Анна Диллон - Измена

— Все нормально, — горько произнесла Кейти. — Не ты разрушила наш брак. Это сделали мы сами.

— Но ты же не нашла себе любовника… — с кривой усмешкой сказала Стефани.

— А как бы я смогла, с двумя-то детьми? Они отнимали у меня все свободное время. Знаешь, я больше тебя не обвиняю. Если бы Роберт не стал спать с тобой, он делал бы это с другой женщиной.

Стефани, почувствовав боль в сердце, закрыла глаза. Она вспомнила свои собственные опасения, когда думала о новой секретарше Роберта, русской девушке по имени Илона, и о том, как та смотрела на него.

— То есть ты считаешь…

— Я считаю, что если Роберт устал от меня и искал комфорта и понимания, он мог найти это в любом месте. — Кейти не смогла удержаться и добавила: — Ты просто оказалась рядом. Ошибка Роберта заключалась в том, что он предпочел семье работу; моя ошибка — в том, что я позволяла ему это. Однако у меня есть уважительная причина: нам никогда не хватало денег. Но не думай, я вовсе не оправдываю его.

— Знаю. — Интересно, Кейти на самом деле считала, что Роберт был готов вступить в связь с любой, или, если называть вещи своими именами, доступной женщиной?

— Когда я поняла, что ты стала помогать ему в делах компании, то даже нашла оправдание для тебя — ты рядом с ним, только чтобы работать. Мне было неприятно думать, что Роберт может спать с тобой, чтобы получать через тебя заказы.

Стефани открыла было рот, чтобы ответить, но ничего не сказала. Эта горькая мысль не раз приходила ей в голову. Стефани облизнула сухие губы.

— Как бы то ни было, заказов больше не будет. Мой босс отныне не собирается давать работу компании Роберта.

Кейти молча переваривала новость.

— А Роберт знает? — спросила она.

— Да. Я сказала ему вчера вечером.

— Мне бы хотелось, чтобы он сменил работу. Обычный график с девяти до пяти — прекрасный выход из этой ситуации. Он очень много работает, и это одна из причин всего случившегося.

— Я предложила ему то же самое вчера вечером.

— Держу пари, он не был доволен.

Стефани наклонила голову, тень улыбки скользнула по ее губам.

— Он выглядел так, как будто я только что ударила его.

— Я видела на его лице такое выражение, — согласилась Кейти. — Когда я сказала Роберту, что снова хочу вернуться на работу, раз дети выросли.

Стефани ничего не сказала. Ей не хотелось говорить этой женщине, что еще вчера вечером, буквально за несколько секунд до того, как Кейти увидела их поцелуй, они с Робертом говорили о детях.

Последовало долгое неловкое молчание. Что еще можно сказать жене своего любовника или любовнице своего мужа?

— А когда он собирался мне сообщить? — наконец, спросила Кейти.

— После Рождества, — коротко ответила Стефани. Ее начинало тяготить присутствие Кейти в квартире. Ей хотелось, чтобы та побыстрее ушла, ей нужно было подумать.

— А когда он собирается уйти? — задала Кейти следующий вопрос.

— Он сказал, что канун Нового года и сам праздник мы будем встречать уже вместе.

— Это не говорит о том, что он собирался уходить из дома, — заключила Кейти, встав с кресла и подойдя к окну.

— Да, это не совсем то, — согласилась Стефани. — Кейти, я хочу, чтобы ты знала: я вынудила Роберта принять решение о нас в пятницу вечером. Мы встречаемся уже восемнадцать месяцев, и шесть из них для меня были очень серьезными. Не знаю, как для Роберта. Мне надоели неуверенность и ненадежность. Я попросила его выбрать. Мне показалось, что в противном случае он позволил бы всему этому тянуться до бесконечности.

— Ему всегда было очень тяжело принимать решения. И у тебя было полное право требовать выбора. — Кейти отвернулась от окна и взглянула на Стефани; выражение ее лица было непередаваемым. — Ты любишь его, да?

— Да. Люблю. — Стефани не хотелось притворяться сейчас. — А ты?

Кейти снова посмотрела в окно. Она видела Стефани, отраженную в стекле. Кейти думала об этом долго, спрашивала себя снова и снова, и этот вопрос неотступно стоял перед ней: любила ли она Роберта? После всего, что о нем узнала? После его измены и боли последних дней?

