– Нет, ничего. Просто подъехал мой приятель.

– Это плохо?

– Он выбрал не самый лучший день. Постарайся быть объективной, сказала себе Сара.

Вряд ли Энтони не понимает, какое напряжение царит на площадке в такую погоду.

То, что произошло дальше, казалось, заняло какую-то долю секунды, но время часто оказывается совсем не тем, чем мы его себе представляем.

К ним медленно приближалась фигура Энтони, шагавшего по песку и не отбрасывавшего на него тень – солнце так и не выглянуло. Сара смотрела на него, повернувшись всем телом, и это ее движение скопировал Ганнибал, тоже уставившийся на Энтони. Помимо склонности преследовать женщин в их определенные дни, у Ганнибала был еще один пунктик: он терпеть не мог некий тип мужчин. Это было нечто инстинктивное, заложенное в него самой природой, и с этим приходилось считаться – поскольку воздействовать словом в данном случае было просто бессмысленно. Двое членов съемочной группы категорически избегали его общества. На одного Ганнибал постоянно скалил зубы, в другого как-то раз швырнул чашку с молоком. Никто не знал почему. По-видимому, у животного были свои явные симпатии и антипатии.

Энтони находился метрах в десяти от них, когда Сара почувствовала, как Ганнибал высвободил свои пальцы из ее. Посмотрев на него, Сара увидела разомкнутые губы и горящую в глазах ярость. Рэнди стоял к ним спиной – к нему с каким-то вопросом подошла девушка – Саре же показалось, что до него целая миля.

– Эй, Рэнди, – позвала она не тан громко, как ей хотелось.

В тот момент, когда он повернулся, Сара заметила, что одна из девушек, та, что панически убегала от Ганнибала, направляется теперь к Энтони – то ли потому, что знала его раньше, то ли потому, что просто узнала его, – в то мгновение это не имело никакого значения. Выпрыгнув из кресла, Ганнибал на четвереньках бросился в сторону Энтони; он вновь вернулся в джунгли, на его территорию вторгся чужак, запах незнакомого самца бесил, не давал покоя – необходимо немедленно проучить это двуногое дерьмо. Сара не могла поверить, что обезьяна в состоянии передвигаться с такой скоростью.

Энтони остановился как вкопанный, спешившая к нему девушка вскрикнула и со всех ног бросилась к стоянке машин, Рэнди кинулся вслед за Ганнибалом, на бегу пытаясь вытащить из кармана свисток, который Сара никогда раньше у него не видела. В полуметре от Ганнибала он замер, поднес свисток к губам, и раздался высокий, пронзительный звук, пригвоздивший орангутана к земле, заставивший его заткнуть уши каким-то детским, беспомощным жестом, так не вязавшимся с видом разъяренного, агрессивного обитателя джунглей. Энтони превратился в недвижимое изваяние. В этот исчезающе короткий миг, отделивший надвигавшийся хаос от восстановленного покоя, Сара заметила, что Энтони остановившимся взглядом смотрит прямо в глаза Ганнибала. Неужели все это время он так и смотрел на него, подумала Сара. Постойте, ведь она где-то читала, что прямой зрительный контакт с диким животным несет в себе потенциальную опасность?

Рэнди отвел Ганнибала в сторону, к фургону, где был расстелен матрас, на котором орангутан любил вздремнуть.

Подойдя к Саре, Энтони сказал:

– Еще бы совсем немного, а?

Подобное выражение его глаз Сара уже видела. Избавление от смертельной опасности, радость остаться в живых – вот о чем говорил его взгляд.

– Не самый удачный день для приезда сюда, – произнесла Сара. – Наверное, мне стоило позвонить.

– Да, для гориллы день и в самом деле тяжелый. Склонившись, Энтони поцеловал ее в лоб.

– Ганнибал – орангутан.

– О, я вижу, ты с ним уже подружилась.

– А не позвонила я тебе потому, – Сара поддалась своему раздражению, – что ты в любом случае приехал бы. После звонка ты просто примчался бы сюда.

– За что ты на меня сердишься? – спокойным голосом спросил Энтони. – Ведь я же не упрашивал его наброситься на меня.

– Я сердита из-за того, что, где бы ты ни появился, события тут же принимают драматический оборот. Скажи, хоть когда-нибудь вокруг тебя бывает покой, или же все дело в твоей сверхъестественной способности разрушать его всюду? Повергать все в хаос?

– Все? Это что же, Сара? Что я поверг в хаос? Она ненавидела его за это спокойствие.

– Мою жизнь – для начала.

