Информация насчет древней эльфийки (несомненно, это именно их называли сидами) меня очень заинтересовала. При определенных обстоятельствах такие сведения могли стать чрезвычайно полезными. Сдается, Изначальным нужна не конкретно Эль. Дело, очевидно, в ее сущности. В нашей ситуации хороши любые средства, и мне хотелось расспросить Анору, но демонстрировать интерес к светлым существам я не мог. Поэтому сосредоточился на ее исповеди:

— Думала, меня легко использовать? Детка, я не теряю голову от милых личиков, и дамскими прелестями меня не удивишь.

— Нет, — горячо возразила женщина, пытаясь скрыть, как задели ее мои слова. — Вначале у меня и мыслей таких не возникало. Но потом подумала, что ты мог бы избавить меня от вынужденного брака.

— А спросить меня ты не собиралась?

— А ты бы согласился? — вскинулась она с надеждой.

— Нет, конечно, — фыркнул я возмущенно.

Я никогда не испытывал желания возится с новорожденными вампирами, да еще и наживать врага в лице Монтегю. И так зря соблазнился ее доступностью.

— Значит, я правильно опасалась, вот и решила попытать удачу по случаю, — призналась сникшая интриганка.

Ее откровение неожиданно развеселило. Почти также, при схожих обстоятельствах я воспользовался кровью Гэбриэла. Только, в отличие от меня, у Аноры этот номер не прошел. Обиженно взглянув, она вздохнула:

— Значит, все же придется стать баронессой. Обещаю больше не делать подобных попыток, — она умоляюще заглянула в глаза. — Но ты хотя бы останешься на эту ночь? Если уж суждено вечно жить рядом с милордом, будет что вспомнить.

Собственно, почему бы и нет. Заняться в замке все равно абсолютно нечем. И все же, стоит проявить благоразумие, о чем я твердо предупредил обрадованную девицу. Она извивалась от дикого желания, отдавалась со всей страстью, кусая губы в кровь и раздирая зубами край подушки, но не издала ни единого стона.

— Джори, у тебя в волосах перышко застряло, — прозвучал за спиной голос Магали, когда я утром шествовал по коридору.

— А губы у Аноры выглядят так, будто она всю ночь с кем-то жестко целовалась, — задумчиво продолжила вдовушка свои наблюдения после завтрака, не догадываясь, насколько близка к истине. — Очевидно, это от простуды.

Девице определенно следует служить в жандармерии с ее-то талантами!

В тот же день в суде состоялась решающая битва, и вечером мы торжествовали победу. Счастливый Монтегю, рассыпающийся в благодарностях, собирался назавтра устроить по этому поводу пир, планируя основательно разорить свои погреба. Я предпочел бы сразу выехать домой, но гостеприимный хозяин и слышать не желал отказа. Скрепя сердце, я согласился задержаться на сутки.

Во взгляде будущей миледи застыло такое искреннее огорчение предстоящей разлукой, что я не смог не одарить ее прощальной страстью, которая обещала запомниться надолго. Думаю, со временем супруг по достоинству оценит ее таланты. Анора была в этот раз по-настоящему изобретательна и неутомима — не худшие качества для жены вампира. Хотя едва ли она сможет хранить ему верность.

Вероятно, мысленно простившись с Ирландией, я несколько утратил бдительность. Да и красотка слишком увлеклась. Закончилось это закономерно и весьма впечатляюще. В самый неподходящий момент раздался резкий требовательный стук.

— Леди, отворите немедленно! — словно карающий глас небесный прозвучал негодующий баритон, — я знаю, что вы не одна!

Ситуация незавидная. Массивная дубовая дверь сотрясалась под мощными ударами, готовая слететь с петель. Рогоносец — древнейший ирландский вампир, ровесник месье Лазара. Похоже, пришла пора расплачиваться за свои поступки, и нет смысла сетовать на судьбу.

Пока дрожащая испуганная Анора завязывала пояс пеньюара, я полностью оделся, и, ободряюще улыбнувшись сообщнице, повернул в замке ключ.

Влетевший милорд имел вид огнедышащего дракона. Казалось, из глаз сыплются искры, а из ноздрей валит пар. Задыхаясь от праведного гнева, он воскликнул:

— Господин Ансело, вы негодяй! Вы подло воспользовались моим доверием и бессовестно соблазнили мою невесту! Я впустил вас в дом, а вы воткнули мне кинжал в спину! Плюнули в душу! Это бесчестно с вашей стороны! Я вызываю вас на дуэль!

Это звучало как монолог из дешевого водевиля, едва удалось подавить улыбку. Но негодующий дворянин был более чем серьезен. Очевидно, для него это в порядке вещей и иного пути неведомо.

