Она была прикована и представлена именно так, как я просил. Прекрасно. Лбом вниз на постели, руки вытянуты, задница в гребаном воздухе. Она лежала неподвижно в своих оковах за исключением движения ее тела во время каждого вздоха. Ее светлые волосы рассыпались по обе стороны от ее лица, накрывая его. Зачарованный, я любовался кожей на ее позвоночнике и лопатках, на ее ягодицах. Она была бледной и нетронутой, как непорочный ангел. Я почувствовал внезапный прилив головокружительной власти. Она моя. Моя собственность. Я купил ее. Я владею тобой, Лена Чайка. И ты будешь делать то, что мне нравится.

Она здесь для того, чтобы доставлять мне наслаждение. Я владею ею так же, как и своими ботинками. Я хочу похоронить себя у нее во рту, в ее влагалище, ее заднице. Я хочу заклеймить ангела. Внезапный прилив крови заставил мой член запульсировать и болезненно затвердеть. Было такое ощущение, будто меня разрывало от сильного давления. Мне хотелось освобождения. Я получал удовольствие от боли. Прошло слишком много времени с тех пор, как я делал это. Я глубоко вздохнул. Она - просто объект, существующий для моего удовольствия. Мне не хотелось знать ничего о ней или о ее несчастной короткой жизни, не хотелось знать ее печальную историю.

Только ее я хотел видеть в этой комнате и в этом великолепном положении. Я бы никогда не посмотрел в ее глаза. Я бы никогда не потерял контроль. Я бы никогда не позволил себе быть слабым. Она была здесь для МОЕГО удовольствия и только моего.

Я вошел в комнату и встал позади нее. Ее округлая задница приподнята высоко в воздухе, сморщенное отверстие приготовлено для того, чтобы я смог войти в нее. Между «щечками» - ее влагалище, пухлое, розовое, сочное и будто просящее мой член вбиться в него. Я хотел схватить ее за волосы и вколачиваться в нее так сильно своим членом, чтобы она закричала. Я хотел увидеть ее извивающейся подо мной.

Я подошел к ней, мои глаза были прикованы к влажному жару, блестевшему в ее сердцевине. Я встал над ней. Она затряслась. Воздух наполнился ее страхом.

- Приподними свой зад.

Ее тело скользнуло назад и опустилось так, что ее задница поднялась. Я прикоснулся кончиком пальца к ее входу. Ее инстинктивной реакцией было отскочить, но она замерла, и я вставил свой палец в нее примерно на дюйм. Она напряглась вокруг пальца, упругие мышцы сжались, и я улыбнулся. Я протолкнул свой палец полностью, и она задохнулась. Звук был подобен первой волнующей ноте симфонического оркестра, которая мерцает в воздухе. Я был маэстро этого концерта. Я упивался обладанием высшей властью над ней. Она будет просто телом, которое должно принимать меня, выкачивать и быть хранилищем моей спермы. Никаких чувств или эмоций.

Я вытащил свой палец из складок ее плоти и обошел вокруг, встав перед ней. Ее лоб покоился на кровати. Я расстегнул свои брюки и опустил молнию вниз. Я снял свои боксеры, и мой член выпрыгнул с нетерпением. Встав на колени перед ней, я схватил в кулак ее золотую гриву и потянул ее лицо вверх. На ней была повязка, и все же я почувствовал это снова. Эту странную связь. Ужас. Нет, мой внутренний голос предостерег меня. Нет. Я не позволю этой худенькой девочке… разрушить меня, погубить. Я вытесняю этот холод, ощущая вернувшийся контроль. Он окутал меня словно плащ. Мой член стал каменно жестким.

- Ты здесь для того, чтобы быть моей… всеми возможными способами. Когда я скажу тебе что-то сделать, ты должна будешь сделать это немедленно. Ни в коем случае ты не должна перечить мне. Это понятно?

Я слегка потянул ее волосы в кулаке.

- Открой рот. Сперва я хочу трахнуть его, – мой голос был неумолимым и суровым.

Без колебаний, подобно слепому новорожденному существу, которое поворачивает лицо к кормящей груди, она открыла рот, ее губы дрожали.

Блядь. Почему она вызывает у меня такую реакцию? Она была ничем. Просто куском мяса. Я бы хотел использовать ее и выбросить.

Злясь на самого себя, я грубо толкнулся своим членом в ее открытый рот. Ее губы слегка сомкнулись вокруг налившейся кровью головки. Внутри рот был теплым и шелковистым. Она ничего не делала, просто держала меня во влажном тепле, когда я вошел туда. Это было неправильно. Все было неправильно.

