привычная к местным условиям, использовала гвоздичное масло, поэтому весь гнус дружно набросился на Магали, как на любимое долгожданное лакомство.

Неожиданно тишину ночи прорезал пронзительный стонущий крик.

— Джори, кто это? — дрожащим голосом пролепетала любовница, вцепившись в мою руку.

— Полагаю, неупокоенная душа грешницы, утопившейся в этих водах, — со знанием дела предположил я, заметив, как при этих словах девица посерела от страха.

— Ну, что вы, господин Ансело! Зачем вы так пугаете мисс Магали? — укорил милорд. — Это кричит выпь. Они на болотах не редкость. Если хотите, я покажу ее гнездо, пойдемте, это необычайно увлекательно, — и он бодро зашагал вглубь леса.

— Почему нужно идти туда ночью? — тихо заныла моя пассия, старательно отмахиваясь и хлопая себя по лбу. — Удобнее осматривать окрестности днем.

— Дорогуша, это же невероятно романтично! — проговорил я преувеличенно восторженно, наслаждаясь возможностью слегка поиздеваться над избалованной красоткой. — Посмотри, какая луна! А какие звезды и иже с ними! Это мечта всех поэтов и влюбленных!

— Милый, мне страшно, давай вернемся в замок, — хныкала «страдалица», повиснув на моем локте, очевидно, не разделяя на данный момент возвышенных чувств.

Почва становилась все более зыбкой, требуя внимания и осторожности. Мы так и не успели добраться до искомого гнезда, когда Магали панически взвизгнула:

— Ой! Меня кто-то держит!

Она выдернула руку и схватилась за подол, которым умудрилась зацепиться за корягу. И тут же окрестности огласил новый вопль, посрамивший всех здешних выпей. Стараясь освободить платье, поскользнувшись на кочке, бедняжка ухнула в яму, заполненную зловонной жижей, провалившись по шею. Изо всех сил пытаясь замаскировать истеричный смех приступом кашля, я заметил, что плечи Аноры тоже судорожно трясутся.

Джентльменом оказался один барон. Встревоженно всплеснув руками, он опустился на колено и вытащил «утопшую» на поверхность. С пострадавшей стекали ручейки грязной жижи, в волосах запуталась болотная трава, и от нее разило тиной.

Возмущенные возгласы моей спутницы постепенно перешли в рыдания. Я даже слегка проникся сочувствием, и все, конечно же, вернулись в замок. Милорд лично отдал распоряжение, чтобы для гостьи приготовили горячую воду, к большому неудовольствию камердинера, который сварливо ворчал под нос: «Где это видано, чтобы мыться по два раза на дню? Могла бы и в озере ополоснуться». Но хозяин строго посмотрел, и тот удалился выполнять приказание.

Через некоторое время, когда все прониклось сонной тишиной, до меня вновь донесся пронзительный голос Магали. Отчаяния в нем слышалось больше, чем в случае, когда она провалилась в болотину. Определенно, девица развлекается и наслаждается романтической поездкой по полной программе! Снедаемый любопытством, я спустился в купальню. Как выяснилось, когда служанка вымыла гостье волосы и стала отскребать грязь с ее тела, то обнаружила на спине у несчастной насосавшуюся жирную пиявку. Собрата-кровососа я легко отделил, однако женщина была безутешна.

— Джори, — она срывалась на истеричное завывание, — а вдруг еще где-то присосалась какая-нибудь гадость?

Горничная быстро ополоснула и завернула горемыку в полотенце, и я отпустил прислугу отдыхать.

— Не волнуйся, моя прелесть, сейчас разберемся.

Медленно я провел ладонями по ее плечам, спине, ягодицам и бедрам, потом перешел на грудь, живот и опустился ниже, чувствуя, что «мученица» дрожит уже вовсе не от рыданий. Я развернул ее, опер руками на импровизированную ванну и тут же овладел.

Терапия немного облегчила муки шокированной местной экзотикой женщины, но, чтобы забыть потрясения прошедшего дня, она потребовала у слуги успокоительные капли.

На следующий день, прекрасно выспавшись, вдвоем с Макдермоттом я приступил к изучению документов. Мы основательно продвинулись, когда в кабинет влетела с круглыми от ужаса глазами растрепанная Магали в полупрозрачном пеньюаре, едва скрывающем налитые формы.

