Андреа невозмутимо улыбнулась Стиву, а потом посмотрела на свою названную сестру с каким-то новым чувством, похожим на уважение. Джуди Баркарт оказалась гораздо умнее, чем она думала. Девушку нисколько не смутило ее поражение.


Андреа думала, что после этого представления они обо всем догадаются, но вышло по-другому. Она облегченно вздохнула. Ей пока еще не хотелось, чтобы Стив узнал, что она солгала ему в гостиничном номере, из-за опасения, что он придет в большую ярость еще от одной лжи.

В конце концов, теперь Стив и Джуди знали, что имеют дело не с какой-нибудь изнеженной простушкой, которая готова, поджав хвост, делать все, что ей прикажут.

Она получила удовлетворение, но его было недостаточно, чтобы заглушить непонятную тревогу, вдруг возникшую у нее в глубине души. Она вспомнила о том, что даже в маленьком, пыльном Тубаке, среди потенциальных убийц, вечно от кого-то скрывающихся бандитов и проституток, они с Тиа всегда казались посторонними.

Сестра с удовольствием крутилась в обществе друзей матери, среди которых были картежники, проститутки, конокрады, шахтеры, а порой и проходящие мимо охотники. Маму, конечно, они все уважали. Она была королевой этого сброда, который Андреа просто ненавидела. Мама всегда говорила, что лучше быть первой, пусть и среди отбросов, но Андреа предпочитала быть последней, но среди людей действительно достойных и уважаемых. Поэтому она всю жизнь чувствовала себя нищей, заглядывающей в чужие окна. Она видела, что там происходит, иногда ее тоже видели и разрешали смотреть, но войти туда она не могла. Иногда кому-нибудь не нравилось то, что она стоит под окнами, и на нее выливали ведро воды. Андреа убегала и некоторое время воздерживалась от своего занятия, но потом снова и снова возвращалась туда. Вот и сейчас она чувствовала себя так, будто зацепилась руками за чужой подоконник и заглядывает в чужую жизнь — жизнь Стива и Джуди. Боже, как же она ненавидела все это!

Теперь оказалось, что Тиа — дочь трусливого человека, прожившего всю жизнь с незаконнорожденной дочерью, боясь сказать окружающим правду. Зато после смерти он предоставил своим детям самим разбираться в родственных отношениях.

Конечно, эти двое заранее возненавидели неизвестно откуда появившуюся родственницу и не собирались принимать Терезу Андреа Гарсиа Лорка в свою семью без боя. А для боя у Стива и Джуди были все преимущества. На первый раз Тиа повезло, так же, как и ей. Но они с Тиа все равно были и останутся сторонними наблюдателями, пришельцами, вторгнувшимися на чужую территорию. Стив и Джуди имели деньги и власть, с помощью которых они могут без особого труда одержать победу.

Стив и Джуди уже выехали из ущелья и повернули на север, направляясь на свое ранчо ла Рейна. Андреа, поджав губы, смотрела, как эти двое едут по долине, которая теперь принадлежала и Тиа. Горы на востоке, казавшиеся наполовину размытыми от жары, сверкали в лучах солнца. Огромная толща песка была покрыта выгоревшей желтой травой и колючим кустарником, протянувшимся до самого горизонта. Вся долина казалась огромной и удивительной.

Андреа увидела, как Джуди повернулась и что-то сказала Стиву, а тот нагнулся и похлопал ее по руке. У Андреа к горлу подкатил комок. Да, она выиграла это сражение, но проиграла всю войну. Ее маленький триумф забудется очень скоро. Своей глупой бравадой она заставила Стива и Джуди еще больше ополчиться против нее и сблизиться в этой борьбе. Так что теперь ни она, ни Тиа не смогут завоевать себе место под солнцем на этой земле.

Глава одиннадцатая

Узнав, что никто не пострадал, Тиа успокоилась и начала в полной мере получать удовольствие от путешествия к своему новому дому. Ей показалось, что дорога слегка поднималась в гору. Лошади изнывали под лучами палящего солнца. Иногда, когда склон становился заметно крутым, они все спешивались и вели коней в поводу. Прошло довольно много времени с тех пор, как они выехали из Томбстоуна, когда их небольшой отряд наконец оказался в долине. Джонни повернул коня и подскакал к Тиа, которая так и продолжала плестись в хвосте, потому что ей надо было рассмотреть здесь буквально все.

— Вот это и есть долина Салфар-Спрингз. Она лежит на довольно приличной высоте.

