Если бы только она не нашла секретный проход… Я хотел удержать ее подольше. Я обещал отпустить ее через год. К черту. Кого я обманываю? Я хотел, чтобы она всегда была рядом со мной. Но я сам себя обманывал. Рано или поздно она бы увидела меня без маски. Само собой, она никогда не полюбила бы меня. Не того монстра, которым я являюсь.

Я медленно выдохнул и отошел от платья, направляясь к кассетному проигрывателю. Но вдруг на своем пути я увидел отражение в зеркале. Я остановился и посмотрел на свое отражение. Удивительно. Не мои шрамы. Не мое безобразное отражение, а мои глаза. То, каким впалыми и обеспокоенными они выглядели. Я отвернулся и продолжил идти к проигрывателю.

Я просмотрел музыку, которую она собрала. Старые песни 60-х и 70-х годов. В аппарат уже была вставлена бобина. Я нажал на плэй. ‘Love Hurts’ от the Everly Brothers (прим. перев:  первый вариант “Love Hurts” летом 1960 года записала группа Everly Brothers. Синглом она не издавалась и вообще впечатления на публику не произвела.). Звук был ужасным, дребезжащим и скрипучим. Это была не музыка. Это была боль для моих ушей. Я хотел было выключить проигрыватель, но вдруг подумал, что она как-то же находила удовольствие в этой скрипучей музыке. И это было последним, что она слушала.

И тогда мне стало ее жаль. Бедняжка. Она была всего лишь ребенком. Такой невинной, но все же такой смелой. Я учился у нее. Сколькому же я научился у нее. А она просила меня только об одной вещи. Как же ужасно я обошелся с ней. Я был гребаным эгоистичным ублюдком. Я должен был увезти ее отсюда. Я должен был подарить ей хороший музыкальный проигрыватель. Я мог сделать ее жизнь гораздо лучше. Это не стоило бы мне ничего. Вместо этого я приговорил ее бродить по этому темному и угнетающему замку. Но она не жаловалась. Она всегда была готова смеяться. Готова была находить радость даже в мелочах. Я был с ней слишком груб и слишком холоден. Я никогда не показывал ей свою любовь. Я боялся сделать это.

Музыка поменялась. Долли Партон запела: «Я всегда буду любить тебя. Я надеюсь, что тебе повезет в жизни, и надеюсь, что все твои мечты сбудутся».

Я ненавидел кантри, но в ту ночь ее голос разрывал мою душу. Я пошел и сел на кровать. Налив себе еще один бокал, я залпом опрокинул его содержимое в себя. Потом налил еще один, и еще, и еще… Посмотрев на бутылку, я обнаружил, что половины уже нет. Я лег на кровать и уставился на полог, ощущая огромную пустоту внутри.

Снаружи начался дождь.

- Ох, Лена, Лена, Лена… - шептал я, и мысль о ее нежном теле тянулась за моими словами. Воспоминание возникло в моей голове подобно грому. Я упустил драгоценность. Думал, что крепко держал ее, но она просочилась сквозь мои пальцы, как песок.

Я вспомнил о том, как она рассказывала мне о призраке, с которым подружилась. От этого воспоминания мои губы растянулись в улыбке. Каким же ребенком она была. Должно быть, она была очень одинока, что выдумала себе призрака.

Вдруг дверь открылась и вошла Мисти. Она остановилась, когда увидела меня. Я быстро вскочил, мой желудок скрутило узлом.

- Что такое? В чем дело?

Она покачала головой:

- Ничего плохого не произошло. Они обе в порядке.

Я провел рукой по лицу.

- Что ты здесь делаешь?

- Я увидела свет… - она замолчала.

- Да, это всего лишь я.

- Гай?

- А?

- Я тоже скучаю по ней.

Я закрыл глаза. А когда снова их открыл, она стояла ближе. Она была одета в зеленое платье с круглыми металлическими тиснениями на подоле. Оно слишком облегало ее грудь. Ее соски выступали сквозь ткань. Я быстро отвел взгляд. Мисти села рядом со мной на кровать и посмотрела мне в глаза. На ее лице был макияж. Я никогда раньше не замечал, какие красивые у нее глаза. Она протянула руку и накрыл ею мою. Я посмотрел на ее руку. Какой же маленькой она была по сравнению с моей.

- Она была моим лучшим другом.

Я поднял голову и встретился с ней взглядом. То, что я увидел в ее глазах, совсем отличалось от ее слов. Мой опьяненный алкоголем мозг уловил аромат ее духов.