— Джори! Это немыслимо! — с порога завела она вчерашнюю песню.

— И тебе, добрый день, дорогая, — ответил я спокойно.

— Добрый!? — ее трясло от негодования. — Это самый ужасный день в моей жизни!

— Леди, — вмешался милорд, — что же сегодня в моем замке нарушило ваш покой?

— Там, в постели — клопы! Кровать немыслимо короткая, и я с трудом заснула, кое-как поджав ноги. В довершение, я проснулась от того, что меня кусают, и все тело зудит, смотрю, а там они! — причитала многострадальная девица, искреннее негодуя и тыча наманикюренным пальчиком в оторопевшего барона.

— Я уж испугался, что произошло что-то серьезное, — успокоился хозяин. — Кстати, в вашей кровати последней почивала юная Мария-Антуанетта, проездом бывшая в наших местах. Помнится, ее величество оказались всем довольны.

— Вот видишь, Магали! — подхватил я. — В этих клопах течет голубая кровь французской королевы, а ты жалуешься.

— Но я все равно не хочу, чтобы меня кусали клопы, комары или пиявки! Это какой-то страшный сон! — продолжала возмущаться несчастная.

— А кровь у Марии-Антуанетты была вкусная, — облизнувшись, вздохнул барон. — Вы мне ее чем-то напоминаете.

Он задумчиво посмотрел на полуприкрытые формы Магали. К счастью, девица не обратила внимания на опасные слова, поглощенная переживаниями.

— Впрочем, если чувствительная леди переживает из-за такой мелочи, я дам распоряжение вытрясти балдахин, а ножки кровати поставть в миски с водой, чтобы паразиты не могли добраться. Заодно, пора распорядиться об обеде, — продолжил он. — Вы не составите мне компанию, мисс Магали?

Та озадаченно кивнула.

Я старательно склонился над бумагами, изучая архивные материалы. Когда, вспомнив о любовнице, прислушался, то уловил, что барон показывает ей портреты предков и рассказывает об их подвигах и славных деяниях. Кажется, она внимательно слушала. Я только головой изумленно покачал.

После трапезы милорд с Магали уселись возле шахматной доски. Наивный ирландец пожелал обучить мою пассию интеллектуальной игре. Его невеста отправилась со мной уточнить требования, чтобы сформулировать исковые заявления. По тому, как логично девица выстраивала мысли, я понял, что она неплохо представляет положение дел милорда. После ужина я решил прерваться и проветрить голову. Любовница наотрез отказалась, предпочтя раскладывать пасьянс с бароном. Похоже, она не рискнет до отъезда покинуть стены замка. Нисколько не огорчившись сим фактом, я вышел один.

Побродив по берегу, я собрался искупаться, чтобы не обременять прислугу «чистоплюйством». Озеро выглядело абсолютно прозрачным, просматривался каждый камешек на дне. Вокруг ни души, благодать и покой. Вода оказалась приятно прохладной и замечательно освежала. Я с удовольствием нырнул в глубину и мощными гребками поплыл к противоположной стороне. Когда я развернулся, в одном из освещенных окон заметил женский силуэт.

Выйдя на берег, я не спешил одеваться, обсыхая на ветерке. Подняв глаза, поймал жадный взгляд Аноры. Густо покраснев, наблюдательница быстро задернула портьеру.

Когда я вернулся в дом, Магали с бароном вели светскую беседу, оставаясь вполне довольными друг другом. Уточнив с милордом деловые планы, мы разошлись по спальням, и вскоре я был в постели у пассии, показав, как можно устроиться с удобством. Однако зевающая Магали снова начала задавать вопросы.

— Джори, ты заметил, что у некоторых слуг укусы на шее? Как думаешь, кто это их? — поинтересовалась она взволнованно.

— Дорогуша, ты же сама убедилась, как много здесь кровопийц, — подсказал я ей варианты.

— Какой ужас! Это от комаров или клопов? А вдруг здесь водятся летучие мыши-вампиры? — ахнула девица, рука ее непроизвольно потянулась прикрыть белую шейку.