Подошел Рэнди вместе с режиссером, настроение которого стало совсем отвратительным. Несколько минут мужчины говорили меж собой, затем Энтони протянул Рэнди руку со словами:

– Спасибо, приятель. Похоже, ты спас мне жизнь. – Следом за этим он обменялся рукопожатием с режиссером. – Энтони Коул. Рад нашему знакомству.

– Я слышал о вас. – Польщенный, режиссер тут же наполовину унял свою злость.

– Я уеду сию же минуту, – сообщил ему Энтони. – У меня вовсе нет желания мешать вам. Уж я-то знаю, каково вам приходится.

Ему пора в офис, подумала Сара.

– Вы же понимаете, никогда не знаешь, чего ждать от этих животных, – сказал режиссер и повел взглядом по сторонам в поисках кого-нибудь, на кого можно наорать, – вспомнив внезапно, что время – деньги, а он уже потерял неизвестно сколько на какую-то ерунду.

– Ну же, за работу! – раздался его крик. – Я что, снимаю здесь новую версию «Кинг Конга»? Пойдите кто-нибудь на стоянку и разыщите там Фэй Рэй, если только она не украла уже чью-то машину, чтобы свалить домой!

После того как режиссер отошел от них, Энтони повернулся к Рэнди.

– Слушай, я действительно у тебя в долгу. Может быть, ты согласишься сегодня вечером поужинать вместе со мной и Сарой?

Сара постаралась ничем не проявить своего удивления: даже ЕР! о сегодняшнем ужине ничего не было известно.

– Да, но сначала мне нужно будет завезти Ганнибала домой – это в долине. Но мы можем где-нибудь встретиться. Скажите где.

В голосе Рэнди Саре послышалось сомнение, но она не винила его в этом.

– Отлично. Сара, закажешь нам столик в том итальянском ресторанчике, куда мы ходили на прошлой неделе, – в Санта-Монике?

– А в чем дело? У тебя в машине сломался телефон? – холодно поинтересовалась Сара.

В ней продолжало расти раздражение. Тон Энтони как бы намекал на некие скрытые мотивы. К тому же он звучал покровительственно, а уж с этим она никогда не могла смириться.

– Хорошо, я с радостью сделаю это сам, – тем же отеческим голосом отозвался Энтони. – До вечера, Рэнди. Сара тебе все объяснит. В восемь тридцать, о'кей? Сара, я за тобой заеду.

Он поднялся с кресла, в котором сидел, со стремительностью человека, внезапно вспомнившего о важном деловом свидании.

– Пока, – бросил он через плечо.

Сара смотрела на цепочку его глубоких следов на белом песке. Такие следы могли принадлежать кому угодно – любому покидающему пляж мужчине. Но Энтони не был кем угодно, он по-прежнему делал все, чтобы утвердиться в ее мыслях, он заставлял ее сомневаться в незыблемых вещах, его шепот увлекал Сару за собой в бездонные колодцы, где она чувствовала себя как дома, – но лишь будучи связанной, ослепленной. Будучи его пленницей.


То ли из-за освещения в ресторане – рассеянного и приглушенного, то ли из-за того, что вино подействовало, а в течение всего дня она ничего не ела, Сара ощущала себя как бы на волнах. Энтони и Рэнди беседовали с осторожным энтузиазмом людей, которые ничего не знают друг о друге, но делают вид, что давно знакомы. Время от времени она вступала в разговор, более поглощенная видом их двигавшихся рук, отблесками света на их улыбках, колеблющимся пламенем свечей. Время от времени она окидывала взглядом зал: безусловно, она сидит в обществе двух самых привлекательных мужчин, и это обстоятельство изгибало уголки ее рта в загадочной, непонятной улыбке.

На десерт они заказали капуччино и шоколадный торт; сочетание того и другого было настолько восхитительным, что в душе Сара возносила Богу благодарственную молитву за то, что он не забыл дать человеческому языку вкусовые бугорки.

– Замечательный вечер, – произнес Энтони. – Так не хочется, чтобы он кончался. Сара, твой дом неподалеку – может, отправимся ненадолго к тебе?

Сара посмотрела на часы: начало одиннадцатого. Но сегодня пятница, на работу завтра не идти.

– Конечно, почему бы нет?

Зная Энтони достаточно хорошо, она попыталась понять, что заставило его выдвинуть это предложение, ощутила некие смутные подозрения. Все его слова и поступки были многослойными, и с каждым снятым слоем внутренняя суть куда-то отступала, становясь все более таинственной. Однако выпитое вино лишало ее возможности вычислить, что было в этот вечер у Энтони на уме.

