Однако стоило мне открыть ноутбук Никки, как я тут же поняла, что с ним не все в порядке. Этот компьютер марки «Старк» лично я бы ни за что не купила, даже будучи супер-пупер моделью с миллионным заработком. Клавиатура явно подтормаживала, чего быть не должно. Через секунду я уже знала причину. В ответ на нажатие любой клавиши на модеме начинал мигать огонек. По словам отца Кристофера, свято верившего, что все мы под колпаком у правительства, такое мигание означает, что за вами следят через компьютер. Короче говоря, пользоваться ноутбуком Никки было небезопасно. Тот, кто с этой техникой на «вы», например всемирно известная супермодель, вряд ли что-либо заметит. Зато мне, проводившей массу времени за компьютером, такие вещи просто очевидны. Страшновато, честно говоря. Я отдернула руки от клавиатуры, как ужаленная. На компьютере загрузилась только новостная страница «Гугла». Слава богу, я ничего не успела набрать в строке поиска: ни имени, ни каких-либо других личных данных. Кстати, какие подонки следят за Никки Ховард? И зачем? Ну что интересного, скажите, можно обнаружить в письмах модели?

Подъехал лифт. Лифтер (уже новый, а не вчерашний) произнес с улыбкой:

– Доброе утро, мисс Ховард.

– Ш-ш-ш-ш, – зашипела я, указав на спящих Брендона и Лулу. Во сне они выглядели такими кроткими. Ни за что не скажешь, что эти психи запросто могут похитить человека в надежде спасти его из лап сайентологов.

– Прошу прощения, – зашептал лифтер, придерживая дверь. – Едете?

– Да, – подтвердила я и, взглянув на своих похитителей в последний раз, шагнула в лифт.

В этот момент в кабину пулей влетел крошечный белый комочек.

– Кози, – тихо сказала я собачке, которая разлеглась на полу, словно у себя дома. – Уходи. Ты не моя собака. Я сюда уже не вернусь. Иди домой.

В ответ Козабелла лишь тихонько заскулила.

– Я кому говорю, – шептала я. – Ты остаешься дома. Я возвращаюсь в больницу.

Переложив Козабеллу на белый ковер снаружи кабины лифта, я велела ей оставаться там. Впрочем, от одного только вида ее несчастной мордочки (не говоря уже о жалобном подвывании) мое сердце растаяло.

– Ну ладно, – сказала я, догадавшись, что ее стремление пойти со мной вызвано не столько привязанностью ко мне, сколько естественными потребностями, – не обижайся. Пойдем.

Услышав мои слова, она радостно запрыгнула в лифт, виляя хвостиком, прямо как... Даже не знаю, с чем сравнить. Наверное, как что-то, что виляет с такой же бешеной скоростью.

Лифтер улыбнулся и закрыл двери. Когда мы спустились в вестибюль, он произнес:

– Всего доброго, мисс Ховард.

– Я не... – Увидев свое отражение в одной из зеркальных стен вестибюля, я поняла, что продолжать не имеет смысла. Поэтому, просто сказав «спасибо», я вышла из лифта в сопровождении Козабеллы.

И знаете, что самое удивительное? Хотя я всего лишь умылась и почистила зубы, Никки Ховард все равно выглядела потрясающе. Настолько, что курьер из «Ю-пи-эс», который нес пакеты с корреспонденцией в специальную комнату, завидев меня, уронил свой электронный органайзер и, покраснев как рак, поднял его. Или он прибалдел от моей внешности, или оттого, что знаменитая супермодель одета в джинсы и демократичные «Скечерс». И все-таки могу поспорить, что причиной стала вышеупомянутая потрясающая внешность. Представляю, как круто звучит: от одного моего вида курьеры «Ю-пи-эс» застывают как вкопанные... А если вас просто взяли и пересадили в такое вот потрясающее тело? Гордиться особо нечем.

Вчера столько всего навалилось: и похищение, и открытие, что у меня чужое тело, и еще многое другое. Тогда я совсем не обратила внимания на красоту вестибюля. Зато теперь я оценила его огромные размеры, а также величественную хрустальную люстру, висевшую в центре. Точно под люстрой стоял Джастин Бэй. Он выглядел так, словно только что сошел со страниц какого-нибудь подросткового журнала, которые так любит моя сестра. Джастин был одет в джинсы, серый джемпер с треугольным вырезом и коричневую кожаную куртку. Увидев меня, он весь передернулся и стал нервно глядеть в сторону лифта, видимо опасаясь, что оттуда может появиться кто-то еще. Убедившись, что я одна, Джастин заметно успокоился и даже выдавил из себя улыбку, продемонстрировав невероятно белые ровные зубы.

– Все-таки пришла, – произнес он таким знакомым по фильму голосом.

