* * *

В субботу около трех часов дня недалеко от ранчо раздались выстрелы. У Тиа замерло сердце. Она увидела, что к воротам бегут мужчины, вооруженные винтовками. Встрепенувшись, девушка подхватила подол юбки и бросилась к центральным воротам, в душе благодаря Бога за то, что Стив в этот день не выпустил никого из ковбоев.

Испугавшись прошлого нападения индейцев, никто из мужчин не решался ехать в Томбстоун или форт.

Джонни бежал впереди Тиа, не видя ее. Стив первым забрался на южную сторону стены и уже успел приставить к глазам бинокль.

— Откройте ворота! — приказал он. — Когда он заедет на ранчо, прикройте его!

— Кто это? — спросил Джонни, забираясь на стену вслед за Стивом. Тиа тоже поднялась на стену и встала между Джонни и Стивом. Джонни только мельком взглянул на нее и тут же вскинул ружье, положив щеку на приклад из красного дерева.

— Похоже, Морган Тодд, — проговорил Стив.

Джонни изменился в лице и опустил ружье. Стив же, наоборот, поднял ружье и закричал:

— Огонь!

Джонни не обратил на команду никакого внимания. Он спокойно наблюдал, как одинокий всадник стремглав мчится по дороге.

Преследуемый дюжиной индейцев, изо всех сил погоняя коня, Морган Тодд влетел в ворота. Тут же вокруг Тиа загрохотали выстрелы. Все мужчины, кроме Джонни, открыли огонь.

Джонни, решительно взяв Тиа за руку, помог ей спуститься по лестнице и отвел прочь от стены.

— Почему ты не помог ему? — спросила она, когда они отошли на расстояние, где выстрелы были слышны не так громко. Его поведение на стене настолько удивило ее, что она не обращала внимания, как колотится у нее сердце.

— Некоторые из этих ребят не очень-то хорошо умеют обращаться с оружием… И если Морган Тодд вдруг окажется раненым, меня никто не должен заподозрить — я даже ружья не поднимал, — сказал он, продолжая тащить ее за собой.

— О! — Вид его смуглого, горделивого профиля на фоне голубого неба вызывал в Тиа чувство отчаяния. Его рот был слегка приоткрыт, и розовая нижняя губа под жесткой щеткой усов манила своей влажностью. Он мельком взглянул на Тиа. И опять этот странный взгляд вдохнул в тело Тиа блаженное тепло, от которого она даже слегка покраснела.

— Как твоя рука? — спросила она, не глядя на него и стараясь не думать о том, что они ушли от всех уже довольно далеко, а он все продолжал тянуть ее к дому. Тиа никак не могла понять, что происходит с Джонни. Вчера, отправившись с ней на прогулку, он совершенно не обращал на нее внимания. Сегодня же на глазах у пятидесяти человек он открыто взял ее за руку и увел.

— Уверен, что ее необходимо перевязать.

Тиа не могла понять также и того, что происходит с ней самой. Вчера вечером ей было до того не по себе, что она сразу после ужина ушла спать. Только так ей удалось сдержать слезы. Она про себя решила, что Андреа права: Джонни такой же, как отец. В конце концов он кончит тем, что его будет разыскивать полиция. Он не годится в мужья ни одной женщине. У него на уме только седла и лошади.

— Я думала, твоя рана почти зажила, — проговорила она.

Они уже дошли до крыльца господского дома, и Тиа остановилась. Девушка не хотела заходить в дом и оставаться с Джонни наедине. Он продолжал держать ее за руку и, несомненно, войдет в дом следом за ней, а в доме никого нет — все побежали к воротам или залезли на стены.

Тиа выразительно посмотрела на руку, державшую ее запястье. Смутившись, Джонни выпустил ее.

Он тоже не понимал, что с ним происходит. Может быть, ему придал силы приезд Моргана Тодда. Ведь этот подлец может запросто совратить еще одну девушку, и тогда Джонни точно потеряет рассудок, если таковой у него еще остался.

— А я думал, у тебя не было времени сменить мне повязку.

— Хорошо, тогда пошли. — Тиа сама не поверила своим словам. Ей просто было необходимо защититься от настойчивого взгляда темных глаз. На ее месте любая девушка что-нибудь сказала.

Оказавшись у задней двери, Тиа остановилась. Аптечка лежала на кухне, она не хотела заходить в дом вместе с Джонни. Растерявшись, Тиа не могла найти благовидный предлог, чтобы попросить его остаться на улице.

