Ольга Крючкова - Изумрудное лето

– Доброго здоровьечка, сударь, и вам сударыня… – поприветствовал гостей Никанор.

– И тебе, голубчик!

– Хм… – только и произнёс управляющий. Отчего-то этот визитёр показался ему очень знакомым. – Вы по какому делу, сударь? – вежливо поинтересовался Никанор.

– Я Генрих Павлович Кшидловский-Завалишин, кузен вашего покойного хозяина, – представился гость.

Глаза Никанора округлились и он нечаянно икнул.

– Прощенья просим… – растерянно произнёс он, прикрыв рот ладонью. – Так энто… Да… Ну… Також вы по какому делу, Генрих Павлович? – вкрадчиво поинтересовался управляющий.

– По поводу завещания моего кузена, Льва Дмитриевича. Видите ли я получил письмо, ещё в мае месяце, но увы, не мог успеть к оглашению завещания… Так уж сложились обстоятельства.

– Ага! – многозначительно произнёс Никанор. – Обстоятельства…ну-ну…

– А как звать тебя, голубчик? – поинтересовался князь.

– Никанором…

Визитёр внимательно воззрился на управляющего.

– А не ты ли, голубчик, сын дворецкого? Неужто не помнишь меня?

Никанор обомлел… И снова икнул…

– Господи помилуй… Матерь божья заступница… – пролепетал он.

– Вижу узнал! – обрадовался князь. – Так мы с тобой, голубчик, почти ровесники! В детстве и юности, помнишь, как с покойным барином шалили?

Никанор перекрестился.

– Помню, сударь… Как не помнить?… Токмо энто… э-э-э… – протянул Никанор.

– Опоздал я, знаю… Каюсь… – миролюбиво произнёс князь. – С душеприказчиком я всё улажу.

– Ну да… Токмо, барин вы не серчайте… Потому, как вы уже давно в имение-то прибыли-с… – признался Никанор.

Теперь удивляться настал черёд визитёра.

– Помилуй, голубчик… Это как это? Как я мог прибыть в имение, когда я находился в Москве в больнице? И тому есть свидетели! К примеру, невеста моя, госпожа Власова.

Женщина кивнула.

– А, если понадобится, то и бумагу официальную выправим… – заверила она.

Никанор потупил очи в долу, явно что-то обдумывая.

– Сейчас время завтрака… Все наследники изволят чаёвничать на веранде… Идёмте, я провожу вас. – Наконец, предложил он. – Господин Муравин, душеприказчик вашего брата, Льва Дмитриевича, по обыкновению с ними откушивать изволит…

…Никанор поднялся на веранду, за ним проследовали гости.

– Пётр Петрович, – обратился управляющий к душеприказчику, наслаждавшемуся свежезаваренным чаем. – Вот господин Кшидловский прибыли-с… – сообщил он и тотчас ретировался, мол, пускай сами разбираются: кто князь, а кто самозванец.

– Генрих Павлович Кшидловский-Завалишин, – отрекомендовался гость и представил свою нарядную даму: – Полина Ивановна Власова.

Присутствующие за столом от удивления замерли, в том числе и Муравин. Затем начали растерянно переглядываться. Князь, сидевший за столом, подле Эсмеральды побледнел, как полотно и начал медленно сползать под стол. Гость это заметил и ринулся прямо на него.

– Вольдемар! Как ты здесь оказался? – недоумевал гость. – Почему ты сидишь за столом здесь, в доме моего покойного брата?

Князь кое-как поднялся со стула и, пытаясь сохранять уверенность и спокойствие, заявил:

– Сударь, я впервые вас вижу! Почему вы называете меня Вольдемаром? Вы, вообще кто такой?

Лицо гостя побагровело. Он схватил князя за грудки и как следует тряханул.

– Теперь мне всё понятно! Ты занял моё место! Это ты ударил меня по голове! Из-за тебя я почти на месяц лишился памяти! Слава богу, что – не жизни!

– Помогите! Помогите! – возопил князь. – Этот человек сумасшедший! Он пытается присвоить моё имя!

Наконец Муравин пришёл в себя, поднялся из-за стола и попытался разнять мужчин.

– Господа! Сейчас же прекратите! Я пошлю за урядником, пусть он разберётся: кто чьё место занял! – решительно произнёс он.

Тут вмешалась Эсмеральда.

– Не надо никакого урядника… А впрочем, как сочтёте нужным. – Она приблизилась к гостю и спросила: – Генрих, ты узнаёшь меня?

– Конечно, Елена! – воскликнул гость. – Ты же моя кузина, родная сестра Лёвушки. Правда, мы с тобой давно не виделись… Но…

Эсмеральда обратилась к Вольдемару, лже-князю.

