Нелли даже не представляла себе, какие толпы туристов уже в мае заполонят Сан-Марко и Риальто. А до знаменитого карнавала, во время которого Венеция тоже переживает нашествие туристов, съезжающихся отовсюду, чтобы провести несколько дней, участвуя в уличных празднествах, еще оставалось несколько недель. Однако в витринах маленьких магазинчиков уже вывесили пестрые маски и роскошные, переливающиеся всеми цветами радуги маскарадные костюмы, так что Нелли, для которой все это было ново, глядела во все глаза и не могла оторваться.

Восторженно оглядываясь по сторонам – и на этот раз вооружившись одной только красной сумочкой, которую она крепко держала, а то мало ли что может быть, – Нелли бродила по узким улочкам Сан-Поло, в конце которых всегда проглядывал клочок неба, а внизу блестела зеленоватая гладь какого-нибудь небольшого канала, сеть которых пронизывала весь город. Нелли останавливалась на маленьких мостиках, провожая глазами какую-нибудь гондолу, которая скользила по воде между живописными фасадами зданий. И через час Нелли с радостью признала Венецию самым медленным городом Европы. С чувством удовлетворения она вслушивалась в эхо своих шагов, которые – в полном согласии с дромологическим учением! – сопровождались гулким эхом под сводами очередного соттопортего[68], под которым она как раз неторопливо проходила, а отсутствующее гудение автомобилей звучало в ее ушах небесной музыкой. Она была в таком восторге, что даже забыла про Даниэля Бошана и свою несчастную любовь. Бредя наугад, Нелли пересекла площадь Сан-Рокко с большим зданием Скуолы, где находятся картины Тинторетто, которые она посмотрит в следующий раз, и наконец вышла на Гранд-канал, который отсвечивал серебряным блеском в лучах утреннего солнца.

Здесь она обнаружила трагетто, особого рода гондолу, на которой можно было переправиться на другой берег. Она вручила гондольеру мелочь в оплату и ступила в шаткую черную лодку, на которой пассажиры обыкновенно просто стоят. «Недолго и перевернуться!» – подумала Нелли, но гондольер в соломенной шляпе и свитере крупной вязки так дружелюбно ей улыбнулся, что она решила не показывать виду и оставить свои сомнения при себе. Через несколько минут она высадилась и вскоре оказалась на широкой площади Санто-Стефано. Перед тем как продолжить путь, Нелли выпила на углу оранжины.

Так как Нелли то и дело поддавалась искушению заглянуть в какой-нибудь дворик или переулочек или полюбоваться на витрины, то потребовалось еще некоторое время, прежде чем она оказалась там, куда неизбежно попадает всякий, бродя по Венеции, – на площади Сан-Марко. Колокола Кампанилы[69] зазвонили полдень, когда Нелли вышла из-под аркады и зачарованно замерла. Перед ней, как громадная гостиная, расстилалась площадь Сан-Марко. Внушительные многоэтажные здания прокураций с их высокими окнами, увенчанными округлыми арками, с трех сторон окружали площадь, в конце ее высилась великолепная базилика Святого Марка с круглым куполом и остроконечными башенками. Над главным порталом собора сверкал золотом символ Святого Марка – крылатый лев.

Нелли перешла через площадь, на которой, в отличие от других площадей Венеции, даже в это время года было много народа. В небольшом магазинчике торговали плоскими гондольерскими соломенными шляпами, зонтиками из белого и черного кружева и аляповатыми картинами, изображающими Дворец дожей, мост Вздохов или базилику; какой-то темноволосый человек то и дело запускал в воздух синие ракеты; желающие, очевидно, могли их у него приобрести. В середине площади можно было наблюдать удивительный симбиоз туристов и голубей. Голуби стремились получить корм из рук туристов, а туристы стремились сфотографироваться с голубем в руке. Нелли с улыбкой наблюдала за пожилой американкой, стоявшей с вытянутыми руками, на которых уселось уже несколько голубей. Она стояла, словно огородное пугало в меховой шубке, с гордостью позируя мужу, который щелкал фотоаппаратом и, перед тем как нажать на кнопку, громко говорил ей: «А ну-ка – чи-и-из!»

Стулья перед кафе «Флориан» и кафе «Квадри», на которых в теплую погоду отдыхали посетители, сейчас, правда, были убраны, а эстрады для маленьких оркестров, которые по обе стороны площади услаждали слух гуляющих классической музыкой, разобраны, и если вы хотели выпить кофе или насладиться бокалом просекко, вам нужно было зайти в помещение. Нелли завистливым взглядом посмотрела в окно знаменитого кафе «Флориан», за которым несколько посетителей, расположившись в уютных, отделанных деревянными панелями нишах, попивали горячий шоколад. Цены там были заоблачные, но зато ты сидел на площади Сан-Марко, в «красивейшем парадном зале Европы», как сказал когда-то Наполеон.

