Первым делом, выйдя из аптеки, Нина остановилась у небольшого крылечка, рядом с которым стоял мусорный бочек и, достав бутылочку с водой, которая чудом оказалась в сумочке, выпила таблетку. Сделалось легче. То ли Нине показалось, то ли была настолько сильна ее вера, но сделалось по-настоящему легче. Такая приятна волна свежего облегчения вдохнулась вместе с морозноватым воздухом, протекла холодным глотком по горлу вместе с водой и остановилась, задержалась. И сделалось легче.

Нина, не спеша, еще раз глубоко вдохнула бодрящего воздуха, и неожиданно услышала, как кто-то совсем рядом произнес ее имя. С приятным удивлением прозвучало оно, и у Нины, почему-то не возникло и мысли, что это зовут какую-то другую Нину, а не ее.

– А я смотрю, стоит! Неужели, думаю, моя старая знакомая! – и через торжественную секунду молчания, – Нина, здравствуй!

– Здравствуйте! – проговорила Нина. И вместо того, что надеть снятую перчатку, стянула с себя и другую.

В Нининой голове, всё еще пребывающей в затуманенном, тяжелом состоянии, которое уже отступало, завертелся процесс вспоминания.

– Не узнаешь? – немного притаив улыбку, проговорила женщина в сером пальто и под цвет ему теплой серой шляпе.

– Марта Андреевна, – словно этого не могло быть, произнесла Нина. Она достаточно быстро вспомнила женщину, с которой не так давно случайно познакомилась. А теперь что? Вторая случайная встреча?

– Как твои дела? – словно бы много лет были знакомы, поинтересовалась Марта Андреевна.

– Хорошо, – не задумываясь, ответила Нина и тут же припомнила, что при первой их встрече, она чувствовала себя неважно. И именно опираясь на прошлый раз и был задан этот вопрос.

– А у Вас? – больше из вежливости, чем из-за каких-либо других побуждений, поинтересовалась Нина.

– Вчера давление было низкое. Никак не могла ничего делать. Хорошо Дима – это мой племянник, был вчера у меня в гостях. Хотя, знаешь, тоже прямо нехорошо. Я на диване лежу, а он кашу мне варит. Честное слово, нехорошо. Отняла человека от семьи на выходные.

– А за таблетками заходила. Что-то голова разболелась, – зачем-то сказала Нина и почувствовала себя не то чтобы неловко, а как-то странно и непривычно, может быть даже слегка по-детски глуповато, – наверное, не выспалась, – совершенно ни к месту, так как спала она хорошо, и чувствовала себя отдохнувшей, произнесла Нина.

А со стороны Нине вообще казалось, что она и этот диалог с интеллигентной женщиной, выглядят довольно нелепо и даже смешно. Ну, какая честное слово больная голова и тут же кашевар-племянник Дима.

– Напряженная работа, много суеты, – неясно отозвалась Марта Андреевна.

– Да уж ладно. Ерунда, – отмахнулась Нина от всего: и от суеты и от головы. Она всем своим видом ясно дала понять, что всё эта напряженность и бесконечная суета больше выдуманы, чем есть на самом деле.

– Да и то верно. Это всё ерунда. Ой!.. – как-то нехорошо вздохнула Марта Андреевна, прищурила глаза и попыталась взглядом найти, за чтобы можно было ухватиться рукой.

Нина, испугавшись, подхватила женщину под руку.

– Что с Вами? Марта Андреевна! Вы меня пугаете, – всё, что пришло на ум, выговорила Нина.

– Ничего, Ниночка… Ничего. Уже лучше, – Марта Андреевна собралась с силами и более уверенно, стараясь освободиться от Нининой поддержки, быстро заговорила, – это всё давление. Еще никак не нормализуется. Погода скачет туда сюда. То мороз, то метель. Сейчас вот только и жди, когда начнет всё подтаивать. Нина, можно тебя попросить?

– Да? – вопросом ответила Нина.

– Ты не могла бы купить мне вот эти лекарства. А я бы пока постояла и немного подышала.

Марта Андреевна достала из сумочки небольшой клочок бумаги и уверенно протянула его Нине.

– Сейчас, подожди, я тебе денежку дам, – молния на кошелке разъехалась и быстро закрылась, – этого хватит. Лекарства не особо дорогие. Вот эти и эти, – Марта Андреевна ткнула пальцем в список, – купи по две упаковки.

– Хорошо, – ответила Нина и забрала протянутую ей тысячу.

Очередь в аптеке, что была позади Нины, когда она покупала таблетки, теперь оказалась впереди. Теперь Нина стояла сзади все этих людей. Но несколько человек уже закупилисьлекарствами и ушли из аптеки. Оставался молодой человек уже что-то достаточно тихо говоривший девушке-фармацевту и сердитая женщина в длинной, ниже колен, зимней куртке-плаще. Оттаких граждан, всегда инстинктивно, делаешь шаг назад. Отталкивают они от себя своим недружелюбным, а порою и агрессивным видом.