– С самого начала, сударь, я не могла понять: почему не узнаю вас? Отчего годы так беспощадны обошлись с вами? Потому, что вы – другой человек. Хотя вынуждена признать, определённое сходство с настоящим кузеном есть.

– Точно! А я-то сомневался! – воскликнул Станислав и подошёл к гостю. – Генрих Павлович, видел я вас очень давно, ещё в бытность своей юности! Но это точно вы! – он похлопал его по плечу вновь прибывшего родственника.

Лже-князь стоял посреди веранды, понимая, что избежать разборки с урядником можно лишь одним путём: БЕЖАТЬ! Причём незамедлительно. Лже-князь оттолкнул Станислава, стоявшего на его пути, и бросился прочь по направлению к воротам.

– Держи его! – возопил Муравин.

– Не уйдёт! – заверил Станислав, ещё не потерявший военной сноровки, бросился вслед за мошенником.

Его примеру последовали все мужчины. Вскоре Вольдемар, привязанный ремнями к стулу, жалостливо умолял:

– Отпустите меня, господа… Я же не причинил вам никакого вреда…

– Ну да! Если не считать того, что меня чуть не убил! – возмутился настоящий Кшидловский.

– Прости меня, Генрих… Это всё карточные долги… Я хотел поправить своё финансовое положение… И решил воспользоваться той историей, что ты рассказал мне…

– И оттого решились на убийство, – констатировал Муравин. – Я уже послал за урядником. Ему всё и расскажите.

– О, нет! Только не надо урядника… Отпустите меня… Я просто исчезну… – продолжал канючить самозванец.

– А почему бы нам, не дожидаясь урядника, не обыскать его комнату?! – Предложил Анатоль. – А вдруг там найдутся пропавшие вещи? Часы, запонки и украшения?

– Точно! Это он и есть вор! Ты украл мои золотые запонки! – возопил Всеволод. – Я голову тебе оторву, не дожидаясь урядника, если подозрения подтвердятся! – и он первым бросился в дом, буквально влетел по лестнице на второй этаж, а затем и в комнату самозванца.

Обитатели усадьбы бросились за ним, позабыв о пленнике.

Прислуга, наблюдавшая за страстями, творившимися на веранде, с нетерпением ожидала результата обыска в комнате самозванца. Горничные стояли чуть поодаль веранды и делились впечатлениями.

– А ну марш отседова! – возмутился Никанор. – У вас чаво делов нету? Токмо языками чесать!

Горничные огрызнулись для порядка и разошлись.

…Неожиданно князь, привязанный к стулу, услышал позади себя вкрадчивый голос:

– Не дёргайся… Сейчас освобожу тебя от ремней… Беги отсюдова пока цел… И никогда не возвертайся…

– Да-да! Обещаю! – с жаром заверил Вольдемар.

Ремни чудесным образом ослабли. Некто, стоявший сзади, произнёс:

– Вот тебе десять рублёв на дорожку… – и вложил в руку Вольдемара деньги. – Иди и не оглядывайся… – продолжил голос.

Вольдемар машинально пригнулся и мелкими перебежками бросился по направлению к кустам. Тем временем некто спокойно покинул веранду.

* * *

Разъярённые обитатели усадьбы со всем тщанием обыскивали комнату Вольдемара, лже-князя. Даже господин Муравин не побрезговал принять участие в этом действе.

Настоящий же Кшидловский особенно усердствовал, и каково же было его облегчение, когда он нашёл свой паспорт, украденный коварным Вольдемаром.

– Теперь у меня два паспорта… – заметил Генрих своей невесте, ибо ему после выписки из больницы пришлось восстанавливать документы, а это заняло немало времени.

– Ага! А вот и тайник! – возопил довольный собой Всеволод, обнаружив попавшие вещи в небольшом боковом ящичке туалетного столика.

– Негодяй! – поддержал его Анатоль. – Решил на всякий случай запасы сделать! А вдруг наследство достанется кому-то другому?

– Вот возьмите, сударыня, – Всеволод протянул Трушиной её часы и перстень.

– Слава богу, нашлись! – искренне обрадовалась она.

Аделаида к своему вящему удовлетворению получила назад свою драгоценную заколку. Всеволод тотчас надел золотые запонки, подарок обожаемого тестя.

– Господа! Господа! – возопил Василий. – Вы только посмотрите, что я нашёл!

Удальцов, стоя посреди комнаты, потрясал, мягко говоря, не свежей простынёй, причём на ней зияли две дырки.

– А вот и маскарадный костюм, господа! – констатировал гувернёр. – Нет сомнений: самозванец рядился в приведение. Его-то и увидела Елизавета Степановна.

