Грудь Питера такая теплая под моими руками. Чувствую, его глаза исследуют мое лицо, но я не поднимаю глаз. Когда я, наконец, смотрю на него, весь воздух покидает мои легкие. Взгляд Питера интенсивный и темный с долей раскаяния. В последний раз, когда мы делали что-то подобное, это ни к чему не привело. Я просто спала рядом с ним. А до этого он оттолкнул меня. Но теперь я не думаю, что он сделает подобное. Думаю, он хочет большего.

Вспоминая, как дышать, я втягиваю воздух и заправляю прядь за ухо.

– Так и должно быть?

Его голос глубокий и низкий:

– Это от многого зависит. Как ты себя чувствуешь?

– Нервничаю, возбуждена, счастлива…

Питер улыбается и кивает.

– Когда ты находишь правильного человека, это то, что ты должна чувствовать,– он делает глубокий вдох, пытаясь успокоиться, прежде чем взять меня за руку и поместить ее на свое сердце. Оно бьется сильно и быстро. – Чувствуешь это? Мы даже еще ничего не сделали, а я так на тебя реагирую.

Я смотрю на него, интересуясь, в порядке ли он. Ленивая улыбка появляется на губах Питера, и его темные волосы спадают на глаза. Я прикасаюсь к шелковистым прядям и убираю их назад. Два небесно-голубых глаза изучают мое лицо, контуры моих скул, очерчивают форму моих губ. Питер тянется и испускает нервный вздох, когда пробегается пальцами по своим волосам.

Я реагирую не думая. У Питера чувствительные шрамы. Это не то, что я могу изменить, но, похоже, мы оба нуждаемся в этом. Если мы сможем пройти эту ступень, будет лучше. Я беру руки Питера в свои и тяну его к ванной, вода все еще включена. Совсем скоро вода польется через край. Мои руки скользят на его талию. Я наклоняюсь к нему ближе, ладони движутся по спине, мои пальцы замирают на его брюках. Я стаскиваю их и откладываю в сторону, по очереди снимая его носки. Питер одет в синие боксеры, такого же цвета как его глаза. Это заставляет меня улыбнуться. Интересно, сделал ли он это нарочно.

Когда я заканчиваю, Питер практически голый, а я полностью одета. Питер согласился делать мне это подобным образом – мы оба думаем, что будет лучше, если я буду все контролировать. Я завожу руки за спину и нахожу застежку платья, медленно тяну ее вниз, и платье медленно спадает. Глаза Питера прослеживают скольжение ткани, появившийся черный бюстгальтер. Я качаю бедрами, чтобы снять платье и позволить ему упасть на пол. Я наклоняюсь и стягиваю чулки. Я сомневаюсь, что это было соблазнительно, но когда я выпрямляюсь, выражение лица Питера говорит о том, что это было сексуально. Его глаза жадно впитывают мое тело, но он не подходит ко мне и не прикасается, пока что нет.

Я отхожу в сторону и смотрю на свой лифчик. У него застежка спереди. Мое сердце бешено колотиться, словно готово взорваться, но я расстегиваю его, и он падает на пол. Питер сильно моргает один раз, словно это сон. Мои глаза опускаются на его боксеры и на очевидную выпуклость в них. Я с трудом сглатываю и подхожу к нему. Мои соски напротив его груди, и он втягивает воздух. Это похоже на ночь в ресторане, но только больше, Господи, на много больше.

Я опираюсь на него, потом немного отступаю и смотрю на его боксеры. Опускаясь на колени перед ним, я цепляю боксеры и спускаю их вниз. Сняв их, я вздыхаю. Он идеален и прямо передо мной. Губы хотят поцеловать его там, но я не делаю этого. Я хочу двигаться медленно. Я не хочу, чтобы мы оба торопились.

Затем я встаю и отхожу, чтобы стянуть свои трусики. И кидаю их на кучу уже снятой одежды. Прежде чем подумаю о том, что голая и уродливая, я беру Питера за руку и веду к ванной. Она уже полная, пузырьки пены стекают на пол. Комната наполнена легким ароматом ванили и лаванды.

Ванная, словно маленький бассейн, такая большая. Мы вдвоем можем сидеть на разных концах. Она стоит в углу большой комнаты. Питер забирается первый, отчего я начинаю нервничать, и исчезает под водой. Я залезаю после него.

Эйвери сказала, что это легче, чем прыгнуть в постель, и даст нам обоим пространство, если мы захотим подождать. Это был хороший совет. Мои нервы успокаиваются, как только теплая вода окутывает мои интимные места. Когда я смотрю на Питера, то вижу только голые плечи и хитрую усмешку. Это заставляет меня хотеть поцеловать эти губы.