— Ну и огромная же она. А на каком расстоянии от Томбстоуна находится сам дом?

Джонни улыбнулся тому, что она сказала «дом». Девушка совершенно не имела представления о том, что ее ждет в конце пути.

— Примерно в пятидесяти милях. Первые двадцать мы ехали через горы Драгунз и Пайналенос, — он махнул рукой назад, где возвышались холмы.

Тиа удивленно начала считать: Тубак находится всего в пятидесяти милях от Томбстоуна, который, в свою очередь, расположен в пятидесяти милях от ранчо Баркартов! Значит, она жила всего в ста милях от своего отца и брата, но даже не подозревала об их существовании. А ведь верхом это расстояние можно покрыть меньше чем за два дня…

— …Легко преодолев это расстояние, мы оказались в цветущей долине, — продолжал говорить Джонни.

С севера дул легкий ветерок. Он доносил до них запах сосны, пихты и кедров, воздух здесь был прохладнее, и горы четко вырисовывались на фоне неба.

— Как ты думаешь, Стив долго пробудет на ранчо?

— Неделю или около того. До тех пор пока он не придумает, как помирить Джуди и Андреа.

— А он хочет этого?

— Ты когда-нибудь встречала мужчину, который согласился бы добровольно разнимать двух дерущихся кошек?

Тиа рассмеялась.

— Может быть, и станет, если надеется, что одна из них убежит и больше никогда не вернется.

— Стив не такой дурак, чтобы в это поверить. Он прекрасно понимает, как трудно заставить кошку не лезть за сливками.

— Ты думаешь, он не будет возражать, чтобы Андреа жила там?

Джонни прищурил темные глаза.

— Послушай, ты думаешь о ком-нибудь, кроме Стива?

— Иногда… — Рассмеявшись выражению досады, появившемуся на его красивом лице, Тиа пришпорила лошадь и оставила Джонни одного. Она сама не поняла зачем, просто ей было очень хорошо. Над ней до самого горизонта простиралось самое голубое небо в мире, на котором не было ни единого облачка. Воздух был свежий, он врывался в легкие и наполнял все ее существо чувством свободы и надежды. Она забыла обо всем, что ее беспокоило, она просто наслаждалась, скача во весь опор, поэтому даже не заметила, что один из всадников — темнокожий и прячущий лицо — отделился от их группы и скрылся в зарослях.

Джуди придержала свою лошадь и оказалась рядом с Тиа.

— Что это Джонни тебе сказал сейчас?

— Да ничего. Он просто спросил, все ли у меня в порядке.

— Ты просто убиваешь меня, — с улыбкой сказала Джуди.

— Я?!

— Да, ты, Тиа Марлоу! Самый красивый парень во всем штате увивается вокруг тебя, да еще на глазах у своей любовницы, а она делает большие глаза и строит из себя саму невинность.

Тиа нельзя было назвать скромницей, но она никогда раньше не слышала, чтобы женщина так запросто признавалась, что она чья-то любовница. Даже особы легкого поведения в Тубаке никогда так не говорили. Некоторые мамины подруги не стеснялись говорить об этом, но они никогда не называли себя «любовницами». В гостиной или на кухне в их доме они рассказывали такие вещи, что вогнали бы в краску кого угодно, но на людях всегда притворялись скромными и порядочными. Джуди же, которая была на самом деле порядочной и разумной девушкой, строила из себя черт знает кого.

— Эй, Тиа, хочешь сигаретку? Я купила несколько штук в городе… Там продают уже готовые…

Джуди чуть не покатилась со смеху, увидев выражение лица Тиа. Какое-то мгновение девушка выглядела так, как будто ждала, что их обеих сейчас поразит молния. Она не могла сдержаться, чтобы не выкинуть еще что-нибудь. Наклонившись к Тиа и придерживая поводья их лошадей, Джуди воровато оглянулась. Потом проговорила придушенным голосом:

— Не пугайся так, Тиа. Бог прекрасно знает, что я курю, и он не сказал мне по этому поводу ни слова. А ведь ему лучше знать!

Тиа тоже огляделась и тоже шепотом спросила:

— Значит… ты и он… вы в таких близких отношениях?

— Конечно! Он, правда, занимается своим делом, а я — своим. Я не рассказываю ему, как выращиваю траву и лечу коров, а он за это поощряет кое-какие мои слабости. А вообще-то… — Она помедлила и улыбнулась. — С ним так же легко, как с любым другим мужчиной. А я ничего не могу поделать — ведь все мужчины считают меня просто неотразимой. — Тиа рассмеялась, а Джуди, довольная, продолжала: — Грант считает, что я в любом деле всегда очаровательна, мне кажется, он прав. Послушай, — она вдруг нахмурилась. — Я тебе действительно нравлюсь?