Нелли пошла дальше и полюбовалась на Торре-делл’Оролоджо[70] с круглыми астрономическими часами, голубой циферблат которых усыпан золотыми звездами, и с двумя бронзовыми маврами, которые навсегда поставлены на башне рядом с колоколом, чтобы отбивать на нем каждый час.

Но больше всего Нелли понравилась Кампанила, высокая башня из красноватого камня, возвышавшаяся над всеми другими зданиями и ставшая символом Венеции. Нелли посмотрела вверх и, подобно многим туристам, которые пробовали это до нее, тщетно пыталась вместить колокольню на экран своей маленькой камеры.

Она сделала шаг назад, еще шаг и еще один… Врезалась спиной в группу туристов, потеряла равновесие и схватилась за чью-то руку.


Рука, как оказалось, принадлежала до неприличия красивому венецианцу, который исполнял роль экскурсовода в группе итальянских туристов.

– Опля! – воскликнул он, когда в его объятиях неожиданно очутилась падающая незнакомка, но проявил должное присутствие духа, чтобы подхватить ее, не дав приземлиться на мостовой, как ее красная сумочка.

Насмешливый взгляд темных глаз, широкая белозубая улыбка, самоуверенное «Ciao bella!»[71] – для Нелли этого хватило, чтобы оценить обстановку.

Совершенно ясно, что это один из пресловутых итальянских фанфаронов!

– Лучше всегда идти в ту сторону, куда смотришь, синьорина, если только у вас нет глаз на затылке, как у меня, – сострил он.

Под благодушный смех экскурсионной группы смущенная Нелли кое-как встала на ноги.

– Grazie![72] – выдавила она, вынужденно дожидаясь, когда молодой человек соберет выпавшие из ее сумочки вещи. В ответ он тотчас же с обаятельной улыбкой и на жутком английском представился ей как Валентино Бриаторе (Валентино! – какое пошлое имя!). Казалось, это в очередной раз подтверждало ее мнение насчет красивых мужчин. У этого, похоже, не было на уме ничего, кроме дурацких избитых фраз.

– Are you alone? First time in Venice? You like to join us?[73]

Нелли молча помотала головой и выразительно защелкнула замок своей сумочки. Но от венецианца нельзя было так просто отделаться.

– Where you come from?[74] – продолжал он настойчиво. – America? Sweden? Germany?[75]

– Paris, – ответила Нелли, даже не пытаясь показать экскурсоводу, что умеет говорить по-итальянски лучше, чем он по-английски.

– Aaah, Paris! – воскликнул он восхищенно и затем добавил: – Verry nice city… I love! But Venezia is much nicer than Paris, you will see, Mademoiselle…[76]

При этих словах он вновь заулыбался своей веселой широкой улыбкой, слишком старательно, на вкус Нелли, сверкая при этом зубами.

Она не стала называть свое имя и, оставив невысказанный вопрос висеть в воздухе, кивнула молодому человеку и повернулась, чтобы идти.

– Wait![77]

Он взъерошил рукой свои черные кудри, быстро достал из кармана старую ресторанную квитанцию и торопливо нацарапал на ней свое имя и какой-то номер. Нелли растерялась и позволила ему сунуть себе в руку записку.

– You take this![78] – добродушно приказал экскурсовод, протягивая ей листок. – I’ll show you Venice, Mademoiselle. If you have time, you just tell me…[79] – сказал он, подмигивая.

Нелли из вежливости приняла ее и, коротко улыбнувшись, сунула в карман джинсов.

– Grazie! – снова повторила она.

– You call me, okay?[80] – еще раз крикнул ей вслед этот Валентино, когда она уже сворачивала за угол на Пьяцетту[81].

Нелли ухмыльнулась. «Ишь чего захотел! Не дождешься!» – мысленно ответила она.

Миновав бело-розовый Дворец дожей, который она тоже собиралась осмотреть в ближайшие дни, Нелли прямиком направилась к одному из царственных львов, который восседал на колонне слева в конце Пьяцетты и, казалось, сторожил лагуну. Нелли достала фотоаппарат и сфотографировала его, на сей раз все обошлось без происшествий. С довольной улыбкой она стала любоваться серебристой гладью лагуны и островом Джудекка, поднимавшимся на заднем плане. Затем она решила продолжить свою прогулку по Рива-дельи-Скьявони, чтобы оттуда взглянуть на знаменитый мост Вздохов, через который в былые времена вели в тюрьму осужденных, включая и легендарного Казанову.