— Да. — Коротенькое слово как будто встало между двумя женщинами. — Пришла бы я сюда, если бы не любила его?

У обеих в глазах стояли слезы. Нет, разговор получился не таким, каким должен был быть. Кейти следовало бы кричать, обзывать Стефани разными гадкими словами, а потом уйти. Стефани же должна была смотреть на это и чувствовать себя победительницей. Но сейчас обе женщины испытывали только одно чувство — страх.

Стефани почувствовала, как ей становится плохо. Ее рот словно наполнился ватой. Кейти не может… Этого не может быть… Роберт сказал, что жена его не любит. Но верил ли он сам в это или просто хотел, чтобы Стефани так считала? Она ухватилась за спинку стула, чувствуя, что если не найдет опору, то упадет.

— Так что знай: я все еще его люблю. Несмотря на то, что он сделал. Он мой муж. Отец моих детей. — Кейти отошла от окна. — Ты веришь мне? — прошептала она.

Стефани молча сидела на диване как замороженная, в ужасе от того, что слышит. Она слышала признание в любви. Признание в любви к тому человеку, которого любила сама.

— Он предал меня, предал мою любовь, предал восемнадцать лет брака, предал своих детей, которые боготворят его. Я не хочу удерживать его из злости, как жена Джимми Морана. Если Роберт хочет уйти, если он точно хочет уйти, если он так отчаянно несчастен со мной, то я люблю его достаточно, чтобы позволить ему уйти, и он твой. Нет смысла спрашивать Роберта, что он собирается делать. Он лишь сообщит мне то, что, по его мнению, я хочу слышать…

Стефани кивнула.

— Или я могу спросить тебя. Ты хочешь его? Ты хочешь Роберта так сильно, что можешь отобрать его у меня?

Стефани почувствовала, как все кружится у нее перед глазами. Такого просто не может быть. Она-то предполагала, что Кейти не любит Роберта. Именно поэтому Стефани позволила себе увлечься этим мужчиной, еще шесть лет назад. Кейти не заботилась о нем. Не любила его.

Но Кейти — любила.

И Стефани любила.

Любила его всем сердцем, любила его, потому что он был добр, нежен, смешил ее, беспокоился о ней, заботился о ней, был внимателен… и предложил ей выйти за него замуж.

Поскольку думал, что жена больше не любит его.

Сделал бы он ей предложение, если бы думал иначе? Спал бы он с нею, если бы был уверен, что Кейти все еще любит его?

Да?

Стефани не хотела думать, что Роберт был способен на такое.

Было гораздо легче считать, что он просто решил потешить свое мужское самолюбие и предал Кейти почти случайно, чем принять тот факт, что Роберт намеренно завел роман с кем-то, кто к тому же был способен помочь ему в делах компании.

Стефани глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Как Кейти отреагировала бы, если б узнала, что Роберт сделал ей предложение? Он скажет только то, что, по его мнению, я хочу слышать. Неужели именно это произошло в субботу? Неужели он лгал ей?

Так же как он лгал Кейти?

Нет, он не мог. Этого мужчину она любила, этот мужчина сказал, что любит ее. Что хочет жениться на ней.

Неожиданно она встала и вышла из комнаты.

— Подожди секунду.

Стефани открыла дверь раньше, чем в нее позвонили. Из-за ярких коробок в праздничной упаковке, букета цветов и воздушных шаров выглядывало счастливое лицо Роберта Уокера. С радостным криком: «Счастливого Рождества!» он пронесся мимо Стефани прямо в гостиную.

Где ждала Кейти.

Есть мгновения, забыть которые невозможно.

Моменты страсти, боли, победы и ужаса. В особенности ужаса. Когда все чувства затихают, остается страх.

Когда Роберт Уокер прошел в гостиную Стефани Берроуз и увидел там свою жену, ожидавшую его, он пережил одно из таких мгновений, которые — он знал это — не сможет забыть до самой смерти.

Роберт встал как вкопанный, пытаясь что-то сказать и не в силах произнести ни слова. Ему показалось, что кто-то со всего размаху ударил его в живот, а сердце забилось так быстро, словно вот-вот выскочит. Роберт переводил взгляд с Кейти на Стефани и обратно, пытаясь понять, что тут происходит. Бесчисленное множество причин, извинений и нелепых предположений в одно мгновение промелькнуло в его голове. Только одно было понятно — Кейти все знает.

И он испытал облегчение.

