Надежда Опрышко - Избранница фортуны

— А кем папа трудится? — живо поинтересовалась Ира.

— Главным инженером горнорудного комбината.

— Неплохо звучит.

— Вот именно — звучит неплохо, — усмехнулась Настя, чувствуя, как тонкий батист приклеивается к ее вспотевшему от жары телу. Ей тоже захотелось сбросить рубашку и улечься голышом, но, к несчастью, она постеснялась и ограничилась тем, что откинула одеяло к ногам. Стало легче. — На самом деле эта должность невероятных доходов не приносит. Наш прославленный когда-то монстр чахнет на глазах. Трубы едва дымят, зарплата выплачивается раз в полгода. Вот папа и мотается в столицу. В последний раз я упросила его взять меня с собой. С тех пор и заболела Москвой. — Она мечтательно прикрыла глаза, уносясь в воспоминания. — Мы слушали в Большом «Тоску», были на экскурсии в Кремле, прокатились на автобусе по Золотому кольцу. Мне так хотелось попасть на «Юнону и Авось» в Ленком, но нам не удалось достать билеты.

— Это и сейчас проблема, — сообщила Ирина. — Удивительно! В кассе табличка «билетов нет», а возле театра их распространяют сотнями, но цены запредельные.

— Вот об этом мы и говорили. Игорь обещал устроить билеты по нормальной цене, как только откроется театральный сезон, переплачивать втридорога мне не по карману.

Как же, по нормальной цене! Да никогда в жизни Игорек не будет вставать в очередь, не его стиль. Купит билеты у того же перекупщика за бешеные бабки. Да еще выберет лучшие места, чтобы пустить пыль в глаза. Но, видно, ему очень хочется культурно развлечься в обществе Насти, раз он наплел ей с три короба. И главное, она, провинциальная дурочка, верит. Пару секунд Ирина размышляла, не посвятить ли соседку в некоторые нюансы московской жизни, но потом решила, пусть сама во всем разбирается.

— Ну ладно, давай спать, — подвела она итог мучительным «надо — не надо».

Засыпая, каждая из девушек думала о своем.

«Не зря Юлечка волновалась насчет верности Игорька. Надо не забыть просветить ее насчет театрального пассажа».

«Как только смогу, куплю себе такой же черный кружевной гарнитур, как у Иры».

— Чистое белье, девочки! — крикнула Степанида Петровна голосом, напоминающим пароходный гудок.

Кастелянша чувствовала себя хозяйкой студенческой общаги и поэтому не церемонилась. Все правильно. Прошла неделя, и всем выдавали чистое постельное белье, за которое она заплатила залог в 200 рублей. Настя вспомнила короткий диалог между ней и Степанидой Петровной.

— Да за такие деньги у нас в Нижневартовске можно купить два новых комплекта постельного белья.

— Нет денег, давай паспорт, — невозмутимо отозвалась кастелянша.

— Но мне нужен паспорт.

— А мне нужен залог. Да не волнуйся ты так. Когда соберешься уезжать, получишь назад свои рубли. Считай, что положила их в беспроцентный банк.

Она была убеждена, что Настя не поступит, и впервые в душу девушки закралось сомнение — а вдруг и правда провалюсь?! Но она тут же обругала себя за слабину и выложила на стол четыре купюры по пятьдесят рублей.

Деньги уплывали из заветного кошелька со страшной скоростью. Настя надеялась, что ей удастся дотянуть до первой стипендии, не залезая в карман родителей, однако жизнь в столице оказалась безумно дорога, а ей так надоело считать и экономить.

— Ты сейчас заниматься? — спросила Ира.

— Да, в читальный зал. Только перекушу вначале, — ответила Настя, наблюдая, как Ира натягивает на себя узенькое платье без рукавов.

— И когда явишься?

— Часов в шесть. А ты куда?

— Ну вот, кудакнула на дорожку, — раздраженно заметила Ирина. — У меня тоже есть дела. Я присмотрела себе спонсора, иду на переговоры.

— А зачем тебе спонсор? — удивилась Настя. У нее промелькнула мысль, что выбор «переговорного» платья сделан весьма неудачно — слишком откровенное, слишком нарядное, в общем — не деловое.

— На всякий случай. Вдруг не поступлю, тогда фирма оплатит мою учебу.

Об этом Настя слышала, и не раз.

— Но ведь придется отрабатывать, становиться рабой на целых три года, — сказала она.

— Я уже сегодня начну отрабатывать, — беззаботно пошутила Ира, подводя губы перед зеркалом.