- На тебе духи Лены, - еле слышно проговорил я. Мой голос был грубым от потрясения. Это было неправильно.  Сама мысль об этом приводила в ужас. Я специально заказал эти духу для моей Лены.

- Да, это напоминает мне о ней.

Она положила руку мне на предплечье. Ее контакт с моими мышцами вызвал у меня отвращение. Но она неправильно поняла мою реакцию и, повернув голову, вдруг обрушила свои губы на мои. Бокал выпал из моих рук. Я внезапно сжал руками ее плечи и, вставая, быстро оттолкнул от себя. Она раскинулась на кровати и уставилась на меня, тяжело дыша. Она дотронулась до своих губ.

- Трахни меня. Используй меня, как ты делал это с ней, - сказала Мисти.

Я стоял и смотрел на нее, ее волосы рассыпались по кровати, ее короткое платье было высоко задрано на бедрах, верхняя пуговица расстегнута, а ее рука массировала одну из своих обнаженных грудей. Я наблюдал, как она сжала пальцами свой сосок. Я наблюдал, как она раздвинула свои бедра и показала мне свою свежевыбритую киску. Это было отличное предложение, но она не была моей Леной.

Я протянул руку и сдвинул ее ноги.

- Я не могу, Мисти. Мне очень жаль, - сказал я и собрался уйти.

Из магнитофона донесся богатый голос Эрика Кармена с песней "All By Myself" (прим. перев.: «Совсем один»). – «Я не хочу быть одиноким. Больше не хочу».

- Она никогда не хотела тебя. На самом деле ей было противны твои прикосновения, - выкрикнула она.

Я остановился. Ее слова остудили мою душу. Я не знал, что можно чувствовать себя настолько опустошенным и потерянным. Теперь я знал правду. Она никогда не хотела меня. Было такое ощущение, что мои колени стали несгибаемыми, будто они были сделаны из железа или какого-то другого негибкого материала. Но я должен был развернуться. Я был так глуп. Так слеп. Я должен был это понять. Мое сердце наполнилось скорбью. Я оставил цыпленка на попечение лисе. Но мне нужно подтверждение моим предположениям.

Я обернулся и посмотрел на нее своим холодным и совершенно равнодушным взглядом. Я всмотрелся в ее красивые глаза. Я действительно никогда раньше не всматривался в них. Я заметил там проблеск яда. Но мое выражение лица испугало ее.

- Ты перепутала мое великодушие со слабостью.

- Мне жаль, - быстро вскрикнула она. - Я не то хотела сказать. Я люблю тебя, - ее голос был полон страсти.

- А я тебя нет, - сказал я ледяным голосом. – С этой минуты ты освобождена от всех своих обязанностей. Я хочу, чтобы утром тебя здесь уже не было. Тебе заплатят двухмесячный оклад вместо одного.

- Ты не можешь так поступить. А как же Мередит и Тиа?

- Не смей даже подходить к ним, - сказал я сквозь зубы. Звук ее голоса, произнесшего их имена, взбесил меня.

Я оставил ее. Моя челюсть крепко сжалась, а мое сердце было разбито. Поистине сломано. Заполнено таким унынием, что аж не хотелось дальше жить, но, конечно же, я продолжал жить. Я потерял ее, и это была моя собственная вина, черт подери.

Глава 26

Лена

Проснувшись утром, я не почувствовала себя отдохнувшей или полной сил. Мои глаза покраснели и опухли, и я была бледна. Быстренько приняв душ, я надела белую блузку и черную юбку, заплела свои волосы в аккуратную косу, которая свободно спускалась по спине, и обула единственную пару обуви, которая у меня теперь имелась, и к моему счастью это были черные туфли. Я была полностью готова.

Я вошла в кухню и увидела Маргарет, копошившуюся в холодильнике.

- Присаживайся, а я пока приготовлю тебе завтрак, - сказала она.

- Вы не должны готовить для меня завтрак, Маргарет. Вы и так были слишком добры ко мне. Как только я получу свою первую зарплату, то собираюсь вернуть вам все до копейки.

Она высунула голову из холодильника.

- Ох, Лена. Ты не представляешь, как мне приятно, что ты осталась у меня. Я ведь уже старая. Мои дети редко появляются, а ты будто глоток свежего воздуха в этой старой квартире. Прошу, пожалуйста, больше никогда не заговаривай со мной по поводу отдачи денег.

Я неуверенно посмотрела на нее. Она подошла к шкафчику с ящиками, открыла один из них и достала оттуда две ложки. Открыв холодильник, она положила ложки в морозильную камеру, а затем подошла ко мне.

- Для чего ложки? – спросила я.