- Крепче, – приказал я грубо.

Она обернула свои губы так крепко, что ее щеки впали. Желание промчалось по моему телу. Держа ее за волосы, я начал погружаться в ее рот быстрее, глубже, сильнее, пока она не начала задыхаться, давиться и бороться с огромным размером моего члена, но я не останавливался. Ее губы и язык двигались по моей коже. Сильно захватив ее волосы, я взорвался в ее рот. Ее тело дернулось от неожиданности.

- Не глотай. Открой рот и покажи мне.

Я без труда выскользнул из нее.

Она держала рот открытым, и я увидел в нем свое семя. Это заставило меня слегка затрепетать.

- Теперь проглоти, – приказал я.

Она закрыла рот и проглотила.

- Оближи губы.

Розовый язык выскользнул и слизнул оставшиеся капли спермы. Ее полное послушание не принесло мне удовлетворения. Это беспокоило меня. Я посмотрел на нее с любопытством. Она была хорошо подготовленной девушкой. Подготовка включала в себя изрядную долю страха. Эта мысль заставила меня нахмуриться.

Я отпустил ее волосы, но ее лицо оставалось неподвижным и в том же положении, в котором я держал его: горло выставлено и вытянуто. Я заметил, что ее повязка на глазах стала темнее от слез.

Пребывая в оцепенении, я протянул руку и практически коснулся мокрой повязки, но потом пришел в себя и передумал. Черт бы ее побрал. Твердость ее воли была достойна восхищения, но я бы не допустил, чтобы восхищение переросло в нечто большее. Если я позволю эмоциям закрасться в мое сердце, я потеряю контроль… над ней. У нее никогда не будет такой власти надо мной. Я не позволю. Я оттолкнулся от нее и подошел к ее поднятой заднице.

- Раздвинь ноги.

Она раздвинула их. Ее повиновение доставило мне удовольствие. Как будто изъявляя свою волю, я впился пальцами в мягкую плоть ее бедер и раздвинул их шире, чтобы каждая ее часть была выставлена для меня напоказ, и она была в неестественном и унизительном положении. Без предупреждения я толкнулся пальцем в ее маленькую киску. Мышцы запульсировали вокруг моего пальца, когда я согнул его и помассировал стенку плоти внутри нее. Я услышал, как она втянула воздух, и увеличил скорость, пока она не начала течь на моей руке. Она ни разу не издала ни единого звука.

Я схватил ее за бедра и удерживал их так, что ее колени больше не касались матраса, а потом медленно толкнулся сквозь блестящие завитушки на ее плоти. Она была настолько маленькой и тесной, что мне пришлось с силой пролагать свой путь.  Ее тело содрогалось по мере того, как она растягивалась, приспосабливаясь к размеру моего члена, и все же она не захныкала и не застонала. Она не пыталась просить меня выйти из нее или манипулировать мной при помощи слез. Я пытался игнорировать ее полное молчание, но это задело меня. Это сделало меня грубым. Я погрузился в нее. Матрац прогнулся от силы моего толчка.

Она задохнулась. А я наслаждался ее реакцией.

Оставался еще один дюйм, чтобы войти до конца. Я хотел обладать ей полностью. Я хотел, чтобы она полностью приняла меня. Я хотел увидеть ее, извивающуюся от моего члена. Я всадил и похоронил себя в ней полностью. Она попыталась вывернуться, но я впился своими пальцами в ее плоть и удерживал настолько крепко, что у нее ничего не получилось. Она издала еле слышный удушливый звук. Я знал, что ей в этот момент больно.

Это был почти беззвучный вздох, но я услышал его, и это причинило мне боль, как будто я сам пострадал. Это удивило меня. Я никогда не был великодушным или сопереживающим. Деньги. Они были единственным языком и единственными эмоциями, которые я понимал. Она существует только для одного занятия. Для обслуживания меня. Быть доступной для меня, когда я захочу, быть диким животным, которое я должен укротить. Я хотел, чтобы она уяснила это, когда схватил ее волосы в кулак, и меня не волновало, больно ей или нет.

Она задохнулась. Из-за этого моя кожа покрылась мурашками. Ее бедра задрожали. Я наблюдал, как ее тело дрожит, потому что она делала глубокие вдохи.  Я подождал, пока она приспособиться ко всей длине и толщине моего члена, а затем начал жестко врезаться в нее. Внутрь и наружу. Внутрь, наружу. Беспощадно, как одержимый. Возможно, я был именно таким этой ночью. Я вколачивался в ее влагалище с той беспощадностью, которой сам от себя не ожидал. Ее стройное тело дернулось от моего безжалостного нападения. Ее кожа блестела от пота.