На удивление Нины, парень простоял у окошечка довольно долго и всё о чем-то в полголоса разговаривал с девушкой. Женщина в куртке-плаще становилась всё мрачнее и сердитее. И то ли парень уже взял, что ему нужно было, то ли почуяв недобрый взгляд в спину, решил наконец-таки выйти из очереди. Еще чуть-чуть и женщина начала бы шумно высказывать свои недовольства – это Нина ясно прочитала по ее негодующему выражению лица. Но Нина была больше занята своими мыслями и не поняла потому, что парень у окошечка не нуждался ни в каких лекарствах, а с привеликим наслаждением придавался разговору с девушкой-фармацевтом. Сердитая женщина от того и была сердитая, что у нее вызвала естественное возмущение эта ситуация. Просто безобразие, что твориться вокруг!

Но безобразие не могло продолжаться вечно. Парень, о чем-то договорившись с девушкой, но, явно не наговорившись с ней, ушел. Женщина, переполненная, еле сдерживаемым возмущением, с ярко читаемым на лице презрением к девушке, купила упаковку таблеток, бинт, йод и высоко подняв голову, ушла. Нине пришлось посторониться, иначе бы воинственно настроенная женщина, нечаянно задев Нину, на сей раз не стала бы себя сдерживать и, скандал разразился бы на всю аптеку.

– Вот, Марта Андреевна, Ваши лекарства, – вышла Нина на улицу и с некоторым облегчением втянула в себя морозноватый, но все ж таки пропитанный некоторым количеством влаги воздух.

От того было и приятно дышать, вспоминалась минувшая метель. И чувствовалось, будто что-то эта метель забрала с собой. Будто ушло с ней нечто маленькое, но очень важное. Нина надеялась, хотя и не отдавала себе в том отчета, что еще непременно встретиться с этим важным и хорошим. А в том, что было хорошо, она была непоколебимо уверена.

– Ниночка, спасибо тебе большое! – искренней благодарности, да и радости тоже, не было конца.

– Сдача, – осторожно вкладывая в раскрытую ладонь чек и пятьсот восемьдесят три рубля, чтобы ненароком не рассыпались, сказала Нина.

– Ниночка, я просто обязана теперь напоить тебя вкусным чаем с пирогами.

– Ну, что Вы? К тому же у меня работа, – начала было находить отговорки, как это обычно бывает в такихпреисполненных благодарностью моментах, Нина.

Но Марта Андреевна была не простой тетенькой со скамейки и потому, ловко воспользовавшись секундной паузой, довольно по-деловому и серьезно, но, не теряя радостной улыбки, сказала:

– Я всё прекрасно понимаю, работа. А сейчас у тебя, должно быть обеденный перерыв. К тому же, у меня пироги еще совсем только в планах. Но мне очень хочется отблагодарить тебя. Согласись, скромное чаепитие вполне себе достойное спасибо.

Нина и не знала чего ответить. Такой интересный подход к обычной ситуации, то есть помогла и всё, вывел ее из равновесия. Своеобразно Марта Андреевна преподнесла свое желание отблагодарить и к тому же еще сумела заглянуть вперед, отрезав тем самым всякие дальнейшие Нинины разглагольствования о работе.

Отблагодарить. Не столько этого хотелось Марте Андреевне, сколько попытаться создать повод еще раз встретиться с Ниной и наконец-таки спокойно и никуда не спеша поговорить с ней.

Почему так? Для чего? Пока точно не ясно. Но однозначно и достоверно известно, что какого-либо подвоха или корыстной цели у Марты Андреевны не было.

Нине же было несколько не по себе.В столь необычной ситуации она еще не оказывалась. А все ее профессиональные качества юриста, так вообще забились где-то в уголочке и пребывали в тихом и безмолвном удивлении.

– Я даже не знаю, что ответить, – растерянно заулыбалась Нина.

Марта Андреевна добродушно, но, как показалось Нине, грустновато улыбалась.

– Я тебе дам свой номер телефона, – Марта Андреевна зашвырялась в алой сумке. Стоит добавить, что и шарф, пышно обвязывающий шею, был такого же яркого цвета. К неспешности Марте Андреевны откуда-то прицепилась легкая суета. И эта же суета неясным волнением передалась и Нине. И от того получалась какая-то несуразная ерунда.

– Вот, Ниночка, держи! – выудила она из сумки листочек, некогда являвшийся частью блокнота, – а я, пожалуй, домой пойду. Надышалась уже, да и лекарства давно пора принимать.