Козабелла помчалась к выходу.

– Да, но учти, у меня не больше минуты. Я очень спешу. Хочешь что-то передать Лулу?

Улыбка сползла с лица Джастина.

– Лулу? – Его красивое лицо выражало недоумение. – При чем тут Лулу?

– Не знаю, – ответила я.

Козабелла стояла на задних лапках, пританцовывая рядом с дверьми. Я оказалась права: ей действительно пора было гулять.

– Я просто подумала, что ты хочешь сделать ей какой-то сюрприз и поэтому вызвал именно меня.

– Ты издеваешься? – Джастин схватил мою руку, причем явно не ради дружеского рукопожатия. Он умоляюще смотрел на меня влажными от слез глазами. Господи, ну точно как в фильме, когда Линдер умоляет злую волшебницу не убивать его возлюбленную Алану (которую играла Миша Бартон). – Никки, детка, куда ты исчезла? Больше месяца не отвечаешь ни на звонки, ни на эсэмэски. Я чуть не умер. Случайно узнаю, что ты вернулась. И даже не позвонила. В чем моя вина? Скажи, умоляю.

Осознав смысл услышанного, я в ужасе уставилась на Джастина. Теперь я знала еще три вещи. Во-первых, Джастин Бэй в меня влюблен. То есть в Никки Ховард, если быть точной. Во-вторых, Никки – та еще сволочь: водит шашни с Джастином, парнем своей лучшей подруги и соседки Лулу. Не говоря уже о том, что ее собственный парень, Брендон, естественно, тоже не в курсе происходящего. И наконец, в третьих, собака Никки Ховард вот-вот написает прямо на мраморный пол вестибюля.

– Не забудь свою мысль! Я только собаку выпущу, – сказала я, быстро выдергивая свою руку из крепкой хватки Джастина.

– Никки, – вспылил Джастин. – Не вздумай...

– Я серьезно. Погоди минутку! – ответила я, поспешив к выходу. – Сейчас, Кози, – ласково приговаривала я, – сейчас, моя хорошая.

Я открыла Козабелле дверь, и мы выбежали из здания. На улице было по-осеннему свежо. Козабелла же присела недалеко от входа рядом с одной из цветочных кадок, и... стало очевидно, что ей требовалось не только пописать. Затем я поняла, что мне нечем убрать за ней.

– Ой, простите ради бога! – залепетала я, обращаясь к стоящему рядом швейцару, который вызывал такси для одного из жильцов дома.

Он озадаченно посмотрел на меня:

– Мисс Ховард, я позабочусь об этом. Как всегда. Боже ты мой! Швейцар убирает за собакой Никки Ховард? Стыдоба, да и только! Мое лицо запылало. Оказывается, Никки легко вогнать в краску. Кто бы мог подумать! Помимо неловкой ситуации с собакой, у меня была веская причина сгорать со стыда: я все еще не могла прийти в себя после разговора с Джастином.

– Да что вы, – проговорила я. – Не  беспокойтесь. У вас случайно нет пакетика? Я сейчас все уберу.

– Ничего страшного, мисс Ховард, – удивленно ответил швейцар. Наверное, он подумал, что Никки Ховард сошла с ума. Видимо, раньше она даже не пыталась убирать за своей собакой. – Это же я, Карл. Я все сделаю.

Я была готова провалиться сквозь землю.

– Хорошо, Карл. Мне ужасно неудобно, но я очень спешу. Вы не проследите, чтобы Кози добралась до квартиры?

В мои планы не входило возвращение в вестибюль к Джастину.

Кивнув в ответ, Карл нагнулся, чтобы взять собачку на руки. В ответ на это Кози горестно завыла, как крошечный пушистый волчонок.

– Теперь-то что не так?

Карл с готовностью пояснил:

– Скучает, бедолага. – Несмотря на легкий тон, в его голосе послышались серьезные нотки. – Так и выла весь месяц, пока вас не было.

Нет слов! Какой же я гадкий человек! Забросила собаку на целый месяц. Потом меня осенило: это же не моя собака! Я тут вообще ни при чем! Не могла же я сказать Карлу прямо в лицо, что Козабеллу бросили, так как ее настоящая хозяйка, простите, умерла. В некотором смысле. Если только не выяснится, что версия Лулу про переселение душ окажется верной. Но в это почему-то не верилось.

– Кози! – Я взяла собачку из рук швейцара. Она тут же прекратила выть и спряталась у меня под курткой.

– Кози, – прошептала я, теряя остатки решимости, – ну не могу я тебя взять. Ты ведь не моя собака. Я еду в больницу, а туда с собаками нельзя. Ты помнишь?

Кози умильно смотрела на меня, радостно виляя хвостиком. И тут я поняла, что мне плевать на любые последствия – я беру ее с собой. Что вы, моя жизнь совсем не усложнилась в последнее время!