— К вашим услугам, — спокойно ответил я ему в тон с легким поклоном, словно герой дурацкого старинного романа, удивляясь сам себе.

— Прости, любимый! — опомнившись, кинулась изменщица в ноги жениху. — Я не виновата! Он обманом проник сюда. Я не хотела…

Но тот резко оборвал ее, не желая слушать оправданий:

— Вас, леди, я немедленно прошу покинуть замок и не злоупотреблять более моим гостеприимством. Считаю нашу помолвку расторгнутой, — с этими словами барон развернулся и вышел из спальни.

— Что с нами будет, Джори? — с отчаянием произнесла неверная невеста, поднимаясь на ноги и ловя мой взгляд. Я усмехнулся:

— Все просто. Или Монтегю убьет меня, или я его. У тебя ситуация посложнее. Крови Макдермотта теперь тебе точно не получить. Но, поскольку в произошедшем есть моя вина, если уцелею, могу взять тебя в Париж. Там будешь вольна поступать, как тебе заблагорассудится.

— Спасибо, Джори! — с новой надеждой, она пылко обняла меня. — Удачи тебе! Я помолюсь за тебя и твою победу.

Возле спальни меня поджидала заплаканная Магали, проснувшаяся от шума, намереваясь закатить очередной скандал:

— Как ты мог так поступить? — размазывала она слезы. — Я поехала сюда исключительно ради тебя, терпела все эти ужасы, мерзких тварей, так страдала, а ты нашел мне замену — эту деревенщину Анору, которая одевается в платья прошлого века! Я хочу немедленно вернуться в Париж!

Мысленно возведя очи горе и призвав свою выдержку, я постарался ее уговорить:

— Пожалуйста, успокойся. Мне жаль, что обидел тебя, но придется дождаться результатов дуэли. Если останусь жив, то отвезу тебя, если нет, прости. Барон не оставит тебя на произвол судьбы.

— Милорд прав, ты подлец и мерзавец, — взвизгнула она. — И он во много раз лучше тебя! Если он тебя убьет, я ничуть не расстроюсь!

Почему я, возможно, последние часы жизни должен тратить, чтобы это выслушивать? Сжав зубы, чтобы не нагрубить женщине, я сухо ответил:

— Не могу обещать, что буду стараться доставить тебе это удовольствие.

Она еще что-то возмущенно верещала вслед, но я уже не слушал.

Днем ко мне постучались секунданты. Как я и предполагал, это были двое уже знакомых мне престарелых соседей. Я заявил, что полностью полагаюсь на их порядочность и обойдусь без своих представителей. Между холодным и огнестрельным оружием я, естественно, выбрал последнее. Хотя в студенческие годы я серьезно занимался фехтованием, но не станем же мы тыкать друг друга деревянными шпагами или палками на потеху присутствующим, словно уличные мальчишки.

Опыт обращения с пистолетом ограничивался у меня университетской военной подготовкой, если не считать случай, когда я застрелился из револьвера отца. Во время войны моими боевыми инструментами, скорее, являлись мозг, да вампирские способности. Впрочем, если Макдермотт и был прежде метким стрелком, он явно незнаком с современным оружием. В его времена, кажется, еще с дула заряжали. Так что, шансы у нас примерно равные. Условие было довольно жестким: стреляться с тридцати шагов по команде одновременно, но я не стал возражать. Хотя с такого расстояния с нашим зрением легко попасть в сердце, что с деревянной пулей означало верную смерть.

Поединок отложили до следующего вечера. Необходимы новые пистолеты, а нынче не работала ни одна оружейная лавка. Ведь сегодня Июньский праздник или, как его называют в других странах, День всех святых. Вновь приходилось задерживаться.

Уходя, секунданты посоветовали в оставшееся время уладить мирские дела, оставить последние распоряжения, помолиться и хорошенько выспаться. Их советы излишни. Завещание я составил еще пару лет назад и менять не собирался. У меня лишь два близких человека. Отец немолод, но имел солидные капиталы и в материальной поддержке не нуждался, поэтому все свои финансы и имущество я завещал Эль. Без меня ей нелегко придется, так пусть хотя бы не думает больше о средствах. А Штаб возглавит мой бессменный помощник.

Впрочем, откуда такие похоронные мысли? Я жив, удача меня любит. Буду развлекаться и отдыхать, как все. Едва стемнело, я отправился в деревню.

В этот день в Ирландии все забывали про работу. Устраивались многолюдные ярмарки, гремели парады и театрализованные шествия. Двери в домах открыты настежь, демонстрируя дружелюбие и гостеприимство. Люди отдыхали, жгли на холмах костры, вокруг которых танцевали и пели, играли на волынках.