Она покосилась на подружку. Наивный ребенок! Абсолютно не понимает, «как» она будет трудиться средь бела дня. А наверное, замечательно быть такой неиспорченной.

— Значит, до вечера? — спросила Ирина.

— Да, — ответила Настя, скручивая волосы в тугой пучок.

Первый день в столице определил ее распорядок на следующие недели. Днем Настя занималась в библиотеке, обложившись учебниками, зачастую забывая пообедать, вечером отправлялась «узнавать» Москву в компании новых друзей. Душой компании была великолепная четверка, Юля с Игорем и Ира с Вадиком. Остальные лица менялись, как картинки в калейдоскопе. Сегодня это приятели из высшей экономической школы, завтра — из ГИТИСа, послезавтра еще откуда-нибудь. Студентов в Москве оказалось великое множество, знакомых у Игоря и Юли — и того больше. Настя не любила быть нахлебницей и старалась не развлекаться за чужой счет, да и экзамены приближались, так что веселиться было некогда. Однако сегодня она при всем своем желании не смогла отказаться от предложения Игоря. В столице шумел XXIII Московский международный кинофестиваль. Из Голливуда прилетел сам Джек Николсон с Шоном Пенном. Игорь достал шесть билетов в Киноцентр, где должен был демонстрироваться итальянский фильм «Ночная жизнь». Об этой картине говорили и писали как о главном событии фестиваля. Сопровождающим (смешное слово, что-то вроде конвоира) Насти должен был стать какой-то Алик из театрального училища.

В половине шестого она сдала книги в читальном зале и отправилась в общежитие. С завтрашнего дня все развлечения отменяются, потому что остается три дня до первого экзамена — письменной математики. Если Настя сдаст ее на пять, то станет абитуриенткой раньше других. Экзамен ее не волновал, нет, то есть волновал, конечно, но в эту минуту ее больше беспокоил вопрос, что надеть на этот долгожданный вечер. Выбор был невелик — выходные брюки с серебристым топиком или выпускное платье, которое в Нижневартовске казалось великолепным, а здесь вдруг превратилось в скромное и бесцветное. Погруженная в грустные мысли о скудном гардеробе, Настя толкнула дверь в комнату и замерла от неожиданности. Кровать соседки была занята Юлей и Игорем. Одна нога Юли в прозрачном черном чулке устремилась в потолок и, подобно натянутой стреле, покоилась на плече Игоря, другая — согнута в колене и развернута под неимоверным углом. Упругие мужские бедра, расположившиеся меж женских ножек, напрягались и двигались синхронно вздохам и всхлипам. Кровь прилила к лицу, когда до Насти дошло, чем они занимаются и чем занимается она сама. Девушка осторожно отступила и прикрыла дверь.

«Дам этим акробатам покувыркаться на Иркином батуте еще минут двадцать. Наверняка соседка предупредила их, что мы вернемся к шести часам, — подумала Настя, а потом ее мысли перескочили на другое, — интересно, понравилось бы ей заниматься любовью?» Весь ее сексуальный опыт ограничивался несколькими поцелуями со сверстниками. Правда, один из них — Андрюша, оказался шустрым малым, но, быстро сообразив, что Настя настроена на серьезный роман, а не на минутное развлечение в постели, сразу же дал задний ход.

…Фильм, на который все так рвались, не произвел на Настю впечатления. Просидев два часа в ожидании чуда, она убедилась в одном — среди режиссеров нет и не может быть второго Феллини. Зажегся свет. Ни единой слезинки на лице. Нет! Это не «Ночи Кабирии».

Обмениваясь отдельными фразами, компания вслед за толпой вышла в холл, где уже были накрыты для фуршета столы. Ира с Вадиком пошушукались и куда-то пропали. Алик с Настей шли впереди, Игорь с Юлей чуть сзади. Настин спутник страстно уверял ее, что у этой ленты большое будущее. Она не спорила, зная, что все равно каждый из них останется при своем мнении, и предпочитала разглядывать пеструю публику.

— Игорь, а ты что так глубокомысленно молчишь? — внезапно спросила Юля. — Тебе фильм понравился?

— Мелодрама не мой жанр. И вообще, ты же знаешь, что я поклонник американского кино. На экране все должно быть легко, поверхностно, без особой психологии. А сложностей… их хватает и в жизни.

Бросая хлесткие фразы, Игорь подвел компанию к столу, где возвышались хрустальные фужеры с искрящимся напитком.