Словно в подтверждение этой иронической мысли, ко мне с угрюмым видом подошел Джастин Бэй и взял меня за руку.

– Дуешься из-за того кольца, которое я подарил Лулу? – негромко спросил он. Мы стояли на Сентр-стрит, где было очень оживленно, несмотря на одностороннее движение. Из-за шума я едва слышала его. – Это совершенная ерунда, малыш. Я нарочно сбил ее со следа. Кажется, она что-то пронюхала. В самом деле, не будем же мы с тобой ссориться из-за какого-то кольца.

– Ты о чем? – искренне поинтересовалась я. – Пусти, пожалуйста.

Джастин изменился в лице. Он стал тянуть меня к себе за обе руки с явным намерением поцеловать. Мой второй за последние двенадцать часов поцелуй стал еще большим откровением: словно легкий электрический разряд пробежал от макушки до пальцев ног. Обычно я скептически фыркала, дойдя во Фридиных любовных романах до места, где какой-нибудь граф хватал бедную, но привлекательную героиню и прижимал ее к своему кафтану или чему-то там еще. И когда в тексте говорилось про обмякшее тело девушки, я думала, что все это полная чушь. Представьте, как же я изумилась, когда мое собственное тело (точнее, тело Никки Ховард) стало таким же безвольным от поцелуя Джастина Бэя. Меня нисколько не волновало, что я целуюсь посреди улицы, на глазах у швейцара, вереницы такси, стоящей на углу в ожидании зеленого света светофора, летающих вокруг голубей и снующих прохожих. По-моему, Козабелла не упала только потому, что была плотно зажата между нами.

Интересно, а другие девушки тоже так реагируют, когда их целуют парни, особенно незнакомые? (Нельзя же считать, что я познакомилась с Джастином, прочитав о нем пару страниц в подростковом журнале.) Или дело в том, что и Джастин Бэй, и Брендон Старк – настоящие асы в поцелуях? Я начала входить во вкус. Хотя нельзя не учитывать, что целоваться с парнем своей лучшей подруги (в смысле подруги Никки) все-таки неэтично. Тем более тайком от парня самой Никки. Кроме того, ни один из них мне не нравился. Честно говоря, я до сих пор не могла думать ни о ком, кроме Кристофера. Если бы сейчас на месте Джастина оказался Кристофер, клянусь, произошел бы взрыв, не меньше!

Именно поэтому я решила, что нужно срочно остановиться, хотя тело Никки явно требовало продолжения. А вдруг Кристофер случайно будет проходить мимо (ну вдруг?) и увидит, как Джастин Бэй целует меня аж по самые гланды. Он и так ненавидит Джастина за то, что тот испоганил киноверсию «Джорниквеста» своей бездарной игрой. С другой стороны, вряд ли Кристофер поймет, что Никки Ховард на самом деле Эм Уоттс. Впрочем, это к делу не относится. Зато есть еще Лулу. А если она уже проснулась и смотрит на нас в окно? Хоть Лулу и выкрала меня из больницы, у нее были самые лучшие побуждения.

Выразить эти мысли вслух мешали губы Джастина, прижавшиеся к моим. Несмотря на бурю восторга, так дальше продолжаться не могло. Собрав остатки воли в кулак, я отодвинулась от него и выдавила:

– Не надо. Пожалуйста.

– Мы оба знаем, чего ты хочешь на самом деле, – хрипло проговорил Джастин, не ослабляя мертвой хватки. (Ух ты! Прямо как тот граф из книжки!)

А ведь он прав: я действительно жаждала продолжения. Впрочем, мне хватило ума не признаваться в этом вслух.

– Нет, – тихо произнесла я. – Так нельзя.

– В Париже ты пела совсем по-другому, – съязвил Джастин.

– Не знаю. Я никогда не была в Париже. Пожалуйста, отпусти меня, – сказала я, на всякий случай отвернувшись (вдруг ему вздумается снова поцеловать меня).

И тут совершенно неожиданно Джастин ослабил хватку. Причем не из-за того, что я попросила. Надо же было такому случиться, что Габриель Луна, возникнув словно из ниоткуда, схватил Джастина за отвороты куртки.

– Кажется, девушка тебя о чем-то попросила, – произнес Габриель со своим потрясающим британским акцентом.

Невероятно! Происходящее все больше напоминало сюжет любовного романа со мной в главной роли.

– Ты вообще кто такой? – взвился Джастин, проверяя, не растянулась ли кожаная куртка в местах, где Луна схватил ее.

– Друг Никки, – последовал сухой ответ. ДН! Габриель только что определил себя как ДН! – Ты в порядке? – участливо поинтересовался он у меня.