— Да.

— Думаю, ты не врешь. Вижу по твоим глазам. У тебя они просто бесподобны. У большинства женщин глаза такие холодные, что кажется, будто они вот-вот превратят тебя в ледышку. И я никогда не нравилась женщинам, разве только старухам. Они все в один голос твердят, что я миленькая и красивенькая. А ведь у меня тоже совсем невинное выражение лица, не правда ли? Даже когда я завлекаю кого-нибудь и строю глазки.

— Не знаю, построй глазки.

Распрямив спину и сделав серьезное лицо, Джуди задрала подбородок, откинула голову и, опустив глаза к кончику носа, посмотрела на Тиа томным взглядом.

— Так действительно можно кого-нибудь завлечь! — восторженно воскликнула Тиа. — Я бы никогда не стала так делать при ком-нибудь.

— Здорово, правда? Это всегда срабатывает. С любым…

Тиа удивилась. Джуди бы следовало быть поосторожней. В Тубаке такие шутки могли бы закончиться тем, что ее кто-нибудь запросто продал бы индейцам. Там женщинам надо было не строить мужчинам глазки, а нацеливать на них ружья. Но Тиа не хотела обижать Джуди и поэтому спросила:

— Ты, наверное, очень нравишься парням?

— Послушай, милочка. Я не знаю, откуда ты приехала, но здесь у нас в пустыне любая женщина нарасхват. Единственное, что у тебя должно быть — это живое сердце и здоровый пульс. А у меня это есть. Один раз у меня была возможность в этом убедиться, когда мы ездили в Новый Орлеан. Я флиртовала там сразу с шестью красивыми молодыми джентльменами.

Взяв себя одной рукой за запястье, Тиа притворилась, что щупает пульс.

— Мне кажется, что у меня с пульсом тоже все нормально, — нарочито удивленно произнесла Тиа. Джуди наклонилась к ней совсем близко.

— Знаешь, давай обе будем умницами и не станем говорить об этом Джонни. Он и сам скоро все поймет.

Тиа мгновенно перестала улыбаться.

— Ты любишь Джонни?

— Да. Я влюблена в него уже много лет.

— И ты действительно боишься, что он может тебя бросить?

Джуди резко притормозила и пустила лошадь шагом. Тиа последовала ее примеру.

— Конечно, нет! Мне просто захотелось тебя немного подразнить. Джонни любит меня и только меня, и уже давно, еще когда обнаружил, что я девственница. Мне тогда было двенадцать, а ему семнадцать. Боже мой! Восемь лет! Согласись, это большой срок!

— Да. И когда же вы… когда же вы поженитесь?

Расстояние между ними и их спутниками заметно увеличилось. Чуть пришпорив лошадь, Джуди рассмеялась.

— Не знаю. Я еще не решила. Конечно, у нас были кое-какие проблемы, когда он уехал на три года.

— Уехал?!

— Ну да! Он чуть с ума не сошел, когда подумал, что я ему изменила, и решил, что больше никогда не вернется. Он много скитался, хотел, чтобы его убили, но в результате завоевал славу самого меткого стрелка в этих краях.

— И когда же он вернулся?

— Почти три месяца назад. Мне даже не верится, что он уже так долго дома, а у нас только сейчас начинают опять налаживаться отношения.

Теперь Тиа слегка сжала бока лошади, и Джуди последовала ее примеру. Они несколько минут ехали молча, потом Джуди вздохнула.

— Джонни, всем хорош. Но иногда с ним бывает скучно. И еще… еще ему не нравится, что у меня столько друзей.

— Почему?

Джуди усмехнулась.

— Да потому что все мои друзья — мужчины! А Джонни — ужасно ревнивый.

— Ой! — Увидев вдалеке обнесенные высоким забором постройки, Тиа остановила лошадь. — Это что, форт Боуи?

— Да нет же, глупенькая. Это наш дом. Форт Боуи — кирпичный и находится за тропой апачей в трех милях отсюда. Хотя наш дом похож на форт, ты права. Папа же был военным перед тем как перебраться на восток. Он построил эти стены, чтобы они могли выстоять против нападения индейцев. Настоящих индейцев! У нас там еще есть большой продовольственный склад, винный погреб, три барака для рабочих и маленький домик, который Джонни построил специально для себя.