Джонни, должно быть, все понял. Его чувственные губы слегка дрогнули и вдруг… растянулись в улыбке. Темные глаза вспыхнули, и в них появилось столь знакомое лукавое выражение… Казалось, к нему возвращается прежнее игривое настроение.

— Я буду себя хорошо вести, — пообещал он хриплым голосом.

— Меня совершенно не волнует, как ты будешь себя вести. — Тиа понятия не имела, почему ей стало так хорошо от его улыбки, но, увидев ее, девушка вдруг почувствовала, как улетучиваются вся ее злость и плохое настроение. Ей захотелось вернуться во вчерашний день и начать все сначала — оказаться верхом на лошади и мчаться, мчаться вперед по пустыне, и быть свободной, как ветер. Тиа уже собралась зайти в дом, но молодой человек, сделав неуловимое движение, остановил ее.

— Ты влюблена в Стива? — неожиданно спросил он.

— Нет.

— Но ты хочешь выйти за него замуж?

Это было так глупо, что Тиа рассмеялась. Джонни секунду пристально смотрел на нее, а потом схватил и изо всех сил прижал к себе. Она почувствовала жар у него в груди, который отбил в ней всякую охоту продолжать смеяться.

— Мы с ним просто хотели немного проучить тебя… — пролепетала она, пытаясь пошутить.

— Я еще никогда не встречал более болтливой женщины… — Не дожидаясь разрешения или одобрения, Джонни нагнул голову и впился в ее губы. На этот раз Тиа почувствовала жесткость его усов. Они маленькими иголочками кольнули ее и пронзили, как ей показалось, все тело. Но губы его оказались мягкими, нежными, настойчивыми.

В ушах у нее загудело, это был ровный низкий звук, какой издает ветер, гуляя в сосновой роще. Ее губы сами тянулись ему навстречу, готовые отдать сладостный нектар. Мерный гул в голове становился все громче, и в какой-то момент для Тиа исчезло все. Ничто на свете больше не существовало, только его обволакивающее тепло, вкус его губ, запах его тела… Она чувствовала, как теплые руки Джонни обнимают ее за талию, прижимают к себе…

— Тиа, Тиа, Тиа, — простонал он, девушка ощутила на щеке его горячее дыхание. Значит, он ее больше не целует? — Тиа, ты так нужна мне…

И тут она вдруг представила Джуди Баркарт, день и ночь сидящую у постели Гранта Фремана и спасшую ему жизнь. Она ничего не могла с собой поделать. Тиа открыла глаза, отпрянула от него и мягко, но настойчиво освободилась из его объятий.

— Что случилось?

— Я не могу целоваться с тобой, Джонни Браго.

— Почему? — спросил он, его пальцы легли на ее запястья, подобно стальным браслетам.

— Потому что есть кое-кто другой, — проговорила она. Между ними стояла Джуди, и ею нельзя было пренебрегать.

— Так скажи ему, что ты передумала.

Джуди ее простила за все, и даже могла бы закрыть глаза на то, что они с Джонни… Но Тиа не хотела принимать такую жертву.

— Нет, я не могу… — Она отошла от него, и руки Джонни безжизненно повисли. — Я не хочу этого делать, — солгала она.

Глава двадцать первая

Медленно наклонившись на ходу и легко подхватив подол платья, Джуди посмотрела на Гранта. Он шел очень осторожно. Щеки его казались необычайно бледными. Ему не стоило выходить на прогулку. И зачем только она согласилась? Грант очень настаивал, говорил, что больше ни минуты не выдержит в постели, но Джуди подозревала, что ему хотелось, чтобы прогулялась она, потому что в доме стояла духота.

Приятно было брести вот так вместе с ним, быть снова свободной, свободной от страха за его жизнь. Грант не переставал удивлять Джуди. Казалось, он предугадывал ее желания и старался их исполнить еще до того, как она сама понимала, чего ей хочется. Она и не мечтала, что у нее когда-нибудь будет такой друг, но она была очень рада, что он у нее есть.

Вспомнив о том, что Грант мог бы умереть, Джуди вздрогнула. Она бы этого не вынесла.

— Что с тобой, красотка? Ты выглядишь такой грустной.

— Кто бы говорил. Всего две недели назад у тебя из спины торчала стрела, на которую можно было вешать одежду. Да ты и сейчас-то выглядишь белее мела.

— Если бы я был рохля, разве остался бы здесь? Я бы уже давно уехал на запад.