- Они для твоих глаз. Ты не можешь появиться в свой первый рабочий день с видом, будто выплакала все глаза. Проходи и садись, - сказала она.

Я опустилась на стул. Если честно, я чувствовала себя очень несчастной. Возможная беда была предотвращена, но мое сердце было разбито. Гай просто взял и выбросил меня. Лишь с паспортом. Без единого пенни. Его это не волновало. Если бы не Маргарет, если бы она не помогла мне, Бог знает, где бы я провела ночь или что вообще произошло бы со мной. Я боролась со слезами из-за его бездушия.

- Тише, тише, - проговорила Маргарет и, подойдя ко мне, успокаивающе погладила меня по руке.

- О, Маргарет, - зарыдала я. Что я могла ей сказать? То, что я без ума влюбилась в человека, которого я настолько мало заботила, что он просто засунул меня в поезд, направляющийся в Лондон, даже без десяти центов?

- Послушай, - сказала Маргарет твердым голосом. – Ты жива и еще так молода. Не важно, что произошло или что стало причиной этому, ты можешь начать все с чистого листа. Никто не знает о твоем прошлом или о том, что ты сделала. Пусть это станет для тебя началом чего-то нового, - она дала мне бумажную салфетку.

- Спасибо, - сказала я, шмыгнув носом.

- Вытри слезы, Лена. У тебя много чего есть.

Она ошибалась относительно этого. Но у меня есть Николай.

Я приложила громадные усилия, чтобы прекратить плакать.

- Вы отправите очень важное для меня письмо, Маргарет? – спросила я.

- Конечно, - улыбнулась она.

- Я так вам благодарна.

Открыв морозильник, она достала оттуда две ложки и подошла ко мне.

- Приложи их обратной стороной к векам, а я пока приготовлю завтрак. Это снимет припухлость и красноту.

Я сидела с холодным металлом на глазах, а она в это время приготовила яичницу, разогрела половину банки тушеной фасоли и сделала два тоста. После того как мы поели, она настояла на том, чтобы проводить меня до ресторана.

- Лондон – это своего рода лабиринт. Если пойдешь сама, то легко заблудишься, - сказала она.

И, честно говоря, я была действительно рада, что она пошла со мной, потому что она показала мне, как добраться на метро до работы и купила мне недельный проездной.

Я повернулась к ней.

- Я не думаю, что за всю свою жизнь встречала такого же доброго и щедрого человека, как вы.

По ее лицу пробежала тень, но все, что она произнесла:

- Ничто не доставляет мне большего удовольствия, чем помощь тебе, малышка.

Мы расстались с ней у входа в ресторан.

- Ты не хочешь, чтобы я встретила тебя после окончания твоей смены?

Я отрицательно покачала головой.

- Я думаю, что поняла, как добраться до дома.

- Хорошо, дорогая. Я тогда буду ждать тебя дома. Удачи.

Нервничая, я открыла дверь ресторана. А что, если я опрокину еду на клиента или как-то ошибусь со счетом?

Роберто поблизости нигде не было, но молодая женщина находилась за барной стойкой. Она широко улыбнулась мне.

- Я – Розелла. Должно быть, ты Лена, - сказала она. – Роберто точно тебя описал.

- Оу, что же он говорил?

- Он сказал, что у тебя лицо ангела, - я покраснела, а Розелла засмеялась. - Ты ведь раньше никогда не работала в ресторане, верно? – я кивнула. – Ничего страшного. Это достаточно легко. Позволь мне для начала познакомить тебя со всеми. Помни, все они итальянцы, и все будут пытаться затащить тебя в постель. Просто игнорируй их, если тебе этого не хочется. Делай что хочешь, но ни за что не спи с шеф-поваром. У него с головой не все в порядке.

Она приобняла меня за спину и представила всем. Как она и предсказывала, все они разглядывали меня горящими и заинтересованными взглядами. Тридцать минут спустя пришли официанты. Розелла дала мне простую, незначительную работу – заполнить перечницу и солонку, накрыть на стол, свернуть салфетки. Через некоторое время прибыли первые клиенты, я чувствовала себя достаточно комфортно, стоя за барной стойкой, натирая бокалы и наблюдая, как она приветствует и усаживает их и вручает им меню. Время ланча пролетело незаметно. Я все еще держалась на ногах, и, когда последний клиент уехал, Марко, один из официантов, сказал мне, что я неплохо справилась.

- Правда? – спросила я польщенно.

- Он просто пытается залезть к тебе в трусики, но ты действительно неплохо поработала, - сказала мне Розелла.

- Отвали, - пробубнил ей Марко.

Она проигнорировала его.