– Может Вас проводить? – волнение переживанием отразилось в Нининой душе.

– Нет, нет! Я сама дойду. Еще на работу из-за меня опоздаешь. Как твоя голова?

– Уже лучше.

Спасибо, Ниночка! До свидания! – Марта Андреевна, до завидного ровно держа спину, мягкой и грациозной походкой зашагала от аптеки. Нина, сделав шаг вперед, встала на месте.

– До свидания! – несколько с запозданием ответила она, уже позабыв про свою головную боль, которая впрочем уже совсем прошла.

Нина была полностью обескуражена, на какие-то мгновения всем тем, что только сейчас произошло. Больше всего на нее повлияло чрезвычайно приветливое поведение Марты Андреевны. И Нина все заставляла себяболее внимательно и осторожно присмотреться к интеллигентной женщине. Интеллигентной – вот то более, чем красноречивое слово, которое как нельзя лучше описывало поведение и внешний вид Марты Андреевны. И только во вторую очередь к Нине пришло удивление от их случайной встречи.Даже, если отбросить то, что шанс в большом городе встретить случайно одного и того же человека второй раз, достаточно мал, если не сказать, что ничтожен, Нина с Мартой Андреевной все же ловко использовали этот шанс и встретились спустя несколько недель после первой своей встречи. И к тому же, стоит добавить, что шанс шанцем, а в отличие от многих других повторных случайных встреч, Нина и Марта Андреевна запомнили и узнали друг друга. Не просто прошли мимо, не признав когда-то уже увиденных черт лица, а больше того, встретили друг друга, словно старые хорошие знакомые.

«Сколько сейчас время?!» – спохватилась Нина. При том, что Марта Андреевна напоминала Нине про работу, Нина смогла напрочь позабыть о существовании оной. Это несколько удивило Нину. И если бы ей сейчас рассказали про гипноз или она сама бы вспомнила про существование такого таинственного явления, то, пожалуй, и поверила бы в его существование.

Но вообщем сейчас дело обстояло так. Часы на смартфоне говорили, что до конца обеда оставалось еще семнадцать минут. То есть Нина приспокойно успевала дойти до офиса и с новыми силами приступить к работе. А раздавшийся в сию секунду звонок от Влада был явным не то чтобы намеком, а прямым ничем не прикрытом текстом, что Владу уже наскучило одному сидеть в кабинете. Нина ответила, продолжая сжимать в руках перчатки и врученную бумажку с номером телефона.

– Да, Влад!

– Ты где, Нин? – создалось такое впечатление, что Влад только что вышел из навязчивой дремоты и, обрадовавшись этому, тут же оживился.

– У аптеки. А что?

– Да ничего. Я так, просто, – оживление начинало постепенно угасать.

– Так просто… Вообще-то у меня обед. Какие могут быть вопросы?

– Никаких, – нашелся Влад, – ладненько, давай. Я просто узнать, где ты, звонил, – с неохотой пояснил он.

– Скоро буду, – ответила Нина и отключилась.

Доброго – в широком смысле слова – настроения у Влада после звонка заметно поубавилось. Онто звонил Нине, чтобы развеять неожиданную послеобеденную скуку, а получил в итоге маленькую порцию раздражения и только подпортил себе этим коротким звонком настроение. Стало неуютно где-то там внутри. Неуютно и обидно за себя и в целом. Вот, что получилось.

А Нина же, убрав телефон в сумку, наконец-то взглянула на уже помятый розоватый листок из блокнота. После аккуратного, написанного каллиграфическим подчерком ряда цифр, шла еще более аккуратная надпись «Форд Марта Андреевна». Подчерк был на зависть и на загляденье. Можно было потратить целых десять минут, чтобы только безотрывно смотреть на идеально выведенные гелиевой черной ручкой буквы. Каждая буковка по-своему тонко и легко лежала на листке, имела, кажется, свою историю и жила своею жизнью. Но вместе, так умело и непринужденно переплетаясь в слова, буквы творили чудо, рассказывали настоящую сказку. И становилось неважно, что ими было конкретно написано, чья-то фамилия или, может быть еще что-нибудь. Действительно, что было важно, так это просто иметь возможность увидеть такой редкостный подчерк. Словно на листке блокнота ваял художник, вот как это выглядело.

Но, как это не странно, а ничего странного и не было по сути, подчерк заинтересовал Нину только во вторую очередь. Первым, что привлекло ее – была фамилия. И дело было вовсе не в том, что так же называлась немецкая марка машин. Такая же, нельзя сказать что «Форд» распространенная фамилия в России была у парня, с которым Нина училась в институте. Вот о нем Нина сейчас и вспоминала, глядя на розоватый клетчатый листочек, удивляясь и одновременно же любуясь подчерком.