— Должна признаться, что ты действительно оказался сильным, как бык. Слабый мужчина, без сомнения, умер бы тут же. — Джуди вздохнула. — Я вот слабая… Стоит мне выпить один маленький стаканчик вина, и у меня уже страшно болит голова.

Грант рассмеялся.

— Не хочешь ли ты сказать, что тебе не осилить крошечный стаканчик вина.

Невинно улыбаясь, Джуди пожала плечами.

— Считаешь, что уличил меня во лжи?

— Я никогда не пытался этого сделать, — серьезно произнес он. — Все, что бы ты ни говорила, — чистейшая правда.

Джуди украдкой бросила на него взгляд. Он смотрел на нее с обожанием, как смотрел всегда, только сейчас в его глазах были еще любовь и понимание. Она отвернулась с виноватым видом, — ей показалось, что он сможет заставить ее сделать то, чего ей не хотелось бы делать. Но было слишком поздно. Она уже поняла, что заглянула ему в душу. Томительный испуг и смутная радость охватили ее. Машинально Джуди схватила Гранта за руку, и они пошли, весело размахивая руками.

Радость Джуди была искренней. Он нравился ей больше всех мужчин, которых она знала, несмотря на то что он не отличался красотой Моргана или Джонни. «Хотя, — внезапно поняла она, — он ничуть не хуже их». Такой же смуглый, как Джонни, только поменьше ростом. Но Грант был мускулист, пропорционально сложен и мог о себе позаботиться. Возможно, рот у него немного и великоват, но выразительные глаза затмевали все недостатки лица. У него был взгляд человека, который все время мечтает о чем-то настолько приятном, что ей хотелось помечтать об этом вместе с ним. Но самое главное — у него всегда был такой вид, как будто он невероятно гордился ее присутствием, и эта гордость не уходила, что бы она ни говорила и что бы ни вытворяла.

Неожиданно Джуди поняла, что хмурится. Почувствовав, что на лбу появилась складка, она попыталась расслабить лицо. Подумав о преждевременных морщинах, девушка ужаснулась. Даже рядом с Грантом Джуди должна думать о своей внешности, должна стараться ему понравиться. Если она этого не будет делать, то он может очень скоро разлюбить ее или перестать восхищаться ею. Мысль о том, что Грант когда-нибудь уедет от нее, заставила сильнее забиться ее сердце, но Джуди решила, что сегодня не должна думать о грустном, и решительно отбросила печальные мысли.

Джуди улыбнулась, гоня прочь тоску, которая так внезапно захватила ее. Она никогда не выйдет за него замуж, но сейчас ей хотелось сделать для него что-нибудь приятное. Джуди стало неловко, что она не может обещать ему выйти за него замуж…

— Я так люблю тебя, Грант. Ты — единственный человек, кто меня понимает.

Грант улыбнулся. Ее карие глаза были такими искренними, казалось, она умоляла его поверить ей.

— Тебе просто необходим такой мужчина, как я.

На ее обычно веселое лицо словно набежало облачко, и Грант почувствовал укол в сердце. По-видимому, он сказал что-то не то. Чертов язык! Его надо отрезать, если он говорит такое, что стирает улыбку с лица любимой. Он хотел заключить ее в объятия и смотреть в ее милое лицо до бесконечности. Джуди столько вытерпела, сидя у его кровати, она совершенно измучилась, ухаживая за ним. Может быть, когда-то она была нетерпимой, несносной, кокетливой, но сегодня, сейчас, он был ей нужен для того, чтобы вернуть на это хмурое личико улыбку…

— Послушай, у меня болит голова. Думаю, что это от голода.

Застигнутая врасплох, она хихикнула.

— Видишь, на этот раз тебе удалось спастись, — ответила она.

— Да, на этот раз Бог поступил правильно.

— Он просто подумал перед тем, как совершить еще одну ошибку, — проговорила она, игриво улыбаясь.

Довольный тем, что Джуди опять весело, Грант тоже засмеялся.

— Да уж, конечно. Он просто решил подождать, когда я снова тебе понадоблюсь.

Другой мужчина на его месте, особенно какой-нибудь красавчик, давным-давно понял бы, что зря теряет время на женщину, которая почти на него не смотрит. Но только не Грант. Для Гранта это не имело значения, особенно сейчас, когда та, в ком он души не чаял, была рядом.

Тут зазвучали выстрелы, взметнувшие с деревьев стаи птиц. Джуди быстро повернулась на звук выстрелов, которые доносились, как ей показалось, от главных ворот.

— Ну вот, только этого нам не хватало! Еще одно нападение индейцев!