Когда они приехали к Саре, он немедленно включил обогреватель, выключил мощную лампу, которую она оставила, уходя, а вместо нее зажег другую, послабее. Двигался он по дому так, будто жил в нем.

– Я никак не могу отделаться от мысли, что ты сегодня спас мне жизнь, – обратился он к Рэнди, усаживаясь на кушетку и приглашая того занять одно из стоявших напротив кресел. – Тебе же известна эта теория, не так ли? Теперь мы связаны узами.

– Не уверен, что все на самом деле было именно тан, – ответил Рэнди. – По-моему, ты слишком преувеличиваешь серьезность случившегося. Ганнибал очень хорошо выдрессирован, и к тому же достаточно умен. Скорее всего, он просто пытался напугать тебя.

– Ну хорошо – это ему удалось, согласен. Иди сюда, Сара.

Сара подошла, чтобы опуститься рядом с Энтони на кушетку, и в это мгновение он схватил ее за запястье, притянул к себе, усадил на колени. Уткнувшись лицом ей в шею, стал рукой ласково водить по спине.

Когда Сара временами встречалась взглядом с Рэнди, нечто в его глазах заставляло ее думать о том, что во время ужина, пока она где-то витала, мужчины достигли некоей договоренности.

– Ну, так что ты думаешь, Сара? – Голос Энтони звучал глуховато: он зарылся лицом в ее волосы.

– О чем?

– Да будет тебе. Как по-твоему, для чего мы втроем собрались здесь?

Она посмотрела прямо в глаза Рэнди, и тот не отвел свой взгляд. И тут опять на нее навалилось ощущение собственной покорности. Полной зависимости от Энтони. То же чувство, которое она испытывала при виде женщины, заставившей Энтони обратить на нее внимание. Внутри Сары континенты сдвигались со своих мест, она не принадлежала себе более, ее органами чувств командовал он один.

Сидя сейчас в доме, где все было так, как он любил, – и свет, и отопление, и обстановка – Сара видела ночь его глазами. Невозможно было определить, где его точка зрения, а где – ее. Долгий взгляд, принадлежавший в равной мере обоим, уносил ее навстречу его желаниям.

– О'кей, – сказала Сара, уже все поняв.

Энтони снял ее с коленей, поставил на пол и взял за руку. Из спальни розоватый свет лампы (Энтони заставил ее сменить лампочку несколько недель назад) падал в коридор; Сара услышала за спиной шаги Рэнди – ей следовало бы удивиться его уверенной походке, но никакого удивления она не испытывала.

Этим вечером Сара одевалась специально для Энтони – черный кружевной пояс с подвязками, никаких трусиков, пара черных чулок. Во время ужина, между салатом и горячим, Энтони положил ей на колено руку, Сара же потянула ее вверх, туда, где кончались чулки, к нежной ноже бедра, к тому же она расставила под столом ноги. Рэнди говорил что-то о предстоящем в следующем году выходе Ганнибала на пенсию, об отдыхе… Сара, слушая его, подалась чуть вперед, чтобы дать пальцам Энтони возможность проникнуть еще глубже.

Тогда Рэнди выглядел совсем невинным ребенком, не имеющим ни малейшего представления о том, как закончится их вечер. Сейчас же он стал для нее иным. Скинув рубашку, он опустился на ее постель, чтобы снять туфли. Глаза его тоже были уже другими – такими же, как у Энтони, что-то мерцало в их глубине, и блеск этот почему-то вселял в Сару желание проверить его удостоверение личности.

Повернувшись спиной к Энтони, Сара принялась расстегивать подвязки.

– Нет. – Он остановил ее руку. – Оставь их.

Он ведь раздел ее до кружевного пояса и чулок – ей запрещалось трогать то, чего не тронул он сам.

Энтони встал перед Сарой, и та расстегнула на нем рубашку, без вопросов подчиняясь его молчаливым приказам. Краем глаза она заметила в зеркале отражение Рэнди – обнаженный, он вытянулся на ее постели, наблюдая за ними.

– Тебе нравится его тело? – спросил Энтони, с безошибочным нюхом гончей следуя за ее мыслями.

– Мгм…

– Забирайся на него.

Пуговицы его рубашки холодными монетками вжались в ее спину, когда Энтони подтолкнул ее своим телом к постели. Уже сидя верхом на Рэнди, Сара еще раз бросила взгляд в зеркало: освещенное мягким розовым светом обнаженное тело мужчины, на нем – женщина, забежавшая перед этим в магазинчик дамских принадлежностей и успевшая уже нацепить на себя свои покупки, и еще один мужчина – полностью одетый, отдающий приказы, которым они должны подчиняться.