Не нужно больше прятаться, тайно разговаривать по телефону, встречаться, скрываясь от людей. Не нужно больше лгать и изворачиваться.

Кейти одним движением подскочила к мужу и ударила его по лицу. Она на самом деле не собиралась поднимать руку на Стефани, но ударить Роберта ей хотелось, это уж точно. Он это заслужил. Рука у Кейти горела, но она была довольна.

Роберт отпрянул от Кейти и с мольбой посмотрел на Стефани, но странное выражение ее лица заставило его отступить.

— Ты… Ты все ей рассказала… — произнес он наконец.

— Вот видишь, — торжествующе сказала Кейти, — он никогда не берет ответственность на себя. Всегда виноват кто-то другой. Кто угодно, только не он.

Стефани сложила руки на груди и кивнула. Она давно заметила эту особенность Роберта. Находясь вместе с этой парой в своем доме, Стефани почувствовала себя лишней, посторонней.

Роберт переводил взгляд с одной женщины на другую.

— Наверное, она позвонила тебе, вызвала сюда, как еще…

— Как еще, Роберт? — парировала Кейти. — Просто все дело в том, что я не настолько глупа, как тебе почему-то кажется. Да и ты не настолько умен, как считаешь.

— Думаю… думаю, — Роберт пытался понять, что ему говорить, и в отчаянии смотрел на обеих женщин, — мне нужно уйти.

— Нет!!! — мгновенно отреагировали и Стефани, и Кейти.

— Ну, тогда нет. — Роберт поставил подарок на пол, сверху водрузил букет цветов. Рождественский шарик, нечаянно выпущенный на свободу, плавал где-то под потолком, и никто не обращал на него внимания.

Кейти снова села в кресло, а Стефани — на свое привычное место на диване. Роберт мгновение стоял в нерешительности, не зная, как поступить, затем присел на диван как можно дальше от жены. Он смотрел на обеих женщин и впервые отметил, насколько они похожи. Даже выражение лиц у них были одинаковым.

— Ты должен кое-что нам объяснить, — начала Кейти, — нам обеим.

— Но я не знаю, что говорить, — с самым несчастным видом пробормотал Роберт.

И это было на самом деле так. В последние два дня Роберт размышлял о том, как он сообщит свою новость Кейти. Ему хотелось сделать это как можно деликатнее, хотя было понятно, что нет никакого способа смягчить удар. Единственное, что можно было сделать, — правильно выбрать момент. Все же Рождество — не самое лучшее время для разводов. Но Роберт вспоминал Стефани и понимал, что если предложит подождать еще пару недель, на сей раз она ему не поверит.

— Почему бы не начать с правды, Роберт? — безучастно глядя на него, спросила Стефани.

— С правды? — удивился он.

Роберт молча смотрел на нее, и наконец до него дошло, что жена и любовница разговаривали не одну минуту и узнали друг о друге почти все. Все, что нужно. Роберт подыскивал слова, которые не обидели бы Стефани и не причинили боль Кейти, когда Стефани снова заговорила.

— Я всегда думала, что Кейти не любит тебя.

Роберт изумленно смотрел на нее, не произнеся ни слова.

— Ты говорил мне — и не один раз, — что она не любит тебя.

Не понимая, к чему она клонит, Роберт кивнул.

— Правильно. Не любит.

Кейти выглядела так, словно получила удар.

— Это не так! Я никогда не говорила этого! Никогда! — Она обратилась к Стефани. — Я никогда не давала ему понять, что не люблю его. — Затем повернулась к Роберту и ударила его во второй раз. — Ты просто ублюдок! Значит, именно этим ты оправдываешь свою измену! Говоришь, что я не люблю тебя!

В ее глазах стояли слезы, слезы гнева.

— Я люблю тебя!

Роберт был ошеломлен страстью, прозвучавшей в ее голосе. Он отпрянул от жены. Кейти не любила его, не могла любить, не любила уже целую вечность.

— Но… но… ты уже давно мне этого не говорила, и я подумал…

— Значит, ты подумал неправильно! — крикнула она.

Роберт глубоко вздохнул.

— Ты не разговаривала со мной. Ты игнорировала меня. Ты не интересовалась мной, не интересовалась моей работой, делами компании.

— А ты сам интересовался Кейти? — неожиданно задала вопрос Стефани, удивив их обоих.

Кейти посмотрела на нее, не ожидая подобной поддержки.