Через десять минут дойдя до гостиницы «Метрополь», она уже позабыла про записку в кармане. Если бы ей сказали, что через несколько часов она будет отчаянно вызванивать какого-то молодого венецианца по имени Валентино, она бы только от души посмеялась.

13

Три часа спустя Нелли любовалась видом со знаменитого моста Риальто, соединяющего Сан-Марко и Сан-Поло.

Она пообедала в «Сарацино», симпатичном ресторанчике на Гранд-канале, который она сначала приняла за типичную ловушку для туристов. Но официанты оказались там очень вежливыми и услужливыми, усадили ее на хорошее место у окна, перед которым на веревочке были развешаны – одни пониже, другие повыше – фонарики, совершенно волшебные лампочки в шелковых абажурах, которые показались Нелли немного похожими на изящные кондитерские кулечки.

Еда была очень вкусной. По совету официанта Нелли начала обед с карпаччо из белой рыбы с лимонным соком, эта закуска буквально таяла во рту. Затем она заказала пиццу с салями, свежими помидорами и румяной корочкой из моцареллы, это острое блюдо она запила двумя бокалами бархатистого красного вина, немножко, правда, тяжеловатого для обеденного часа. Но это ничего – можно потом пойти домой и устроить себе сиесту.

Нелли все больше радовалась своей гениальной идее провести целый месяц в городе, куда люди чаще всего заглядывают только наскоком – например, чтобы провести выходные. Больно уж распространилась сейчас эта культура коротких поездок! Люди прилетают куда-нибудь на два-три дня, а потом удивляются, почему экскурсия в незнакомый город была так утомительна!

Такие наскоки – «трипы», как это у них называется – разительно отличаются в худшую сторону от настоящего путешествия. Если уж путешествовать, то надо не жалеть на это времени, рассуждала про себя Нелли, принимаясь за десерт, состоявший из шарика фирменного лимонного мороженого с фруктовым ассорти. Тогда ты можешь позволить себе рассмотреть что-то не торопясь, еще раз вернуться к местам, которые тебе особенно понравились, или просто позволить себе часок-другой поспать днем, и это не будет стоить тебе пяти пропущенных достопримечательностей.

Завершив обед чашечкой крепкого и сладкого эспрессо с печенинкой амаретти, она расплатилась и еще раз взглянула на развешанные перед окном желтоватые светильники. Официант рассказал ей, что светильники Фортуни сделаны по старинным образцам тканей знаменитого художника Мариано Фортуни, жившего когда-то в Венеции. Он сказал, что в музей Фортуни, хотя тот и находится недалеко от площади Сан-Марко, редко заглядывают туристы, но он стоит того, чтобы его посетить. Нелли мысленно взяла это себе на заметку: «Сходить в музей Фортуни», а затем спросила:

– А эти светильники? Их можно сейчас где-то купить?

– Si, claro![82] К сожалению, они стоят весьма дорого. Не сравнить с обычными сувенирами.


Посмеиваясь, официант назвал Нелли один из трех магазинов, торгующих изделиями Фортуни. Он находился в районе Сан-Марко на Понте-дель-Лово. Нужно просто пройти через мост Риальто в сторону Сан-Марко, держась правой стороны, заблудиться невозможно.

Так случилось, что час спустя Нелли снова стояла на мосту Риальто, через который уже переходила во время своей утренней прогулки по Сан-Марко. Как и в первый раз, она остановилась на середине моста, и, подставив лицо солнечным лучам, положила сумочку перед собой на парапет, заглядевшись на Гранд-канал, который вдалеке сливался с небом.

Сильвио Тодди ничего не преувеличил – Венеция действительно была чем-то единственным в своем роде и до сих пор такой оставалась. Нелли упивалась золотыми потоками света, которые заливали все вокруг в этот послеполуденный час. Размечтавшись, она спрашивала себя, не стояла ли когда-то вот так же на мосту ее бабушка Клэр, наслаждаясь тем же грандиозным видом канала.

Она перегнулась через парапет, заглядевшись на гондолу, наполненную пассажирами, которая медленно приближалась к мосту.

Ничто не предвещало того, что через минуту произойдет маленькая авария, которая – как это иногда бывает – в конце концов обернется самым счастливым событием в ее жизни.