– Я искренне рад, господа, что всё прояснилось, – высказался Муравин. – Никто из нас, увы, даже не заподозрил этого Вольдемара в мошенничестве. А с вами, Генрих Павлович, я должен переговорить…

– Разумеется!

Обитатели усадьбы покинули комнату лже-князя, теперь в ней разместится настоящий Кшидловский и Полина.

Все, кроме Муравина и Кшидловского, отправилась на веранду. И каково же было их удивление, когда они обнаружили, что самозванец-то сбежал!

Всеволод и Станислав тотчас предложили организовать погоню за мерзавцем. Его единодушно поддержали Анатоль и Василий.

– Далеко не успел уйти! – заверил мужчин Станислав. – Поймаем тёпленького и благоговейно передадим в руки полиции.

Вооружившись, мужчины спешно покинули усадьбу в надежде напасть на след лже-князя.

Тем временем господин Муравин посвятил Кшидловского во все «тонкости» завещания. Тот рассмеялся и сказал:

– Лёвушка в своём репертуаре. Он любил в детстве что-нибудь спрятать, да так, что и сам порой найти не мог… Думаю, что поиски так называемого наследства не увенчаются успехом: имение перейдёт дому инвалидов, а драгоценности, стоимостью два миллиона рублей – монастырю. Кстати, может это и к лучшему.

– Да, но я не успел сказать, что вам в любом случае положены пять тысяч рублей, так сказать «призовых».

Кшидловский задумался.

– Пять тысяч деньги не большие, но и немалые. На них в провинции можно купить отличный дом… – Он многозначительно перевёл взгляд на Полину, которая доселе скромно хранила молчание. Женщина, понимая, куда клонит её жених, кивнула.

– Господин Муравин, могу ли я не принимать участия в поисках наследства? А получить призовую сумму?

– Вы хорошо подумали? – уточнил Муравин.

Кшидловский поймал утвердительный взгляд невесты.

– Да.

– Я готов выдать вам названную сумму сегодня же.

Муравин покинул комнату, спустился по лестнице на первый этаж.

– Ох, сударь! Самозванец-то сбежал! – сообщила ему Глафира. – Вот ведь бестия! Всех обманул!

– Это точно… Обманул… – согласился Муравин и решил отправить для верности за урядником в Калугу своего человека.

Тем временем, Всеволод, Станислав, Анатоль и Василий прочёсывали территории, прилегающие к усадьбе. Самозванец, как в воду канул.

… Кшидловский получил пять тысяч рублей и спешно покинул усадьбу, отправившись с невестой в Малоярославец. Там он решил прикупить дом и окончательно обосноваться. На это решение немало повлияла Полина, которая намеревалась поступить сестрой милосердия в монастырскую больницу.

Утром следующего дня в усадьбу прибыл урядник. Полдня он мучил обитателей своими назойливыми вопросами, писарь всё тщательно фиксировал. Наконец, отобедав, урядник и писарь покинули Селиваново к всеобщему облегчению.

Несколько дней кряду наследники поисками сокровищ не занимались, произошло много событий, надо было прийти в себя.

Тем временем Никанор встретился с Калакутской. Он во всех подробностях рассказал ей о том, что происходит в усадьбе. Узнав, про историю с Кшидловским и том, что тот вышел из игры, женщина заметила:

– Чем меньше претендентов останется, тем лучше.

– Кстати, голуба моя… – начал Никанор. – Есть у меня мыслишка, как избавится ещё от одного аспида. – Дарья удивлённо приподняла брови. – Анастасия случайно узнала, что госпожа Подбельская вовсе оной не является.

– Как так? – удивилась Калакутская.

– Полюбовница она Всеволода Вениаминовича. А настоящая жена, я так разумею, в Москве осталася.

– Занятно получается… Надобно это обстоятельство использовать для пользы нашего дела… – задумчиво произнесла Калакутская. – Я непременно наведу справки о чете Подбельских. У меня есть свои зацепки в калужском жандармском отделении.

В конце июня зарядили проливные дожди. Обитатели усадьбы томились от безделья. Они со всем тщанием ещё раз обследовали всю усадьбу, мебель и домашнюю утварь. Увы, никаких даже намёков на клад они не обнаружили.

Земля пропиталась влагой, изредка выходящее из-за облаков солнце порадовать не успевало. Из дома наследники и их компаньоны почти не выходили, разве что в перерывах между дождями прогуляться по двору, да посетовать, что бедная Дриада так и лежит низвергнутая со своего пьедестала.

Эсмеральда томилась в одиночестве и оттого всё чаще искала компанию. Она приглашала женщин в свою комнату и проводила спиритические сеансы. Порой сии сомнительные занятия получались весьма недурственными. И с какими только духами Эсмеральда не входила в контакт! Даже с духом самого Наполеона и императора Петра Первого.