Это неправильно. Я знал, что это было неправильно, и знание этого делало меня еще более безжалостным. Она уже брала верх надо мной. Шлепки моей кожи о ее были громкими в пустой комнате. Ее напряженные мышцы невольно сокращались и доили из меня все, что у меня было.

Моя кульминация была мощной и сильной. Я взревел, дернулся и с жаром, исходящим от меня, взорвался глубоко внутри нее. Мгновение я стоял на коленях на кровати, крепко сжимая ее бедра, с похороненным глубоко внутри нее членом, проливая последние капли моего семени.

Потом я вышел из нее. Я увидел кровь и почувствовал себя победителем. Нежная кожа ее вагины была порвана.

Я заклеймил ее. Она не сможет меня забыть на протяжении всей своей жизни. Даже когда она будет старой женщиной в кресле-качалке, она будет помнить эту ночь. Я посмотрел на ее влагалище. Оно выглядело опухшим и использованным. Она лежала неподвижно.

Я протянул руку и начал играть с ее складками. Размазывая наши соки и играя с клитором. Я почувствовал, как ее тело напряглось. Непроизвольная реакция воспламенила мою кровь так, как не смогла бы сделать это самая обольстительная женщина в мире. Это пронеслось по моим жилам. Я готов был снова взять ее, но я не сделал этого. Я понимал, что она не сможет принять меня. Я кружил по ее клитору, как хищник над своей добычей. Медленно, с полной сосредоточенностью.

Она кончила, как ни одна другая женщина, а их у меня было множество. Болезненное рычание вырвалось из ее горла.  Ее кожа вспыхнула радужно-розовым, и ее тело и киска незамедлительно забились в конвульсиях. Пальцы на ее ногах невольно поджались. Ее крик был приглушенным: она прикусила матрас. Она тяжело дышала, когда я встал и оделся. Но оставалась все в том же положении. Когда я подошел к двери, то она заговорила. Впервые. И звук ее голоса, молодого, сладкого и чистого, был подобен ножу. Он порезал меня до костей.

- Теперь это моя жизнь? – спросила она, ее голос зазвенел словно колокол.

Я повернулся и посмотрел на нее. Ее лицо с завязанными глазами было обращено в мою сторону. Светлые волосы струились по ее шее и плечам. Несколько прядей были влажными и прилипли к ее лбу и щекам. Она, должно быть, прикусила губу, потому что на ней была кровь. Я использовал ее и надругался над ней. С ее губ и из влагалища текла кровь, она выглядела совершенно беспомощной, запачканной и жалкой. Я смотрел на ее, и она казалась мне светом, чистым и сияющим. Ведь это я был отвратительным и презренным. Толстые рубцы на лице горели. Время сильно отразилось на моей душе.

И тогда я понял, что мне никогда не победить в этой игре. Я никогда не смог бы господствовать над ней. В действительности я уже проиграл. Даже не увидев ее серые глаза.

Ничего не сказав, я открыл дверь и вышел из комнаты. Сиб услышал мое приближение и был уже тут как тут. Я прикоснулся к его безупречной голове. Мягкий мех. Странное чувство охватило меня. Я вдруг узнал его. Сильная вина. Я навредил ей. Было такое ощущение, что я предал ее. Я был каким-то образом связан с ней. А еще злился на себя. Я мог бы сделать все иначе. Это была ее вина. Ее молчание потрясло меня. Ее полное отсутствие эмоций.

Я достал мобильник и позвонил Мисти.

- Я закончил, - сказал я. Мой голос был холодным и сдержанным, но внутри я был в состоянии ужасного смятения. Ее кровь была на моих руках, на моем теле. Мне нужен душ. Мне нужно смыть с себя этот позор.

Глава 12

Лена

Дверь закрылась, и я услышала его удаляющиеся шаги. Некоторое время стояла тишина. Я немного подвинулась, пока не улеглась на бок, свернувшись в клубок. Цепи гремели. В голове было пусто. Наверное, это состояние шока. Я была далека от этой комнаты, от того, что только что со мной случилось. Я чувствовала себя потерянной и запутанной. Как будто только что проснулась. Я схватила простыню, на которой лежала, и крепко ее сжала, будто это могло удержать меня от падения в пропасть.

Я знала, что меня продали как объект чьего-то пользования, но никогда не задумывалась о том, как это будет. По правде говоря, я никогда не думала, что меня прикуют цепями и изнасилуют.

Поняла, что он высокий. Смогла определить это по тому, откуда доносился его голос. У него большие руки и большой член, который причинил мне боль.