Мужчины в брюках и вязаных свитерах, либо в традиционных вердепомовых юбках килтах в черную и оранжевую клетку, вальяжно восседали на валунах или поваленных стволах деревьев, курили трубки и беспрерывно поднимали огромные деревянные кружки с пенным элем, не забывая угощать окружающих. Женщины в старомодных чепцах и пышных юбках готовили в больших котлах густое мясное рагу. От многообразных оттенков зеленого, любимого цвета ирландцев, пестрело в глазах. Я веселился вместе с крестьянами, плясал вокруг костра и вволю напился местного пива. Не забыл, конечно, и о крови, побаловав себя молодой симпатичной селянкой.

Перед рассветом я вернулся в замок. Праздник закончился, и я вновь предался тихой грусти. Я и по человеческим меркам еще молод, а уж для вампира и говорить нечего. Возможно, завтра мое существование прервется. Да так глупо и пафосно. Я мало успел сделать и столько ждал от будущего. Но хуже всего оставлять Эль. И ради чего? Безответственное мальчишество и похоть. Может, написать ей прощальное письмо, рассказать о своих чувствах? Вот уж, точно не стоит, это только причинит ей лишние страдания. Пусть останется в неведении. Надеюсь, если мне не повезет, они с Гаэтаном смогут поддержать друг друга.

Наверное, лучше действительно поспать. Что зря душу трепать переживаниями?

Неожиданно слуга барона попросил меня пройти в кабинет.

Дуэльным кодексом встречи противников до начала поединка запрещены. Милорд не мог не знать подобного, тем не менее, пошел на нарушение, значит, хотел сообщить что-то важное. Любопытство заставило принять предложение. «Грозный бретер» нервно расхаживал из угла в угол. Похоже, он находился в затруднении, как начать разговор. Но я не собирался облегчать ему задачу, поэтому, сложив на груди руки, спокойно ждал.

— Господин Ансело, — неуверенно заговорил он, отводя взгляд, — как вы отнесетесь, если я предложу считать инцидент исчерпанным? Более того, если вы согласитесь немного помочь, я готов принести извинения и буду вам весьма признателен.

Неожиданно! Я слегка опешил, не зная, как реагировать, пребывая в крайнем разочаровании. Неужели я разучился разбираться в людях? Я уверен, что трусом Монтегю не являлся, что честь и достоинство для него не пустой звук, а основная составляющая аристократической сущности. Что могло вынудить его пойти на попятный, и отказаться от им же инициированной дуэли? Чувствовал он себя явно не в своей тарелке, и, одновременно, походил на кота, объевшегося хозяйской сметаной.

— Не спешите делать выводы. Я все объясню. Дело в том, — продолжил барон, улавливая мои мысли, — что фактически я уже расквитался с вами. Можно сказать, расплатился той же монетой. Хотя и полагаю это недостойным джентльмена.

Похоже, вид у меня был по-прежнему недоумевающим, поэтому он продолжил объяснения:

— Стыдно признаться, но, сильно гневаясь, я поддался искушению и соблазнил вашу подругу, очаровательную мисс Магали, так что считаю себя отомщенным. Мы в расчете, если теперь вы, в свою очередь, не начнете требовать сатисфакцию.

Мужчина был весьма смущен своим неблаговидным поступком, но при том несомненно гордился, что так ловко поквитался. Жестокая, однако, вендетта! У меня хватило благоразумия удержаться от смеха. Максимально сохраняя серьезное лицо, я великодушно ответил, что не настаиваю на дуэли. Очевидно, у милорда груз упал с плеч. Но, к моему изумлению, он произнес следующее:

— Тогда у меня к вам еще одна просьба: поединок должен состояться, как запланировано.

— Господин Макдермотт, соблаговолите пояснить. Признаться, я не улавливаю логики в ваших словах, — сообщил я озадаченно.

— Не секрет, что я много лет существовал вдали от общества, полностью погруженный в прошлое. Я застрял вне времени, вычеркнул себя из бытия. Но мисс Магали открыла мне глаза. Я прозрел и понял, сколько упустил возможностей, как много лет даром потратил и хотел бы все наверстать. Предлагаю следующее. Мы изменим условия, они станут еще жестче, установим барьеры в десяти шагах. С такого расстояния промахнуться невозможно. Только пули останутся самые обычные, свинцовые. Вы попадете мне в сердце, врач и секунданты констатируют смерть. Мое тело перенесут в семейный склеп, где я благополучно воскресну. Разумеется, не собираясь являться словно Мессия, я вместе с новой возлюбленной незаметно уеду. Моя гибель покончит также и с подозрениями насчет моей сущности, возникшими после возвращения в общество. Сменив документы, лет через двадцать приму свое наследство заново, поскольку мои бумаги и дела, благодаря вам, отныне в полном порядке. Я же в компании очаровательной женщины посвящу эти годы путешествиям и приятному времяпрепровождению.