Сначала я просто сижу рядом с Питером, но такое чувство, будто мы оба ждем автобуса, поэтому я спрашиваю:

– Ты обнимешь меня?

– Конечно, – он раскрывает объятия, и я опираюсь на его грудь. Питер оборачивает свои руки вокруг моей талии, прямо под грудью. Прекрасные ощущения. Я откидываю голову на его плечо. – Мне нравится это.

– Я рад. Мне тоже.

– Не слишком быстро?

Питер качает головой.

– Нет, превосходно.

Мы остаемся в таком положении недолго, и все меняется само собой. Сидеть в такой позе больше не так спокойно. Желание повернуться к нему захватывает меня. Я передаю ему мыло, думая, что это будет хорошим отвлечением, но когда руки Питера двигаются по моей шее и рукам, по моей спине, я хочу большего. Эта невинная маленькая мысль делает меня настолько горячей, что я способна вскипятить воду, и словно чувствуя это, Питер тоже сильнее возбуждается. Я беру мыло и поворачиваюсь к нему лицом.

– Можно мне? – я не понимаю, о чем спрашиваю, но Питер кивает. Я кладу руки на его плечи и пододвигаюсь к нему. Мой пульс бешено бьется, когда я раздвигаю ноги, ощущая воду под собой. Я медленно опускаюсь на его колени, чтобы держаться на расстоянии от его твердости. Если Питер подвинется, то мы будем делать намного больше, чем обниматься.

Я обнимаю его, прижимаясь обнаженным телом к его. Я закрываю глаза и остаюсь в таком положении, слушая его сердцебиение. Меня наполняет трепет, делая меня горячей в определенных местах. Я пытаюсь отогнать это, но желание не угасает. Я поднимаю голову и прижимаюсь губами к основанию его шеи. Оставляю на нем поцелуй за поцелуем, а руки Питера все также на моей спине. Они не сдвигаются ниже или туда, где не должны быть. Я чувствую, как его хватка усиливается, по мере того как продолжаются поцелуи. Я целую его шею, следуя инстинктам, многочисленные идеи наполняют мой разум.

Прекрасные губы Питера раскрываются, словно он хочет что-то сказать. Он наклоняется ко мне, тянет к себе для поцелуя. Моя грудь напротив его, я пытаюсь быть ближе к нему. Желание одолевает мной так сильно, что я не могу уже его игнорировать. Я хочу его. Он нужен мне. Поцелуй становится более страстным, я борюсь с теми чувствами, что у меня есть, но они поглощают меня целиком. Я задыхаюсь и немного приподнимаюсь.

Я шепчу.

– Могу я… – мои пальцы запутались в темных волосах Питера. Влажные из-за ванны, они кудрявятся на затылке.

Его глаза сосредоточены на моих. Он с трудом сглатывает, но не говорит «да». Его руки все еще на моей обнаженной коже, удерживают меня там. В его глазах отсутствующий взгляд, словно он где-то еще, но я знаю, что это не так. Я не решаюсь. Не хочу давить, если он не готов. Я не могу представить, что сейчас происходит в его голове.

– Все в порядке. Мы можем подождать.

Питер улыбается мне. Это самая теплая, самая великолепная улыбка, которую я когда-либо видела на его лице. Его руки опускаются на мою талию.

– Займись со мной любовью, Сидни. Я твой. Всегда буду твоим.

Давление на моей талии усиливается. Я наклоняюсь к нему, скользя по его груди, наши бедра прижимаются друг к другу. Словно спускаясь в прекрасное место, я чувствую Питера в себе. Он закрывает глаза и произносит мое имя. Его руки сжимают мои бедра, поворачивая их, делая движения изумительными.

Я больше не знаю, что делаю. У меня нет плана и нет намерения остановиться. Я делаю все, что кажется правильным, все, что заставит Питера стонать и закрывать глаза. Выражение его лица идеально – это блаженство, страсть, и любовь, сливающиеся воедино. Я приподнимаюсь снова и снова. Каждый раз тепло распространяется внутри меня. Ритм наших тел, покачивающихся вместе, становится быстрее и устойчивее. Мы оба поднимаемся выше и выше, теряясь в страсти. Я рассыпаюсь на осколки, и одновременно Питер находит свое освобождение и успокоение. Я прижимаюсь к его груди и держусь крепче.

Спустя несколько мгновений предметы и события приобретают смысл. Я занималась любовью с Питером. Занималась сексом, не потеряв самообладание. Улыбка расползается по моим губам, и я еще сильнее его обнимаю.