— Вы тут наслаждайтесь шампанским, а мне надо кое с кем переброситься парой слов, — сказал он и направился в гущу толпы, рассекая ее подобно крейсеру, бороздящему нейтральные воды.

Взгляд Насти проводил его ладную фигуру в вечернем костюме, как вдруг она увидела улыбающегося Олега Янковского. Он был окружен небольшой группкой поклонниц и раздавал автографы.

— Это Янковский? — спросила она, не веря своим глазам.

— Он самый, мэтр и опора российского искусства, — ответил Алик, опорожняя очередной фужер напитка богов. — А вон там, — он указал в другую сторону, — звезды российских телесериалов. Певцов со своей женушкой Дроздовой. «Бандитский Петербург» видела?

— Да.

У Насти закружилась голова от количества знаменитостей, стоящих буквально в двух шагах от нее, простой сибирской девчонки. Что будет с Нижневартовском, когда там об этом узнают!

— А теперь посмотри, с кем разговаривает наш Игорек. Да нет, возле дверей в зал ресторана, левее, — зашептала Юля, — где охранники в униформах.

Точно подмечено, в униформах — малиновые пиджаки, черные брюки и одинаковые, бесстрастные лица. Наконец Настя разглядела Игоря, разговаривающего с восходящей звездой шоу-бизнеса. Будто почувствовав, что разговор идет о нем, Игорь повернул голову и улыбнулся. Улыбнулся почему-то ей. Совершенно не к месту Настя вспомнила недавнюю сцену, невольной свидетельницей которой стала несколько часов назад, и стрельнула глазами в сторону Юли.

— Ты его сильно любишь?

— Люблю? — удивилась Юля. Она демонстративно рассмеялась и закурила. — Я мало что в этом понимаю, а он и подавно. — Малиновые губки скривились, выпуская струйку дыма. — Но мы нужны друг другу, с ним приятно проводить время, да ты, наверное, и сама это оценила.

— Да, он душа любой компании, — охотно согласилась Настя. — Слушай, а откуда у Игоря дорогая машина, деньги на развлечения? — наивно спросила она, наблюдая, как к ним, выискивая свободные островки в пространстве, пробираются Ира с Вадиком.

Этот вопрос не давал ей покоя. Когда Игорь был с ними, он почти всегда сам оплачивал счет, редко допуская складчину. Она видела, как на той неделе именно он покупал билеты на дискотеку на всю ораву. Выбросить из кармана три тысячи и даже не поморщиться — поневоле задумаешься, откуда у 23-летнего парня такие безграничные возможности.

— Не знаю как у вас в вашем Нижневартовске, а у нас такие вопросы даже близким друзьям задавать не принято, — отрезала Юля, загасила сигарету и направилась к Игорю.

Юля разозлилась не на шутку. Все ее старания рухнули. Она специально затащила любовника в постель, чтобы напомнить ему, как она обожает его ласки, а он все равно косит в сторону этой юной ведьмы.

— Вижу, ты глаз положил на эту провинциальную невинность? — сказала она, когда они остались одни.

— Ревнуешь? — Игорь удивленно приподнял бровь. Он не мог выносить этой интонации обиженной девочки. Юля хороший помощник, горячая секс-подружка, но в последнее время своей прилипчивостью она действует ему на нервы.

— Глупости. Я только что сказала ей, что нас с тобой связывает неразрывная дружба, — ответила Юля, беря его под руку с видом собственницы.

«Только до тех пор, пока меня это устраивает», — подумал Игорь и поинтересовался:

— А что еще ты сказала Анастасии?

— Ничего из того, что ей не следует знать.

— Вот и умница. Сама понимаешь, что беречь наши тайны до поры до времени в твоих же интересах. Иначе нечем будет «попудрить носик». — Заметив, что Юля закусила губу, Игорь освободил свою руку. — Извини, мне нужно отлучиться туда, куда дам не пускают.

Никогда нелишне напомнить, кто в доме хозяин. Кокаин, та самая «пудра для носика», к которой Юлечка пристрастилась в последнее время, делала ее шелковой. Он и не толкал очередную подружку на этот путь, но и не останавливал. Каждый сам творец своей судьбы. Игорь после окончания Кооперативного университета мог бы быть менеджером в какой-нибудь престижной фирме, но стал наркодельцом и не жалел об этом. У него на вечеринках можно было получить все, чего душа пожелает. Купить косячок, таблетку, дозу, позаниматься любовью, потанцевать и послушать «пикантноперечных девок», в быту Spice Girls.