Глава 20


На следующее утро моё лицо озаряет огромная улыбка, которую я не могу скрыть. Перевернувшись, вижу, что он проснулся с таким же выражением лица.

–Как ты? – его голова все еще на подушке, простыни обернуты вокруг тела.

– На самом деле, отлично, – я одета в пижаму, потому что я ненормальная и не могу спать голой. Я борюсь с желанием натянуть одеяло до подбородка. Часть меня вопит, как двенадцатилетняя девчонка, о том, что я в постели с сексуальным парнем! Я пытаюсь прекратить улыбаться, но не могу, поэтому натягиваю одеяло так, чтобы скрыть улыбку.

Питер протягивает руку и останавливает меня.

– Я так не думаю. Я хочу видеть эту довольную улыбку на губах, – он убирает волосы с моего лица. – Боже, ты прекрасна.

От этого я сильнее улыбаюсь и краснею, когда события прошлой ночи настигают меня. Питеру нравится это. Он держит меня в своих объятиях, нашептывая ласковые слова на ухо, пока в дверь не начинают стучать. Я смотрю на него, интересуясь, кто это может быть в такую рань. Сейчас же только рассвет.

Питер встает, натягивает боксеры и идет к двери. Он смотрит в глазок и вздыхает.

– Это Шон, – я натягиваю одеяло на голову и вздыхаю. Я ненавижу Шона. Нет, я ненавижу Дина, Шона я терпеть не могу. Я так думаю. Мне нужно сделать список или что-то в этом роде.

Питер усмехается, увидев меня с головой под одеялом, и открывает дверь. Я слышу их голоса из-под одеяла.

– Доброе утро, Пит. В нашем сегодняшнем маршруте небольшие изменения. Нужно для начала заехать к маме. Джонатан сделал что-то, и из-за этого она в ярости. Я знал, что не должен был задерживаться в городе. И как бы сильно я не хотел поехать с тобой и Сидни, я возьму мотоцикл. Увидимся на обеде. Не ешьте без меня, – слышится шум, как будто Шон ударяет Питера в мужском объятии.

Питер говорит:

– Боишься птиц?

– Где это чудовище?

– В конуре под лестницей. Мне пришлось заплатить в два раза больше, чтобы держать его здесь, – объясняет Питер.

Следует пауза, и Шон добавляет:

– И ты используешь свое старое имя.

– Возможно, – это заставляет меня улыбнуться. Питер говорит именно так, как сказала бы я.

– Ты мог бы позвонить мне, знаешь ли, – говорит Шон. – Подобное исчезновение заставило маму понервничать больше обычного. Она заставила меня выследить тебя. Я всегда нахожу тебя. И я нашел тебя и в этот раз. Но оставил в покое, потому что подумал, тебе нужно заняться тем, что ты можешь делать, чтобы вернуться в строй. Но я должен спросить: много ли эта девушка значит для тебя? Стоит ли она риска?

В голосе Питера слышна злость.

– Прошлой ночью я уже ответил на этот вопрос. Либо ты помогаешь мне, либо нет, но не ставь под сомнение мои намерения. Оставь все как есть, – голос Питера спадает до шепота. Затем затихает, полный раздражения. Я не знаю, о чем они говорили прошлой ночью, но ясно, что Шону я не нравлюсь.

– Прекрасно. Это просто временно, только и всего. Ты облагоразумишься и трахнешь первую попавшуюся телку, хлопающую в твою сторону глазами, – слышится громкий треск, словно что-то врезается в дверь.

Я откидываю одеяло и сажусь, чтобы посмотреть, что произошло. Питер придавил Шона к стене, и парни выглядят так, словно собираются убить друг друга. Питер шипит угрозы, пока я пересекаю комнату. Шон отвечает, расстроенный, но ничего из этого для меня не имеет значения.

Я тяну Питера к себе и повторяю его имя слишком много раз.

– Отпусти его, Питер. Прекрати.

Питер отходит назад и несколько раз сжимает руки в кулаки, кружа по комнате и не сводя глаз с Шона. На лице Шона самодовольное выражение.

– Ты не мыслишь трезво, Пит.

Я в ярости. Шон не может прийти сюда и делать подобное. Питер хороший, но когда появляется Шон, Питер приходит в ярость. Я подхожу к Шону на расстояние шага.

–Если он не думает трезво, то это твоя вина, черствый ублюдок. Питер испытал достаточно всего в жизни. Помоги ему или оставь его в покое. Перестань настраивать его против себя без причины, черт возьми! – я не кричу. Мой тон такой же, какой мама использовала на нас с Сэмом, когда мы делали что-то ужасное.